Блаженный Августин / О 83-х различных вопросах (6)

Вопрос 69. О том, что написано: «Тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все» (1 Кор.15:28) 1. Те, кто утверждают, что Сын не равен Богу Отцу, иногда имеют обыкновение приводить [в свою пользу] то свидетельство, где апостол Павел говорит: «Когда же все покорится Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все, да будет Бог все во всем». Поистине невозможно, чтобы заблуждение, прикрытое христианским именем, возникло у еретиков иначе, как от непонимания Писаний; ведь они говорят: «Если Он равен, то как покорится?» И это весьма похоже на известный евангельский вопрос: Если Он равен, каким образом Отец — больший? Ведь Сам Господь сказал: «Ибо Отец более Меня» (Ин 14:28). Правило же кафолической веры состоит в том, чтобы, когда в Писании говорится нечто о Сыне [в том смысле], что Он меньше Отца, понимать это как сказанное в связи с восприятием Им человека; а когда мы видим, что Он именуется равным, считать это сказанным на основании того, что Он — Бог. Поэтому понятно, каким образом сказано: «Отец более Меня, И: Я и Отец одно» (Ин 10:30), и: Бог был Слово (Ин 1:1), и: Слово стало плотью (Ин 1:14), и: «Не посчитал хищением быть равным Богу» (Флп.2:6), и: «Уни-чижил Самого Себя, приняв образ раба» (Флп.2:7). Но поскольку также многое говорится о Нем сообразно собственному свойству лица, помимо относящегося к восприятию человека; [и говорится] таким образом, что надлежит считать Отца не чем иным, как Отцом, и Сына не чем иным, как Сыном, то полагают еретики, что на основании мест, говорящих или понимаемых подобным образом, не может Он быть равным [Отцу], Ведь написано: «Все через Него было сотворено» (Ин.1:3), разумеется, через Сына, то есть через Слово Божие, и Кем, если не Отцом? Ибо нигде не написано, что Сын через Отца произвел некое творение. Также написано, что Сын есть образ Отца (Ср. Кол.1:15), но нигде не написано, что Отец есть образ Сына; далее, что Тот — родитель, а Этот — рожденный и прочее в том же роде. Все это относится не к неравенству сущности, а к собственным свойствам лиц, в отношении которых говорящие, что Сын не может быть равным [Отцу], должны быть убеждены весом авторитета, поскольку для проникновения в это они обладают [слишком] грубым умом. Ведь если на основании этих [мест] не может быть мыслимо равенство Того, через Кого сотворено все, и Того, Кем сотворено все, Образа и Того, Чей Образ, Рожденного и Родителя, то и апостол никак бы не предложил, заграждая уста упрямым людям, следующего слова, говоря: «Не посчитал хищением быть равным Богу». 2. Итак, поскольку написанное для различения Отца и Сына написано так отчасти вследствие собственных свойств лиц, а отчасти по причине восприятия человека, тогда как Божественной сущности Отца и Сына присущи Божество, единство и равенство, то справедливо спрашивают относительного следующего места, сказал ли это апостол, исходя из восприятия человеческой природы или из собственных свойств лиц: «Тогда и сам Сын покорится Покорившему Ему все». Обычно [слова], расположенные рядом, проясняют изречение Св. Писания, поскольку то, что располагается вокруг, разбирает, тщательного исследуя, [все] относящееся к данному вопросу. Итак, мы находим, что [апостол] пришел к этому месту, [отталкиваясь] от сказанного выше: Теперь же «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1Кор.15:20); ибо ведет он речь о воскресении мертвых. А оно совершилось в Господе сообразно с восприятием человека; впрочем, вполне ясно [апостол] продолжает и говорит: «Ведь через человека смерть, и через человека воскресение мертвых. Ибо как в Адаме все умиряют, так и во Христе все будут оживотворены. И каждый в своем порядке: вначале Христос, затем те, кто суть Христовы, в пришествие Его, затем — конец, когда он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начало и всякую власть и силу. Ибо надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои. Последний враг истребится — смерть. Ведь все Он покорил под ноги Его. Когда же сказал, что все покорено, ясно, что кроме Покорившего Ему все. Когда же все покорится Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все, да будет Бог все во всем» (Ср. 1Кор.15:21-28). Итак, ясно, что это сказано сообразно восприятию человеческой. 3. Но обычно в отношении этого отрывка, текст которого мы привели целиком, ставят вопрос иначе: во-первых, почему сказано: «Когда предаст Царство Богу и Отцу», как будто ныне Отец не обладает Царством. Затем, почему сказано: «Надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Сво-их под ноги Свои», как будто после этого не будет царствовать, и к этому-то и относится сказанное выше: «Затем — конец». И это, руководствуясь богохульным мнением, понимают так, как будто концом назвал [апостол] завершение Его Царства, хотя в Евангелии написано: «И Царству Его не будет конца» (Лк 1:33). Наконец, сказанное: «Когда же все покорится Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все», так желают понимать, как будто ныне нечто не покоряется Сыну, или Сам Он не покоряется Отцу. 4. Итак, вопрос решается, исходя из способа высказывания. Ибо Писание по большей части говорит таким образом, что нечто вечно существующее тогда называется совершающимся в ком-то, когда начинает им познаваться. Ведь в молитве мы говорим: «Да святится имя Твое» (Мф.6:9), — так, как будто бы имя Его когда-либо не свято. Итак, как «да святится» означает 'да станет ясно, что оно свято', точно так же [надо понимать] и «Когда предаст Царство Богу и Отцу», то есть 'когда Он явит, что Отец царствует', чтобы посредством вида и явления стало ясным то, во что ныне веруют верующие, и чего не предполагают неверующие. А упразднит всякое начальство и власть, разумеется, явив Царство Отца, чтобы всем стало известно, что никакое начальство или власть, земные ли, или же небесные, не имеют самостоятельной власти и силы, но [получают их] от Того, от Кого все зависит, не только в отношении бытия, но и в отношении бытия упорядоченного. Ведь в результате этого явления ни у кого не останется никакой надежды на некое начальство или некоего человека. Поэтому даже и ныне воспевается пророчески: «Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на человека; лучше уповать на Господа, чем надеяться на князей» (Пс.117:8-9), чтобы, размышляя так, душа уже восходила в Царство Отца, не возвеличивая ничьей власти, кроме Его, и не обольщаясь, себе на погибель, своей собственной. Поэтому тогда предаст Сын Царство Богу и Отцу, когда благодаря Ему Отец будет явно познан. Ибо Его Царство — те, в ком ныне царствует Он по вере. Ведь в одном смысле говорится о Царстве Христовом сообразно власти Божества, по которой подчинено Ему целиком все творение, а в другом смысле Царством Его называется Церковь, в соответствии с отличительным свойством веры в Него, сообразно чему молится говорящий: «Обладай нами» (Ис.26:13) (ведь ясно, что Он-то всегда обладает всем); согласно с этим сказано также и следующее: «Когда вы были рабами греха, тог-да были свободны от праведности» (Рим.6:20). Итак, покорит всякое начальство и всякую власть и силу, чтобы никому созерцающему Отца через Сына не нужно было и не хотелось искать успокоения в каком-либо творении или в своей власти. 5. «Ибо надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои» (1Кор.15:25), то есть надлежит, чтобы Царство Его проявлялось до тех пор, пока враги Его не признают, что Он царствует; ведь так надо понимать то, что враги будут под ногами Его. И если мы примем это в отношении праведных, то сказано так: «врагов», потому что они оправдываются из неправедных и предаются Ему, веруя. А если следует принять это в отношении неправедных, не принадлежащих к будущему блаженству первых, [то сказано так], поскольку и они, смущенные явлением Его Царства, признают, что Он царствует. Поэтому [слова]: «Надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои», сказаны не в том смысле, что, когда положит врагов Своих под ноги Свои, не будет Он больше царствовать, но, [говоря]: «Надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои», [апостол как бы] говорит: «Надлежит, чтобы Он до такой очевидности простер Свое Царство, что враги Его никоим образом не дерзнут отрицать, что Он царствует». Ибо написано также: «Очи наши ко Господу Богу нашему, доколе не помилует нас» (Пс.122:2); однако это не означает, что когда Он помилует нас, мы должны отвратить от Него очи, — ведь блаженны мы настолько, насколько наслаждаемся созерцанием Его. Так что здесь сказано вот в каком смысле: устремление наших очей ко Господу простирается вплоть до получения Его милосердия не для того, чтобы затем от Него отвратиться, но чтобы впредь ничего большего уже не искать. Итак, «доколе не» поставлено для того, чтобы ты понимал это как '[чтобы] больше не'. Ибо чего большего, то есть какой большей [степени] явленности может достичь Царство Христово, чем той, когда все враги признают, что Он царствует? Поэтому 'не проявляться более' означает одно, а 'не пребывать более' — другое. 'Не проявляться более' означает 'не де-латься более явным', а 'не пребывать более' — 'не становиться более пребывающим'. А когда Царство Христово будет более проявленным, чем когда станет оно явным для всех врагов? 6. «Последний враг истребится — смерть» (1Кор.15:26). Ибо будет нечего ей разрушать, после того как смертное это облечется в бессмертие. «Ведь все Он покорил под ноги Его», то есть чтобы истребить даже и смерть. Когда же сказал, что «все покорено» (понятно, что это сказал пророк в Псалмах) (Ср. Пс.8:7), ясно, что «кроме Того, Кто покорил Ему все». [Тем самым апостол] хочет, чтобы мы поняли, что Отец все покорил Сыну, как во многих местах Евангелия и Сам Господь передает и проповедует, и [покорил Ему] не только из-за [воспринятого] «образа раба», но и из за [того, что Отец] есть Начало, от которого [Сын] получил бытие и равенство Тому, от Кого Он получил бытие. Ибо [Сын] как Его «Образ» (Ср. Кол.1:15), однако такой, в котором «обитает вся полнота Божества» (Кол.2:9), имеет обыкновение относить все к еди-ному Началу. 7. «Когда же все будет покорено Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все». Это не означает, что прежде было по-другому, но тогда станет проявленным, в соответствии с оборотом речи, разобранным выше, «да будет Бог все во всем». Это и есть «конец», о котором упомянул [апостол] выше, когда желал заключить все сперва кратко. А затем [угодно ему] как бы по частям разобрать и объяснить [это]. Ведь он говорил о воскресении там, где сказал: «Сперва Христос, затем те, кто суть Христовы, в пришествие Его: затем конец». Разумеется, это-то и есть конец, «да будет Бог все во всем». Ибо в одном смысле говорят о конце, относящемся к завершению, а в другом — об относящемся к уничтожению; ведь в одном смысле заканчивается, будучи соткана, туника, а в другом — будучи съедена, пища. А говорится, что «Бог [будет] все во всем», чтобы никто из соединившихся с ним не возлюбил вместо Него своей собственной воли; и всем известно, что тот же апостол говорит в другом месте: «Что ты имеешь, чего бы не получил?» (1 Кор.4:7). 8. Есть также и те, кто понимают это место: «Надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои», таким образом, что, как говорят они, слово 'царствовать' здесь стоит в другом значении, то есть не в том, в каком поставлено слово 'Царство', там, где апостол говорит: «Когда предаст Царство Богу и Отцу». И считают они, что апостол в одном случае использует слово 'Царство', поскольку Бог правит всем творением; а в другом случае употребил глагол 'царствовать', чтобы понимали это, как если бы Он вел войско против врага или защищал город. То есть [апостол] потому сказал: «Надлежит, чтобы Он царствовал, пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои», что не будет никакого основания для принадлежащей предводителям войск царской власти, когда враг подчинен будет до такой степени, что не сможет вновь начать войну. Конечно, в Евангелии сказано: «И Царству Его не будет конца» (Лк.1:33), в соответствии с чем Он и царствует вовеки; а что касается того, что под Его предводи-тельством сражаются с диаволом, — то война эта будет идти до тех пор, «пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои»; а после уже не будет ее, поскольку будем мы наслаждаться вечным миром. 9. Сказано это таким образом для того, чтобы мы познали необходимость весьма усердного размышления о том, сообразно чему царствует ныне Господь в домостроительстве Своего Таинства посредством воплощения и страдания. Ибо в отношении того, что Он — Слово Божие, Его Царство лишено как конца, так и начала или прекращения, а на основании того, что Слово стало плотью (Ср.Ин.1:14), начинает Он править в верующих благодаря вере в Его воплощение. Поэтому и сказано: «Господь воцарился с древа» (Пс.95:10). Отсюда упраздняет Он всякое начальство и всякую власть и силу, ибо не славой Его, но смирением спасаются верующие в Него. И это именно то, что сокрыто от мудрых и разумных и открыто младенцам (Ср. Мф.11:25), поскольку угодно было Богу глупостью проповеди спасти верующих (Ср. 1Кор.1:21). Также и апостол говорит, что он не знает ничего среди младенцев, кроме Христа Иисуса, и Его распятого (Ср. 1 Кор.2:2). Эта проповедь необходима до тех пор, пока не будут положены все враги под ноги Его, то есть пока не уступит и не покорится Его смирению, обозначенному, как я полагаю, именем ног, всякая гордость века сего, что уже во многом произошло и, как мы видим, происходит постоянно. Но с какой целью происходит это? Чтобы передать Царство Богу и Отцу, то есть чтобы привести вскормленных верой в Его воплощение к образу, в котором Он равен Отцу. Ведь Он разговаривал с уже уверовавшими, когда сказал: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин.8:31-32). Ибо Он предаст Царство Отцу, когда будет царствовать в созерцающих истину благодаря тому, что Он равен Отцу, и даст видимым образом созерцать Отца через Себя, Единородного [Сына]; а ныне царствует Он в верующих в силу того, что «смирил Самого Себя, приняв образ раба» (Ср. Флп.2:7). И тогда предаст Он Царство Богу и Отцу, «когда упразднит всякое начальство, и власть, и силу». Чем упразднит, если не смирением, терпением и немощью? Ибо какое начальство не упразднится, если Сын Божий потому царствует в верующих, что властители века сего осудили Его? Какая власть не упразднится, если Тот, Кем все создано, потому царствует в верую-щих, что в высшей степени покорившись властителям, сказал человеку: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше?» (Ин.19:11). Какая сила не упразднится, если Тот Самый, через Кого утверждены небеса, потому правит в верующих, что стал немощным вплоть до креста и смерти? Подобным образом именно Сын и царствует в соответствии с верой верующих. Ведь невозможно сказать или поверить, что Отец или воплотился, или был судим, или распят. А по образу, в котором равен Отцу, царствует вместе с Отцом в созерцающих истину. И то, что предаст Он Царство Богу и Отцу, возводя верующих ныне в Него от веры в Его воплощение к созерцанию Его Божества, не [означает], что Сам оставит их, но и Тот и Другой предоставят Себя в единстве [природы] для наслаждения созерцающим. И до тех пор надлежит, чтобы в людях, не способных пока что созерцать равенство Отца и Сына в ясном свете ума, царствовал Христос при помощи того, что они могут воспринять и что именно Он воспринял, то есть [посредством] смирения воплощения, «пока не положит всех врагов Своих под ноги Свои», то есть пока всякая гордость века сего не покорится смирению Его воплощения. 10. Далее, сказанное: «Тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все» (1Кор.15:28), хотя и говорится в соответствии с восприятием человеческой природы, ведь от этого и возник вопрос, когда речь шла о воскресении мертвых, однако справедливо спрашивают, сказано ли это лишь в том отношении, что Он является главой Церкви (Ср. Еф.1:22; 5:23), или же в отношении целого Христа, включая и тело Его и члены. Ведь когда Павел говорит в послании к Галатам: «Не сказано: «и потомкам», как бы о многих, но как бы об одном: «и семени твоему», которое есть Христос», — то он, чтобы мы не подумали, что в этом месте он имеет в виду одного лишь Христа, родившегося от Девы Марии, говорит затем: «Ибо вы все одно во Христе Иисусе. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово» (Гал.3:16, 28-29). И в послании к Коринфянам, когда говорит о любви, приводит, как подобие, члены тела: «Ибо как тело одно, — говорит он, — но имеет многие члены, и все члены тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос» (1Кор.12:12). Не говорит он: так и Христовы, но — так и Христос, показывая, что верно называть Христом также и целокупность, то есть главу со своим телом; а это тело - Церковь. И во многих местах Писания мы находим, что Христос именуется подобным образом, так что нужно мыслить Его со всеми Его членами, которым сказано: «Вы тело Христово и члены» (Ср. 1Кор.12:27). Поэтому будет не глупо, если сказанное: «Тогда и Сам Сын покорится Покорившему Ему все», мы поймем таким образом, что будем разуметь не только Сына как главу Церкви, но и всех святых вместе с Ним, ибо они едины во Христе, одно семя Авраама. А покорится оно сообразно созерцанию вечной истины для обладания блаженством. И при этом не будет противодействовать никакое движение души, никакая часть тела, «чтобы», — поскольку в подобной жизни никто не станет любить собственную власть, — «Бог был все во всем». Оглавление Вопрос 70. О том, что говорит апостол: «Поглощена смерть победой. Где, смерть, твое усилие? Где, смерть, твое жало? Жало же смерти — грех, а сила греха — закон» (Ср. 1 Кор.15:54-56) Имеют обыкновение спрашивать, что означает: «Поглощена смерть победой. Где, смерть, твое усилие? Где, смерть, твое жало? Жало же смерти — грех, а сила греха — закон». Я полагаю, что смертью обозначается в этом месте плотский образ жизни, который противостоит благой воле удовольствием временных наслаждений. Ибо не было бы сказано: «Где, смерть, твое усилие?» — если бы она не противостояла и не противоборствовала. Усилие ее описывается также в другом месте: «Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они противятся друг другу, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17). Потому благодаря совершенному освящению бывает, что всякое плотское влечение подчиняется нашему духу, просвещенному и оживотворенному, то есть нашей доброй воле. И как ныне мы видим, что лишены многих детских удовольствий, отсутствие которых в детском возрасте причиняло нам большие мучения, так, надлежит верить, будет и в отношении всякого плотского удовольствия, когда совершенная святость восстановит всего человека. Ныне же, пока пребывает в нас нечто противостоящее доброй воле, мы нуждаемся в помощи Божией, [подаваемой] через добрых людей и благих ангелов, чтобы рана наша, исцеляясь, не отяготила нас настолько, что лишит и самой доброй воли. А смерть заслужили мы за грех, и этот грех сперва был вполне во [власти] свободного решения, так как в раю никакая печаль из-за недостижимости удовольствия не противостояла доброй воле человека, как [противостоит] теперь. Для примера, если есть некто, кому никогда не доставляла удовольствия охота, то он целиком свободен — желать охотиться или нет, и не доставляет страдания ему тот, кто запрещает это. Но если, дурно воспользовавшись этой свободой, станет он охотиться вопреки приказу запрещающего, мало-помалу вкрадывающееся удовольствие будет умерщвлять душу, так что если пожелает она удержаться от этого, то без боли и стеснения не сможет, так как не сделала этого сразу, когда обладала полным здоровьем. Поэтому «жало смерти — грех», ведь от греха произошло наслаждение, способное теперь противостоять доброй воле и смешиваться со страданием. И это наслаждение мы справедливо именуем смертью, ибо оно состоит в истощении портящейся души. «А сила греха — закон», поскольку гораздо более преступно и позорно совершать то, что запрещает закон, чем то, что никаким законом не запрещено. Итак, смерть тогда будет поглощена победой, когда, благодаря целостному освящению человека, плотское наслаждение будет уничтожено совершенным наслаждением духовными [благами]. Оглавление Вопрос 71. О том, что написано: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал.6:2) 1. Поскольку соблюдение Ветхого Завета поддерживалось страхом, то не мог апостол обозначить яснее, что дар Нового Завета — любовь, чем [сделано это] здесь, где он говорит: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов». Ибо думается, что законом Христовым он называет заповедь Самого Господа, чтобы мы любили друг друга. А Господь придал в своем изречении такую важность этой заповеди, что сказал: «По тому узнают, что вы Мои ученики, если будете любить друг друга» (См.Ин 13:34-35). И обязанность этой любви — носить бремена друг друга. Эта обязанность, не будучи вечной, поистине приводит к вечному блаженству, когда не будет у нас никакого бремени, подлежащего совместному несению. Ныне же, пока мы пребываем в этой жизни, то есть на этом пути, станем носить бремена друг друга, чтобы могли мы достигнуть той жизни, которая лишена всякого бремени. Ибо сходным образом некоторые усердно занимающиеся такого рода исследованиями написали об оленях [вот что]: когда олени пересекают море, [отправляясь] на остров ради пищи, то таким образом располагаются, что бремя своих голов, отя-гощенных рогами, несут друг на друге, так что последующий располагает свою голову на предыдущем, вытянув шею. И поскольку один, предшествующий прочим, по необходимости не имеет перед собой никого, чтобы положить голову, то говорят, что они делают это поочередно, так что тот, кто шел впереди, утомленный бременем своей головы, становится позади всех, и его сменяет тот, голову кого он нес, когда сам шел впереди. Таким образом, неся бремена друг друга, пересекают они море, пока не достигнут твердой земли. Возможно, эту природу оленей имел в виду Соломон, когда сказал: «Олень дружбы и детеныш благодарности твоей да беседуют с тобой» (Притч.5:19). Ибо ничто так не подтверждает дружбу, как несение бремени друга. 2. Однако как бы мы носили бремена друг друга, если время немощи у обоих, несущих свои бремена, было бы одно и то же, или род немощи был бы одинаков? Но в разное время и разного рода случается немощь, чтобы мы были в силах носить бремена друг друга. Например, ты тогда претерпеваешь гнев брата, когда не гневаешься на него, чтобы, с другой стороны, когда тебя охватит гнев, он поддержал тебя кротостью и спокойствием. Этот пример относится к тому [случаю], когда различно время несения бремени, хотя сама немощь и не различна; ведь оба претерпевают гнев со стороны другого. А в отношении различия рода немощи должен быть очевиден другой пример: если кто победил в себе болтливость, а упрямство не победил, другой же все еще болтун, но уже не упрямец, то должно, чтобы первый выносил с любовью упрямство второго, а второй болтливость первого, пока одно не будет исцелено в первом, и другая — во втором. Ведь если равная немощь случается у обоих в одно время, то не в силах они терпеть друг друга, так как устремляются друг против друга. Однако против некоего третьего и два разгневанных соглашаются между собой и терпят друг друга; хотя им следует сказать, что должны они не терпеть друга, а скорее друг друга смягчать. Также и скорбящие о чем-то одном лучше выносят друг друга и как бы опираются друг на друга, чем если один скорбит, а другой радуется. А если опечалены они друг на друга, то совершенно не могут друг друга выносить. И потому в состояниях подобного рода должна быть отчасти воспринята и самая тягость, от которой желаешь со своей помощью избавить другого, и воспринята таким образом, чтобы это послужило к помощи, а не к равному несчастью: так наклоняется тот, кто протягивает руку упавшему: он не бросается [на землю], чтобы упали оба, но лишь сгибается, чтобы поднять упавшего. 3. И ничто не заставляет более охотно предаваться этому надлежащему труду несения бремени других, чем осознание того, что вынес ради нас Господь. Ведь потому и апостол, убеждая, говорит: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе, Который, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человеку, и видом став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2:5-8). А выше сказал он: «Не о своем каждый заботясь, но о чужом» (Ср. Флп.2:4). К этому-то изречению и при-соединил он то, что сказано, ибо так продолжает: «То думайте в себе, что и во Христе Иисусе», по крайней мере, в том, чтобы как Он, поскольку «Слово стало плотью и обитало с нами» (Ин.1:14) , хотя и был без греха, но воспринял наши грехи, и заботился не о Своем, но о нашем, так и мы охотно, в подражание Ему, несли бремена друг друга. 4. К этому доводу присоединяется также и то соображение, что Он воспринял человека, а мы — люди, и должны сознавать, что недуг тела или души, заметный для нас в другом человеке, также и сами могли или можем иметь. Поэтому станем выказывать по отношению к тому, немощь кого желаем понести, то, что желаем обнаружить и с его стороны к нам, если вдруг мы окажемся в беде, а он — нет. К этому относится и сказанное самим апостолом: «Я сделался всем для всех, чтобы всем принести пользу» (Ср. 1Кор.9:22), то есть мог мысленно представить, что он сам находится в том пороке, от которого желал освободить другого. Ведь делал он это сострадая, а не притворяясь, как полагают некоторые, и в основном те, кто, защищая свою неправду, которой не могут отрицать, ищут покровительства некоего великого примера. 5. Наконец, следует также учесть и то, что нет такого человека, который был бы неспособен обладать каким-либо благом, которого ты еще не имеешь, даже если бы и было скрыто, в чем он, несомненно, может превзойти тебя. И это соображение служит для обуздания и укрощения гордости, чтобы ты не счел, что раз некие твои блага обнаруживаются и открываются, то другой не имеет никаких благ, которые сокрыты и, возможно, более ценны, причем превосходит он ими тебя, незнающего. Ибо апостол не повелевает нам обманывать самих себя или, тем более, пользоваться лестью, когда говорит: «Ничего [не делайте] по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя» (Флп.2:3). И надлежит нам считать так, не просто делая вид, что мы считаем, но станем воистину полагать, что в другом может быть сокрыто нечто, благодаря чему он выше нас, даже если наше благо, которым, как кажется, мы превосходим его, не сокрыто. Такие размышления, подавляющие гордость и взращивающие любовь, заставляют брать братские бремена друг друга не только спокойно, но и в высшей степени охотно. Поистине, никоим образом не должно выносить суждения относительно какого-либо неизвестного человека; и никто не познается иначе, чем посредством дружбы. А мы потому более твердо выносим нечто дурное у друзей, что нас восхищают и удерживают их хорошие качества. 6. Итак, не следует отвергать ничьей дружбы, если кто-либо предлагает заключить ее с ним, но при этом не тотчас должно принимать ее, но того, кто должен быть принят [в друзья], нужно избирать и рассматривать таким образом, чтобы он мог быть принят. Ибо того можем мы назвать взятым в друзья, кому отважимся доверить все наши мысли. И если есть некто, кто не дерзает предложить себя для заключения дружбы, будучи сдерживаем некоей нашей временной славой или достоинством, то следует снизойти до него и предложить ему с некоей кротостью и ласковостью души то, чего он сам не отваживается попросить. Конечно, хотя и реже, однако иногда случается, что нам раньше становятся известны недостатки того, кого мы желаем принять в дружбу, чем его достоинства, и, смущенные и как бы отталкиваемые ими, мы оставляем его и не распространяем изыскания на его достоинства, возможно, более сокрытые. Итак, Господь Иисус Христос, желающий сделать нас Своими подражателями, убеждает, чтобы мы переносили немощь и подобного [человека], дабы при помощи терпения любви мы достигли некоего здоровья, в наслажде-нии которым упокоимся. Ибо сказал [Господь]: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф.9:12). А потому, если ради любви Христовой даже и того, кто, возможно, во всех отношениях болен, мы не должны отталкивать от сердца, поскольку он может быть исцелен Словом Божиим, — то насколько меньше того, кто потому может казаться нам целиком больным, что в самом начале дружбы мы не способны перенести некоторые его раны и, что еще хуже, отважились с душевным отвращением заранее вынести необдуманный осуждающий приговор всему человеку, не страшась сказанного: «Не судите, чтобы не быть судимыми»; и «Какой мерой будете мерить, такой и вам отмерят» (Ср. Мф.7:1-2). Часто и то, что хорошо [в человеке], появляется прежде, и в подобном случае должно остерегаться поспешного суда благоволения, чтобы, когда ты сочтешь [человека] целиком благим, появляющиеся позже злые качества не нашли тебя беспечным и не готовым и не поразили еще сильнее, так что того, кого опрометчиво ты полюбил, ты жестоко возненавидишь, а этого делать не следует. Ведь даже если бы не предшествовало никаких его хороших качеств, и появившиеся позже плохие обнаружились бы сразу, то их надлежало бы все равно терпеть, пока не испробуешь в отношении него всего, чем таковые [качества] могут быть излечены. И тем более, если предшествовали его хорошие качества, которые, как залог, должны укреплять нас в терпении последующих [дурных]. 7. Итак, это самое и есть закон Христов, — чтобы мы носили бремена друг друга. А любя Христа, мы легко переносим немощь другого, даже и того, кого не любим еще за его добрые качества. Ведь мы знаем, что Господь умер ради того, кого мы любим. Подобную любовь внушает нам апостол Павел, когда говорит: «И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос» (1Кор 8:11), чтобы, если этого немощного из-за того порока, которым он немощен, мы любим слабее, мы увидели в нем Того, Кто умер за него. А не любить Христа — это не немощь, а смерть. Поэтому мы должны рассуждать [здесь] с великой заботой и призвав милосердие Божие, чтобы не презреть нам Христа из-за немощного [брата], тогда как немощного [брата] мы должны любить ради Христа.