Александр Сергеевич Пушкин. (224)

ЦЫГАНЫ

I

Черновой отрывок, не вошедший в окончательную редакцию

После стиха "В шатре и тихо и темно":

Бледна, слаба, Земфира дремлет -
Алеко с радостью в очах
Младенца держит на руках
И крику жизни жадно внемлет:
"Прими привет сердечный мой,
Дитя любви, дитя природы,
И с даром жизни дорогой
Неоцененный дар свободы!..
Останься посреди степей;
Безмолвны здесь предрассужденья,
И нет их раннего гоненья
Над дикой люлькою твоей;
Расти на воле без уроков;
Не знай стеснительных палат
И не меняй простых пороков
На образованный разврат;
Под сенью мирного забвенья
Пускай цыгана бедный внук
Лишен и неги просвещенья
И пышной суеты наук -
Зато беспечен, здрав и волен,
Тщеславных угрызений чужд,
Он будет жизнию доволен,
Не зная вечно новых нужд.
Нет, не преклонит он колен
Пред идолом какой-то чести,
Не будет вымышлять измен,
Трепеща тайно жаждой мести, -
Не испытает мальчик мой,
Сколь жестоки пени,
Сколь черств и горек хлеб чужой -
Сколь тяжко медленной ногой
Всходить на чуждые ступени;
От общества, быть может, я
Отъемлю ныне гражданина,-
Что нужды, - я спасаю сына,
И я б желал, чтоб мать моя
Меня родила в чаще леса,
Или под юртой остяка,
Или в расселине утеса.
О, сколько б едких угрызений,
Тяжелых снов, разуверений
Тогда б я в жизни не узнал...

II

Проекты предисловия Пушкина к поэме

1

Долго не знали в Европе происхождения цыганов; считали их выходцами из
Египта - доныне в некоторых землях и называют их египтянами. Английские
путешественники разрешили наконец все недоумения - доказано, что цыгане
принадлежат отверженной касте индейцев, называемых париа. Язык и то, что
можно назвать их верою, - даже черты лица и образ жизни - верные тому
свидетельства. Их привязанность к дикой вольности, обеспеченной бедностню,
везде утомила меры, принятые правительством для преобразования праздной
жизни сих бродяг, - они кочуют в России, как и в Англии; мужчины занимаются
ремеслами, необходимыми для первых потребностей, торгуют лошадьми, водят
медведей, обманывают и крадут, женщины промышляют ворожбой, пеньем и
плясками.

В Молдавии цыгане составляют большую часть народонаселения; но всего
замечательнее то, что в Бессарабии и Молдавии крепостное состояние есть
только между сих смиренных приверженцев первобытной свободы. Это не мешает
им, однако же, вести дикую кочевую жизнь, довольно верно описанную в сей
повести. Они отличаются перед прочими большей нравственной чистотой. Они не
промышляют ни кражей, ни обманом. Впрочем, они так же дики, так же любят
музыку и занимаются теми же грубыми ремеслами. Дань их составляет
неограниченный доход супруги господаря.

2

Примечание. Бессарабия, известная в самой глубокой древности, должна быть
особенно любопытна для нас:

Она Державиным воспета
И славой русскою полна.

Но доныне область сия нам известна по ошибочным описаниям двух или трех
путешественников. Не знаю, выдет ли когда-нибудь "Историческое и
статистическое описание оной", составленное И. П. Липранди {1}, соединяющим
ученость истинную с отличными достоинствами военного человека.


ГРАФ НУЛИН

После стиха "Не спится графу - бес не дремлет... " в рукописи следовало:

Вертится Нулин - грешный жар
Его сильней, сильней объемлет,
Он весь кипит как самовар,
Пока не отвернула крана
Хозяйка нежною рукой,
Иль как отверстие волкана,
Или как море над грозой,
Или... сравнений под рукой
У нас довольно, - но сравнений
Боится мой смиренный гений:
Живей без них рассказ простой.
В потемках пылкий наш герой
Теперь воображает живо
Хозяйки взор красноречивый

После стиха "Отправился, на все готовый...":

Граф местной памяти орган
Имел по Галевой примете,
Он в темноте, как и при свете,
Нашел бы дверь, окно, диван.
Он чуть дыханье переводит,
Желаньем пламенным томим
(Или боязнью). Пол под ним
Скрыпит. Украдкой он подходит
К безмолвной спальне. "Здесь она!
Ждет, нетерпения полна,
Ее склонить не будет трудно!.."
Глядит, однако ж это чудно:
Дверь заперта! Герой слегка
Жмет ручку медную замка

После стиха "Не гладит стриженых кудрей":

К хозяйке как ему явиться,
Не покраснев? Что скажет ей?
Не лучше ль, мыслит, в путь пуститься?
Да не готово колесо.
Какая мука это все!
За чьи грехи я погибаю?
Но вот его позвали к чаю


ПОЛТАВА

Предисловие к первому изданию "Полтавы"

Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий
царствования Петра Великого. Она избавила его от опаснейшего врага;
утвердила русское владычество на юге; обеспечила новые заведения на севере и
доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого
царем.

Ошибка шведского короля вошла в пословицу. Его упрекают в неосторожности,
находят его поход на Украйну безрассудным. На критиков не угодишь, особенно
после неудачи. Карл, однако ж, сим походом избегнул славной ошибки
Наполеона: он не пошел на Москву. И мог ли он ожидать, что Малороссия,
всегда беспокойная, не будет увлечена примером своего гетмана и не
возмутится противу недавнего владычества Петра, что Левенгаупт три дня сряду
будет разбит, что наконец 25 тысяч шведов, предводительствуемых своим
королем, побегут перед нарвскими беглецами? Сам Петр долго колебался,
избегая главного сражения, яко зело опасного дела. В сем походе Карл XII
менее, нежели когда-нибудь, вверялся своему счастию; оно уступило гению
Петра.

Мазепа есть одно из самых замечательных лиц той эпохи. Некоторые писатели
хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого {1}.
История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварстве и
злодеяниях, клеветником Самойловича, своего благодетеля, губителем отца
несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою,
предателем Карла после его поражения: память его, преданная церковию
анафеме, не может избегнуть и проклятия человечества.

Некто в романической повести {2} изобразил Мазепу старым трусом, бледнеющим
пред вооруженной женщиною, изобретающим утонченные ужасы, годные во
французской мелодраме и пр. Лучше было бы развить и объяснить настоящий
характер мятежного гетмана, не искажая своевольно исторического лица.

31 января 1829