Александр Сергеевич Пушкин. (703)

ЗАМЕТКА О РЕВОЛЮЦИИ ИПСИЛАНТИ Господарь Ипсиланти изменил делу гетерии и был виновником смерти Ригаса и т. д. Его сын Александр был гетеристом (вероятно, по выбору Каподистрии и с согласия императора); его братья Кантакузин, Кантогони, Сафианос, Мано. Михаил Суццо сделался гетеристом в 1820 г.; Александр Суццо, валашский господарь, узнал о тайном существовании гетерии от своего секретаря (Валетто), который, сделавшись его зятем, не сумел сберечь тайну и выдал ее. Александр Ипсиланти в январе 1821 г. послал некоего Аристида в Сербию c предложением наступательного и оборонительного союза между этой провинцией и им, генералом греческой армии. Ариcтид был схвачен Александром Суццо, и его бумаги вместе с его головой были отосланы в Константинополь. Это заставило немедленно переменить планы. Михаил Суццо написал в Кишинев. Александр Суццо был отравлен, и Ипсиланти, став во главе горсточки арнаутов, провозгласил революцию. Капитаны - это независимые, корсары, разбойники или турецкие чиновники, облеченные некоторой властью. Таковы были Лампро и т. д. и наконец - Формаки, Иордаки-Олимбиотти, Калакотрони, Кантогони, Анастас и т. д. Иордаки-Олимбиотти был в армии Ипсиланти. Они вместе отступили к венгерским границам. Александр Ипсиланти, боясь быть убитым, счел необходимым бежать и разразился своей прокламацией. Иордаки, во главе 800 чел., 5 раз сражался с турецкой армией и наконец заперся в монастыре (Секу). Преданный евреями, окруженный турками, он поджег свой пороховой склад и взорвался. Формаки, капитан, гетерист, был послан из Мореи к Ипсиланти, храбро сражался и сдался в последней битве. Обезглавлен в Константинополе (франц.). Note sur Penda-Deka (стр.189). Заметка эта тесно связана с предшествующей и основана, видимо, на тех же первоисточниках. Заголовок в автографе отсутствует. 1)Перевод: ЗАМЕТКА О ПЕНДА-ДЕКЕ Пенда-Дека воспитывался в Москве - в 1817 г. он служил толмачом у одного бежавшего греческого епископа, был замечен императором и Каподистрией. Он находился в Галаце во время тамошней резни. Двести греков убили 150 турок, 60 из их числа были сожжены в одном доме, где они укрывались. Несколько дней спустя Пенда-Дека прибыл в Браилов в качестве шпиона. Он явился к паше и курил с ним, как русский подданный. В Тырговиште он присоединился к Ипсиланти, тот послал его успокоить волнение в Яссах. Он нашел там греков, притесняемых боярами, его находчивость и твердость спасли их. Он запасся снаряжением на 1500 человек, тогда как на самом деле у него было только 1300. В течение двух месяцев он был князем Молдавии. Кантакузин прибыл и принял командование. Отступили к Стинке. Кантакузин послал Пенда-Деку разведать о врагах. Пенда-Дека полагал нужным укрепиться в Барде (1-я станция по дороге в Яссы). Кантакузин отступил в Скуляны и предложил Пенда-Деке вступить в карантин. Пенда-Дека согласился. Пенда-Дека назначил своим помощником арнаута Папаса-Углу. Нет сомнения, что князь Ипсиланти мог бы овладеть Браиловым и Журжей. Турки бежали во все стороны, вообразив, что за ними гонятся русские. В Бухаресте болгарские делегаты (в том числе Капиджи баши) предлагали Ипсиланти поднять всю их страну - он не решился! Галацкую резню велел произвести Ипсиланти, в случае, если бы турки не захотели сложить оружие (франц.). О русской истории XVIII века (стр. 191). Памфлетная записка Пушкина об императорском периоде русской истории, в автографе не озаглавленная (вместо заголовка сделана отметка "Э 1"), является самой ранней из его исторических работ. Концепция записки очень близка суждениям декабристов. Возможно, что некоторые фактические данные, учтенные в записке, но еще неизвестные в ту пору ни в русской, ни в зарубежной печати, основаны на устных свидетельствах таких широко осведомленных в событиях русской истории XVIII в. знакомых Пушкина, как Н. М. Карамзин, А. И. и Н. И. Тургеневы, М. Ф. Орлов, В. Ф. Раевский. По самым своим установкам и конкретно-историческим материалам записка Пушкина не могла рассчитывать на печать и предназначалась, видимо, для нелегального распространения. По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось в огромных составах государства преобразованного. - Характерно, что двенадцать лет спустя, работая над статьей "О ничтожестве литературы русской", Пушкин вспомнил эту свою формулировку, говоря о послепетровской эпохе (см. т. 6, стр. 579). Указ, разорванный кн. Долгоруким. - См. заметку в "Table-Talk" ("Славный анекдот об указе...", стр. 214). - Кн. Долгорукий Яков Федорович (1639-1720) - сенатор, председатель Ревизион-коллегии, гражданские доблести которого были широко популяризированы в "Деяниях Петра Великого" И. И. Голикова, в "Вельможе" Державина, в оде "Гражданское мужество" Рылеева, в "Послании к Н. С. Мордвинову" <"Мордвинову" -В.Л.> и в "Стансах" Пушкина. Письмо с берегов Прута. - 10 июля 1711 г. русская армия, во главе с Петром, была окружена на Пруте турками. Петр I, по преданию, обратился к сенату с особым посланием, в котором предлагал, в случае взятия его в плен, "не почитать его царем и государем"; "но если я погибну, и вы верные известия получите о моей смерти, то выберите между собой достойнейшего мне в наследники". Именно это апокрифическое письмо предполагал использовать Пушкин и в задуманной им в 1835 г. повести "Сын казненного стрельца..." (<см. т.5. - В.Л.>. Это спасло нас от чудовищного феодализма. - Нет никаких оснований толковать эти строки как отрицание феодальных отношений в Киевской Руси и их пережитков в Московском государстве. В данном контексте, как замечает академик Б. Д. Греков в статье "Исторические воззрения Пушкина", поэт имел в виду не феодализм вообще, а неудавшуюся попытку русской поместной аристократии захватить в свои руки государственную власть перед вступлением на престол Анны Иоанновны. Тогда, по мнению Пушкина, и получилось бы восстановление феодализма, причем феодализма гипертрофированного, "чудовищного" ("Исторические записки", т. 1, 1937, стр. 12). Униженная Швеция и уничтоженная Польша - вот великие права Екатерины на благодарность русского народа. - В этих суждениях Пушкин был очень близок многим из декабристов. Особенно существенны для правильного понимания позиции Пушкина исторические мотивировки положительного отношения к внешней политике Екатерины II, в частности и к уничтожению государственной самостоятельности Польши, в рукописном трактате Н. И. Тургенева "Теория политики", датируемом январем 1820 г. ("Дневники и письма Н. И. Тургенева", П. 1921, стр. 396-397). Своего положительного отношения к дипломатии Екатерины II Пушкин не изменил и под конец своей жизни (см. его высказывания в статье о "Сочинениях Георгия Кониского", т. 6, а также письмо его к П. Я. Чаадаеву от 19 октября 1836 г. (т. 10).