Александр Петрович Межиров (7)

САРАТОВ

В Саратове
Меня не долечили,
Осколок
Из ноги не извлекли —
В потертую шинельку облачили,
На север в эшелоне повезли.

А у меня
Невынутый осколок
Свербит и ноет в стянутой ступне,
И смотрят люди со щербатых полок
Никак в теплушку не забраться мне.

Военная Россия
Вся в тумане,
Да зарева бесшумные вдали...
Саратовские хмурые крестьяне
В теплушку мне забраться помогли.

На полустанках
Воду приносили
И теплое парное молоко.
Руками многотрудными России
Я был обласкан просто и легко.

Они своих забот не замечали,
Не докучали жалостями мне,
По сыновьям, наверное, скучали.
А возраст мой
Сыновним был
Вполне.

Они порою выразятся
Круто,
Порою скажут
Нежного нежней,
А громких слов не слышно почему-то,
Хоть та дорога длится тридцать дней.

На нарах вместе с ними я качаюсь,
В телятнике на Ладогу качу,
Ни от кого ничем не отличаюсь
И отличаться вовсе не хочу.

Перед костром
В болотной прорве стыну,
Под разговоры долгие дремлю,
Для гати сухостой валю в трясину,
Сухарь делю,
Махоркою дымлю.

Мне б надо биографию дополнить,
В анкету вставить новые слова,
А я хочу допомнить,
Все допомнить,
Покамест жив и память не слаба.

О, этих рук суровое касанье,
Сердца большие, полные любви,
Саратовские хмурые крестьяне,
Товарищи любимые мои!

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.


* * *

Ты не напрасно шла со мною,
Ты, увереньями дразня,
Как притяжение земное,
Воздействовала на меня.

И я вдыхал дымок привала,
Свое тепло с землей деля.
Моей судьбой повелевала
Жестокосердная земля.

Но я добавлю, между прочим,
Что для меня, в рассвете сил,
Была земля — столом рабочим,
Рабочий стол — землею был.

И потерпел я пораженье,
Остался вне забот и дел,
Когда земное притяженье
Бессмысленно преодолел.

Но ты опять меня вернула
К земле рабочего стола.
Хочу переводить Катулла,
Чтоб ты читать его могла.

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.


* * *

Все выдумал —
И друга и жену.
Придумал все —
Любовь и даже бога.
Но ты — превыше вымысла любого.
Не смог придумать лишь тебя одну.

Зато сумел все вымыслы прочесть
В глазах оттенка серо-голубого,—
И это выше вымысла любого,—
Люблю тебя такой, какая есть!

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.


* * *

Я хочу сообщить хоть немного простых,
Но тобой позабытых истин,
Смысл которых тебе ненавистен...

Будет холодно в доме от комнат пустых,
И на тысячи прочих домов холостых
Будет наше жилище похоже.
Если стужа — мурашки по коже.
Ну, а если июль, ну, а если жара,
Это значит — по стенам над копотью ламп
Будет тени большие бросать мошкара,
Будет хаос...
А я загоню его в ямб.
Буду счастлив. И пронумерую листы.
Ну, а ты? Ну, а ты? Ну, а ты?

Я умру под колесами жизни своей кочевой,
Голос твой мне почудится перед атакой.
Будут сборы в дорогу, и споры, и пар над Невой,
Будет многое множество всячины всякой.

Сквозняков будет столько же, сколько дверей.
Будет хаос...
А я его втисну в хорей.
Буду счастлив. А ты? Отвечай!
Головой не качай.

Я, конечно, не все досказал...
Будет в семечках потный вокзал.
Кипятильник. Слегка недоваренный чай.
Ожиданья.
Но не будет проклятого слова «прощай»...
Ты меня не прощай!
До свиданья!

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.


* * *

Как же мог умолчать я об этом,
Столько слов понапрасну губя,
Если беды мои рикошетом
Прежде всех попадали в тебя.

Повстречавшись впервые с тяжелой,
Ниоткуда пришедшей бедой,
Ты красивой была и веселой,
Ты была молодой-молодой.

Падал я под раскатами боя,
За ошибки платил по счетам,
Все обиды мои за тобою,
Неотступные, шли по пятам.

Каждой раной, царапиной каждой
Искажало родные черты.
В дни, когда изнывал я от жажды,
Изнывала от жажды и ты.

Но у жизни просил я участья
И надеялся из года в год,
Что осколок случайного счастья
Рикошетом в тебя попадет.

Ты кормилась бедой и обидой,
Кровь и пот отирала с чела
И сегодня тому не завидуй,
Кто счастливым казался вчера.

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.


* * *

Любая вещь в квартире — это
Ты.
Вот здесь я жил, в любую мелочь веруя;
Цвели на подоконниках цветы,
В железной клетке пела птица серая.

Мне мелочи покоя не дают;
И я тебе прощал нередко многое,
Когда тобой придуманный уют
Вокруг меня пищал,
За сердце трогая.

Я ухожу без шапки от него
Куда глаза глядят, искать спасения.
И прямо в двери сердца моего
Стучится ночь, бездомная, весенняя.

Александр Межиров. Тысяча мелочей. 
Лирика. Москва: Современник, 1984.