- 1133 Просмотра
- Обсудить
БАЛЛАДА О ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ
«…Призрак ходит по Европе, призрак коммунизма…»
Я научность марксистскую пестовал,
Даже точками в строчке не брезговал.
Запятым по пятам, а не дуриком,
Изучал «Капитал» с «Анти-Дюрингом».
Не стесняясь мужским своим признаком,
Наряжался на праздники призраком,
И повсюду, где устно, где письменно,
Утверждал я, что все это истинно.
От сих до сих, от сих до сих, от сих до сих,
И пусть я псих, а кто не псих? А вы не псих?
Но недавно случилась история –
Я купил радиолу «Эстония»,
И в свободный часок на полчасика
Я прилег позабавиться классикой.
Ну, гремела та самая опера,
Где Кармен свово бросила опера,
А когда откричал Эскамилио,
Вдруг свое я услышал фамилие.
Ну, черт-те что, ну, черт-те что, ну, черт-те что!
Кому смешно, мне не смешно. А вам смешно?
Гражданин, мол, такой-то и далее –
Померла у вас тетка в Фингалии,
И по делу той тети Калерии
Ожидают вас в Инюрколлегии.
Ох и вскинулся я прямо на дыбы,
Ох, не надо бы вслух, ох, не надо бы!
Больно тема какая-то склизкая,
Не марксистская, ох, не марксистская!
Ну, прямо, срам, ну, прямо, срам, ну, стыд и срам!
А я-то сам почти что зам! А вы не зам?
Ну, промаялся ночь, как в холере, я,
Подвела меня, падла, Калерия!
Ну, жена тоже плачет, печалится –
Культ – не культ, а чего не случается?!
Ну, бельишко в портфель, щетку, мыльницу,
Если сразу возьмут, чтоб не мыкаться,
Ну, являюсь, дрожу аж по потрохи,
А они меня чуть что не под руки.
И смех и шум, и смех и шум, и смех и шум!
А я стою – и ни бум-бум. А вы – бум-бум?
Первым делом у нас – совещание,
Зачитали мне вслух завещание –
Мол, такая-то, имя и отчество,
В трезвой памяти, все честью по чести,
Завещаю, мол, землю и фабрику
Не супругу, засранцу и бабнику,
А родной мой племянник Володечка
Пусть владеет всем тем на здоровьечко!
Вот это да, вот это да, вот это да!
Выходит так, что мне туда! А вам куда?
Ну, являюсь на службу я в пятницу,
Посылаю начальство я в задницу,
Мол, привет, по добру, по спокойненьку,
Ваши сто – мне, как насморк – покойнику!
Пью субботу я, пью воскресение,
Чуть посплю – и опять в окосение.
Пью за родину, и за не родину,
И за вечную память за тетину,
Ну, пью и пью, а после счет, а после счет,
А мне б не счет, а мне б еще?! И вам еще.
В общем, я за усопшую тетеньку
Пропил с книжки последнюю сотенку
А как встал, так друзья мои, бражники,
Прямо все, как один, за бумажники:
– Дорогой ты наш, бархатный, саржевый,
Ты не брезговай, Вова, одалживай!
Мол, сочтемся когда-нибудь дружбою,
Мол, пришлешь нам, что будет ненужное, –
Ну, если так, то гран-мерси, то гран-мерси,
А я за это вам – джерси. И вам – джерси.
Наодалживал, в общем, до тыщи я,
Я ж отдам, слава Богу, не нищий я,
А уж с тыщи-то рад расстараться я –
И пошла ходуном ресторация….
С контрабаса на галстук – басовую!
Не «столичную» пьем, а «особую».
И какие-то две с перманентиком
Все назвать норовят меня Эдиком.
Гуляем день, гуляем, ночь, и снова ночь,
А я не прочь, и вы не прочь, и все не прочь.
С воскресенья и до воскресения
Шло у нас вот такое веселие,
А очухался чуть к понедельнику,
Сел глядеть передачу по телику.
Сообщает мне дикторша новости
Про успехи в космической области,
А потом: Передаем сообщения из-за границы.
Революция в Фингалии!
Первый декрет народной власти о национализации земель, фабрик, заводов и всех прочих промышленных предприятий.
Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют братский народ Фингалии со славной победой!
Я гляжу на экран, как на рвотное,
То есть, как это так, все народное?!
Это ж наше, кричу, с тетей Калею,
Я ж за этим собрался в Фингалию!
Негодяи, кричу, лаботрясы вы!
Это все, я кричу, штучки марксовы!
Ох, нет на свете печальнее повести,
Чем об этой прибавочной стоимости!
А я ж ее – от сих до сих, от сих до сих!
И вот теперь я полный псих! А кто не псих?!
БАЛЛАДА О ТОМ, КАК ЕДВА НЕ СОШЕЛ С УМА ДИРЕКТОР АНТИКВАРНОГО МАГАЗИНА #22 КОПЫЛОВ Н.А. (рассказанная им самим доктору Беленькому Я. И.)
…Допекла меня все же Тонечка,
Гарнитур купил ей ореховый!
Я ж не брал сперва – ни вот столечка!
А уж как начал, так поехало!
Как пошла молоть прорва адова –
Где по сотенке, где по камушку,
Намолола мне дачку в Кратове,
Намолола мне «Волгу»-матушку!
Деньги-денежки, деньки-катыши,
Вы и слуги нам, и начальники…
А у нас товар деликатнейший –
Не стандарт какой – чашки-чайники!
Чашки-чайники, фрукты-овощи!
Там кто хошь возьмет, хоть беспомощный!
Хоть беспомощный!
А у нас товар – на любителя,
Павлы разные, да Людовики,
А любителю – чем побитее,
Самый смак ему, что не новенький!
И ни-ни, чтоб по недомыслию
Спутать Францию или Швецию…
А недавно к нам на комиссию
Принесло одну старушенцию.
И в руках у ней не хрусталина,
Не фарфоровые бомбончики,
А пластиночки с речью Сталина,
Ровно десять штук – и все в альбомчике.
А я стреляный, а я с опытом!
А я враз понял – пропал пропадом!
Пропал пропадом!
Тем речам цена – ровно тридцать «ре»!
(И принес же черт сучку-пташечку!)
Ну, какой мне смысл на такой муре
Наблюдать посля небо в шашечку!?
Вот и вникните в данный факт, друзья,
(На добре ж сижу, не на ветоши!)
Мне и взять нельзя и не взять нельзя –
То ли гений он, а то ли нет еще?!
Тут и в прессе есть расхождения,
И, вообще, идут толки разные…
Вот и вникните в положение
Исключительно безобразное!
Они спорят там, они ссорятся!
Ну, а я решай, а мне – бессонница!
Мне бессонница!
Я матком в душе, а сам с улыбочкой,
Выбираю слова приличные,
За альбомчик, мол, вам – спасибочко!
Мол, беру его – за наличные!
И даю я ей свои кровные,
Продавцы вокруг удивляются.
Они, может быть, деньги скромные,
Но ведь тоже зря не валяются!
И верчусь весь день, как на вертеле,
Ой, туманится небо светлое,
И хоть верьте мне, хоть не верьте мне,
А началось тут несусветное! –
А я стреляный! А я с опытом!
А я враз понял – пропал пропадом!
Пропал пропадом!
Или бабку ту сам засек народ,
Или стукнулась со знакомыми, –
Но с утра ко мне в три хвоста черед –
Все с пластинками, все с альбомами!
И растет, растет гора целая,
И наличность моя в угасании!
Указание б чье-то ценное!
Так ведь нет его, указания!
В пух и прах пошла дачка в Кратове!
«Волга»-матушка – мое детище!
И гвоздит мне мозг многократное –
То ли гений он, а то ли нет еще?!
«Я маленькая девочка – танцую и пою,
Я Сталина не видела, но я его люблю!»
А я стреляный, а я с опытом!
А я враз понял – пропал пропадом!
Пропал пропадом!
…но доктор Беленький Я.И. не признал Копылова Н.А. душевнобольным и не дал ему направления в психиатрическую клинику…
КОРОЛЕВА МАТЕРИКА (Лагерная баллада, написанная в бреду)
Когда затихает к утру пурга,
И тайга сопит, как сурок,
И еще до подъема часа полтора,
А это немалый срок.
И спят зэка, как в последний раз –
Натянул бушлат – и пока,
И вохровцы спят, как в последний раз –
Научились спать у зэка.
И начальнички спят, брови спят,
И лысины, и усы,
И спят сапоги, и собаки спят,
Уткнувши лапы в носы.
И тачки спят, и лопаты спят,
И сосны пятятся в тень,
И еще не пора, не пора, не пора
Начинать им доблестный день.
И один лишь «попка» на вышке торчит,
Но ему не до спящих масс,
Он занят любовью – по младости лет
Свистит и дрочит на Марс.
И вот в этот-то час, как глухая дрожь,
Проплывает во мгле тоска,
И тогда просыпается Белая Вошь,
Повелительница зэка,
А мы ее звали все –
Королева Материка!
Откуда всевластье ее взялось,
Пойди, расспроси иных,
Но пришла она первой в эти края,
И последней оставит их…
Когда сложат из тачек и нар костер,
И волчий забыв раздор,
Станут рядом вохровцы и зэка,
И написают в тот костер.
Сперва за себя, а потом за тех,
Кто пьет теперь Божий морс,
Кого шлепнули влет, кто ушел под лед,
Кто в дохлую землю вмерз,
Кого Колыма от аза до аза
Вгоняла в горячий пот.
О, как они ссали б, закрыв глаза,
Как горлица воду пьет!
А потом пропоет неслышно труба,
И расступится рвань и голь,
И Ее Величество Белая Вошь
Подойдет и войдет в огонь,
И взметнутся в небо тысячи искр,
Но не просто, не как-нибудь –
Навсегда крестом над Млечным Путем
Протянется Вшивый Путь!
Говорят, что когда-то, в тридцать седьмом,
В том самом лихом году,
Когда покойников в штабеля
Укладывали на льду,
Когда покрякивала тайга
От доблестного труда,
В тот год к Королеве пришла любовь,
Однажды и навсегда.
Он сам напросился служить в конвой,
Он сам пожелал в Дальлаг,
И ему с Королевой крутить любовь,
Ну, просто нельзя никак,
Он в нагрудном мешочке носил чеснок,
И деньги, и партбилет,
А она – Королева, а ей плевать –
Хочет он, или нет!
И когда его ночью столкнули в клеть,
Зачлись подлецу дела,
Она до утра на рыжем снегу
Слезы над ним лила,
А утром пришли, чтоб его зарыть,
Смотрят, а тела нет,
И куда он исчез – не узнал никто,
И это – Ее секрет!
А еще, говорят, что какой-то хмырь,
Начальничек из Москвы,
Решил объявить Королеве войну,
Пошел, так сказать, «на вы».
Он гонял на прожарку и в зоне и за,
Он вопил и орал: «Даешь!»
А был бы начальничек чуть поумней,
Он пошел бы с ней на дележ, –
Чтобы пайку им пополам рубить,
И в трубу пополам трубить,
Но начальник умным не может быть,
Потому что – не может быть.
Он надменно верил, что он не он,
А еще миллион и он,
И каждое слово его – миллион,
И каждый шаг миллион.
Но когда ты один, и ночь за окном
От черной пурги хмельна,
Тогда ты один, и тогда беги!
Ибо дело твое – хана!
Тогда тебя не спасет миллион,
Не отобьет конвой!
И всю ночь, говорят над зоною плыл
Тоскливый и страшный вой…
Его нашли в одном сапоге,
От страха – рот до ушей,
И на вздувшейся шее тугой петлей
Удавка из белых вшей…
И никто с тех пор не вопит «Даешь!»
И смеется исподтишка Ее Величество Белая Вошь,
Повелительница зэка.
Вот тогда-то Ее и прозвали все – Королева Материка.
Когда-нибудь все, кто придет назад,
И кто не придет назад,
Мы в честь Ее устроим парад,
И это будет парад!
По всей Вселенной (валяй, круши!)
Свой доблестный славя труд,
Ее Величества Белой Вши
Подданные пройдут,
Ее Величества Белой Вши
Данники всех времен.
А это сумеет любой дурак –
По заду втянуть ремнем,
А это сумеет любой дурак –
Палить в безоружных всласть!
Но мы-то знаем, какая власть
Была и взаправду власть!
И пускай нам другие дают срока,
Ты нам вечный покой даешь,
Ты, Повелительница зэка,
Ваше Величество Белая Вошь!
Наше Величество Белая Вошь!
Королева Материка!
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.