Александр Сергеевич Пушкин. (671)

У 30. Избалованные потворством своих начальников, казаки не могли вынести сурового управления Атласова. В декабре 1707 года они взбунтовались, отрешили его от начальства, а в оправдание свое написали в Якутск длинные жалобы на обиды и преступления, учиненные Атласовым (см. IV, 201). У 31. Бунтовщики на место Атласова выбрали Верхнего Острога приказчика Семена Ломаева (см. выше). Атласов посажен в казенку (в тюрьму), и пожитки его взяты ими в казну (сколько? - см. 203). У 32. Атласов бежал из тюрьмы и явился в Нижний Камчатский Острог. Он потребовал от заказчика Федора Ярыгина сдачи начальства; тот не согласился, но оставил Атласова на воле. У 33. Якутская канцелярия (?) между тем, получая еще с дороги посланные челобитные, отправила обо всем донесение в Москву; а на место Атласова послала в Камчатку приказчиком сына боярского Петра Чирикова с пятьюдесятью человеками рядовых при пятидесятнике и с четырьмя десятниками. Снаряду дано ему две пушки медные, сто ядер, пять пуд свинцу, восемь пуд пороху. Между тем в январе 1709-го г. в канцелярии получено известие о самовольном отрешении Атласова от начальства. Из Якутска, вслед за Чириковым, отправлена указная память, чтоб он по делу сему учинил следствие и прислал оное на рассмотрение в Якутск с выборным Семеном Ломаевым; также и сборную казну за 1707, 08 и 09 год. У 34. Оная указная память в Анадырске Чирикова уже не застала и за малолюдством к нему оттуда не отправлена. У 35. Дорога была небезопасна. По Олюторскому и Пенжинскому морю пути были заняты. 20-го июля 1709 г. олюторы дерзнули днем напасть на Чирикова; убили десять человек служивых и бывшего при казне сына боярского Ивана Панютина, казну и военные запасы разграбили, а остальных держали три дня в осаде на пустом месте. Наконец, 24-го июля, Чириков пробился и рассеял дикарей, потеряв двух человек. У 36. Чириков, прибыв на Камчатку, принял начальство; он отрядил на Большую реку пятидесятника Ивана Харитонова с сорока казаками для усмирения дикарей. Но оные собрались в великом множестве, напали на казаков, восемь человек убили, почти всех остальных переранили, четыре недели держали их в осаде, от которой спаслись они бегством. У 37. Чириков сам с 50 казаками ходил по Бобровому морю, к Японской Бусе (?). Японцы полонены были мирными камчадалами, жившими близ той Бусы. Дикари, увидев казаков, разбежались по лесу, оставя японцев, которые им и выручены. В том походе усмирил он дикарей от Жупановой реки до Островной и наложил снова на них ясак. У 38. В августе (?) прибыл на смену Чирикова пятидесятник Осип Миронов, отправленный по выбору из Якутска в 40 человеках. Таким образом, собрались на Камчатке три приказчика: Атласов, законно не отрешенный, Чириков и Миронов (он же и Липин). У 39. Чириков сдал Миронову Верхний Камчатский Острог, а сам в октябре поплыл в Нижний Камчатский - батами со своими служивыми. Он намеревался там перезимовать и оттоле отправиться с казною Пенжинским морем. Миронов 6-го декабря отправился из Верхнего Острога в Нижний для наряду казаков к судовому строению и препровождению ясачной казны. У 40. Исправя свое дело, Миронов обратно ехал в Верхний Острог вместе с Чириковым. 23-го января 1711-го году на дороге был зарезан от казаков. Злодеи думали убить и Чирикова, но по просьбе его дали ему время покаяться, а сами, в числе 31 человека, поехали обратно в Нижний Камчатский Острог, дабы убить Атласова. Не доехав за полверсты, отправили они трех казаков к нему с письмом, предписав им убить его, когда станет он его читать. Но они застали его спящим и зарезали. Так погиб камчатский Ермак! У 41. Бунтовщики вступили в острог и, разделясь натрое, стали на три двора, по десяти человек вместе. Главные из них были: Данило Анцыфоров да Иван Козыревский. Бунтовщики расхитили пожитки убитых приказчиков, завели круги, стали выносить знамя, умножились до семидесяти пяти человек, выбрали атаманом Анцыфорова, Козыревского - есаулом; с Тигиля привезли пожитки Атласова, им отправленные туда, дабы везти их Пенжинским морем, расхитили съестные припасы, парусы и снасти, заготовленные для морского пути от Миронова, и уехали в Верхний Острог, и Чирикова бросили скованного в пролуб марта 20-го 1711 года. У 42. 17-го апреля 1711 году подали они в Верхнем Остроге для отсылки во Якутск повинную челобитню, в которой об Атласове умолчено, а Чириков и Миронов обвинены обыкновенным образом (см. IV, 207). Бунтовщики извинялись дальным расстоянием и что-де приказчики не допустили бы челобитчиков до Якутска. Опись взятого добра на артель представили тут же с большою невинностию. У 43. Между тем думали они заслужить свои вины. Весною отправились они из Верхнего Острога на Большую реку. В начале апреля они взяли Камчатский острожек, между реками Быстрою и Гольцовкою (где ныне Русский Большерецкий Острог). Они там и засели, и жили до конца мая. У 44. 22-го мая приплыло к оному острожку множество камчадалов и курильцев и осадили казаков с криком и угрозами. 23-го казаки, отслужа молебен (с ними был архимандрит Мартиян от Филофея, митрополита тобольского и сибирского, в 1705 году отправленный в Камчатку для проведания слова божия), выслали половину своих людей на вылазку. Сражение продолжалось до вечера. Казаки одолели, потеряв три человека убитыми. Дикарей убито и потоплено столько, что Большая река запрудилась их трупами. После сей победы все Большерецкие острожки покорились и стали ясак платить по-прежнему. У 45. После того ходили бунтовщики в Курильскую землицу и были за проливом на первом Курильском острову и жителей обложили впервые ясаком. У 46. В том же 1711 году приехал на Камчатку Василий Севастьянов (он же и Щепеткой) на смену Миронова, не ведая ничего об убиении трех приказчиков. Севастьянов стал собирать ясак в Нижнем и Верхнем Остроге. - Бунтовщик Анцыфоров, узнав о его прибытии, сам приехал к нему в Нижний Острог с ясачной казною, собранной им в Большерецком. Севастьянов не осмелился ни посадить его в тюрьму, ни чинить над ним следствие. Он отправил его снова сборщиком на Большую реку. Анцыфоров на обратном пути привел в повиновение дикарей, живущих по Пенжинскому морю и рекам Колпаковой и Воровской. У 47. В феврале 1712 года Анцыфоров был убит от авачинских камчадалов. Узнав о его скором прибытии на Авачу, устроили они пространный балаган с тайными подъемными дверями. Они приняли его с честию, лаской и обещаниями; дали ему несколько аманатов из лучших своих людей и отвели ему балаган. На другую ночь они сожгли его. Перед зажжением балагана они приподняли двери и звали своих аманатов, дабы те скорее побросались вон. Несчастные отвечали, что они скованы и не могут тронуться, но приказывали своим товарищам жечь балаган и их не щадить, только бы сгорели казаки. Так погиб храбрый Анцыфоров, может быть предупредя заслуженную казнь и оставя по себе громкую память и пословицу (см. IV, 210): "На Камчатке проживешь здорово семь лет, что ни сделаешь; а семь лет проживет, кому бог велит". У 48. Ободренный смертью Анцыфорова, Щепеткой послал нарочных в Верхний Острог, чтоб словить убийц трех приказчиков. Один был схвачен, привезен в Нижний Острог и в пытке показал, что Анцыфоров имел намерение умертвить Щепеткого, разбить оба острога, разграбить казну и бежать на острова, где и хотел поселиться со своими единомышленниками. Анцыфоров думал произвести в действие свое намерение, когда приезжал в Нижний Острог с ясачным сбором, но отложил оное, быв в слишком малолюдстве. У 49. В 1712 году июня 8-го Щепеткой, оставя в Верхнем Остроге заказчиком Козырева, а в Нижнем Федора Ярыгина, отправился по Олюторскому морю до Олюторской реки. Не дошед за два дня до Глотова жилья, по причине мелкости и быстроты рек, оградился он, по недостатку в лесе, земляными юртами. Олюторы ежедневно на него нападали. Он послал в Анадырск, требуя подвод и помощи; а сам с 84 человеками оставался в своем остроге до 9-го января 1713 года. Шестьдесят человек и несколько оленных подвод наконец к нему прибыли, и ясачный сбор довезен до Якутска в январе 1714-го года; оного сбора казна не получала с самого 1707 года. Он состоял в 332 сорока соболей, 3282 лисиц красных, 7 бурых, 41 сиводушчетых да 259 морских бобров. У 50. Вскоре после отъезда Щепеткого заказчик Верхнего Острога Кыргызов (Козырев?) приплыл на батах в Нижний Острог, овладел оным, мучил Фед. Ярыгина свинцовыми кистенями да клячом вертел ему голову, а других людей на дыбу подымал (также и тамошнего попа). Ярыгина принудил постричься в монахи, сдал острог казаку Богдану Канашеву, а сам, подговоря 18 человек нижношантальцев, возвратился в Верхний Острог.