Александр Сергеевич Пушкин. (355)

доверившуюся ему девушку, но крестьянку, дочь мельника)... Однако и в
"Русалке", в отличие от "Бориса Годунова", а также от пьес следующего
периода творчества Пушкина, поставлена не широкая социальная и политическая
проблема, а личная, морально-психологическая, лишь с некоторой социальной
окраской.
 Такова драматургия Пушкина третьего этапа.
 Последний этап пушкинского драматургического творчества совпадает с
началом нового постепенного подъема в русской общественной жизни и в
литературе (30-е гг.). В произведениях крупнейших писателей и прежде всего
Пушкина снова оживляется тема освободительного движения - то как
внимательное изображение жизни и интересов угнетенного народа, то в форме
резко критического воспроизведения жизни господствующих слоев: помещиков,
чиновников. Пушкин в эти годы (начиная с 1830 г.) пишет одну за другой свои
народные сказки, рассказывая в них в фантастической форме об идеях и судьбе
народа (см. статью о сказках Пушкина, т. 3). Он снова начинает создавать
произведения, изображающие движение народа против его угнетателей: замысел
сцены бунта крестьян в "Истории села Горюхина" (1830), разбойники в
"Дубровском" (1832), широкое народное восстание в "Истории Пугачева" (1833)
и "Капитанской дочке" (1833- 1836).
 В ряде набросков художественной и публицистической прозы Пушкина мы
находим серьезные размышления его об экономическом упадке дворянства, о
буржуазном перерождении психологии дворян, о подъеме буржуазии, купечества и
о возможных последствиях этого процесса для страны, для народа. Эти
размышления отразились в проблематике таких его произведений, как "Пиковая
дама", замысел поэмы "Езерский"; следы их можно найти уже в "Скупом рыцаре".
 История западноевропейских стран, экономически и социально более
развитых, в которых тот же процесс прошел гораздо дальше, привлекала
пристальное внимание Пушкина. Он искал в ней аналогий с событиями русской
современности. Он читал французских историков и социологов - Гизо, Тьерри и
др., показавших в своих работах, что борьба классов является ведущей силой
исторического процесса...
 Во всех драматических замыслах четвертого периода (начатых пьесах,
набросках, планах) Пушкин обращается к западноевропейской теме, к эпохе
средневековья, к эпохе борьбы поднимающейся буржуазии с феодалами, рыцарями.
Во всех этих пьесах героями являются представители "третьего сословия" (сын
богатого купца, дочь ремесленника, сын тюремщика или палача), стремящиеся
добиться высокого положения в феодальном обществе. В каждом из трех,
известных нам, замыслов Пушкина (1834-1835) судьба главного героя
складывается по-разному. Дочь "честного ремесленника", с помощью дьявола,
овладевает средневековой схоластической наукой; скрыв спой пол, становится
монахом, затем кардиналом и, наконец, римским папой. Ее обман в конце концов
разоблачается, и "дьявол уносит ее". Сын палача (по другой редакции, видимо,
сын тюремщика) своими подвигами добивается рыцарского звания и получает руку
любимой девушки - дочери знатного вельможи. В третьей драме, далее всех
продвинутой Пушкиным ("Сцены из рыцарских времен"), герой, сын купца,
потерпев поражение в попытке подняться по общественной лестнице с помощью
личных способностей, возглавляет восстание крестьян против феодалов и, хотя
и не с первого раза, добивается победы над рыцарями, используя новое
изобретение - порох, дающий возможность пушками разрушать неприступные
замки, а ружьями пробивать железные латы рыцарей.
 Драматургия этого этапа приобретает у Пушкина и несколько иную форму. В
отличие от "Бориса Годунова", где события показаны вих исторической
подлинности и бытовой конкретности, где "тонкие намеки, относящиеся к
истории того времени" ("Наброски предисловия к "Борису Годунову"), оживляют
действие и придают ему особенную убедительность, - в драматических отрывках
30-х гг. действие максимально обобщено и вовсе лишено исторической и
национальной конкретности. Это по большей части не конкретная Франция или
Германия такого-то года или десятилетия, а Европа вообще - в эпоху
средневековья или в эпоху разрушения феодальных отношений. В то же время, в
отличие от "маленьких трагедий", в последних пьесах Пушкина уже нет таких
глубоких психологических откровений, автор не ищет ситуаций, раскрывающих
неизвестные еще стороны индивидуальной психики. Речи, действия, переживания
действующих лиц характеризуют их исключительно как социальные типы. Мартин в
"Сценах из рыцарских времен" - прежде всего буржуа, каждое его слово
выказывает его социальные, классовые черты. Точно также обобщенно,
социально-типизированно показаны феодалы - Альбер, Ротенфельд, Клотильда,
средневековый ученый-алхимик Бертольд и другие. Они действуют не в
исключительных обстоятельствах и обнаруживают не исключительные особенности
своей личности и чувств, а наиболее характерные для их класса и эпохи.
Удивительное мастерство Пушкина состоит в том, что эти предельно обобщенные,
типизированные образы нисколько не теряют при этом своей жизненности,
конкретной, индивидуальной убедительности, ни разу ни в чем не превращаются
в схемы. Мы их видим как живых людей и не сомневаемся в верности,
правдивости изображения их поступков и судьбы.
 Той же задаче крайнего социального и исторического обобщения служат и
фантастические образы в последних драмах Пушкина ("демон знания" в плане
пьесы о папессе Иоанне, Фауст на хвосте Мефистофеля в плане "Сцен из
рыцарских времен"); то же значение имели в замыслах Пушкина и символические
образы железных лат у рыцарей - надежной защиты их против плохо вооруженных
крестьян, но потерявших всякое значение, когда в руках восставших оказалось
огнестрельное оружие, принесенное им новой союзницей - светской, безбожной
наукой.
 Дошедшие до нас отрывки и части пьес последнего этапа в отличие от
предшествующих все написаны прозой. Эта чеканная пушкинская проза, еле
заметно стилизованная для верной передачи характера эпохи, является одним из
отличительных признаков драматургии Пушкина четвертого этапа.
 Этой драматургии не суждено было получить полное развитие: мучительные
заботы последнего года жизни поэта препятствовали его художественному
творчеству, и в результате внезапной гибели все его драматургические замыслы
остались незавершенными...
 Кроме упомянутых выше пьес Пушкина, отрывков и планов, являющихся, как
правило, трагедиями, драмами, в бумагах поэта осталось небольшое количество
отрывков, указывающих
 на попытки создания легкой комедии из светской жизни. Краткость этих
отрывков, неясность их сюжетного содержания, а также отсутствие вполне
установленных дат их написания, не дают возможности с достаточной
уверенностью поставить их на надлежащее место при обзоре истории развития
пушкинской драматургии.


 1) Все эти пьесы, кроме "Каменного гостя", были напечатаны при жизни
Пушкина.
 2) Речь идет о поэме Байрона "Чайльд-Гарольд".
 3) Гоголь называл театральную пьесу, не поставленную на сцене,
"неоконченным произведением".
 4) Подлинник по-французски: "c'est palpitant comme la gazette d'hier"
(дословно: "это трепещуще..." и т. д.).
 5) То есть звучать в речах действующих лиц со сцены (ср., например,
монологи Чацкого в "Горе от ума" Грибоедова).
 6) Правило единства места требовало, чтобы действие всей трагедии
происходило в одном месте; единства времени - чтобы все события пьесы
укладывались в одни сутки; единства действия - чтобы в пьесе проходила
только одна сюжетная линия, развивались отношения только главных героев, не
отвлекая внимания зрителей к побочным сюжетным моментам.
 7) "Драматические сцены", "Драматические изучения", "Опыт драматических
изучении" - таковы намечавшиеся Пушкиным варианты заглавия этой серии.
"Изучения" - буквальный перевод французского слова "etudes" (этюды).
 8) По древнеримской легенде, Ромул убил своего брата, поспоривши с ним
о том, чьим именем должен быть назван город, основанный ими.

 С. Бонди


ПРИМЕЧАНИЯ


 Примечания к роману в стихах А.С.Пушкина "Евгений Онегин"

 "Евгений Онегин" печатался вначале отдельными книжками-главами по мере
их написания; полностью опубликован в 1833 г., второе издание вышло перед
самой смертью поэта, в 1837 г. При печатании романа в стихах Пушкин по
разным причинам, в том числе соображениям цензурного порядка, пропустил ряд
строф, обозначив их место соответствующими порядковыми цифрами. Равным
образом, учитывая чрезвычайно тяжелые цензурные условия, Пушкин, помимо
исключения первоначальной восьмой главы романа ("Путешествие Онегина"),
вынужден был переделать для печати некоторые строфы и отдельные стихи
(пропущенные строфы и ранние редакции см. стр. 451-498). Предпосланное
роману стихотворное посвящение ("Не мысля гордый свет забавить") обращено к
близкому приятелю Пушкина, поэту и критику П. А. Плетневу, который помогал
Пушкину в издании его сочинений, в том числе и "Евгения Онегина".

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 Написана в 1823 г.; вышла в свет в феврале 1825 г. с посвящением брату
поэта Л. С. Пушкину. Вслед за предисловием был помещен "Разговор
книгопродавца с поэтом" (см. т. 2).

 Эпиграф - из стихотворения П. А. Вяземского "Первый снег" (1819):

 . . . . . . . . . . . . . . . . . .
 По жизни так скользит горячность молодая:
 И жить торопится, и чувствовать спешит!
 . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 Строфа VI.

 "Энеида" - эпическая поэма римского поэта Вергилия (I в. до н. э.).

 Строфа VII.

 Адам Смит - английский буржуазный экономист XVIII в., считал, что
деньги (золото) - мертвый капитал (см. также выше статью о "Евгении
Онегине").

 Строфа VIII.

 Назон - римский поэт Овидий Назон (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.), автор
поэмы "Искусство любви" (см. прим. Пушкина к строфе VIII в первом издании
первой главы "Евгения Онегина" - раздел "Из ранних редакций").

 Строфа XII.

 Фоблас - герой ряда романов французского писателя XVIII в. Луве де
Кувре; развращенный молодой дворянин.

 Строфа XV.

 Брегет - карманные часы с боем (по имени французского часовщика