Александр Сергеевич Пушкин. (121)

ПУШКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \ ФИЛОСОФ \ ПСИХОЛОГ \ ИСТОРИК \ СОЦИОЛОГ \
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ НИЦШЕ \  ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\ СОЦИОЛОГИЯ \
ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ \ 

* * *

Сват Иван, как пить мы станем,
Непременно уж помянем
Трех Матрен, Луку с Петром,
Да Пахомовну потом.
Мы живали с ними дружно,
Уж как хочешь - будь что будь -
Этих надо помянуть,
Помянуть нам этих нужно.
Поминать так поминать,
Начинать так начинать,
Лить так лить, разлив разливом.
Начинай-ка, сват, пора.
Трех Матрен, Луку, Петра
В первый раз помянем пивом,
А Пахомовну потом
Пирогами да вином,
Да еще ее помянем:
Сказки сказывать мы станем -
Мастерица ведь была
И не пил бы и не ел,
И откуда что брала.
А куды разумны шутки,
Приговорки, прибаутки,
Небылицы, былины
Православной старины!..
Слушать, так душе отрадно.
Все бы слушал да сидел.
Кто придумал их так ладно?
Стариков когда-нибудь
(Жаль, теперь нам не досужно)
Надо будет помянуть -
Помянуть и этих нужно...-
Слушай, сват, начну первой,
Сказка будет за тобой.

БУДРЫС И ЕГО СЫНОВЬЯ

Три у Будрыса сына, как и он, три литвина.
 Он пришел толковать с молодцами.
"Дети! седла чините, лошадей проводите,
 Да точите мечи с бердышами.

Справедлива весть эта: на три стороны света
 Три замышлены в Вильне похода.
Паз идет на поляков, а Ольгерд на прусаков,
 А на русских Кестут воевода.

Люди вы молодые, силачи удалые
 (Да хранят вас литовские боги!),
Нынче сам я не еду, вас я шлю на победу;
 Трое вас, вот и три вам дороги.

Будет всем по награде: пусть один в Новеграде
 Поживится от русских добычей.
Жены их, как в окладах, в драгоценных нарядах;
 Домы полны; богат их обычай.

А другой от прусаков, от проклятых крыжаков,
 Может много достать дорогого,
Денег с целого света, сукон яркого цвета;
 Янтаря - что песку там морского.

Третий с Пазом на ляха пусть ударит без страха;
 В Польше мало богатства и блеску,
Сабель взять там не худо; но уж верно оттуда
 Привезет он мне на дом невестку.

Нет на свете царицы краше польской девицы.
 Весела - что котенок у печки -
И как роза румяна, а бела, что сметана;
 Очи светятся будто две свечки!

Был я, дети, моложе, в Польшу съездил я тоже
 И оттуда привез себе женку;
Вот и век доживаю, а всегда вспоминаю
 Про нее, как гляжу в ту сторонку".

Сыновья с ним простились и в дорогу пустились.
 Ждет, пождет их старик домовитый,
Дни за днями проводит, ни один не приходит.
 Будрыс думал: уж, видно, убиты!

Снег на землю валится, сын дорогою мчится,
 И под буркою ноша большая.
"Чем тебя наделили? что там? Ге! не рубли ли?"
 "Нет, отец мой; полячка младая".

Снег пушистый валится; всадник с ношею мчится,
 Черной буркой ее покрывая.
"Что под буркой такое? Не сукно ли цветное?"
 "Нет, отец мой; полячка младая".

Снег на землю валится, третий с ношею мчится,
 Черной буркой ее прикрывает.
Старый Будрыс хлопочет и спросить уж не хочет,
 А гостей на три свадьбы сзывает.

ВОЕВОДА

Поздно ночью из похода
Воротился воевода.
Он слугам велит молчать;
В спальню кинулся к постеле;
Дернул полог... В самом деле!
Никого; пуста кровать.

И, мрачнее черной ночи,
Он потупил грозны очи,
Стал крутить свой сивый ус...
Рукава назад закинул,
Вышел вон, замок задвинул;
"Гей, ты, кликнул, чертов кус!

А зачем нет у забора
Ни собаки, ни затвора?
Я вас, хамы!.. Дай ружье;
Приготовь мешок, веревку,
Да сними с гвоздя винтовку.
Ну, за мною!.. Я ж ее!"

Пан и хлопец под забором
Тихим крадутся дозором,
Входят в сад - и сквозь ветвей,
На скамейке у фонтана,
В белом платье, видят, панна
И мужчина перед ней.

Говорит он: "Все пропало,
Чем лишь только я, бывало,
Наслаждался, что любил:
Белой груди воздыханье,
Нежной ручки пожиманье...
Воевода все купил.

Сколько лет тобой страдал я,
Сколько лет тебя искал я!
От меня ты отперлась.
Не искал он, не страдал он;
Серебром лишь побряцал он,
И ему ты отдалась.

Я скакал во мраке ночи
Милой панны видеть очи,
Руку нежную пожать;
Пожелать для новоселья
Много лет ей и веселья,
И потом навек бежать".

Панна плачет и тоскует,
Он колени ей целует,
А сквозь ветви те глядят,
Ружья наземь опустили,
По патрону откусили,
Вбили шомполом заряд.

Подступили осторожно.
"Пан мой, целить мне не можно, -
Бедный хлопец прошептал: -
Ветер, что ли; плачут очи,
Дрожь берет; в руках нет мочи,
Порох в полку не попал. "

"Тише ты, гайдучье племя!
Будешь плакать, дай мне время!
Сыпь на полку... Наводи...
Цель ей в лоб. Левее... выше.
С паном справлюсь сам. Потише;
Прежде я; ты погоди".

Выстрел по саду раздался.
Хлопец пана не дождался;
Воевода закричал,
Воевода пошатнулся...
Хлопец, видно, промахнулся:
Прямо в лоб ему попал.