Александр Сергеевич Пушкин. (149)

ПУШКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \ ФИЛОСОФ \ ПСИХОЛОГ \ ИСТОРИК \ СОЦИОЛОГ \
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ НИЦШЕ \  ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\ СОЦИОЛОГИЯ \
ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ \ 

* * *

В голубом небесном поле
Светит Веспер золотой -
Старый дож плывет в гондоле
С догарессой молодой.
Воздух полн дыханьем лавра,
 морская мгла,
Дремлют флаги Бучентавра,
Ночь безмолвна и тепла.

* * *

 Толпа глухая,
Крылатой новизны любовница слепая,
Надменных баловней меняет каждый день,
И с ступени на ступень
Летят кумиры их, увенчанные ею.

* * *

Надо помянуть, непременно помянуть надо:
 Трех Матрен
 Да Луку с Петром;
Помянуть надо и тех, которые, например:
 Бывшего поэта Панцербитера,
Нашего прихода честного пресвитера,
 Купца Риттера,
Резанова, славного русского кондитера,
Всех православных христиан города Санкт-Питера
 Да покойника Юпитера.
Надо помянуть, непременно надо:
 Московского поэта Вельяшева,
Его превосходительство генерала Ивашева,
И двоюродного братца нашего и вашего.
Нашего Вальтера Скотта Масальского,
Дона Мигуэля, короля португальского,
И господина городничего города Мосальского.
Надо помянуть, помянуть надо, непременно надо:
 Покойной Беседы члена Кикина,
 Российского дворянина Боборыкина
И известного в Банке члена Аникина,
Надобно помянуть и тех, которые, например, между прочими:
 Раба божия Петрищева,
 Известного автора Радищева,
 Русского лексикографа Татищева,
 Сенатора с жилою на лбу Ртищева,
 Какого-то барина Станищева,
Пушкина, не Мусина, не Онегинского, а Бобрищева,
 Ярославского актера Канищева,
Нашего славного поэта шурина Павлищева,
Сенатора Павла Ивановича Кутузова-Голенищева
И, ради Христа, всякого доброго нищего.
Надо еще помянуть, непременно надо:
Бывшего французского короля Десвитского,
Бывшего варшавского коменданта Левицкого
 И полковника Хвитского,
 Американца Монрое,
Виконта Дарленкура и его Ипсибое
И всех спасшихся от потопа при Ное,
 Музыкального Бетговена,
 И таможенного Овена,
 Александра Михайловича Гедеонова,
Всех членов старшего и младшего дома Бурбонова,
И супруга Берийского неизвестного, оного,
 Камер-юнкера Загряжского,
 Уездного заседателя города Ряжского,
И отцов наших, державшихся вина фряжского,
 Славного лирика Ломоносова,
 Московского статистика Андросова
И Петра Андреевича, князя Вяземского курносого,
 Оленина Стереотипа
И Вигеля, Филиппова сына Филиппа,
Бывшего камергера Приклонского,
 Господина Шафонского,
Карманный грош князя Григория Волконского
И уж Александра Македонского,
Этого не обойдешь, не объедешь, надо
Помянуть... покойника Винценгероде,
Саксонского министра Люцероде,
Графиню вицеканцлершу Нессельроде,
Покойного скрыпача Роде,
Хвостова в анакреонтическом роде;
Уж как ты хочешь, надо помянуть
Графа нашего приятеля Велегорского
(Что не любит вина горского),
А по-нашему Велеурского,
Покойного пресвитера Самбурского,
Дершау, полицмейстера с.-петербургского,
Почтмейстера города Василисурского;
Надо помянуть - парикмахера Эме,
 Ресторатора Дюме,
Ланского, что губернатором в Костроме,
Доктора Шулера, умершего в чуме,
 И полковника Бартоломе.
Повара али историографа Миллера,
Немецкого поэта Шиллера
И Пинети, славного ташеншпилера.
Надобно помянуть (особенно тебе) Арндта,
 Да англичанина Warnta,
Известного механика Мокдуано,
Москетти, московского сопрано

И всех тех, которые напиваются рано.
 Натуралиста Кювье
И суконных фабрикантов города Лувье,
Фравцузского языка учителя Жиля,
Отставного английского министра Пиля,
И живописца-аматера Киля.
Надобно помянуть:
Жуковского балладника
И Марса, питерского помадника.
Надо помянуть:
 Господ: Чулкова,
 Носкова,
 Башмакова,
 Сапожкова
Да при них и генерала Пяткина
И князя Ростовского-Касаткина.

* * *

Я возмужал среди печальных бурь,
И дней моих поток, так долго мутный,
Теперь утих дремотою минутной
И отразил небесную лазурь.

Надолго ли?.. а кажется, прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений...

* * *

Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется - с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождем, под воспаленным прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон.

* * *

Стою печален на кладбище.
Гляжу кругом - обнажено
Святое смерти пепелище
И степью лишь окружено.
И мимо вечного ночлега
Дорога сельская лежит,
По ней рабочая телега
 изредка стучит.
Одна равнина справа, слева.
Ни речки, ни холма, ни древа.
Кой-где чуть видятся кусты.
Однообразны и унылы
Немые камни и могилы
И деревянные кресты.

НАДПИСЬ К ВОРОТАМ ЕКАТЕРИНГОФА

Хвостовым некогда воспетая дыра!
Провозглашаешь ты природы русской скупость,
 Самодержавие Петра
 И Милорадовича глупость.