Праведный Алексий Мечёв / Проповеди (1)

Проповеди Слово в Неделю пред Просвещением «Бысть Иоанн, крестяй в пустыни и проповедуя крещение покаяния во отпущение грехов» (Мк.1:4). Все вы, дорогие, без сомнения благоговейно чтите Предтечу и Крестителя Господня Иоанна. Но вникали ли сердцем своим в его проповедь, которая некогда подвигала всю страну Иудейскую на берега Иордана и приготовила людей к принятию Спасителя? Не для одного своего времени, а для всех времен он есть великий учитель покаяния. Слово его имеет великую силу смирять сердца и располагать их к принятию спасительной благодати. «Покайтеся, приближибося Царствие Небесное» (Мф.3:2) – вот начало проповеди Предтечевой. Царство Божие близко ко всем нам, но от нашей собственной воли зависит то, чтобы оно к нам пришло, для нас настало. Первое условие к принятию благодати спасения есть покаяние. Отложив гордость, забыв все мирские почести и преимущества, каждый из нас должен сознаться, что он тяжко неправ пред Богом, что если Господь не подаст ему руки помощи, как некогда Петру, утопавшему, он погибнет в бездне греховной, в таком сознании к Нему, Единому Ходатаю нашего спасения, устремить все сердца, с надеждою помилования и избавления. «Уже бо и секира при корене древа лежит; всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо» (Мф.3:10). Страшны эти слова: ах, если бы мы чаще вспоминали их! Помни, каждый человек, что секира гнева Божия лежит у корня твоей жизни... Одно слово, одно мановение Владыки – и жизнь сразится косою смерти. И тогда все кончено: после смерти покаяния нет! Между спасенными и погибшими утвердится непроходимая бездна, и целые века безполезных раскаяний и мучительных страданий настанут для того, кто вовремя не хотел смириться и раскаяться. «Емуже лопата в руце Его, и отребит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, плевы же сожжет огнем негасающим» (Мф.3:12). Теперь Господь терпит и худых людей наравне с добрыми, и будет терпеть до Второго пришествия. Но тогда очистит Царство Свое от всех нечестивых. Никакая скверна в нем не потерпится. Одни только благословенные Отца останутся в Его Царствии, а те, которые не вняли голосу благодати, призывавшему ко спасению, а погубили свою жизнь в суете, в служении страстям, будут ввержены в страшный геенский огонь. Но покаяние, по слову великого учителя, должно состоять не в одних словах и воздыханиях. «Сотворите убо плод достоин покаяния» (Мф.3:8). Искренно, от всего сердца пожелайте отстать от тех беззаконий, которые сознала ваша совесть. Без сомнения, тяжело отставать от дурных навыков: страсти опутывают как бы сетями душу того, кто им предан. Но сделайте усилие над собою, потрудитесь, приневольте себя к делам добра и правды. Во всяком деле нужен труд; можно ли без труда приобрести такое великое благо, как спасение нашей души? «От дней же Иоанна Крестителя до ныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11:12), – сказал Спаситель наш. Показать Господу исправление жизни может каждый в пределах того звания, в которое поставлен Провидением. Креститель не осуждает должности мытарей, которая была в презрении у евреев, а требует только, чтобы они не брали больше надлежащего (Лк.3:12–13). Воинам внушает, чтобы они никого не обижали, не клеветали бы и были довольны своим жалованьем (Лк.3:14). Во всяком общественном звании христианин честным исполнением своих обязанностей может привлечь на себя благословение Божие и спасти свою душу. Но есть дела, доступные каждому званию, которые особенно ценны в очах Правды Божией: это дела милосердия. «У кого две одежды , – говорит Креститель, – тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» (Лк.3:11). Дорогие! Недавно вступили мы во врата нового года; в эти минуты, которые так трепетно мы встречаем, не сказала ли нам совесть: надо бы обновиться душой, надо бы многое и многое оставить или изменить в проведенной доселе жизни? Да коснется же нашего сердца проповедь Предтечи, которою открылось на земле Царство спасительной благодати! Аминь. 1915 г., января 4 дня. 1 Слово в день Крещения 2 Перенесемся мыслию, дорогие, на то священное место, где совершилось Крещение Господа нашего Иисуса Христа. И вот нашему взору предстает глубоко поучительная, дивная, полная Божественного величия картина Иорданского события. Когда Иисусу Христу минуло 30 лет, Он пришел к Иордану, где Иоанн крестил народ, и сказал, что Он тоже пришел креститься. Бог открыл Иоанну, Кто был подошедший к нему, и он воскликнул: «Мне надо креститься от Тебя» (Мф.3,14). Но Иисус ответил: «Не удерживай Меня, ибо так должны мы исполнить волю Божию». При этих словах Он сошел в воду, и когда Он погрузился, то открылось небо, и Святой Дух сошел на Него в виде голубя , послышался Голос Бога Отца : «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф.3,17). Иоанн крестил народ крещением покаяния . Но неужели и у Безгрешного, Святейшего Богочеловека Иисуса Христа были грехи , были такие привычки ? Разумеется, нет. У Него не было грехов. Ему не в чем было каяться ... Да, у Него не было Своих личных грехов, но на Его Божественной совести тяготел мировой грех . Основатель Нового Царства, основа которого – самоотверженная любовь , по которой познаются члены этого Царства, с самого начала Своего служения дает миру образец этой любви . Как пастырь, когда пред ним кается грешник – духовный сын, берет на себя его сердечные , покаянные боли и возносит эти плачи к Господу как бы свои собственные, так и Христос, Божественный Пастырь , когда застонала Палестина покаянными воплями, Всевидящим Оком Своим видя всю пучину греховного мира, преклонил Свою Главу под руку Предтечеву, слагая под нее Свою молитву об этом покаянии и очищении мира греховного . Вот, дорогие, как надо любить ближних! Надо страдать его скорбями, болеть его болезнями . Дивное зрелище! Царь Вселенной крещается от раба, Творец морей и вод нуждается в воде крещения, Содержащий рукою всю тварь преклоняется под руку Предтечеву. И всё – нас ради, человек! Бог умаляется паче всех сынов человеческих. Вот какова Христова любовь . Вот в чем закон, вот в чем правда сей любви . Любить ближнего можно не иначе и не прежде, чем в нашем сердце будет попрано всякое самолюбие, всякая гордость. Тот, кто не умеет смиряться перед рабом своим ради спасения ближнего, кто не умеет забывать своей личности , когда дело идет о благе ближнего, тот не имеет в себе духа истинного смирения , а где нет смирения, не может быть никакой добродетели . А тут, как бы желая усилить страдания Иисуса Христа, Сам Бог Отец вещает с неба: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих» (Мф.3,17), а Дух Святой нисходит в виде Голубине . И Сей-то Истинный Сын Божий, полнота Духа Святаго смиряется, научая и всех нас этому смирению . Идем, дорогие, да узрим Христа Избавителя от Предтечи крещаемого в струях Иорданских; придите, встретим явившегося Владыку. Аминь. 1915 г., январь. [Материалы к проповеди в день памяти прп. Феодосия Тотемского] 3 Радуйся, яко верный раб пред Господем во вся дни благочестно шествовавый. Из акафиста 4 преп. Феодосию Тотемскому. При прославлении святого он невидимо присутствует с нами и поучает нас. Преподобный (Феодосий) как бы так говорит всем нам: Вы, дорогие, собрались почтить мою память, и я пришел к вам. Смотрите, я был такой же человек, как и вы, но старался в течение всей земной жизни искать Цар.[ствия] Б.[ожия] и правды Его, но это все мне приложилось, заповедаю и всем: ищите прежде Царствия Б.[ожия] и правды Его [и] все приложится вам. Начало помрачения ума прежде обнаруживается в лености к Божией Службе и молитве (Исаак Сирин). Сколько ты велик, гов.[орит] Пис.[ание], столько и смиряйся и найдешь благодать у Бога. Много высоких и славных, но Бог прославляется чрез смирение. Чрез меру труда себе не ищи и что свыше сил твоих, того не испытывай. Религиозн.[о-]нр.[авственное] воспитание. Страх Божий. Живя в супруж.[естве] иск.[ал] Бога. Честно исполнял обязанности. Не надеялся на свои силы, просил преп. Димитрия 5 . Смиренно думая о себе, с уважением относился к другим. Постоянно думал о Боге, на варницах о Боге: «Бог прогнев[ается], Бог не велит это[го]», и образуется любовь к доброму. Придет юность, раскр. с трепет[ом] и вот будут полез. ... Дор.[огие] бр.[атие], припадая с молитвою к мощам преп. Феодосия, примем от него наставление и самим жить и детей воспитывать и всех, кого можем, руководствовать в страхе Божием. Только Он, привлеченный духом любви, может и частную и общую жизнь нашу устроить, умирить, направить ко благу, к счастию земному и вечному блаженству. Чудеса преп. Феодосия: Монах Уар из Тотемского монастыря долгое время лежал в постели, у раки Преподобного почувствовал себя здоровым. В 1658 г., когда пошли на Иордань, загорелся пол. Сгорел пол и решетка. Импер.[атор] Петр I посетил 17 июля 1693 г. монастырь и возложил на изображение Преподобного янтарный образ Расп.[ятия] Христ.[ова] с позол.[оченной] цепью. Через 228 л.[ет] Вознесен.[ский] хр.[ам], постр.[оенный] в 1757 г., осел и потреск.[ался], в 1795 г. был разобран. 16 авг.[уста] 1796 г. копали фундамент для нового хр.[ама]. 2 сент.[ября] гроб найден, отломилась крышка и увидели схимника. Слово в Неделю мытаря и фарисея Мытарь и фарисей пришли в церковь помолиться, фарисей во время молитвы своей хвалился своими делами и осуждал других, а мытарь, в глубоком сознании своего недостоинства, молился так: «Боже, милостив буди мне, грешному». Первого осудил Господь, а последнего оправдал, говоря: «Всякий возносящийся уничижен будет, а уничижающий себя – возвысится» (Лк.18:13–14). Дорогие, если смотреть на внешние поступки, а не на внутреннее расположение сердца, то фарисея никак нельзя назвать дурным человеком. Во всяком случае, он был человек безпорочный в гражданском смысле и наружно благочестивый. При всем том молитва его была отвергнута. Напротив, мытарь был не без грехов и пороков. Он сам сознает свою греховность и, однако же, молитва его была услышана. Почему же это так? А вот почему: фарисей молился высокомерно, – с таким настроением духа, в котором он сам весь обнаружился. Ведь в молитве люди высказываются такими, какие есть на самом деле и как живут. К жизни евангельского фарисея и его молитве можно применить слова Апостола: «Люди... самолюбивые, сребролюбивые, гордые, надменные, злоречивые,... имеющие вид благочестия, силы же его отвергшиеся» (2Тим.3:2–5). Фарисей с надменностью держал себя по отношению к Богу. Гордо вошел он в храм, стал впереди всех, на видном месте. В нем не заметно было никакого признака подобающего благоговения к Богу и Его Дому, он презрительно обращается с ближними. Считая себя праведным, он называл других людей дурными: хищниками, неправедными, прелюбодеями (судя об этом по внешним поступкам, ложно и превратно истолковывал их), – а не по внутреннему расположению сердца. Так гордость везде поступает. О себе самом думает высоко, а о других – низко. Молитва фарисея была греховная молитва. Он благодарил Бога, но без смирения и сознания собственных немощей – благодарил не за избавление от тяжких искушений к греху и грубых пороков, а за то, что он не таков, как прочие люди. В его устах слышался голос гордости, которая кичится своею праведностию и обращается к Богу не с молитвой покаяния, а с молитвою самовосхваления. Каяться, по мнению фарисея, ему было не в чем. В действительности, вся молитва фарисея была обращена к собственному кумиру гордости... И Бог ее не слышал. Молитва мытаря была воплем души, в смирении взиравшей на свои грехи, и в дерзновении веры призывавшей милосердие Божие уврачевать страдания немощи. И Бог с благоволением внял ей, ибо Он видел человека, требующего Его помощи, сознающего собственное бессилие для обновления своей природы. Смирение сделало мытаря достойным благодати Божией. Мытарь встал вдали в храме и не смел даже поднять очей своих на небо. Он не шел вперед, хотя был человек должностной, собиратель пошлин и, вероятно, с хорошим состоянием. В церкви нет различия. Все имеют равные права. Самое невидное место вполне достаточно для того, чтобы возноситься в молитве к Творцу. Мытарь ударял себя в грудь. Истинная, пламенная молитва не может быть без внешнего выражения. Внутренние движения сердца невольно проявляются вовне. Мытарь молил Бога о помиловании. Боже, милостив буди мне, грешному . Его единственное желание – получить прощение грехов. Словом, в своей молитве мытарь выказывался таким, каким он был на деле и как жил. Он молился со смирением. А «смиряяй ... себе вознесется» (Лк.18,14). Дорогие! Пред нами в жизни две дороги: мы или пойдем стопами фарисея к собственному покою, внешнему почету, ко всему, чем питается тщеславие и услаждается гордость, или же выступим вслед мытаря, с его сокрушенным сердцем, смиренным духом, заставляющим его в смущении перед живою совестью опускать глаза долу, в сокрушении бить себя в перси. Первый путь земного благополучия – путь к погибели в вечной жизни; второй, стезя горькая и темная здесь, приведет нас к источнику света и правды. Избегайте фарисейской гордости, которая искушает и извергает людей в погибель, делает их слепыми. Ведь слепой не видит пути и спотыкается. Не образ ли это нам и современной нашей жизни? Слепота наша в том, что считаем себя зрячими: слишком горды мы. Мы все видим, все переживаем, только не видим греха своего, и оттого слепы и грех остается в нас! Фарисейство – наша слепота губительная. Всякий фарисей, оставь свою гордость, приди со смирением мытаря ко Христу, и в Нем найдешь просвещение. 1915 г., января 11 дня. 6 Слово в Неделю 3-ю Св. Четыредесятницы 7 Ныне вспоминаются страдания Спасителя на Кресте, а читаемое ныне Евангелие указывает на Крест, как на орудие нашего спасения. Посмотрите, дорогие, какой скорбный и тяжелый путь Христос Спаситель наш должен был пройти, пока Он, выйдя из судейского дома Пилата, дошел до Голгофской горы. Длинен этот путь: сначала идет Он долиною, а затем поднимается по скалистой почве на гору, и по этому скорбному пути Христос должен нести на Себе огромный Крест Свой. Какую боль причинял этот Крест телу Иисуса, покрытому кровью и ранами, вследствие бичевания Его во дворе Пилата!.. Но посмотрите, с какой радостью несет Он Крест Свой, с каким терпением. Его бьют, смеются, издеваются над Ним, но Он молчит и открывает уста Свои только ради утешения других: Он утешает скорбящую Мать Свою, Он утешает Иерусалимских жен, которые с плачем провожают Его на Голгофу. Для чего же Он, Сам Бог и Царь мира, так терпеливо, даже с весельем пронес Крест Свой? Не для того ли, чтобы и мы терпеливо и радостно несли свой крест. Конечно, нам уже не снести того тяжелого Креста, который нес Христос на Голгофу: мы скоро упадем под бременем его в самом начале нашего пути. А потому Спаситель, зная нашу немощь, – и души и тела, – сказал: «Кто хочет идти по Мне , пусть возьмет крест свой и по Мне идет» (Мк.8:34), то есть, возьми крест по силам, какой ты можешь донести, при Его содействии и при помощи других, до Голгофы твоей, или до могилы. Поверьте, Господь ни на кого из нас не посылает таких тяжких искушений, которые могли бы превышать меру нашего терпения. А между тем мы постоянно ропщем в жизни и на Бога и на людей. Малейшая неудача повергает нас в отчаяние, мы совершенно падаем духом, – а всему причиной – наше малодушие и маловерие или даже безверие. Один инок был любим пятью старцами, но не нравился одному, который и старался оскорбить его разным образом. Инок вышел из терпения и, оставив обитель, удалился в другую. Там восемь человек обходились с ним дружески, а два ненавидели. Инок ушел оттуда в третий монастырь; во там семь только братьев изъявляли к нему некоторое расположение, а пять смотрели на него с большим неудовольствием. Инок решился искать нового убежища. На пути инок раздумывал о своем несчастии и ужасался, воображая, что с ним случится везде то же самое: он искал средства, как бы ему ужиться на одном месте, и после долгого размышления нашел. Это было терпение. Обрадовавшись счастливой мысли, он взял свиток бумаги и написал: терпи! Потом вошел в первый монастырь, который ему встретился. Тут случалось нередко доброму иноку принимать досады не только от одного или двух, но иногда и от всей братии; однако, он, дав обет Богу, никогда не хотел нарушить его; никогда не покушался даже в мыслях переменить свое место, и когда весьма чувствительно кто-нибудь огорчит его, он только вынет из-за пазухи свиток и прочтет: «Во имя Иисуса Христа Сына Божия терплю», – и после этого успокоится. Таким образом добродетельный инок проводил всю свою жизнь спокойно (Училище благочестия) 8 . Научимся и мы, дорогие, без ропота переносить всякие невзгоды в нашей жизни, вооружимся христианским терпением! Только тогда мы будем носить имя истинных рабов Христа, потому что крест есть наша доля, наша участь на земле. Без креста нет пути на небо: только тем людям и принадлежит небо, которые следуют за Иисусом Христом по тому пути, пo которому Он прошел, – а это и есть путь креста. Припадем же к животворящему Кресту Господню и из глубины сердца своего воскликнем: Слава, Господи, Кресту Твоему честному! Аминь. На 4-ю Неделю Св. Четыредесятницы 9 «Рече: Учителю, приведох сына моего к Тебе, имуща духа нема:... и рек учеником Твоим, да изженут его и не возмогоша» (Мк.9:17–18). Много раз Господь наш исцелял больных, даже тяжко больных одержимых нечистыми духами: одним словом, прикосновением, даже заочно. Не раз и ученики Господа, по данной им от Господа благодати, болящих врачевали, прокаженных очищали, бесов изгоняли. Но вот сегодняшнее Евангелие рассказывает нам пример трудного и продолжительного исцеления больного, одержимого духом немоты. В то время как Иисус Христос был на горе, уединившись для молитвы, в числе множества народа, собравшегося видеть и слушать Господа, пришел один отец с больным сыном. Не заставши Господа, он обращается к ученикам Его: [те] делали опыты, возлагали руки и не могли изгнать злого духа. Приступает несчастный отец ко Господу, по Его возвращении с горы, и посмотрите, как и здесь в руках Всемогущего медленно совершается дело исцеления. Господь велит привести больного к нему; при этом с больным сделался сильный припадок, «пад на земли валяшеся, пены теща» (Мк.9:20). Казалось бы, сердце милосердое Господа расположило бы Его к состраданию и врачеванию. Но Господь предлагает вопросы: как давно это ему приключилось, как часто с ним бывает, на усиленные просьбы отца Господь требует от него веры – и только когда отец со слезами возопил ко Господу (значит плачущий, пораженный горем, бросился ко Господу), – [только] тогда Господь повелевает злому духу выйти из него. Слово Всемогущего не могло не подействовать, но и тут еще раз сказалось сопротивление. Злой дух неистово вскричал, сильно потряс больного, как бы борясь еще остаться в нем, и обезсиленный вышел из него. Не есть ли это история исправления наших грехов, не есть ли это яркое изображение той медленности, того упорства, с каким расстаемся мы со своими страстями и недугами. Отец – это каждый из нас – приводит во врачебницу больную душу свою; не то же ли бывает с нею, как с недужным отроком? Прибегаем ко спасительным средствам Церкви, – не помогают: молитва не действует, пост не признан нашим временем, исповедь холодна и Св. Таинство Причащения не изменяет грешника. Что же это, в самом деле, за неисправимость такая, будто уже и возврата нет к лучшему? Отчего зависит такая наша неподатливость к исправлению наших недугов, отчего не избавиться нам от наших грехов? Нынешнее Евангелие указывает причину живучести наших грехов в греховности целого общества, в направлении духа времени. Казалось, какая связь могла быть между болезнью отрока и состоянием целого народа, а между тем на жалобу отца в неуспехе исцеления Господь выразил негодование на целый народ: «О, род неверный! Доколе буду с вами, доколе буду терпеть вас!» (Мк.9,19) Около отрока собрались все сословия со своими недугами. Тут были и толпы праздного народа, сбегающегося на всякое зрелище с пустым любопытством, тут и книжники и фарисеи, гордые своею знатностью и неверием, тут и лучшие из народа – ученики Господа, но робкие, неуверенные, смущенные. Отрок поражен нечистым духом: не за то ли, что целое общество, весь народ недугует. Просят об исцелении отрока, а отчего не просят об исцелении недугов народных, тьмы и невежества толпы, народного неверия и глумления книжников и фарисеев, робости и неуверенности самих учеников? Не так ли и с нами? Мы сыны своего времени, мы плоть от плоти нашего общества. Как же мне отстать от него? Как пойду я против целого поколения? Как мне не походить на него? Прежде чем мы сами начнем дело воспитания нашей души, к нам приходят грехи отвне, из мира, из сложившихся в нем правил, обычаев, соблазнов. Вот отчего малоуспешны бывают и наставления родительские, и внушения школы, и примеры лучших людей; бережем своих детей, сеем все хорошее и честное, ждем благих плодов и удивляемся, откуда у них явились иного рода и мысли, и характеры, против коих безсильно уже доброе влияние. Как часто теперь слышится жалоба на молодое поколение, что оно рано начинает жить по своей воле, что тяготится оно зависимостью, что не нуждается оно в опеке, даже любящей, родственной, что во всем оно опирается на нынешнее время, на нынешний образ мыслей и жизни! Когда сравнишь прежних людей с нынешними и видишь, что исчезают старые, хорошие обычаи, что на многое, что прежде чтили, уважали, теперь смотрят чуть не с пренебрежением, говоря, что уже старо, отжило свой век. Зато по нынешним временам чего не бываем мы свидетелями? Побывайте вы в судах: кого вы не увидите, чего не услышите там? Какое печальное зрелище упадка нравственности, честности к обществу: и все из-за того, что по нынешним временам не стыдно быть и на скамье подсудимых. Прочитайте вы сведения о происшествиях каждого дня: там хищение, там самоубийство, там посягательство на жизнь – иногда близкую, родственную. Суда людского мы, говорят, не боимся, а Суд Божий – по нынешним временам – кто же о нем помнит? И выходит то же, что рассказывается ныне в Евангелии: когда слышишь худое дело, когда поражаемся каким-либо недугом, как не воскликнуть: о, род неверный! О, время слабое, о, люди больные больного века! Что же надо делать, чтобы были хорошие дети, нравственные юноши, честные деятели, люди правды и добра? Надобно, чтобы самое общество строже относилось к самому себе, чтобы оно гласно, прежде суда, уже карало преступление, чтобы оно явно стояло на стороне Закона Божия и человеческого. Надобно, чтобы общество признавало над собою другую силу, высшую власть, пред которою бы смирилось оно: разумеем силу св. веры, власть Св. Церкви. Надобно, чтобы само общество почерпало из источника веры свои убеждения, чтобы оно поверяло и исправляло свои нравы по примерам свято чтимых христиан, чтобы оно само занималось вопросами о своих недугах и их врачеванием. Пред толпою собравшегося народа – спорящего, глумящегося – ученики Господа выразили сомнение, недостаток твердости, может быть – неуверенность в Самом Учителе и Господе, и не могли подать исцеления. Не видим ли и ныне этой робости, сокровенности, безвестности истинных христиан? Где они, эти сильные обличители народных недугов, эти сильные проводники святых убеждений и правил, эти хорошие люди, кои светили бы миру своим примером? Общество боится, не любит их. Оно не хочет верить, что один нравственный человек, почтенный и возвышенный в обществе, может далеко и широко распространять свое благодетельное влияние. Виновато общество в наших грехах тем, что живет и учит жить по нынешним временам, а не по учению Господа, не под влиянием Св. Церкви. Другая причина, указанная в Евангелии о неисправности нашей – есть недостаток, легкость, холодность нашей исповеди. Отчего Господь не вдруг услышал просьбу отца о его сыне несчастном, больном? Оттого, что в нем не было ни глубокой веры в Господа, ни собственного участия и жалости сердца к своему сыну, ни этой скорби родительской, которая выражается в слезах, в отчаянии, во взоре, полном мольбы и упования. Послушайте, как холодна просьба отца: «Я привел сына моего к Тебе и если что можешь, помоги нам». «Если что можешь»? Да ведь это сомнение, это неуверенность во враче, какой же может быть успех? И вот Господь начинает врачевать не сына, а отца самого: Господь спрашивает, давно ли он так болен. Да разве Ему, Всеведущему, не было это известно? Не Ему это нужно было, а нужно было для отца, чтобы возбудить в нем жалость к сыну, к его страданиям, дать почувствовать тяжесть его болезни и вселить... Слово в Неделю Ваий 10 «Прежде шести дней Пасхи прииде Иисус в Вифанию... Сотвориша же Ему вечерю ту» (Ин. 12:1–2). Два обстоятельства из жизни Господа напоминает нам ныне чтение Евангельское. Одно из них – это скромная мирная вечеря Господа среди преданнейших Его друзей, другая – это торжественный вход Господа во Иерусалим. Как ни различны эти описания по своей обстановке, но в них изображено одно: это выражение Господу чести, любви, преданности . Преподается урок христианину, что он может служить Господу двояким способом: один – это сокровенное добро нашего сердца, это чистый порыв души к делу милосердия , любви, сердечной преданности; другой – это общественные добродетели, это – видимые общеполезные деяния , чтобы светили они людям и доставляли торжество добру в мире. Не все же христианину жить в суете мира, в этом житейском круговороте, в этих мелких стремлениях и целях себялюбия и чувственности, в этой злобе насущного дня. Есть другая высшая область, в которую хоть бы по временам возносился он и отдыхал бы душею своею, это – область сердца , согретого святым чувством любви к Богу, подвигом доброго дела, духом самой чистой молитвы. Объясним оба описанные в Св. Евангелии случая, чтобы извлечь из них назидание для себя. «Сотвориша... ему вечерю , идеже бе Лазарь и Марфа служаше» . Зачем это Евангелие рассказывает нам о таком самом простом случае? Но, во-первых, мы видим здесь малое общество самых искренних, преданных почитателей Господа, где не было ни врагов, коварно наблюдавших за каждым шагом Господа, ни посторонних, холодных зрителей, мешающих искренней сердечной беседе. Где найдешь ныне это искреннее, беззаветное сочувствие, эту преданность, это взаимное доверие, эту сердечность друг к другу? И на что променяли мы эти прекрасные заветы доброго старого времени? Себялюбие, тщеславие, какая-то холодность между самыми близкими, эта неудовлетворенность семейною тихою средою – вот что внесло наше время в жизнь общества . Чаще же вспоминайте о вечере в Вифании, чтобы отвести душу от леденящего веяния вашего духа времени. Но не этим только назидательна вечеря Господа: среди вечери входит кроткая, нежная Мария – сестра Лазаря, вселюбящая. благодарная , преданная; стыдливо опускается к ногам Господа, разливает драгоценное миро на [Его] голову и ноги и безмолвно отирает их своими волосами. Мир, в лице учеников Господа, осудил жену за этот поступок: к чему напрасная трата столь дорогого мира. Но Господь Сердцеведец видел больше. Он видел в Марии эту глубокую любовь , готовую на все жертвы, эту благодарность , не знающую, как лучше выразиться, эту преданность , отдающую самое дорогое, это св. чувство , одушевляющее человека в минуту сильного радостного волнения. И Господь похвалил трепещущую Марию; Он поставил ее дело в пример всем временам: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, скажется в память ее и о том, что она сделала» (Мк.14,9). И сколько рaз этот поступок Марии производил глубокое впечатление при чтении этого евангельского рассказа: не одна скорбящая душа умилялась, не одно холодное сердце смягчалось и вставали св. помыслы, пробуждались добрые чувства, угасала страсть и недуг. В лице Марии возвышаются те люди, кои в тишине являют незримые миру, но великие пред Богом качества души : кто проникнут смиренным чувством, кто побеждает страсть гнева и себялюбия, кто устоял в честности, кто не пал в искушениях, не возроптал в скорбях, кто обладает кротостью, чистотою, всепрощением. В лице любящей Марии прославляется та любовь к ближнему, что сочувствует радости другого, кто страдает скорбию брата, что отыскивает в нем искру добра, что прощает заблудшего, что плачет о погибающем человеке, что жертвует всем, всем своим дорогим из участия к горю и несчастию. Чаще же вспоминайте о вечери в Вифании и подольше смотрите на этот прекрасный образ Марии – любящей, благодарной, беззаветно преданной Господу . Но время обратиться и к самому событию сегодняшнего праздника. В первый раз Господь является в такой славе и величии. В течение трех лет Его жизни, Его все видели – кротким , смиренным, без всяких исканий чести и славы, а теперь Он входит по-царски – на молодом осле, в сопровождении ликующего народа, при громких восклицаниях: оссанна . Его видели все за самыми скромными занятиями: на берегу моря, в лодке, у ловли рыбы, посреди колосившихся полей, в пустыне тихой и безмолвной, на горе в молитве, в кругу семейном. А здесь Он шествует как победитель после славных завоеваний. Его сопровождают с зеленеющими ветвями, бросают к ногам Его одежды, восхваляют все подвиги и славные дела Его. И Он не отвергает их, не уклоняется, не негодует; Он среди этих знаков почести тихо подвигается к Иерусалиму. Почему? – Потому что величественное зрелище представляет народ, когда он воодушевлен одним религиозным настроением, когда всех охватывает одна искра священного восторга, когда все мелкие интересы, страсти честолюбия умолкают и виден один только чистый порыв истинного чувства. Он знал, Всеведущий, что под этим праздничным настроением кроются иные замыслы, таится дух вражды и зависти, что скоро эти радостные крики сменятся столь же дружным криком: «Распни Его». Но Он допустил народу одну счастливую минуту войти в священное воодушевление, слиться в одном религиозном чувстве , записать лучшую страницу в жизни и истории своей. Благодарение Богу! Наше Отечество испытало эти счастливые минуты народной жизни, когда весь народ, как один человек, шли на защиту своего отечества 11 . Почему еще Господь не отверг этих знаков чести и хвалы, приносимых Ему? – Потому что это всенародное, неподкупное чествование могло остановить тайную вражду, могло вразумить слепотствующее заблуждение, рассеять мрак неверия, обратить мысли к великим подвигам добра, к чудесам милосердия Господа, к Божественному лицу Его. Великие дела добра, честности, безкорыстия, являемые с высоты, не проходят безследно, они вызывают подражание себе, они сеют святые дела, они содействуют торжеству добра в мире. И если уже и они не производят действия , если и светлые примеры не переменяют черствой души: кто виноват в погибели? Вот почему Господь, сожалея об Иерусалиме, обратился к нему со словами: о, если б ты хоть в этот день твой узнал, что может спасти тебя. Но сие сокрыто от очей твоих . Какою горестью любящего сердца дышат эти слова Господа и вместе как безотрадны они для Иерусалима: хотя бы в этот день твой ; тебе дается еще урок, еще один день жизни , когда ты еще можешь возвратить к себе милость Божию, еще не все потеряно, сделай одно усилие , пойми важность этого дня посещения Божия. Но нет, очи твои смежились, на тебя это сильное зрелище не действует, час твоей погибели, осуждения настал. Пожелаем, чтобы в обществе нашем более светила нам общественная добродетель, чтобы более являлось мужей чести, добра и правоты, чтобы не были мы невнимательны к знамениям событий нашего времени. Итак, в сегодняшнем Празднике мы видим два примера чествования Господа – выражения любви, усердия, преданности Ему, один – тихая любовь Марии, принесшей жертву от сердца, и другой – это общенародное чествование Господа. Слово в Великий Пяток 12 Какое печальное зрелище пред очами нашими! Спаситель наш во гробе. Во гробе Радость наша, Сокровище нашего сердца. Но как Ты, наша Утеха, мог заключиться в малом этом гробе? Здесь ли место Тебе? Ты, живя на земле, жизнь всем отдавал, а Сам теперь лежишь безжизнен. Ты всем слезы осушал, а теперь Сам Своих возлюбленных повергаешь в слезы о Себе. Тебе ли место здесь? Здесь место нам, смертным, а не Тебе Безсмертному, нам с тленными и греховными телами, нам грешникам, достойно осужденным на смерть, а не Тебе, Святейшему и Безгрешному. Братие! Восплачем и возрыдаем: это мы своими грехами заключили Безгрешного во узы смерти, это мы, осужденные на смерть, заставили Его снизойти до врат смертных, для нас, которых готов поглотить ад, Он сошел душою во ад, телом предлежа пред нами. О, Божественная неисчерпаемая и несказанная Любовь! Сладчайший наш Иисусе! До чего Ты возлюбил человека – это ничтожнейшее и неблагодарное создание. Ты за него сделался Сам человеком, чтобы ввести его в общение с Богом, Сам страдал, чтобы избавить его от вечных страданий; Сам умер, чтобы он жил вечно; Сам сошел во ад, чтобы он никогда не был во аде. Всего человек лишился через грех, – и Ты ему все возвращаешь – и как возвращаешь? Человек лишился блаженства через гордость, непослушание, через желание быть равным Богу, а Ты возвращаешь (его) через послушание Отцу Небесному, через глубочайшее самоуничижение и смирение, через самую поносную и тяжкую смерть, наконец, через нисшествие до бездн адовых. Ты возвратил человеку потерянное, – и вот он теперь стал воистину счастлив и блажен, теперь он опять с Богом, для Бога живет, к Богу стремится, в Боге ищет утешение, с Богом надеется жить и радоваться нескончаемые веки. Кто может описать, оценить всю бездну, все море милостей Божиих, которые излил на нас от Отца Своего наш Безценный, Дражайший Спаситель, ныне безмолвно лежащий во гробе? Братие! Восчувствуем все эти милости нашего Спасителя и в благодарности сердца повергнемся телом и душею пред гробом сим, облобызаем язвы Его, за нас претерпенные, руки и ноги Его, за нас пронзенные, облобызаем не устами только, но наипаче горячим и любящим сердцем, и будем всю жизнь помнить милости Его и до конца дней возносить благодарение и славословие Ему. О, когда бы и вся жизнь наша была не иным чем, как благовонным кадилом перед Ним. Будем молиться об этом пред Лежащим во гробе сем, и слезную молитву грешника услышит Умерший за грешников. Аминь. Слово в Неделю о Фоме 13 После проведенной нами Четыредесятницы Великого Поста мы вступили в новую четыредесятницу, но совсем другого свойства. Там мы оплакивали свои грехи, исповедывали свои немощи, смиряли себя постом и воздержанием – по всему были как виновные и просящие милости, отпущения грехов. Новая четыредесятница, начавшись славным Воскресением Иисуса Христа, поставила и нас в новое светлое состояние христианина, освобожденного от осуждения, воскрешенного для новой св. жизни, уверенного в дарованном ему вечноблаженном безсмертии. Там мы видели образец себе в нашем Господе, как Он, вступая в дело спасения рода человеческого, провел 40 дней в строжайшем посте, в уединенной молитве, в борьбе с врагом невидимым. Здесь мы видим Того же Господа, в течение 40 дней являющегося Своим ученикам, но видим Его прославленного, победоносного, торжествующего над всеми врагами. Как утешительны для нас эти многократные явления Господа по Воскресении Его Своим ученикам. Все они свидетельствуют о величайшей любви Господа к верующим в Него. Вот первое уверение в этом, приобретенном христианами благоволении Господа: Он, воскресший, являлся только Своим, только ближайшим ученикам, только верующим в Него. Кажется, отчего бы Господу не явиться опять в Иерусалиме пред лицом Своих коварных врагов, архиереев, книжников и фарисеев? В какое смущение, стыд, поражение привел бы их тогда пред народом, пред теми, которых они научали против Господа. Так нам кажется, бр.[атие], по нашему тщеславию, властолюбию: это мы любим видеть посрамление врага, это мы хвалимся победою над противником. Это нам лестно попирать ногами своими того, кто думал нам сделать зло. Господь наш любвеобилен, Он щадит врагов Своих. Он дает им самим сознать свою вину, убедиться в своем преступлении и добровольно придти к Господу. Была ли польза от того, если бы Он явился во славе Своим врагам? На минуту может быть они были бы поражены, – но затем что? Если сами ученики Господа не вдруг встретили Его с верою, но о радости считали то мечтою, то приведением, то одним явлением духа, – тем более противники, ослепленные страстями, злобою, встретили бы Его сомнением, неверием и новым приливом злобы и ненависти. Да, если бы и обратились – надолго ли? Мы видим среди самих себя, как люди мыслящие не хотят признать явной истины, но упорно отвергают ее, по внушению гордости и из желания прославить себя. Нет, Господь являлся тем, кои, хотя и поражены были скорбию о смерти Его, хотя, казалось, и потерявшими веру в Воскресение Его, – но в одну минуту, когда Он был среди них, когда Он по-прежнему сидел с ними, вел Свои чудные знакомые им речи, даже ел и пил с ними, показывал им Свои раны и язвы – в одну минуту эта печаль, это сомнение преобразовывались в радость, в уверенность, в такую привязанность, ради коей они готовы были идти на площадь, перенести страдания, принять мучительную смерть. И, смотрите, как разнообразны были явления Господа! Он является женам первым, чтобы вознаградить их за то мужество, с коим они были с Ним до последнего Его вздоха; Он является Петру, отвергшемуся от Него трижды, чтобы ободрить его и снова возвратить ему звание Апостола; Он является двум ученикам на пути, чтобы два свидетеля могли более уверить Апостолов и, наконец, когда все Апостолы были подготовлены, находились в трепетном ожидании, уже томились от нетерпения, – тогда Он стал среди их, чтобы благословить их на великое дело, которое предстояло им после Него. Он явился всем верующим, чтобы уверить их в Своем Божестве. Новое уверение в любви к христианам Господь явил в том, что Он показал в Своих явлениях Свою заботливость о всех нуждах Своих учеников. Господь является и всем ученикам, и наедине одному, двум. Это значит, Господь печется как о всей Церкви, так и о каждом верующем. Господь являлся не раз, и не два, но много раз. Это значит, что в каком бы состоянии, обстоятельствах ни были мы, Он всегда присущ нам. Господь явлениями Своими всегда приносил какую-либо радость, помощь, утешение: вот Мария стоит у гроба Господа и плачет, – а Он за нею, чтоб утешить скорбящую. Вот два ученика идут в Эммаус и в недоумении изливают свои скорби душевные, свою разбитую надежду, – а Господь как раз тут, чтобы разогнать эти сомнения. Апостолы заперли свои двери, Фома не верит, доколе не осяжет Его раны, и Господь удовлетворяет всех. Не утешительно ли и нам, хр[истиане]! Христос обещал быть вечно с нами: чего же нам бояться? Слово в Неделю о Самаряныне 14 Господь наш Иисус Христос неустанно поучал Своих учеников и слушателей. За Ним поэтому постоянно ходили громадные толпы народа, жаждавшие послушать Его святого учения. Вот и теперь Он проповедует у колодца. Он устал после продолжительного пути и знойного дня. Приходит к этому же колодцу за водой самарянка, женщина. Господь вступает с ней в беседу об истинной молитве, о том, где надлежит молиться Богу, преподает ей наставления о вечной жизни, причем обличает ее в тайных грехах. Самарянка, услышав напоминание о невоздержанной жизни, безпутной и с незаконным мужем, тронута была этим до глубины совести и сердца своего, не оправдывалась, но от избытка благодарного чувства воскликнула: «Господи! Я вижу, что Ты Пророк» (Ин.4,19), – и повела Господу в сретение целый город. Эта замечательная женщина сделалась потом христианкой, при крещении она названа была Фотинией (т. е. светозарной) и впоследствии совершенно оправдала значение своего имени. Она проповедывала имя Христово не только в своем отечестве, но и в других странах – в Африке и в Италии. Вместе с младшим сыном своим она многих обратила ко Христу. Старший сын ее Виктор служил в войске при Нероне и сделан был воеводою в Италии, с тем, чтобы истреблять там христианство, но вместо того, как воин Христов, был покровителем христиан и, подобно матери своей, ревностным проповедником Евангелия. Когда узнал о том тиран Римский, то велел представить христиан к себе. В это время Фотиния с пятью сестрами своими и сыном явились добровольно к тирану и на вопрос его: «Зачем пришли вы к нам?» отвечали: «Для того, чтобы научить тебя почитать Христа». Тогда мучитель повелел сокрушить на наковальне руки святых. Это, однако же, не сокрушило ни веры, ни тела их. Велено было отсечь им руки, но и меч не подействовал. Мучеников заключили в темницы, но они и в темнице продолжали проповедывать Христа и место преступников обратили в храм Божий, за что и были подвергнуты новым мучениям, среди которых и кончили свою страдальческую жизнь. Со св. Фотинии (самаритянки) содрана была кожа, и тело ее, по приказанию тирана, было брошено в колодец. Так та, которая при колодце оставила путь греха и приняла от Жизнодавца жизнь новую, благодатную, в колодце же и оставила свою временную жизнь и перешла в другую жизнь, лучшую, блаженную, вечную (Пролог. 20 марта) . Такова была упоминаемая в Евангелии жена самарянка. Так мужественно она претерпела страдания за веру Христову! Жизнь ее представляет один из поразительных примеров того, как благодать Божия способна возродить даже самую грешную душу и из бездны нечестия возвести на вершину духовной славы. Грешная, всеми презираемая Фотиния шла к колодцу, чтобы тайком почерпнуть обыкновенной воды, а почерпнула «воду живую, воду спасительную». Грешница, одно прикосновение которой считалось осквернением для ревнителей закона, милосердно принимается Господом и Спасителем! Какое крепкое одобрение, какая несокрушимая опора для всех нас, грешников. Господь всегда, каждую минуту готов принять всякого, обращающегося к Нему со всею искренностью и глубиною раскаяния. Поэтому, други, как бы ни были порочны мы, стоит в полном раскаянии обратиться ко Господу Иисусу; но не в пустых словах, не в воздыханиях лишь на минуту должно состоять наше обращение к Господу Спасителю, а в искренней твердой решимости вырваться, без поворота, из бездны порока.