Святитель Илия Минятий / Слова в Великий пост (6)

3 Сыну Божию умереть ради спасения человека, когда, как Всемогущий, Он мог бы совершить наше спасение каким-либо иным способом – в этом беспредельное Божие снисхождение! Умереть смертью самой позорной и мучительнейшей, когда Он мог умереть без позора и без страданий, – в этом бесконечное Его долготерпение. Но ради кого Он проявил и это беспредельное снисхождение, и это неизреченное долготерпение? Ради человека, бывшего Ему врагом. В этом – бесконечная любовь! Христиане, когда Господь наш страдал за нас, был распят и умер за нас, тогда ведь мы не признавали Его Богом, мы поносили Его, и я, мы презирали Его закон, мы чтили иных богов и, сверх всего этого, не совершили ничего доброго, напротив, мы были погружены в бездну всякого зла. И за это мы подлежали Его гневу и вечному мучению, как грешники. Яко... грешником сущим нам Христос за ны умре (Рим. 5, 8). Умереть отцу за сына или родственнику за родственника – это в порядке вещей. Умереть друг за друга – также в порядке вещей, это долг дружбы, это величайший пример любви. Болши сея любве никтоже имать, говорит Христос, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). И примеры такой дружбы также можно найти среди людей. Но чтобы кто умер за врага – этого не требует ни природа, ни дружба... И никогда ничего подобного не бывало между людьми, и не слыхано даже... Однако это было и об этом возвещается в нашей христианской вере: Господь наш умер за врагов Своих... Вот любовь выше естества, превыше слова и разума: это Любовь Божественная. Составляет же Свою любовь к нам Бог, говорит апостол Павел, яко... грешником сущим нам Христос за ны умре (Рим. 5, 8). Это такое благодеяние, возблагодарить за которое по достоинству мы не могли бы, хотя бы каждый из нас и имел по сто жизней и все эти сто жизней от-дал на смерть из любви к Христу, хотя бы эти жизни были по тысяче лет и из любви к Христу все эти тысячи лет мы носили бы крест... В конце концов, сколько бы мы ни страдали, ведь мы страдали бы за своего Благодетеля, между тем как Христос все Свои страдания претерпел за врагов Своих. И в воздание за жизнь Свою Он вовсе не требует наших жизней, за кровь Свою не требует нашей крови; Он требует от нас за любовь, которую Он явил к нам, только нашей любви! И ужели за столь великие благодеяния Бог недостоин такого воздаяния, не может получить его?! О, люди, люди! Каким именем назвать мне вас? Слепцами, что ли, если не видите таких благодеяний? Неблагодарными ли, что не хотите знать их? Не каменное ли сердце в груди у вас, что не смягчается перед беспредельной Божией любовью?!. Я знаю, что ведь только злые духи безнадежно упорны в зле, нераскаянны, и потому-то они вечные враги Божии и никогда не сделаются Его друзьями. Вы – не бесы, но возможно ли признать в вас людей? Не уроды ли вы – с природой человека и с расположением бесовским? Ведь вы всегда можете сделаться друзьями Божиими и... все-таки не хотите... Пусть Он вочеловечился, пострадал, пусть был распят, умер; пусть Он всю кровь, до капли, пролил за нас – все-таки вы не хотите Его... Хотя бы Он еще тысячу раз пострадал столько же, если б это было возможно, и снова умер, вам все нипочем – не хотите Его?!. Какие теперь дни? Не празднует ли Церковь ныне страсти, крест, смерть Христовы? Но найдется ли между вами истинно кающийся? Плачет ли кто-нибудь столь же горько, как Петр? Исповедует ли Его кто-нибудь столь же искренно, как разбойник: помни мя, Господи, егда приидеши во царствии си? (Лк. 23, 42). Но что я говорю? Скорей спрошу о том, найдется ли такой, который теперь не продавал бы Его по сребролюбию, как Иуда, который за блага мира сего не предавал бы Его, как Пилат, который всяческими грехами не распинал бы Его на кресте, как иудеи? Найдется ли между нами хоть один такой, который бы не намеревался, лишь только Он воскреснет, снова Его к кресту пригвоздить, на что не дерзнули даже иудеи?!. Христос висит на древе крестном, а вот – христианин, который не думает оставлять объятия блудницы. Другой временно ее покинул, но не с тем ли, чтобы поскорее опять соединиться с ней? Другой не желает возвратить присвоенного чужого добра, третий упорствует примириться с врагом. Иной вовсе не раскаялся; другой хотя и раскаялся, но с тем, чтобы снова предаться прежним порокам… А страсти Христовы… нипочем?! А кровь Христова... попирается?!. Не умер ли Христос для того, чтобы врагов Своих сделать друзьями Своими, чтобы спасти грешников? И что же?... Не хотят?! О, нераскаянные, с каменным сердцем, грешники! Пусть! Не хотите иметь Его другом, так отнеситесь к Нему, по крайней мере, как к врагу! (Оратор с пламенной ревностью обличает равнодушие христиан, которое ему представляется ужаснее самой вражды!) Хотите, я покажу вам вашего врага – на радость вам! Смотрите же, смотрите – и радуйтесь, потешайтесь, насыщайтесь, насыщайтесь зрелищем, смотрите на Него, мужи и жены, духовные и миряне, богатые и убогие, смотрите все на этого врага вашего!.. Что ж – мало вам этого? Вы хотите еще больших поруганий, мучений, чем теперь видите?!. Ведь все эти страдания вам следовало бы претерпеть, да и то вы не могли бы удовлетворить правды Божией и были бы осуждены на вечные муки... А Он один претерпел все страдания, чтобы навсегда избавить вас от мучений, Он взял на Себя долг ваш и заплатил за него Своей кровью! Кару за ваш горделивый разум Он понес в терновом венце, за ваши злые, хульные речи – в уксусе и желчи, за вашу злобу – в пронзении ребра, за ваши грабительства – в пригвождении рук, за вашу плотскую скверну – в язвах избитого тела; наконец, всю тяжесть грехов поднял в древе крестном! Взял на Себя грехи – и еще не приобрел грешников. О, неизреченная любовь, пожертвовавшая жизнью за врагов! О, ужасная неблагодарность, препятствующая из врагов стать друзьями! Нераскаянные, с каменным сердцем, грешники! В Японии доселе (Оратор разумеет, конечно, свое время) идолопоклонники и смертельные враги христиан с сатанинской хитростью вырубили у порога городских ворот на мраморе честный крест, объявив христианам, которых они не выносят, которых не желают ни видеть, ни слышать, если христиане хотят войти к ним в город, то пусть прежде пройдут ногами по Кресту! Чем и достигли того, что ни один христианин не решился проникнуть в столь нечестивую страну. Так и я с божественной ревностью пойду и положу знамение сего Распятого у порога дверей дома блудницы, чтоб вам нельзя было вступить в тот дом, не наступив на Него! Что же? Ступайте и попирайте Его! Но я глаголю вам: отселе узрите Сына Человеческаго седяща одесную силы и грядуща на облацех небесных (Мф. 26, 64). Придет, придет время, когда вы увидите этого Мертвеца, облеченного всемогуществом, с силою и славою многою (Мф. 24, 30), при Его втором пришествии. Не навсегда эти очи останутся сомкнутыми, не навсегда эти руки останутся пригвожденными. Придет час, и эти очи загорятся всеми огнями Божьего гнева, эти руки явятся вооруженными молниями Божией правды, эти, теперь запекшиеся и безмолвные, уста прогремят громовым голосом и изобличат нашу неблагодарность: Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его! (Мф. 25, 41). И все-таки я знаю, о сладчайший Иисус, что любовь Твоя – неисчерпаемая пучина, потому что бесконечна. Воистину страшна наша неблагодарность! Но продли хоть на малое время обычное Твое долготерпение, с каким Ты носил крест Твой и дозволил мне выговорить перед этими христианами одно из Твоих бесконечно благостных слов: Отпусти им (Лк. 23, 24)! Изреки прощение всем духовным и мирянам – всем грешникам! Если мы доселе были Твоими врагами, по благодати Твоей снова будем Твоими друзьями. И с этим упованием, целуя Твои пречистые нозе, молим Тя: егда снидиши со креста, прииди и пригвоздися к сердцам нашим, да будеши неразлучен с нами и здесь на земли, и в Твоем небеснем царствии! Аминь. Оглавление Слово в неделю Пасхи Возрадовашася убо ученицы, видевше Господа (Ин.20, 20) Сорадуюсь и я с вами, божественные ученики воскресшего Владыки. Сорадуются с вами все христоносные народы, узревшие наконец немерцающий свет светоносного дня Воскресения. Радуются горе треблаженные лики и, окружив престол Царя Сил, ангели мира поют Ему победную песнь. Радуется низу самый ад и весь сияет от светлого явления восшедшего Солнца славы, приносящего невечерний день жизни горестным прародителям. Радуется светло одеянная невеста Христова, Церковь, и с весельем приветствует Жениха, исшедшего из гроба, как из чертога. Самая Голгофа изменила свой вид: она была ужасным местом плачевного события, а стала славным зрелищем всемирного веселья. Крест, копье, венец терновый, жестокие орудия ужасных страданий, боголепно украшают торжество Божественного Победителя. Гроб, горестное обиталище прежнего тления, теперь явился живоносным чертогом нетления; раны, виновницы смерти, стали источниками бессмертной жизни. Возрадовашася убо ученицы, видевше Господа. Возрадуемся же и мы, торжествующие слушатели, и восхвалим богоданную благодать славного Христова Воскресения. Когда заключились врата рая, из которого был изгнан человек, отверзлись врата ада, которыми вошла в мир смерть, вошла вместе с проклятием и тлением. Она, как тиран, воцарилась над несчастным человеческим родом, который с трудом и страданием нес тяжелое иго и неизменно расплачивался собственной жизнью за тягчайший долг. Но как Адам первый из всех людей согрешил, так он должен был первым и умереть. И все-таки раньше всех и самого Адама умер праведный и невинный Авель, убитый завистливым братом Каином. Разве не было справедливо, чтобы как от Адама начался грех, так от него же началась и смерть, а не от Авеля? Братья, каждое царство только тогда и устойчиво, когда оно основано на справедливости. Если царит справедливость, и начало царства твердо, и пребывание его вечно. Наоборот, царство непрочно, если оно несправедливо, и очень кратковременно, если оно живет насилием. Если оно начинается несправедливостью, его начало шатко, и если держится насилием - близок конец его. Конечно, несправедливое непрочно и насильственное неустойчиво. Теперь посмотрите на высокое дело человеколюбного промышления Божия. Бог попустил — и первым умер не Адам, который первым согрешил, что было бы справедливо, а невинный Авель. Вот, царство смерти началось несправедливостью и потому начало его шатко. Авель не только первым умер, но вдобавок неестественной, насильственной смертью, убитый братом. Так царство смерти, начавшее с несправедливости, привлекло к себе на помощь насилие и потому стало близко к концу. Итак, в мире воцарилась смерть, но царство ее было несправедливо и насильственно, а потому нетвердо и кратковременно. Вот мысль Афанасия Великого в его 61-м вопросо-ответе. «Если бы Адам умер первым, смерть имела бы твердое основание, ибо первым унесла согрешившего. Но так как она первым приняла несправедливо убитого, царство ее шатко и слабо». С самого начала обнаружилось, что смерть, хотя и тиран, все же не имеет свободной царской власти над человеческим родом. Из рук ее ускользнул Енох, взятый в рай живым; избежал ее Илия, на огненной колеснице взошедший на небо. Илия же избавил от власти смерти сына вдовы сарептской, а ученик его Елисей -сына сонамитянки. В последок дней пришел воплотившийся Сын Божий, Господь живых и мертвых, страшный истребитель смерти и открыл ей всю ее слабость. Он одним словом отнял у нее дочь Иаира, уже умершую, и как от сна воскресил ее к жизни; отнял сына вдовы, которого уже несли на одре к гробу, и возбудил его одним прикосновением руки; отнял у смерти Лазаря, которого ад уже четыре дня держал в узах, и одним возгласом исторгнул его из тления; отнял столько телес усопших святых, изведенных от гробов к жизни, которых ад содержал уже столько времени. Наконец, Господь низложил тирана, умертвил смерть, разрушил ее царство, когда тридневен славно воскрес от мертвых. Потомки Адама, мы все, как птицы, были в той роковой несчастной сети, которую смерть держала повсюду протянутой. В эту же сеть предал Себя и Богочеловек Иисус, восприяв вольную смерть. Но Он предал Себя с Божественной Своей силой, разорвал сеть и по славном Своем Воскресении первый воспарил на небо и спас и нас от власти смерти. Сеть сокрушися, и мы избавлены быхом. Помощь наша во имя Господа (Пс.123, 7-8). Мы спасены и больше уж не пленники смерти. Мы смотрим на нее и уже не боимся ее свирепого вида. До Воскресения Христа смерть была страшна для человека. По Воскресении Христовом человек стал страшен для смерти. С тех пор как воскресший Иисус победил смерть, ее смело презирают ученики Христовы. Из среды мучеников даже малые дети и юные девы смеются над ней. Вот дар воскресшего Владыки, преимущество славного Воскресения. Воскрес Христос, и умерщвлена смерть. Воскрес Христос, и разрешилось тление. Воскрес Христос, и воссияло бессмертие. Воскрес Христос, и паки отверзся рай. Где ты, смерте, жало? Где ти, аде, победа? (1Кор. 15, 55) Как смертные, мы падаем, но как бессмертные воскресаем. Мы заключаемся в темницу мрачной могилы, но и туда проникает блаженный свет Владычного восстания, и он оживотворяет нас. Мы ждем смерти, но предвидим бессмертную жизнь, залог чего нам дало Воскресение Спасителя. Христос воскресе! Вышний победитель смерти, вечный Жених душ наших, Божественнейший Иисус, к Тебе обращается язык мой, к Тебе утренюет дух мой, к Тебе обращаю души этих желанных моих слушателей. Туда, где я посеял семя Евангельской Твоей истины, ниспосли изобильный дождь Твоей Божественной благодати, чтобы произрос плод спасения. Прими, божественное Слово, мои слова, как мысленную жертву, приносимую во славу святого Твоего имени и во спасение моей грешной души и всего этого собрания. Явись мысленно и возвесели нас светом славного Твоего Воскресения. И если даже найдешь заключенными двери сердца нашего, пройди все-таки туда внутрь, как Ты прошел сквозь заключенные двери к Твоим ученикам, вдохни благодать Святого Твоего Духа и Божественного Твоего мира. Скажи нам еще раз: Примите Дух Свят... мир вам (Ин. 20, 22 и 19). Произнесено в славном городе Навплии в кафедральном соборе святейшей Митрополии в 1714 году. Оглавление Период второй Оглавление Слово в первую неделю поста. О вере Отвещав Нафанаил и рече (Иисусу): Равви, Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев (Ин.1, 49) Когда благочестивым созерцанием я представляю себе начало, рост и утверждение православной нашей веры, я снова открываю тайны, нахожу чудеса, с одной стороны, столь многочисленные, что словом описать их невозможно, а с другой столь возвышенные, что мыслью невозможно их постигнуть. Поэтому, пораженный изумлением и радостью, я прославляю всевышнего Бога, преподавшего такую веру, возглашая вместе с Давидом: Велий Господь наш, и велия крепость Его, и разума Его несть числа (Пс. 146, 5), - а исповедующий веру православный народ ублажаю словами: Блажени людие, имже Господь Бог их (Пс. 143, 15). Вот и я осмеливаюсь ныне взойти на этот священный амвон, чтобы посильно возвестить славу и величие Православия, хотя высочайшее слово о православной вере, чтобы торжествовать со свойственной ему непобедимой силой, и должно бы быть произнесено устами какого-либо апостола и ученика Христова или богопросвещенного учителя нашей Церкви: они были избранными трубами, которыми с самого начала Святой Дух наполнял всю землю торжественными звуками Евангельской истины. В этот великий, посвященный Господу день - день собрания в честь победы, одержанной Православием над его врагом, ересями, моя мысль останавливается на исповедании бесхитростного израильтянина Нафанаила, который признает Того, о Ком писали Моисей в Законе и пророки, и исповедует Его в словах к Богочеловеку Господу: Равви, Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев (Ин. 1, 49). Это — первое исповедание Православия. Но что может быть благотворнее и полезнее слова о Православии, возвещаемого (о, если бы ежедневно!) православными учителями православным же слушателям? Тогда Богонасаженное древо веры глубже укоренится в сердцах верных, чаще будет орошаться чистой струей Евангельской истины и принесет по возможности больше чистых плодов вечной жизни. Душе всесвятый, Душе премудрости и разума, даруй днесь свет разума уму моему, чтобы я понял, и силу словес устам моим, чтобы я и другим возвестил величие чудес Твоих, явленных в православной вере христианской! Ей, Утешителю благий, Душе истины, без помощи Которого язык человеческий не может богословствовать, наставь мой язык на проповедь о том, как началось, как развивалось, как утвердилось Православие, это величайшее, чудеснейшее и божественнейшее дело Твоей Божественной премудрости и могущества. С этой помощью Святого Духа, о которой молю, я изложу слово о Православии, слушатели православные, в трех главах. В первой я докажу, что оно все божественно с самого своего возникновения. Во второй - что оно божественно в своем развитии; и в третьей - что оно божественно в своем торжестве. Отсюда вы поймете, что Православие есть измышление и дело единого только Бога. Поэтому, оно - единственное истинное учение, в которое мы должны верить, единственный истинный путь, каким мы можем спастись. 1 Кто представит себе это царство природы, т. е. общий строй, небо и землю, и все небесное и земное, и откроет здесь столько чудес, тот необходимо должен признать, что это мог совершить только Бог. И это по трем причинам. Во-первых, ввиду его чудесного начала: все это стало быть из несущего, из ничего; никакая материя ему не предшествовала. Во-вторых, ввиду его беспредельного протяжения: на небе сияет столько звезд, в воздухе так много родов птиц, на земле столько родов животных и растений, столько чудовищ в море. В-третьих, ввиду устойчивого его равновесия: все это соблюдается и сохраняется с непрерывной преемственностью, в неуклонном движении, все утверждено на твердом порядке. А это все мог сотворить только Бог. Поэтому пророк в удивлении восклицает: Яко возвеличишася дела Твоя, Господи; вся премудростию сотворил еси (Пс.103, 24), а апостол свидетельствует: Невидимая бо Его от создания мира творенши помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (Рим. 1, 20). Василий Великий в Шестодневе говорит: «Всемогущий сотворил величайшее, Премудрый - наилучшее, Благий - полезное», - и поэтому прибавляет, что это царство природы есть «училище Богопознания и место воспитания разумных душ». Равным образом, кто представит себе царство благодати, т. е. собрание православных, Церковь Христову и веру христианскую, и откроет здесь такую высоту богословия, такую глубину таинств, столько света божественных откровений, столько истины в учении, столько святости в законе, столько подвигов у апостолов, столько доблестей у мучеников, столько чудес святых, тот не может не исповедать, что все это мог сотворить только один Бог. До творения этого царства природы - неба и земли - что существовало? Хаос, бездна, ничто. Извлечь из этого хаоса, бездны, из небытия это великое зрелище чудес могла только всемощная рука Вышнего — десница Господня сотвори силу (Пс. 117,15 и 16). А до творения царства благодати, т. е. Церкви Христовой, до возникновения веры и Православия что было? Хаос нечестия, бездна погибели, полное отсутствие праведности и святости. За исключением незначительной части земли, Иудеи, где признавался истинный Бог, - хотя, правда, и эта часть была сильно оскверняема соседними племенами, - весь мир был полон идолов и их поклонников. Египет, Эллада, Рим - эти благороднейшие страны были такими. Цари и их подданные, мудрые и неученые, мужи и жены, старцы и дети оставили Творца и послужили твари, кто — солнцу, кто — луне, звездам, животным, растениям; каждый почитал что хотел, главным образом обоготворял свою страсть. А ведь вера есть главное правило жизни. Посудите же, какова была жизнь этих людей? Кто боялся убийства? Кто стыдился блуда или прелюбодеяния? Сами их боги были кровожадны, как Арей и Геракл; блудники и прелюбодеи, как Зевс и Афродита. У кого могло быть побуждение к благодеянию, если не было надежды на рай? Кто бы старался избегнуть зла, если не было страха вечных наказаний? Какие нравы могли быть у людей, которые не знали Бога, и если даже знали, то не признавали Его? Зло стало всеобщим и имело за собой долгое прошлое, поэтому стало самой природой. Прочно стояло на земле царство денницы, которому совершенно отдались и посвятили себя люди. Вот тогда-то поистине Господь с небесе притче на сыны человеческий, видети аще есть разумеваяй, или взыскали Бога. Вси уклонишася, вкупе неключими быша; несть творяй благостыню, несть до единаго (Пс.13, 2-3). Теперь измерьте умом своим всю глубину заблуждения и погибели, в которую был погружен мир; измерьте и высоту Богопознания и святости, на которую он должен был взойти с верой в Христа. Идолопоклонство, столь глубоко укоренившееся в сердцах людей, должно было пасть, и должна была взойти вера в единого Бога, сущего на небесах в едином естестве и трех ипостасях (но и сии три ипостаси - один Бог), и в Бога, явившегося на земле в двух естествах и одной испостаси - Богочеловека и человека, умершего на кресте. Храмы идолов, покрывавшие всю землю, должны были пасть, на месте их должна была возникнуть новая Церковь, в которую, как во двор овчий, соберутся погибшие овцы. Должно быть проповедано учение, совершенно противоположное мирской мудрости, и людей, по злобе бывших земными демонами, оно должно было превратить в земных ангелов по добродетели. Короче говоря, миру, одряхлевшему в грехе, предстояло обновиться в святости, совершенно перемениться и изменить веру и жизнь. И действительно мир изменился. Делом чьей десницы могла быть эта чудесная перемена? Конечно, только десницы Божией. Только Всевышний Бог, не имеющий нужды ни в каких средствах для действия, мог сотворить из ничего это чудесное дело. Какая из тварей явилась для устроения Церкви и проповеди веры Христовой? Не сошел с небес ни ангел, ни архангел, чтобы поразить людей сверхъестественной силой великих чудес. Здесь, на земле, не появился мужественный полководец, мудрый вития или какой-либо знаменитый богач, который бы или принудил силой своего оружия, или убедил искусным своим красноречием, или, наконец, множеством даров своих привлек людей к новой вере. Совершенно наоборот; а как говорит блаженный Павел, буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит, и немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая; и худородная мира и уничиженная избра Бог, и несущая, да сущая упразднит (1Кор. 1, 27-28). Кто же это? Иудеи, т. е. позор и поношение всех племен; рыбаки по занятию, значит — люди бедные и непросвещенные; и всего числом двенадцать - очень немного. Вот их-то Бог и избрал и послал проповедовать Евангелие по всему миру — шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари (Мк.16, 15). Я как будто вижу их - вот они выходят из горницы иерусалимской, чтобы разойтись в разные страны вселенной. Остановитесь, остановитесь немного, мужи галилейские, подождите немного, пожалуйста, и скажите мне, какое это дело вы начинаете? Мы посланы, они отвечают, кто в Рим, столицу всемирного царства, кто в Афины, где восседает вся мудрость земли, кто к индийцам, кто к скифам, диким варварским племенам, - словом, мы посланы даже до последних стран вселенной изгнать всякую иную веру и убедить людей принять новую веру - в Богочеловека, Который родился без отца, только от одной Матери - Девы; Человека бедного, умершего во время Понтия Пилата на кресте между двух разбойников; Который после смерти воскрес, вознесся на небо и опять сойдет с небес судить весь человеческий род. Мы идем убедить людей ради любви и веры в Сего распятого быть готовыми к отречению от мира, отечества, родителей, детей и собственной жизни, всем сокровищам и царствам мира предпочитать бедность и уничижение, всем наслаждениям - суровую жизнь, взаимно любить друг друга, любить даже врагов, на их брань отвечать молитвой, за ненависть воздавать благодеянием. Мы идем проповедовать это новое учение не простым только людям, но и военачальникам и царям, витиям и мудрецам; мы хотим, чтобы они оставили свои жезлы и венцы и приняли крест, а другие подчинили свой ум и волю вере в Распятого. Мы идем, чтобы привести мир к новой вере и жизни, сделать языческий мир христианским. Нечестивый - святым. Хорошо. Вы, конечно, идете на великое и трудное предприятие. Где же ваше войско? - Нас всего только двенадцать. - Где ваше оружие? - Пославший запретил нам брать с собой даже жезл. - Значит, вы намерены привлечь людей к своему учению богатством? - Нет. Мы так бедны, и даже то немногое достояние, которое имели, оставили. - Но, может быть, вы обладаете даром слова, может быть, вы красноречивые витии и таким образом убедите людей принять эти странные догматы, противные всякому естественному смыслу? - Тоже нет. Мы не знаем, что такое мудрость мира и говорим только на своем родном языке. - Чем же вы надеетесь обратить к проповедуемой вере целый мир? - Мы не надеемся ни на какую человеческую силу, только на силу пославшего нас Учителя, и веруем, что выполним все, - вся можем о укрепляющем нас Христе (Флп. 4, 13). Что я слышу, братья? Все, чего хотели достигнуть эти люди, достигли. Теперь, прошу вас, скажите, кто мог сделать такое великое дело - создать эту православную Церковь с самого начала из несущаго, с помощью таких орудий несущих, как их называет Павел, кто мог сделать это, кроме всемогущего Бога? Да, десница Господня сотвори силу (Пс.117,15 и 16). Не ангельская, не человеческая, а крепкая десница Божия, извлекшая царство природы из несущего, создала и царство благодати из несущего же. Поэтому Православие все божественно с самого начала. Вера христианская есть небесное учение выше природы, слова и разума, она содержит таинства недоказуемые и непостижимые. Она есть, по определению Павла, уповаемых извещение, вещей облечение невидимых (Евр.11,1). Это - вера в единого Бога, но Бога троичного в лицах: Отца, Сына и Святого Духа; в трех по ипостаси, но единого по существу и естеству; вера в единого Господа Иисуса Христа, вместе Бога и человека, сугубого по естеству и единого по ипостаси. Кто... премудр, и уразумеет сие? (Иер. 9, 12). Видеть на святой трапезе хлеб и верить, что это - истинное тело Иисуса Христа, тело одушевленное, тело целое, ограничиваемое местом, но не описуемое, раздробляемое, но не разделяемое, снедаемое, но не иждиваемое, которое в одно и то же время на небе и на земле, и во всех церквах православных, и есть одно и то же тело. Видеть во святой купели естественную воду, омывающую тело, и верить, что это - духовная баня, очищающая душу. Чувственно видеть и мысленно верить в таинства так, чтобы ум отказывался от чувства, даже отказывался от веры в самого себя. Кто... премудр, и уразумеет сие? - Все это догматы, непостижимые для человеческого разума. С другой стороны, вера христианская есть закон, весь духовный, весь святой, - закон, заповедующий бедность, девство, пост, воздержание, смиренномудрие и любовь такую совершенную, которая бы простиралась даже и на врагов. Это -закон, требующий, чтобы человек был во плоти духовным, в мире - святым, закон, противный закону мира и плоти. Все это - вещи, которые человеческая воля неохотно принимает. И тем не менее это учение, столь непостижимое для ума, закон, столь тяжелый для воли, укрепились, распространились по всем странам земли, среди людей всех состояний. Но как? Может быть, при помощи какой-либо человеческой силы? Нет. Наоборот, вся человеческая сила, споспешествуемая силой демонской, оказала ему воинственное сопротивление. Представьте себе, христиане, что на поле немного овец борются с волками, львами даже, драконами и другими зверями, многочисленными, дикими и кровожадными. Что вы скажете, если увидите, что эти немногие овцы победят, прогонят и рассеют волков, львов, драконов и всех других зверей и, разойдясь по различным странам земли, так умножатся, что образуют одно многочисленное стадо? Конечно, вы скажете, что это явление неестественное, что, это - выдающееся чудо. Сие-то поистине и случилось с Церковью Христовой. Вот и я вижу двенадцать апостолов, как двенадцать овец, посланных Христом на всемирную проповедь, как на поле битвы. Се, Аз посылаю вас, предсказал Он Сам, яко овцы посреде волков (Мф.10, 16). Там не одни только волки - иудеи, гонители христиан; есть и львы - цари-мучители, гонители веры, есть и драконы-отступники и противобожники-демоны. Бесчисленное множество зверей, видимых и невидимых врагов с неудержимой силой и яростью напало на овец Христовых, на юную Церковь. Но какое чудное зрелище я вижу! Эти немногие овцы победили, отогнали и рассеяли и волков, и львов, и драконов, и всех остальных зверей - и иудеев, и тиранов, и демонов, и всех врагов. Я вижу, как смиренные восторжествовали над гордыми, безоружные - над сильными, бедные - над царями, неученые - над мудрецами; двенадцать стали бесчисленными, увеличились, умножились, наполнили всю землю. Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенный глаголы их (Пс.18,5). Вижу, как над трофеями римского Капитолия возвысился Крест Христов; вижу, что в Афинах пал жертвенник, посвященный «Неведомому Богу», и Распятый принимает поклонение. Вижу, что, по словам Златоуста, «в короткое время рыбари и мытари достигли самой вершины городов, и делатель палаток обратил всю Элладу». Вижу, что народ, сидящий во тьме, увидел свет великий; всякая гора и холм смирились, кривизны исправились, неровности путей сгладились; всякая плоть видит спасение Бога нашего. Вижу варварские племена крещенными, города, области, царства - православными. Пустыни наполнились подвижниками, монастыри - святыми девственниками. Вижу бесчисленное множество мучеников, из любви к Христу идущих на мучение, как овцы на заклание. Вижу, как мир, дотоле безбожный или многобожный, дотоле нечестивый и нечистый, стал благочестивым, святым, христианским. Всюду проповедуется Евангелие, всюду побеждает вера. Сия есть победа, победившая мир, вера наша (1Ин. 5, 4). — Чье же дело эта перемена? Конечно, конечно, десницы Вышнего. Как совершилось это великое дело? Конечно, десница Господня сотвори силу. Да, десница Вышнего именно и умножила Православие. Не в препретелных человеческия премудрости словесех, но в явлении духа и силы (1Кор. 2, 4). Десница Вышнего и устроила так, что единая проповедь апостолов была слышна различным народам, что от рук апостолов падали языческие храмы, сокрушались идолы, а их поклонники обращались к вере. Руками же апостолскими быша знамения и чудеса в людех многа (Деян. 5,12). Знамения - исцеление больных, очищение прокаженных, воскрешение мертвых, изгнание нечистых духов. Чудеса - львы лобызали ноги святых людей, мученики оставались невредимыми в огне, девственники воевали со зверями и укрощали их, неподвижные холмы сходили с места, бурное море успокаивалось по молитве христианина. Знамения и чудеса в людех многа. Приступите теперь, безбожники, неверные, нечестивые, приступите, все враги православной моей веры! Сколько у солнца лучей, столько же существует доказательств, которые удостоверяют, что содержимая мной вера есть вера истинная. Но предварительно я хочу предложить вам такой вопрос. Все эти чудеса, которыми, как я сказал, Бог укрепил христианскую веру, или действительно были, или совсем не были. Если они были, значит - это истинная вера Божия, ради которой Бог и совершил столько чудес. А если их совсем не было, то как же такая вера, учение столь трудное для разума, закон столь тяжелый для воли, распространились по всей земле без чудес? Это - еще большее чудо, даже чудо из чудес! Так или иначе, это - чудо и, значит, дело Божие. Десница Господня сотвори силу. Православная вера божественна в начале, божественна и в развитии; разве она не божественна и в своем утверждении? Святой Дух очень ясно изобразил таинственное устроение святой Церкви устами Соломона: Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь (Притч.9,1). Какая же это премудрость - премудрость людей или ангелов? Нет, говорит Павел: Премудрость... юже никтоже от князей века сего разуме (1Кор.2,8), ибо истинное сверхъестественное и сверхчеловеческое устроение Церкви не могло быть измышлением тварной мудрости. Это - высшая Премудрость Божия, незреченно создавшая все по плану, по мере и числу, сидящая на небесах на престоле славы, принимающая поклонение от ангелов. Созда себе дом — создала дом здесь, на земле, чтобы принимать поклонение и от людей, дом молитвы, дом освящения, дом спасения, Церковь. В основание дома она положила исповедание, которое мы сегодня слышали от Нафанаила: Равви, Ты еси Сын Божий (Ин. 1, 49), и которое тождественно изречению Петра: Ты еси Христос, Сын Бога Живаго (Мф. 16,16). Отсюда мы узнаем, что сей Сын Бога Живого, сердцем веруемый и устами исповедуемый, есть предначертательное основание Церкви, есть краеугольный камень, неподвижный и несокрушимый камень веры. Так предрек Исайя: Се, Аз полагаю во основание... камень... избран, краеуголен, честен... и веруяй в онь не постыдится (28, 16), а Давид: Камень, егоже небрегоша зиждущий, сей бысть во главу угла (Пс.117,22). Так же учит и Павел: Основания же иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (1Кор. 3, 11). Так это объясняют Феодорит в 3-м слове о Песни песней, Василий - в слове о покаянии и на слова: внемли себе, Златоуст - на 16-ю главу Евангелия от Матфея и многие другие учители. Утверждение этого таинственного дома иносказательно являет и Христос в 7-й главе Евангелия от Матфея, где говорит о том, что разумный человек построил свой дом на камне; пошел дождь, разлились реки, подули ветры и устремились на дом тот, но дом не уплыл, ибо был основан на камне. Прочный и неподвижный дом, основанный на камне, есть Церковь Христова, построенная разумным, всемудрым и Божественным Строителем. Чтобы разрушить ее, дьявол употребил три сильных средства - дожди, чтобы ее потопить, реки, чтобы размыть ее основание, и ветры, чтобы ее низвергнуть. Это были три страшные врага, поднятые им на борьбу против Церкви: иудеи, гонители и еретики. Сначала пошел дождь, обнаружилась зависть иудеев. Они распяли Строителя этого дома. Рассудите же, какой они дышали ненавистью против Его сотрудников - учеников? Открыто проповедуемое имя Христа поражало их сердца. Ежедневно возраставшее на развалинах синагоги величие Церкви отравляло их души. Невозможно описать, сколько козней, сколько клевет, сколько преследований, сколько войн подняли они на апостолов и новых христиан. Как сорок дней, знаете вы, продолжался некогда в древности дождь и залил всю землю, сорок лет длился потоп иудейской зависти, чтобы залить Церковь. И что же? Тогда ковчег не потонул, но чем более усиливался дождь, тем более возвышался ковчег, безопасно носясь по поверхности вод. Точно так же и Церковь не потерпела никакого ущерба от иудейской зависти: чем более усиливалась зависть иудеев, тем более укреплялась вера христиан. Иудеи в конце концов были истреблены римскими войсками -и дождь перестал. Но пришли реки, царские реки, великие; реки, текущие не водой, а кровью закланных христиан. Это - тираны древнего и нового Рима, гонители христианской веры, которые кинулись со страшным ожесточением, чтобы сдвинуть Церковь с оснований. Знаете вы, сколько их числом? Восемнадцать, и вот имена выдающихся: Нерон, Домициан, Траян, Антонин, Марк Аврелий, Лициний, Аврелиан, Диоклетиан, Максимиан, Констанций, Юлиан-отступник, Валент, Лев Исавр, Константин Копроним и Феофил-иконоборец. Знаете ли, сколько лет длилось преследование? Восемьсот лет и даже более. Знаете ли, сколько было мучеников при этих тиранах в течение стольких лет? Сосчитайте звезды небесные или песок морской. Если Бог сохранил бы в одном месте кровь всех христиан, пострадавших за веру в Христа, то, конечно, образовалось бы еще одно «чермное» море святых кровей. Хорошо, подошли реки; что же они сделали? Прошли, скрылись тираны, пали цари и царства, погибла память их с шумом. А убиваемые христиане умножились, преследуемые усилились, воюемые утвердились, испытываемые еще более просветились в добродетели. Наконец подули ветры, еретики, поднявшиеся со всех сторон мира, ветры воистину сильные по характеру, противные Православию, противные друг другу в разделении и в волнении, которое они вызвали в Церкви Христовой. По числу они беспредельны, их невозможно перечислить. Я хочу указать вам только наиболее выдающиеся: гностики, офиты, монтанисты, савелиане, хилиасты, павлиане, манихеи, донатисты, ариане, евномиане, антропоморфиты, македониане, пелагиане, несториане, севериане, диоскориты, монофелиты, иконоборцы, лютеране и кальвинисты. Одни хулят вообще Бога, другие — Отца или Сына, или Святого Духа; эти - домостроительство воплощения, те - таинства! Все они согласно движутся, устремляются, борются против Церкви Христовой. Столько соборов и совещаний, столько рассуждений и борьбы, соблазнов, разделений, шума, волнений, изгнаний, смертей - кто же может их передать? Но наконец утихли и ветры, уничтожились ереси и еретики, успокоилось волнение, последовал мир. В Церкви Христовой сияет чистое и незапятнанное Православие. Полил дождь, подошли реки, задули ветры, но дом Христов - Церковь, не пала, стоит твердо и неподвижно. Основана бе на камени (Мф.7, 25), на прочном краеугольном камне, Христе, Сыне Бога Живого, поэтому и врата адова не одолеют ей (Мф.16,18). Это ли не Божественное утверждение? И утвердившая ее — не десница ли Вышнего? Да, десница Господня сотвори силу. О, вера христианская, божественная в возникновении, распространении и утверждении, вся божественная! Ты появилась от Бога, распространена и утверждена Богом! Ты истинное учение. Кто тебя содержит, тот правильно верует в Церковь. Ты неложный путь. Кто идет тобой, неуклонно достигает рая. Православный христианин, ты должен тысячи раз благодарить Бога за то, что Он породил тебя в такой вере. Один философ древности благодарил Бога за три вещи: во-первых, за то, что он родился мужчиной, а не женщиной; во-вторых, за то, что он эллин, а не варвар; и в-третьих, — что он мудрец, а не неуч. Ты же должен благодарить Бога за другие три вещи: во-первых, за то, что ты родился христианином, а не неверным, во-вторых, за то, что ты православный христианин, а не еретик, а в-третьих... потерпи немного, об этом я скажу тебе во второй части.