Александр Сергеевич Пушкин. (577)

Стр. 70 .......................... раздирающий кашель Прерывает ее песню, испускает крик со свистом И извергает кровяные сгустки из ее больной груди. Стр. 70-71 Я всегда знавал ее задумчивой и строгой; Ребенком она редко принимала участие В забавах веселого детства; она уже была рассудительна, И когда ее маленькие сестры бегали по траве, Она первая напоминала им о часе, О том, что пора уже идти домой, Что она услышала звон колокола, Что запрещено подходить к каналу, Пугать в роще ручную лань, Играя, подбегать слишком близко к птичнику, - И сестры слушались ее. Скоро ей исполнилось пятнадцать лет. И ее разум украсился очарованиями, более привлекательными: Прикрытая грудь, ясное чело, на котором почиет спокойствие, Розовое лицо под прекрасными темными волосами, Скромные губы со сдержанной улыбкой. Холодный и трезвый разговор, который, однако, нравится, Нежный и твердый голос, никогда не дрожащий, И черные, сходящиеся брови, Чувство долга рождало в ней важное усердие, Она держалась рассудительно, выдержанно, не рассеянно; Она не мечтала, как молодая девушка, Рассеянно роняющая из рук иглу И думающая от вчерашнего до завтрашнего бала О прекрасном незнакомце, пожавшем ей руку. Никогда не видел никто, чтобы, облокотившись на окно И позабыв работу, она следила сквозь ветви Прерывный бег вечерних облаков, А потом внезапно прятала бы лицо в платок, Нет, она говорила себе, что счастливое будущее Внезапно изменилось со смертью отца, Что она - старшая дочь и потому должна Принимать деятельное участие в домашних заботах. Это юное и строгое сердце не знало власти Тоски, от которой вздыхает и волнуется невинность. Оно всегда подавляло разнеживающую грусть, Возникающую бессознательно, очаровательные тревоги И темные желания, все те смутные волнения, Этих естественных пособников любви. Владея вполне собой, она в самые нежные мгновения, Обнимая свою мать, говорила ей вы. Приторные комплименты и пылкие фразы Праздных молодых людей для нее тратились попусту. Но когда измученное сердце рассказывало ей свое горе, Ее ясное чело тотчас омрачалось: Она умела говорить о страданиях, о горькой жизни И давала советы, как молодая мать. Теперь она сама мать и жена, Но это скорее по рассудку, чем по любви. Ее мирное счастье умеряется уважением; Ее муж, уже не молодой, мог бы быть для нее отцом; Она не знала забвенья первого месяца, Медового месяца, сияющего только однажды, И чело ее, и глаза сохранили ото всех Целомудренные тайны, о которых женщина должна молчать. Счастливая по-прежнему, она сообразует свою жизнь С новыми обязанностями... Отрадно видеть ее, Когда, освободившись от хозяйства, вечером в будни, Часов около шести, не наряжаясь, летом, она выходит погулять И садится в тени от палящего солнца, На траву, с своей прекрасной дочкой. Так текут ее дни с ранних лет, Как безыменные волны под безоблачным небом, Медленным, однообразным, но торжественным потоком. Ибо они знают, что стремятся к вечному берегу. И при виде того, как тихо течет эта скромная доля, Кротко уступая влечению долга, Эти чистые, прозрачные, спокойные, молчаливые дни, Которые успокаивают от шума и на которых отдыхают глаза. Невольно, увы, я вновь впадаю в грусть; Я думаю о моих быстро ушедших долгих днях, Бурных, бессчастных, потерянных для долга, И, о боже, я думаю о том, что скоро настанет вечер! 2 Остерегайтесь, как бы в слишком поспешном беге одна гласная не столкнулась на своем пути с другою (франц.) 3 будем религиозны, будем политиками... будем сумасбродами (франц.) Торжество дружбы, или Оправданный А. А. Орлов (стр. 76). Опубликовано в журнале "Телескоп", 1831, .Э 13, с подписью: Феофилакт Косичкин. Этим же псевдонимом подписана статья "Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем" (см. стр. 492). Орлов Александр Анфимович (1791-1840) - московский литератор, автор сатирических рассказов и повестей, издававшихся отдельными брошюрами, учебных компиляций и пр. Спекулируя на успехе "Ивана Выжигина" Булгарина, Орлов выпустил весною 1831 г. три брошюры: "Смерть Ивана Выжигина", "Хлыновские свадьбы Игната и Сидора, детей Ивана Выжигина" и "Хлыновские степняки, или Дети Ивана Выжигина". Эти публикации совпали с выходом в свет подлинного продолжения первого романа Булгарина - "Петр Иванович Выжигин". Н. И. Надеждин, литературный враг Булгарина, не упустил случая в своей рецензии ("Телескоп", 1831, Э 9) связать в полемических целях произведения Булгарина и А. А. Орлова как явления якобы одинаковой общественно-литературной значимости. Это сопоставление было особенно оскорбительно потому, что в газете Булгарина "Северная пчела" А. А. Орлов неоднократно квалифицировался как ничтожный лубочный писака "на потребу толкучего рынка". В защиту Булгарина выступил Н. И. Греч, резко протестуя против практикуемых Надеждиным методов литературной борьбы. Ответом на выступление Греча и явился критический памфлет Пушкина на страницах "Телескопа". О начале борьбы Пушкина с Булгариным см. статью "О записках Видока", стр. 63-65. ...он живет в своей деревне, близ Сокольников... - Пушкин пародирует заключительные строки статьи Греча в "Сыне отечества": "Булгарин живет в деревне своей подле Дерпта и не читает "Телескопа" (он просил меня не посылать к нему вздоров)". ...бегать ли им под орлом французским... - Булгарин во время Отечественной войны 1812 г. служил во французской армии. ...подражания "Совестдралу" и "Английскому милорду"... - Пушкин имеет в виду лубочные повести: "Похождение ожившего нового увеселительного шута и великого в делах любовных плута Совестдрала - Большого Носа" (1781) и "Повесть о приключении английского милорда Георга и бранденбургской маркграфини Фредерики Луизы" (1782).