Александр Сергеевич Пушкин. (363)

тяготеет на его "усталой совести": горе покинутых женщин, обида обманутых
мужей, кровь убитых на поединках противников... Как бы ни "переродился" Дон
Гуан под влиянием любви к Доне Анне, - прошлое невозможно уничтожить, оно
несокрушимо, как каменная статуя, и в час, когда счастье кажется наконец
достигнутым, - это прошлое оживает и становится между Дон Гуаном и его
счастьем. Эта мысль и вытекающий из нее призыв к серьезному, бережному
отношению к своим поступкам, которые рано или поздно окажут то или иное
влияние на судьбу человека, и является, можно думать, той идеей, которую
вложил Пушкин в свою интерпретацию традиционного сюжета.


 1) Пушкин, очевидно, стремился передать имя своего героя не на
французский лад, а ближе к испанскому произношению (Don Juan). Поэтому он
называет его не Жуаном, а Гуаном (с придыхательным "г"); точнее было бы -
Хуан.

 1) Лепорелло. О любезнейшая статуя великого командора!.. Ах, хозяин!
Дон-Жуан (итал.).



 Пир во время чумы

 Написано осенью 1830 г. в Болдине. Впервые напечатано в альманахе
"Альциона" в 1832 г.
 Если в "Скупом рыцаре" Пушкин для создания собственного, глубоко
оригинального произведения остановился на традиционном в мировой литературе
образе скупца, повторил традиционную ситуацию вражды сына со скупым отцом,
если в "Каменном госте" он для. подобной же цели воспользовался традиционным
литературным сюжетом, то в "Пире во время чумы" Пушкин пошел в этом
отношении еще дальше. Из чужого большого произведения он перевел один
отрывок, добавил от себя две вставных песни, - и получилось новое,
совершенно самостоятельное произведение, с новым идейным смыслом и
значительно превосходящее в художественном отношении свой источник. Этим
источником была драматическая поэма английского поэта Джона Вильсона
(1785-1854) "Город чумы", в трех актах и двенадцати сценах. В этой поэме
изображается лондонская чума 1666 г. Действие происходит то на пристани, то
на площади, переполненной обезумевшей от ужаса толпой, то на улице, где
буйная молодежь пирует, стараясь отвлечься от мысли о неминуемой смерти, то
в домах зачумленных, то в церкви, то на кладбище, где разыгрываются
раздирающие сцены последнего расставания с телами умерших близких людей.
Среди множества персонажей пьесы, в большей или меньшей степени побежденных
страхом перед чумой, упавших духом или бессильно бунтующих против неминуемой
судьбы, выделяются двое: священник и Магдалена, носители главной идеи
Вильсона. Полные веры в бога и смирения, они религиозным чувством преодолели
страх смерти и самоотверженно служат людям, а если умирают (как Магдалена),
- то смерть их спокойна и даже радостна.
 Тема зачумленного города была особенно близка Пушкину осенью 1830 г.,
когда в нескольких губерниях свирепствовала холера, когда он, живя в
деревне, в Болдине, не мог пробиться в зараженную холерой и оцепленную
карантинами Москву, где в это время находилась его невеста. Религиозная идея
драматической поэмы Вильсона была глубоко чужда Пушкину, но он сумел выбрать
из этой пьесы небольшой фрагмент, который с очень небольшими изменениями
оказался в состоянии выразить собственные мысли Пушкина.
 Пушкин изображает в "Пире во время чумы", как и в остальных "маленьких
трагедиях", человеческую душу в ее крайнем напряжении. Здесь причиной этого
напряжения является неминуемая гибель от чумы, ожидающая человека, страх
смерти. В пьесе показаны три пути преодоления этого страха смерти. Первый -
религиозный путь - воплощен в образе священника, явившегося на "безбожный"
пир, чтобы уговорить пирующих разойтись по домам и вернуться к вере в бога и
смирению перед его неисповедимой волей. Второй путь избрали пирующие: они
стараются забыться в вине, в любви, в веселых шутках, заглушить в себе
страх, вовсе отвлечься от мыслей о смерти.
 По третьему пути идет председатель пира - Вальсингам. Его чувства
полностью выражены в пропетой им песне - сочиненной целиком самим Пушкиным.
Он не хочет отворачиваться от опасности. Он смотрит ей прямо в глаза - и
побеждает страх перед гибелью силою человеческого духа. Он создает гимн в
честь чумы, потому что чума и связанное с ней сознание неотвратимости смерти
дает возможность смелому человеку измерить глубину своего духа, показать
свою несокрушимую человеческую силу. В этой борьбе со смертельной опасностью
(в бою, на краю бездны, в разъяренном океане и т. д.) он испытывает упоение:

 Все, все, что гибелью грозит,
 Для сердца смертного таит
 Неизъяснимы наслажденья,
 Бессмертья, может быть, залог...

 Противопоставляя угрозе гибели свою несокрушимую смелость, отсутствие
страха и смущения, человек и испытывает эти "неизъяснимы наслажденья".

 Итак, хвала тебе, чума!
 Нам не страшна могилы тьма,
 Нас не смутит твое призванье!

 Таков председатель пира в своем "гимне в честь чумы". В пьесе эта
позиция его подвергается тяжелым испытаниям. Явившийся перед пирующими
священник старается растравить его душевные раны напоминанием о матери и
любимой жене, которые недавно умерли от чумы. Председатель на минуту падает
духом, он говорит о "сознанье беззаконья своего", начинает каяться в своем
безбожии... Однако, когда священник, ободренный успехом, готов уже увести
его с "безбожного пира", Вальсингам находит силы сбросить с себя петлю,
влекущую его в лоно религиозного, церковного мировоззрения. Священник
уходит; "председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость". Этой
ремарки у Вильсона нет, она принадлежит Пушкину, заключающему ею свою пьесу.

 1) Чумной город (англ.).



 Русалка

 Начата в 1829 г.; в 1832 г. Пушкин продолжал ее, но оставил
недоконченной. Напечатана после смерти Пушкина в VI книге журнала
"Современник" за 1837 г. Заглавие дано редакторами при первой публикации.
 Приближаясь но типу к "маленьким трагедиям", "Русалка" отличается от
них русским народным характером. Народность. "Русалки" обнаруживается и в
сюжете, и в образах персонажей, и в бытовых эпизодах драмы, и в языке ее. В
основу сюжета Пушкин положил широко распространенное предании о русалках, в
которых превращаются после смерти загубленные в утопившиеся девушки. Это
народное предание вызвало к жизни множество литературных и театральных
произведений.
 Как в "Каменном госте" и других произведениях Пушкина, фантастический
образ русалки в реалистической драма является поэтическим символом,
обобщением, в образной, лаконической форме выражающим определенную мысль.
Брошенная князем и опозоренная девушка топится в Днепре. Она погибла, но в
то же время существует по крайней мере для двух лиц: для ее соблазнителя и
для отца. Князь не может забыть погубленной им девушки, память о ее
беззаветной любви и о его преступлении вызывает в нем и новую любовь к ней и
сильнейшие угрызения совести. В его встревоженном воображении она существует
как бесконечно привлекательная и в то же время мстительная и холодная
русалка, толкающая его к гибели - возмездию за его поступок. Старый мельник
также чувствует свою вину перед дочерью, и в его памяти ее образ носит те же
черты, что и у князя. Поэтому, если дочь мельника в первой картине -
прекрасный пушкинский образ девушки из народа, - богатое яркими красками
изображение живой и страстной, гордой и волевой, горячо любящей и
оскорбленной в своей любви женщины, - то в других картинах, ставши "русалкою
холодной и могучей", она превращается в неподвижной, неизменное воплощение
одной идеи, одного чувства - желания мести своим оскорбителям.

 С той поры,
 Как бросилась без памяти я в воду
 Отчаянной и презренной девчонкой
 И в глубине Днепра-реки очнулась
 Русалкою холодной и могучей,
 Прошло семь долгих лет...
 Я каждый день о мщенье помышляю
 И ныне, кажется, мой час настал.

 Эта непреклонная, неумолимая, холодная русалка - символ неуспокоенной и
властной совести князя.
 Пушкин углубил свою драму, придав ей и социальный смысл. Князь бросает
свою возлюбленную не потому, что разлюбил ее, но потому, что он, как князь,
не может жениться на простой крестьянке, дочери мельника. Он думает
откупиться от нее подарками, чем наносит ей горчайшую обиду. Социальный
мотив ясно звучит и в отношении мельника к князю, в его презрительных словах
("Когда князья трудятся? И что их труд?"), и в сцене встречи князя с
помешанным мельником и его злобном отказе поселиться в княжеском терем, и,
наконец, в самом бреде мельника: тяжелое чувство постоянной социальной
приниженности вызвало в уме его фантазию о том, что он не бедный мельник,
принужденный всю жизнь трудиться да еще унижаться перед князем, а вольная
птица ворон, летающий где хочет на своих сильных крыльях.
 Народный характер драмы ярко проявляется и в языке действующих лиц, в
котором Пушкин с необыкновенным мастерством соединил элементы крестьянского
и старинного просторечия с поэтическими формулами народной поэзии, сохранив
в то же время в речи персонажей тонкие оттенки социального характера
говорящих. Народность драмы усиливается введением в нее подлинного
свадебного обряда с его песнями и ритуалом (сцена "Княжеский терем").
 Сохранился отрывок первоначальной редакции "Русалки", текст которого
написан народным стихом. Это начало сцены "Светлица", разговор княгини с
мамкой (см. "Из ранних редакций").
 Есть свидетельство, что Пушкин писал "Русалку" как опорное либретто.
Если это верно, то это скорее всего относится именно к этой первоначальной
редакции текста, звучащей, действительно, как песня. И тогда очень
значительным является факт, что единственный раз задумав писать текст для
оперы, Пушкин представляет себе ее как народную бытовую оперу, с интонациями
народной песни.



 Сцены из рыцарских времен

 Написано в 1835 г. Драма осталась неоконченной. Напечатана впервые
после смерти Пушкина в журнале "Современник" за 1837 г., кн. V. Заглавие
было дано редакцией журнала и притом не очень удачно. Этой пьесе о
крестьянском восстании в конце средних веков, драме с очень
сконцентрированным, быстро и остро развивающимся действием мало подходит
название, указывающее на какие-то историко-бытовые картины. Драма доведена