Александр Сергеевич Пушкин. (158)

ПУШКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \ ФИЛОСОФ \ ПСИХОЛОГ \ ИСТОРИК \ СОЦИОЛОГ \
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ НИЦШЕ \  ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\ СОЦИОЛОГИЯ \
ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ \ 

затем А. Н. Раевского (см. выше, "Коварность").

 О Пущин мой, ты первый посетил... - Пущин приезжал к Пушкину в
Михайловское на один день, 11 января 1825 г. Он рассказал позднее об этом
посещении в своих "Записках о Пушкине".

 Ты, Горчаков... - А. М. Горчаков встретился с Пушкиным у своего дяди,
А. Н. Пещурова, в имении Лямоново, недалеко от Михайловского, летом 1825 г.

 О Дельвиг мой... - Дельвиг гостил у Пушкина в Михайловском в апреле
1825 г.

 Скажи, Вильгельм... - Кюхельбекер.

 Несчастный друг... - пережил всех товарищей по выпуску А. М. Горчаков,
умерший 84 лет.

 В первоначальной беловой редакции были строфы, которые Пушкин не ввел в
окончательный текст; после стиха "Минутное забвенье горьких мук..." (строфа
1):

 Товарищи! сегодня праздник наш.
 Заветный срок! сегодня там, далече,
 На пир любви, на сладостное вече
 Стеклися вы при звоне мирных чаш. -
 Вы собрались, мгновенно молодея,
 Усталый дух в минувшем обновить,
 Поговорить на языке лицея
 И с жизнью вновь свободно пошалить.
 На пир любви душой стремлюся я...
 Вот вижу вас, вот милых обнимаю.
 Я праздника порядок учреждаю...
 Я вдохновен, о, слушайте, друзья:
 Чтоб тридцать мест нас ожидали снова!
 Садитеся, как вы садились там,
 Когда места в тени святого крова
 Отличие предписывало нам.
 Спартанскою душой пленяя нас,
 Воспитанный суровою Минервой,
 Пускай опять Вальховский сядет первый,
 Последним я, иль Брольо, иль Данзас.
 Но многие не явятся меж нами...
 Пускай, друзья, пустеет место их.
 Они придут: конечно, над водами
 Иль на холме под сенью лип густых
 Они твердят томительный урок,
 Или роман украдкой пожирают,
 Или стихи влюбленные слагают,
 И позабыт полуденный звонок.
 Они придут! - за праздные приборы
 Усядутся; напенят свой стакан,
 В нестройный хор сольются разговоры,
 И загремит веселый наш пеан.

 После стиха "Ты в день его лицея превратил" (строфа 9) следует строфа о
И. В. Малиновском:

 Что ж я тебя не встретил тут же с ним,
 Ты, наш казак и пылкий и незлобный,
 Зачем и ты моей сени надгробной
 Не озарил присутствием своим?
 Мы вспомнили б, как Вакху приносили
 Безмолвную мы жертву в первый раз,
 Как мы впервой все трое полюбили,
 Наперсники, товарищи проказ...

 Все трое полюбили - Пушкин, Пущин и Малиновский влюбились в Е. П.
Бакунину (см. прим. к стих. "Осеннее утро" - т. 1).

 После стиха "Он взял Париж, он основал лицей" (строфа 17) следовало:

 Куницыну дань сердца и вина!
 Он создал нас, он воспитал наш пламень,
 Поставлен им краеугольный камень,
 Им чистая лампада возжена...
 Наставникам, хранившим юность нашу,
 Всем честию - и мертвым и живым,
 К устам подняв признательную чашу,
 Не помня зла, за благо воздадим.

 Куницын, Александр Петрович - преподаватель "нравственных и
политических наук" в Царскосельском лицее, один из самых любимых и уважаемых
профессоров Пушкина, известный своими передовыми убеждениями.

 "Все в жертву памяти твоей...". Обращено, вероятно, к Е. К. Воронцовой.

 * Сцена из Фауста. Стихотворение, напечатанное Пушкиным первоначально
под заглавием "Новая сцена из Фауста", вполне оригинально, хотя и использует
образы трагедии Гете (Мефистофель, Фауст, Гретхен).

 * Зимний вечер. Картина жизни Пушкина в ссылке в Михайловском.

 Моя старушка - няня поэта, Арина Родионовна.

 * "Вертоград моей сестры...". В первой публикации это стихотворение и
стихотворение "В крови горит огонь желанья" объединены общим заглавием:
"Подражания". Стихотворение восходит к библейской "Песни песней" царя
Соломона (гл. 4, ст. 12-16).

 * "В крови горит огонь желанья...". Стихотворение написано на мотив
двух первых стихов "Песни песней" царя Соломона, первоначально вольно
переложенных Пушкиным прозой в его черновой тетради.

 "Хотя стишки на именины...". Стихи написаны на именины Анны Николаевны
Вульф (1799-1857), старшей дочери П. А. Осиповой.

 Благодать - перевод еврейского имени Анна.

 С португальского ("Там звезда зари взошла..."). Вольный перевод
стихотворения "Recordacoes" ("Воспоминания") бразильского поэта
Томаса-Антонио Гонзага (1744-1807?). Стихотворение входило в сборник стихов,
написанных Гонзага в ссылке, в разлуке с родиной и с возлюбленной. Перевод
Пушкина сделан, вероятно, не с португальского подлинника, а с французского
перевода ("Marilie, chants elegiaques de Gonzaga, traduits par E. Monglave
et P. Chalas", Paris, 1825).

 Из письма к Вяземскому ("Сатирик и поэт любовный..."). Стихи извлечены
из письма к Вяземскому, датируемого 16-24 сентября 1825 г. (см. т. 9).

 Асмодей - адский дух (прозвище Вяземского в "Арзамасе", заимствованное
из баллады Жуковского "Громобой"). Под текстом восьмистишия Пушкин написал
вариант стиха 5: Василий Львович тонкий, острый.

 "О муза пламенной сатиры!..". Существует сведение, сообщенное приятелем
Пушкина С. А. Соболевским, что это стихотворение поэт рассматривал как
введение в свой сборник эпиграмм, который, однако, не был им осуществлен.
Написано между 1823 и 1825 гг.

 "Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах...". Четверостишие вызвано
переложением псалмов, которые Федор Николаевич Глинка печатал в журналах