Александр Сергеевич Пушкин. (327)

СЦЕНЫ ИЗ РЫЦАРСКИХ ВРЕМЕН

Мартын. Послушай, Франц, в последний раз говорю тебе как отец: я долго
терпел твои проказы; а долее терпеть не намерен. Уймись или худо будет.

Франц. Помилуй, батюшка; за что ты на меня сердишься? Я, кажется, ничего не
делаю.

Мартын. Ничего не делаю! то-то и худо, что ничего не делаешь. Ты ленивец,
даром хлеб ешь да небо коптишь. На что ты надеешься? на мое богатство? Да
разве я разбогател, сложа руки да сочиняя глупые песни? Как минуло мне
четырнадцать лет, покойный отец дал мне два крейцера в руку да два пинка в
гузно, да примолвил: ступай-ка, Мартын, сам кормиться, а мне и без тебя
тяжело. С той поры мы уж и не видались. Cлаву богу, нажил я себе и дом, и
деньги, и честное имя, - а чем? бережливостию, терпением, трудолюбием. Вот
уж мне и за пятьдесят, и пора бы уж отдохнуть да тебе передать и счетные
книги и весь дом. А могу ли о том и подумать? Какую могу иметь к тебе
доверенность? Тебе бы только гулять с господами, которые нас презирают да
забирают в долг товары. Я знаю тебя, ты стыдишься своего состояния. Но
слушай, Франц. Коли ты не переменишься, не отстанешь от дворян, да не
примешься порядком за свое дело - то, видит бог, выгоню тебя из дому, а
своим наследником назначу Карла Герца, моего подмастерья.

Франц. Твоя воля, батюшка; делай как хочешь.

Мартын. То-то ж; смотри...

Входит брат Бертольд.

Мартын. Вон и другой сумасброд. Зачем пожаловал?

Бертольд. Здравствуй, сосед. Мне до тебя нужда.

Мартын. Нужда! Опять денег?

Бертольд. Да... не можешь ли одолжить полтораста гульденов?

Мартын. Как не так - где мне их взять? Я ведь не клад.

Бертольд. Пожалуй - не скупись. Ты знаешь, что эти деньги для тебя не
пропадшие.

Мартын. Как не пропадшие? Мало ли я тебе передавал денег? куда они делись?

Бертольд. В дело пошли; но теперь прошу тебя уж в последний раз.

Мартын. Об этих последних разах я слышу уж не в первый раз.

Бертольд. Нет, право. Последний мой опыт не удался от безделицы - теперь уж
я все расчислил; опыт мой не может не удаться.

Мартын. Эх, отец Бертольд! Коли бы ты не побросал в алхимический огонь всех
денег, которые прошли через твои руки, то был бы богат. Ты сулишь мне
сокровища, а сам приходишь ко мне за милостыней. Какой тут смысл?

Бертольд. Золота мне не нужно, я ищу одной истины.

Мартын. А мне черт ли в истине, мне нужно золото.

Бертольд. Так ты не хочешь поверить мне еще?

Мартын. Не могу и не хочу.

Бертольд. Так прощай же, сосед.

Мартын. Прощай.

Бертольд. Пойду к барону Раулю, авось даст он мне денег.

Мартын. Барон Рауль? да где взять ему денег? Вассалы его разорены. А, славу
богу, нынче по большим дорогам не так-то легко наживаться.

Бертольд. Я думаю, у него деньги есть, потому что у герцога затевается
турнир, и барон туда отправляется. Прощай.

Мартын. И ты думаешь, даст он тебе денег?

Бертольд. Может быть, и даст.

Мартын. И ты употребишь их на последний опыт?

Бертольд. Непременно.

Мартын. А если опыт не удастся?

Бертольд. Нечего будет делать. Если и этот опыт не удастся, то алхимия вздор.

Мартын. А если удастся?

Бертольд. Тогда... я возвращу тебе с лихвой и благодарностию все суммы,
которые занял у тебя, а барону Раулю открою великую тайну.

Мартын. Зачем барону, а не мне?

Бертольд. И рад бы, да не могу: ты знаешь, что я обещался пресвятой
богородице разделить мою тайну с тем, кто поможет мне при последнем и
решительном моем опыте.

Мартын. Эх, отец Бертольд, охота тебе разоряться! Куда ж ты?- постой! Ну,
так и быть. На этот раз дам тебе денег взаймы. Бог с тобою! Но смотри ж,
сдержи свое слово. Пусть этот опыт будет последним и решительным.

Бертольд. Не бойся. Другого уж не понадобится...

Мартын. Погоди же здесь; сейчас тебе вынесу - сколько, бишь, тебе надобно?

Бертольд. Полтораста гульденов.

Мартын. Полтораста гульденов... Боже мой! и еще в какие крутые времена!

Бертольд и Франц.

Бертольд. Здравствуй, Франц, о чем ты задумался?

Франц. Как мне не задумываться? Сейчас отец грозился меня выгнать и лишить
наследства.

Бертольд. За что это?

Франц. За то, что я знакомство веду с рыцарями.

Бертольд. Он не совсем прав, да и не совсем виноват.

Франц. Разве мещанин недостоин дышать одним воздухом с дворянином? Разве не
все мы произошли от Адама?

Бертольд. Правда, правда. Но видишь, Франц, уже этому давно: Каин и Авель
были тоже братья, а Каин не мог дышать одним воздухом с Авелем - и они не
были равны перед богом. В первом семействе уже мы видим неравенство и
зависть.

Франц. Виноват ли я в том, что не люблю своего состояния? что честь для меня
дороже денег?

Бертольд. Всякое состояние имеет свою честь и свою выгоду. Дворянин воюет и
красуется. Мещанин трудится и богатеет. Почтен дворянин за решеткою своей
башни, купец - в своей лавке...

Входит Мартын.

Мартын. Вот тебе полтораста гульденов - смотри же, тешу тебя в последний раз.

Бертольд. Благодарен, очень благодарен. Увидишь, не будешь раскаиваться.

Мартын. Постой! Ну, а если опыт твой тебе удастся, и у тебя будет и золота и
славы вдоволь, будешь ли ты спокойно наслаждаться жизнию?

Бертольд. Займусь еще одним исследованием: мне кажется, есть средство
открыть perpetuum mobile... {1}

Мартын. Что такое perpetuum mobile?

Бертольд. Perpetuum mobile, то есть вечное движение. Если найду вечное
движение, то я не вижу границ творчеству человеческому... видишь ли, добрый
мой Мартын: делать золото задача заманчивая, открытие, может быть,
любопытное - но найти perpetuum mobile... о!..

Мартын. Убирайся к черту с твоим perpetuum mobile!.. Ей-богу, отец Бертольд,
ты хоть кого из терпения выведешь. Ты требуешь денег на дело, а говоришь бог
знает что. Невозможно. Экой он сумасброд!