Преп. Максим Грек / Нравоучительные сочинения (6)

Божественный песнопевец, исповедуясь Ведущему сердца человеческие, сказал: «не прильпе мне сердце строптиво» (развратное). Не многосложно это божественное изречение, но великий, весьма душеполезный и потребный заключается в нем смысл для внимающих ему разумно. Ибо не малое требуется старание царю благочестивому, чтобы не только свою совесть до конца сохранить в правоте и в непорочности боголюбивых мыслей, но и предлагающих ему и советующих что либо развращенное тотчас отсылать от себя и отгонять, не дозволяя им предлагать свои речи царскому свободному уму. Ибо «тлят обычаи благи беседы злы», говорит божественный Апостол (1Кор. 15, 33). Как сопребывание и собеседование с добрыми и праведными мужами обильно просвещает и вразумляет наш ум: так, напротив, сопребывание и собеседование с людьми злыми, обыкновенно, омрачает и в конец развращает его. Перед всяким плодом является цвет, а цвету предшествует влага доброй земли: и всякому царскому доброму деянию предшествует доброе расположение души свободной и ставшей выше всякого порабощения и скупости. То, чтобы превосходно благодарить и награждать находящихся на властях вельмож и прочих своих слуг, составляет свойство царя воистину благочестивого и есть данное ему дарование и дело. Ибо таким образом владеющие на земле уподобляют себя Царствующему в вышних, Который «солнце свое сияет на злые и благия и дождит на праведные и неправедные» (Мф.5, 45), — чтобы своим человеколюбивым благотворением привлечь всех к непогрешительному богопознанию. «Жезл силы послет ти Господь от Сиона, и господствуй посреде врагов твоих» (Пс.109, 2), говорит божественный пророк и царь Давид к рожденному от него по плоти Иисусу Христу, Единородному Сыну Вышнего. Жезлом силы называет он честный и животворящий Крест, так как им низложена дерзость и вся прелесть бесов, и неудержимое беснование богоборных иудеев, и нечестивейшие гонители его — эллины и римляне — до конца истреблены и развеяны, как прах. Этого крепкого и непобедимого Жезла держись всей душой и ты, благочестивейший Государь, и тем сокрушай пагубные главы видимых и невидимых супостатов твоих, как некогда Моисей, и потом, спустя много веков, Великий Константин. Им всегда себя уподобляй правою верою в Бога, чистотою, правдою, милосердием, кротостью и прилежным хранением спасительных заповедей Вышнего Владыки, чтобы сподобиться тебе вместе с другими получить и нескончаемое Его царство. «Уста праведного поучатся премудрости,- говорит божественный песнопевец, - и язык его возглаголет суд» (Пс. 36, 30). Как оселок показывает золото и серебро, когда то и другое будет потерто на нем: так и уста человека, как только откроются, и язык зашевелится, ясно изобличают помышленья его сердца. Вселим же в него начало премудрости, то есть, страх Божий. «Начало премудрости,- говорит, страх Господень», а потому и «разум благ всем творящим его» (Притч. 1, 7), то есть для тех, которые не одними словами, но и делом исполняют заповеди Вышнего. Ибо где страх Господень, говорит богословствующий Григорий, там и исполнение заповедей Божьих; а где исполнение заповедей, там и очищение ума; а где очищение ума, там премудрость и разум, и Святого Духа пришествие и просвещение. «Словом Господним небеса утвердишася, и духом уст Его вся сила их» (Пс.32, 6). Эго божественное изречение явственнейшим образом представляет нам таинство Святой и Всемогущей Троицы. Господом обозначается здесь Сам безначальный и присносущный Бог Отец; Словом—превечно рождаемый от Него собезначальный и соприсносущный Сын и Слово Его; Духом же—Сам Божественный и покланяемый Параклит. Это также показывает, что все видимое и невидимое создалось благоволением безначального Бога Отца, безначальным Словом Его, как сказано: «вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Иоан. 1, 3). Можно это понимать и в иносказательном смысле. Под небесами можно разуметь высокие мысли православных царей, под силою их— утвердившееся в них совершенство благочестья. Словом Господним, то есть, святыми заповедями Спасителя, утверждаются и совершаются они во всяком благочестии, преподобием же и духом уст Его соблюдается их умная сила во всякой святыне и чистоте. Поэтому, надлежит им крепко и с великим воздержанием держаться божественных заповедей, если, действительно, хотят, чтобы земное и временное их царство всегда утверждалось вышним непостижимым Царством и Господством. Ибо оттуда ниспосылается «всякое даяние благо и всяк дар совершен», как сказано (Иак. 1, 17). Страшное таинство воплощения Божии превышает всякое понятие и всякое слово человеческое: так и ежедневные заботы и попечения царского ума о благоустроении подчиненных превосходят всякую меру и всякое слово. Никогда не перестают волнующие поверхность моря ветры и бури: и мысль царя благочестивого, проникнутая любовью к подчиненным, никогда не может успокоиться по причине часто возникающих недоумений и беспокойств со стороны соседних народов. Не столько печалится сердце матери о детях, терпящих лишение житейских потребностей, сколько душа благочестивого царя печется об утверждении и мирном благоустроении любимых ею подчиненных. Только тогда, действительно, радуется эта боголюбивая душа, когда видит верноподданных своих проводящими тихую и мирную жизнь. Воистину, блаженны и преблаженны такие цари, и суть всегдашние други Божии и верные рабы Его, так как стараются всегда уподобляться Вышнему Царю всякою правдою, человеколюбием и кротостью по отношению к подчиненным. Свет от Света, Отчее сияние—Христос, сущий над всеми Бог и Господь, Который бесчисленными и яснейшими изречениями, притчами и дивными чудесами и самою Своею смертью показал непостижимое Свое человеколюбие к нам, неблагодарным, и благость, — в числе прочих многочисленных Своих человеколюбивых повелений и заповедей, уподобляет Себя пастырю овец, который, оставив 99 овец незаблудших, пошел искать заблудшую от его священной паствы овцу, давая этим образ и правило богоугодного пастырства всем, имевшим после Него быть представителями многонародной Его паствы—святителям и царям православным, чтобы заботились и пеклись одинаково обо всех, находящихся в их ведении городах и народах, растворяя власть отеческою любовью, дабы все всегда держались любви и правды, проводя жительство по святым заповедям общего всех Владыки. Заблудился, воистину, от священной паствы Христовой тот, кто радуется о неправде и о всяком похищении чужих имений. И кто такового обратит от пути лукавого прелести его к жизни по Боге и к правде, тот— истинный пастырь словесных овец Христовых. Такому Дверник отверзает дверь мысленных небесных палат, он входит в них с радостью и выходит со всякою уверенностью, «и пажить обрящет», как говорит Божественный глас Христов (Иоан. 10, 3. 9), и услышите: «добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего» (Мф.25, 21). Радуется пастырь и веселится, видя своих овец питающимися досыта злачной травой и пьющими чистую воду: и царь благочестивый и праведный веселится тогда, когда видит города свои наслаждающимися таинственным и мысленным былием благоверия и пьющими воду мира и спокойствия. Но пастырь бессловесных овец, видя, что скот его откармливается, радуется тому, что он может продать его за более дорогую цену и таким образом приобрести себе наибольший денежный прибыток; а кто предводительствует словесными овцами Спасителевыми, тот верою веселится о том, что за это он, без сомнения, получит светлейшие венцы и воспримет обильнейшее воздаяние от живоначальной десницы Пастыреначальника Христа. Свойство благочестивого царя и неложного пастыря заключается в том, чтобы не на земле стяжавать себе, посредством неправд и отнятия чужих имений, стяжания; но чтобы со всякою правдою и страхом Божиим, с верою и любовью, скрывать на небесах неистощимые сокровища преподобия, милосердия и всякой кротости и благости к подчиненным. Будучи царем пресветлейшим и славнейшим, твердо укрепи себя в том, чтобы не быть когда-либо побежденным страстью богомерзкого иудейского раболепного сребролюбия, которое Апостол Павел называет идолослужением, а рачителя его — кумирослужителем (Кол. 3, 5). Помни же всегда увещание Пророка и Царя, который говорит: «не уповайте на, неправду и на восхищение не желайте. Богатство аще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61, 11). Не предпочти сему пророку какого-нибудь суемудрого земного советника, ибо ослушание Богу и учению святых Его Апостолов и Пророков ставит нас под ответственность того неложного изречения, которое говорит: «вкупе безумен и несмыслен погибнут, и оставить чуждим богатство свое, и гроби их жилища их во век» (Пс.48, 11). «Солжет дело маслинное, и поля не сотворят яди», говорит богоглаголивый Аввакум, озаренный Божественным Духом (Авв.3, 17). «Маслиною», по причине доброплодия этого дерева, иносказательно обозначается святая соборная и апостольская Церковь Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, так как она всегда изобилует милостью и щедротами Божьими. «Делом» же этой маслины он называет милостыню, а также и поставляемых в ней по временам святителей для руководства и установленья непорочной веры христианской и для управленья и попеченья о всех ее нищих и убогих, о сиротах и вдовицах, как строго повелевают божественные правила повсюду находящимся преосвященным епископам. Что же: приведенное пророческое изречение уже не действительно?—Никак! Хотя оно и сказано было, преимущественно, о бывших в ветхом завете архиереях иудейского народа, которые имели вознеистовствовать против общего Создателя и Спасителя всех людей и попрать закон Вышнего и святые Его заповеди, но и к представителям святых Божиих церквей в наши времена удобно всякий может справедливо отнести его. Ныне делатели этой мысленной священной маслины уже не исполняют ее боголюбивого дела, как повелевают божественные правила. Ибо все то, что православными царями и христолюбивыми князьями дано было святой Церкви, —все имения и стяжания, назначенные на пропитание нищих и сирот, они обратили на свои излишества и на устроение своего житейского положения. И таким образом сами они живут во всяком изобилии и удовольствии, питаясь пространно и обильно обогащая своих родных и родственников, а Христовы братья—нищие, страдающие наготою и гибнущие от голода, презираются ими. Воистину, солгало дело мысленной маслины, то есть, дело милостыни ко всем нищим и бедным оскудело и погибло. Эту обиду нищих, которою их обижают, кто другой в состоянии отвратить, кроме Бога? Но и царствующим православно на земле следует, и весьма прилично благочестивым царям исправлять таковые священнические недостатки, чтобы не сказать—прегрешения, подражая ревности древних православных царей: Константина, Феодосия и Иустиниана Великих. Ничто другое не может так утвердить царский скипетр, как бываемое ради Бога о нищих попеченье и милосердие к ним. «Коль благ Бог Израилев правым сердцем» (Пс.72,1). Блаженный сей пророк и царь, рассмотрев неисчетное долготерпение преблагого Бога и Создателя всех, являемое Им людям беззаконным, живущим в неправде и во всяких преступлениях, коим Он не только долготерпит, но еще и дает им изобильно наслаждаться миром, здравием, богатством и всяким удовольствием и долговечностью, —приводит следующее нравоучение, говоря: «сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим», и прочее, что говорится далее об их нечестии (Пс.72,1—6). Все это, говорит, ими овладело. Так как они «в трудех человеческих не суть, то с человеки не приимут ран», то есть, поелику они безмерным своим нечестием и превозношением относятся неблагодарно к Создателю всех и Питателю, и так как они различно Ему досаждают, говоря: «како уведе Бог, и аще есть разум в Вышнем»: поэтому они и не сподобляются наказанья от Бога и спасительного Его посещения, по сказанному в Божественном Писании: «егоже любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет» (Прит.3,12). Поэтому, «блажен человек», говорит тот же божественный Пророк (Давид), «егоже аще накажеши, Господи, и от закона Твоего», то есть, святыми Своими заповедями, «поучиши его» (Пс.93,12), то есть, обратишь его к познанию тяжести его прегрешений, дабы он, познав их и вздохнув о них с болезнью сердца, мог получить спасение и помощь от Бога. Поэтому, хорошо и очень спасительно быть «в трудех человеческих», то есть со всеми праведными терпеть в настоящей жизни скорби и с ними приимать раны, то есть, быть отечески от Господа наказуемым. Не будем же скорбеть по причине наносимых на нас праведным судом Божиим скорбей и не окажемся неблагодарными к Создавшему нас, как будто Он презирает нас, когда мы терпим обиды от нечестивых, а напротив, познав, как прилично христианам, свои беззакония, коими мы всегда согрешаем пред Богом нашим, будем всегда со слезами каяться и исповедоваться Ему, отставая от всякого греха, «и Той уничижит стужающия нам». Это и есть сотворяемая о Господе сила, о которой Пророк учит, говоря: «О Бозе, сотворим силу: и Той уничижит стужающия нам» (Пс.59, 14). Не будем обманывать себя, думая одною продолжительною молитвою получить помощь свыше, пребывая в то же время в своих грехах; ибо написано: «просите и не приемлете, зане зле просите» (Иак. 4, 3). И в другом месте: «далече от грешник спасение, яко оправданий Твоих не взыскаша» (Пс.118, 155). Всякая душа есть разумная бессмертная мысленная сила, оживляющая и управляющая этим своим тленным одеянием во все то время, какое назначено ей Создавшим то и другое для пребывания в нем. Когда же, по повелению Создателя, она отлучится от него, то это бренное жилище остается бездыханным, без чувств и движенья, и в течение немногих дней начинает смердеть, чернеть и, увы, делается пищею червей а сама она отводится в то жилище, какое предуготовала себе— или добрыми, или злыми делами, то есть: или в место светлое, исполненное всякого веселья и божественного благоухания, откуда «отбеже всякая болезнь, печаль и воздыхание» (Ис.35, 10), которое в Евангелии от Луки называется и недром Авраамовым; или же в бесконечные горькие муки, каковы суть: огонь неугасимый, тьма кромешная, скрежет зубов и непрестанный плач по причине нестерпимых страданий. Это явствует как от других многих боговдохновенных писаний, так в особенности из притчи об убогом Лазаре и о том бессмысленном богаче, который за свое бесчеловечье к убогому Лазарю, осужден был в огнь геенский и, горя в нем, не сподобился получить капли холодной воды от патриарха Авраама, который всех людей прикрыл своим страннолюбием. Итак, если кто искренно хочет избавиться такого же осужденья на вечное мученье, какое постигло того безумного богача за его презренье к нищим, и желает получить одинаковый с помянутым блаженным убогим покой и такое же утешение: тот пусть от всей души возненавидит ту ненависть к убогим, какую имел тот бессмысленный богач, и не только пусть перестанет обижать, отнимать чужое и собирать себе большие сокровища на земле, вопреки заповеди Спасителя, но пусть еще и снабдевает щедрою рукою убогих, пусть заступается за сирот и вдовиц, и обороняет их от обижающих и грабящих их, и пусть не презирает их, видя алчущими, жаждущими и наготующими. Ибо нет для нас иного способа получить тогда стоите одесную неумытного Судии и услышать тот блаженный и вожделенный голос, который скажет: «приидиупе, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство», и прочее (Мф. 25, 34). Насколько кто превосходит других властью и изобильем богатства—будет ли то царь, или святитель, или князь, настолько он должен превосходить других милованием и благотвореньем находящимся в нуждах и в скудости житейских потреб, чтобы и ему сподобиться со всеми праведными услышать глас преблагого Владыки, говорящий нам: «понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25, 40). Поэтому блажен воистину и преблажен «разумеваяй на нища и убога», ибо «в день лют избавит его Господь» (Пс. 40, 2). Тремя главнейшими страстями, как говорят святые Отцы, большею частью непрестанно и сильно борима бывает всякая одаренная разумом душа, а наипаче—держащая царский скипетр и управленье. Страсти эти суть: сластолюбье, славолюбье и сребролюбье. Порожденья же их весьма ужасны и пагубны, ибо они, подобно кровожадным зверям, пожирают души человеческие и предают их огню вечному, когда он смертью разлучатся от тел своих. Порожденье сластолюбья есть ненасытное угожденье чреву, услажденье гортани различными снедями и порабощенье подчревным скотоподобным пожеланиям. От славолюбия происходит то, что человек ничего не делает во славу или ради славы Божьей, но все старается делать для угожденья людям, чтобы от них всегда принимать славу и похвалу, —и если получить желаемое, то относится ко всем с кротостью и великодушно всем благотворить; если же как-нибудь узнает, что его осмеивают, то, отложив кротость, неудержимо предается неистовству и старается мстить суровее всякого зверя тому, кто его не хвалит. Корень же всякого зла—сребролюбье имеет своим злым порождением ненасытное желание богатства, непомерное стремленье к собиранию всяким способом золота и серебра и к скоплению себе посредством грабления, неправды и лихоимства значительных сокровищ; отсюда—непомерные клеветы и обиды; таковой всю надежду возлагает, преимущественно, на свои сокровища, а не на Бога, и никогда не приходит ему на память страшный оный день славного пришествия неумытного Судии, осуждающего в огнь вечный тех, которые радуются лихоимству, неправде и граблению чужих имений, как пишет в соборном своем послании Иаков, брат Божий, первый Иерусалимский епископ, говоря: «Приидите ныне богатии, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех ваших грядущих на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша молие поядоша. Злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет и снесть плоти ваша аки огнь: егоже снискасте в последния дни» (Иак.5,1.3). Если кто приведенные три страсти попрал и одолел, тот воистину есть присный угодник и верный поклонник Всемогущей и Пресвятой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа. Он—царь и самодержец самому себе и всем подчиненным ему. А кто одержим и водим этими страстями, тот пусть ясно услышит изречение общего всех Владыки: «всяк творяй грех, раб есть греха, раб же не пребывает в дому во век» (Иоан. 8, 34. 35). Что же может быть позорнее, чтобы не сказать: окаяннее, того, когда думающий владеть славными городами и бесчисленными народами, сам находится во власти и под водительством неразумных страстей и называется устами Спасителя—рабом. «Разумеваяй да разумеет» ясно сказанное. В числе многих дивных праведных дел, которыми превосходно украшается и всеми бывает любима и похваляема душа благочестивого царя, нахожу наиболее полезным и необходимым для власти благочестивых царей—дело страннолюбия, то есть, чтобы с чувством человеколюбия, с кротостью и уважением относиться к прибывающим иностранцам, —будут ли то купцы, или приглашенные ими, и заботиться тщательно об их удобном пребывании в течение всего времени, пока они находятся у них, дабы они не подвергались обидам со стороны местных жителей, и чтобы насильно не были удерживаемы и не было бы им препятствий к возвращенью на свою родину. Следует предоставить им доброхотно прибывать и опять беспрепятственно возвращаться, при чем отпускать их со всякою безопасностью, с миром и с честью. Будучи таким образом принимаемы, охраняемы и отпускаемы обратно к себе, они по собственному благоразумию будут дружески относиться к нам и с похвалой и уважением будут всем рассказывать о добродетели царя, громко похваляя их пред всеми, и где бы им ни случилось быть, везде будут говорить о правдивости и кротости царской и о той безопасности, которою пользуются все вообще иностранцы, прибывающие в богохранимую их державу. И что может быть полезнее этого для власти благочестивых царей? Ибо все, которые услышат о таковом благоразумии, о кротости и о заботливости относительно иностранцев, воздадут им усердными молитвами и будут превозносить их великими похвалами, и каждый будет стараться прибыть сюда, чтобы самому убедиться в их доброте и насладиться их кротости и превосходства. А которые иначе относятся к иностранцам, оставляя в небрежении причиняемые им обиды и бесчестья, —какое неудовольствие и какое злословие навлекают они на себя как со стороны самых этих иностранцев, так и со стороны тех, кому случится им рассказать о таком пренебрежении и о такой неправде, —об этом я и говорить не смею. Всякий, имеющий здравое понятие и рассуждение, не только сам знает это, но и не захочет слушать об этом. Итак, не будем мудростью ниже поселян, занимающихся ловлею голубей, которые для того, чтобы изловить стадо голубей, намазывают некоторым благо» вонным миром горло одной домашней голубицы и пускают ее лететь по своей воле к стаду диких голубей, и когда она к ним присоединится и те усладятся благоуханием благовонного мира, коим намазано ее горло, то всех добровольно приводит к дому своих хозяев. Этой мудрости ловцов пусть подражают благочестивые цари, и доброхотно, с уважением пусть отпускают от себя прибывающих к ним иностранцев, если хотят получить похвалу и наслаждаться дружбою со всеми повсюду живущими народами; но и находящееся под их властью города таким способом будут украшаться и изобиловать людьми, опытными во всякой премудрости, в словесном искусстве и в житейских художествах. Ибо свойственно каждому человеку стремиться идти туда, где слышит, что присущее ему искусство словесности или житейское художество, находится в наибольшем уважении. Сказал Менандр Философ: Три добродетели более всего делают славными и долговременными православное земное царство: «правда», то есть, справедливость суда, который не смотрит на лице судящихся и не берет подкупа; второе—«целомудрие», то есть чистота жизни и обуздывание естественных движений богоугодным воздержанием; и третье—к подчиненным «кротость», растворенная царским страхом, для исправления их, а не для погубления. Царь, направляющей жизнь свою по этим трем добродетелям, есть, воистину, православный царь и одушевленный образ самого Небесного Царя. Оглавление Слово 9. О непостижимом Промысле Божием, Его благости и человеколюбии; здесь же и против лихоимцев Блаженный и чудный Пророк, богоугодный и добродетельнейший царь, славный оный Давид, о котором Сам Бог сказал: «обретох Давида сына Иессеова, мужа по сердцу моему, иже сотворить вся хотения Моя» (Деян.13, 22), —таковой и столь чудный муж, удивляясь непостижимому и несказанному человеколюбию общего всех Владыки, говорит к Нему с великим удивлением: «Господи, что есть человек, яко помниши его, или сын человечь, яко посещаеши его?» (Пс. 8, 5). «Человек суете уподобися, дние его яко сень преходят» (Пс. 148, 4). Весьма премудро и превосходно уподобляет он суете конец дней временного нашего жития. Ибо, как солнце, когда зайдет или покроется небольшим облаком, то тень всякого предмета немедленно исчезает: так и жизнь наша немедленно прекращается, как только выйдет из тела оживляющая его душа. Однако, несмотря на такую нашу худость и ничтожество, Создавший нас, преблагий Бог, не перестает промышлять о нас, но всяким способом продолжает благотворить нам. Мы же, неблагодарные, как ценим столь великое человеколюбие Создателя нашего и благость Его к нам? Или как возможем достойно возблагодарить Его за такое о нас промышление и за Его непрестанные благотворенья и посещенья? Изначала Он создал нас по Своему образу и по подобью; ранее же того нас не было, и мы не просили Его об этом, но Сам Он, по неизреченной Своей благости привел все, вообще, из небытия в бытье, и после всего благоволил создать человека по образу Своему и по подобью, и поставил его над всем созданным, как бы князем и властелином, ради которого Он заранее устроил превосходнейший сад, который, обыкновенно, в Божественном Писании называется раем, —устроил на самом лучшем по всей земле месте, называемом Эдемом, осияваемом постоянным светом, где воздух веет чистейший, услаждающий превосходнейшими ароматами. Здесь Он назначил ему пребыванье, чтобы жил всегда в блаженстве и бесстрастии. И всегда пребывал бы он в наслаждении этим блаженством, если бы не преступил данную ему божественную заповедь. Это явствует из слов пророка Божия, который с жалостью говорит: «и человек в чести сый не разуме» (Пс. 48, 13). А какова была честь родоначальника, это он показал словами: «приложися скотом несленным и уподобися им»—не по наружному делу и прочему скотоподобному безобразью, но тем, что, будучи сначала создан Богом нетленным и бессмертным, он вследствие нарушенья заповеди тотчас подпал тлению и смерти и воспринял такое сочетание с женским полом, которого сам стыдится. Но презрел ли его Создатель после того, как он отпал равноангельного оного сана и чести? Никак! Он немедленно посетил его, как человеколюбец, и по Своему человеколюбию и благости подал ему руку помощи. И хотя изгнал его из божественного того и пречистого жилища, как впадшего в бессловесие и в скотские похоти, ибо неприлично было, чтобы такое божественное и равноангельное место было оскверняемо такими срамными скотскими похотями, поэтому Он выслал его оттуда и лишил равноангельной чести; но божественного Своего и человеколюбивого промысла никак не лишил, и не оставил его окончательно испортиться под влиянием прельстившего его началозлобного змия. И после грехопаденья Бог немедленно посетил его, и когда тот убежал и скрылся, позвал его, говоря: «Адаме, где еси?» Это Он спросил не потому, чтобы не знал о месте, куда он скрылся, и желал узнать об этом; но этим вопросом Он напоминал ему, от какой славы и от какой равноангельной чести, в какое окаянство и в какое бесчестье впал он, будучи тотчас лишен божественной благодати и славы, которая дотоле покрывала наготу его и чудным образом украшала его; также напоминал ему о прежнем его великом непостыдном дерзновении к своему Создателю, когда он без призыва не боязненно сретал Владыку своего, и с светлым лицом и веселою душою предстоял Ему, наслаждаясь Его божественных бесед. Когда же они были изгнаны из рая, и у них стали рождаться дети, и когда первый сын их Каин убил брата своего—праведного Авеля, то и тогда преблагий Бог не перестал благотворить человеческому роду, но тотчас Невидимый явился скверному убийце и с обычным Своим человеколюбьем спрашивает его о брате—где он?—желая, чтобы тот исповеданием своего убийства очистился, и тогда Бог сподобил бы его Своей милости и человеколюбия. Когда же тот гордостно и бесстыдно сказал: «не вем: еда страж брату моему аз есмь?» (Быт. 4, 9)—то и тогда человеколюбец не предал его тотчас смерти, но и не оставил без наказанья. Он наложил на него наказанье—расслабление членов и непрестанное болезненное стенание, дабы он в течение всей своей окаянной жизни всегда уязвлялся в душе колючками непрестанной скорби и всегда каялся бы о своем нечестивом поступке, а для прочих людей служил бы показанием и образцом страшного и праведного суда Божья, и что Он—мститель всякого богомерзкого дела и ничто таковое не оставляет без наказания, как и боговдохновенный песнопевец извещает, говоря: «Бог отмщений Господь, Бог отмщений не обинулся есть» (Пс. 93, 1). Посмотрим же, что было после того, и какие ясные и удивительныедоказательства промысла о нас Вседержителя Бога и Его благости представляют дальнейшие происшествия. По мере того, как род наш умножался, умножалось вместе с тем и всевозможное с нашей стороны зло. Когда же Ламех, происходящий не от праведного колена Сифова, а от проклятого племени Каинова, убил двух братьев праведного Еноха, а жен их—Аду и Селлу—взял себе, и когда праведный Енох помолился Богу, чтобы и его не постигла такая же смерть, то Бог услышал его молитву и, скорый на заступление 2всем призывающим Его во истине» (Пс. 144, 18), преложил его живым, как написано (Быт. 5, 25) «и не обртеташеся» Енох между сродниками своими. По человежолюбному смотрению Своему Бог соблюдает его живым до появления богопротивника—антихриста, чтобы чрез него и чрез блаженного Илию посетить тогда и утвердить в вере и в любви Своей верующий христианский народ и обратить к нашей непогрешительной и непорочной вере тех, которые окажутся пред Богом достойными спасенья из рода иудейского, а также—посредством дивных чудес, какие тогда сотворит Господь чрез сих святых Своих пророков, обличить этого нечестивого богопротивника и показать его лживым и льстецом. Таков и столь дивен неизреченный Его о нас, безблагодатных, божественный промысл, что Он не только в настоящее время устрояет все к нашему спасению, но и в будущем предуготовляет спасительный средства для верных и неверных, —чтобы верующих утвердить в любимом для них благоверии, а неверных обратить от их неверия, принятого ими от предков, к непогрешительному свету истинного благоверия, посредством дивных чудес, какие тогда имеет Он совершить чрез праведных Своих Пророков. Скажем же и о прочих по временам человеколюбивых промышлениях Божиих о нас, —насколько они велики, удивительны и превосходят всякое слово и постижение ума человеческого. Когда умножился род человеческий при Ное и люди бесстыдно предались всякому виду зла, как и пророк Божий Осия говорит: «слышите слово Господне, сынове Исраилевы, яко суд Господеви к живущим на земли, зане несть истины, ни милости, ни ведения Божия на земли: клятва и лжа, и убийство и татьба и любодеяние разлияся по земли, и кровь с кровьми мешают» (Осии 4, 1. 2): то, видя их без страха дерзающими на таковое и худшее сего зло, и уже неисцельно недугующими, —наводит на них страшнейший потоп. И таким образом на тех, как на неисправимых беззаконников, навел окончательную пагубу; праведному же Ною и сынам его, скотам и птицам устроил спасение, сохранив их в крепком деревянном ковчег и оставив нам мало семя, чтобы не исчез окончательно род человеческий. О, какое непостижимое и неизглаголанное человеколюбие Владыки всех! Тех злобу истребил и землю всю очистил от их скверн; нам же, последующим родам, оставил доказательство праведного Своего гнева и суда, чтобы мы знали о нем, боялись и стыдились, и жили бы праведно, согласно воле Божьей. Когда же после потопа люди опять умножились и, по причине великого своего безумия и нечувствия, согласились создать себе высокую башню, чтобы в ней можно было укрыться в случае, если бы опять послан был на них свыше потоп: тогда и этот безумный их совет Господь разорил, разделив языки их, научая их этим, а чрез них и всех имеющих власть на земле, иметь упованье на Бога и к Нему единому прибегать во всякой нужде и во всяких бедах, а не на свою силу и мудрость и богатство надеяться, но говорить с Пророком: «даждь нам помощь от скорби, и суетно спасете человеческое» (Пс.59, 13). И опять: «Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех обретших ны зело» (Пс. 45, 2), а также помнить всегда сказанное: «не спасется царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея. Ложь конь, то есть, сила коня, во спасение, во множестве же силы своея не спасет» гордящихся этою силою. «Се, очи Господни на боящигяся Его, уповающия на милость Его: избавити от смерти души их и препитати я в гладе» (Пс. 32, 16—19).