Аполлон Александрович Григорьев (2)

ДОБРОЙ НОЧИ

Спи спокойно - доброй ночи!
 Вон уж в небесах
Блещут ангельские очи
 В золотых лучах.
Доброй ночи... Выдет скоро
 В небо сторож твой
Над тобою путь дозора
 Совершать ночной.

Чтоб не смела сила злая
 Сон твой возмущать:
Час ночной, пора ночная -
 Ей пора гулять.
В час ночной, тюрьмы подводной
 Разломав запор,
Вылетает хороводной
 Цепью рой сестер.

Лихорадки им прозванье;
 Любо им смущать
Тихий сон - и на прощанье
 В губы целовать.
Лихоманок-лихорадок,
 Девяти подруг,
Поцелуй и жгуч, и сладок,
 Как любви недуг.

Но не бойся: силой взора
 С неба сторож твой
Их отгонит - для дозора
 Светит он звездой.
Спи же тихо - доброй ночи!..
 Под лучи светил,
Над тобой сияют очи
 Светлых божьих сил.
Июнь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ОБАЯНИЕ

Безумного счастья страданья
Ты мне никогда не дарила,
Но есть на меня обаянья
В тебе непонятная сила.

Когда из-под темной ресницы
Лазурное око сияет,
Мне тайная сила зеницы
Невольно и сладко смыкает.

И больше все члены объемлет
И лень, и таинственный трепет,
А сердце и дремлет, и внемлет
Сквозь сон твой ребяческий лепет.

И снятся мне синие волны
Безбрежно-широкого моря,
И, весь упоения полный,
Плыву я на вольном просторе.

И спит, убаюкано морем,
В груди моей сердце больное,
Расставшись с надеждой и горем,
Отринувши счастье былое.

И грезится только иная,
Та жизнь без сознанья и цели,
Когда, под рассказ усыпляя,
Качали меня в колыбели.
Июнь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

Вы рождены меня терзать -
И речью ласково-холодной,
И принужденностью свободной,
И тем, что трудно вас понять,
И тем, что жребий проклинать
Я поневоле должен с вами,
Затем что глупо мне молчать
И тяжело играть словами.
Вы рождены меня терзать,
Зане друг другу мы чужие.
И ничего, чего другие
Не скажут вам, мне не сказать.
Июнь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

О, сжалься надо мной!.. Значенья слов моих
В речах отрывочных, безумных и печальных
Проникнуть не ищи... Воспоминаний дальных
Не думай подстеречь в таинственности их.
Но если на устах моих разгадки слово,
 Полусорвавшись с языка,
Недореченное замрет на них сурово
 Иль беспричинная тоска
Из груди, сдавленной бессвязными речами,
Невольно вырвется... молю тебя, шепчи
Тогда слова молитв безгрешными устами,
Как перед призраком, блуждающим в ночи.
Но знай, что тяжела отчаянная битва
 С глаголом тайны роковой,
Что для тебя одной спасительна молитва,
 Неразделяемая мной...
29 июля 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ВОЛШЕБНЫЙ КРУГ

Тебя таинственная сила
Огнем и светом очертила,
 Дитя мое.
И все, что грустно иль преступно,
Черты боятся недоступной,
 Бежит ее.

И все, что душно так и больно
Мне давит грудь и так невольно
 Перед тобой
Порою вырвется невнятно,-
Тебе смешно иль непонятно,
 Как шум глухой...

Когда же огненного круга
Коснется веянье недуга,-
 Сливаясь с ним
И совершая очищенья,
К тебе несет оно куренья
 И мирры дым.
Июль 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

Нет, никогда печальной тайны
 Перед тобой
Не обнажу я, ни случайно,
 Ни с мыслью злой...
Наш путь иной... Любить и верить -
 Судьба твоя;
Я не таков, и лицемерить
 Не создан я.
Оставь меня... Страдал ли много,
 Иль знал я рай
И верю ль в жизнь, и верю ль в бога -
 Не узнавай.
Мы разойдемся... Путь печальный
 Передо мной...
Прости,- привет тебе прощальный
 На путь иной.
И обо мне забудь иль помни -
 Мне все равно:
Забвенье полное давно мне
 Обречено.
Июль 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

Над тобою мне тайная сила дана,
 Это - сила звезды роковой.
Есть преданье - сама ты преданий полна -
 Так послушай: бывает порой,
В небесах загорится, средь сонма светил,
 Небывалое вдруг иногда,
И гореть ему ярко господь присудил -
 Но падучая это звезда...
И сама ли нечистым огнем сожжена,
 Или, звездному кругу чужда,
Серафимами свержена с неба она,-
 Рассыпается прахом звезда;
И дано, говорят, той печальной звезде
 Искушенье посеять одно,
Да лукавые сны, да страданье везде,
 Где рассыпаться ей суждено.

Над тобою мне тайная сила дана,
 Эту силу я знаю давно:
Так уносит в безбрежное море волна
 За собой из залива судно,
Так, от дерева лист оторвавши, гроза
 В вихре пыли его закружит,
И, с участьем следя, не увидят глаза,
 Где кружится, куда он летит...
Над тобою мне тайная сила дана,
 И тебя мне увлечь суждено,
И пускай ты горда, и пускай ты скрытна,-
 Эту силу я понял давно.
Август 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

К ЛАВИНИИ

Что не тогда явились в мир мы с вами,
 Когда он был
Еще богат любовью и слезами
 И полон сил?..
Да! вас увлечь так искренно, так свято
 В хаос тревог
И, может быть, в паденье без возврата
 Тогда б я мог...
И под топор общественного мненья,
 Шутя почти,
С таким святым порывом убежденья
 Вас подвести...
Иль, если б скуп на драмы был печальный
 Все так же рок,
Все ж вас любить любовью идеальной
 Тогда б я мог...
А что ж теперь? Не скучно ль нам обоим
 Теперь равно,
Что чувство нам, хоть мы его и скроем,
 Всегда смешно?..
Что нет надежд, страданий и волненья,
 Что драмы - вздор
И что топор общественного мненья -
 Тупой топор?
Сентябрь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ЖЕНЩИНА

Вся сетью лжи причудливого сна
Таинственно опутана она,
И, может быть, мирятся в ней одной
Добро и зло, тревога и покой...
И пусть при ней душа всегда полна
Сомнением мучительным и злым -
Зачем и кем так лживо создана
Она, дитя причудливого сна?
Но в этот сон так верить мы хотим,
Как никогда не верим в бытие...
Волшебный круг, опутавший ее,
Нам странно-чужд порою, а порой
Знакомою из детства стариной
На душу веет... Детской простотой
Порой полны слова ее, и тих,
И нежен взгляд,- но было б верить в них
Безумием... Нежданный хлад речей
Неверием обманутых страстей
За ними вслед так странно изумит,
Что душу вновь сомненье посетит:
Зачем и кем так лживо создана
Она, дитя причудливого сна?
Декабрь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

К ЛАВИНИИ

Для себя мы не просим покоя
И не ждем ничего от судьбы,
И к небесному своду мы двое
Не пошлем бесполезной мольбы...
Нет! пусть сам он над нами широко
Разливается яркой зарей,
Чтобы в грудь нам входили глубоко
Бытия полнота и покой...
Чтобы тополей старых качанье,
Обливаемых светом луны,
Да лепечущих листьев дрожанье
Навевали нам детские сны...
Чтобы ухо средь чуткой дремоты,
В хоре вечном зиждительных сил,
Примирения слышало ноты
И гармонию хода светил;
Чтобы вечного шума значенье
Разумея в таинственном сне,
Мы хоть раз испытали забвенье
О прошедшем и будущем дне.
Но доколе страданьем и страстью
Мы объяты безумно равно
И доколе не верим мы счастью,
Нам понятно проклятье одно.
И проклятия право святое
Сохраняя средь гордой борьбы,
Мы у неба не просим покоя
И не ждем ничего от судьбы...
Декабрь 1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

МОЛИТВА

По мере горенья
Да молится каждый
Молитвой смиренья
Иль ропотом жажды,
Зане, выгорая,
Горим мы недаром
И, мир покидая
Таинственным паром,
Как дым фимиама,
Все дальше от взоров
Восходим до хоров
Громадного храма.
По мере страданья
Да молится каждый -
Тоскою желанья
Иль ропотом жажды!
1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ПАМЯТИ В***

Он умер... Прах его истлевший и забытый,
В глуши, как жизнь его печальная, сокрытый,
Почиет под одной фамильною плитой
Со многими, кому он сердцем был чужой...
Он умер - и давно... О нем воспоминанье
Хранят немногие, как старое преданье,
Довольно темное... И даже для меня
Темнее и темней тот образ день от дня...
Но есть мгновения... Спадают цепи лени
С измученной души - и память будит тени,
И длинный ряд годов проходит перед ней,
И снова он встает... И тот же блеск очей
Глубоких, дышащих таинственным укором,
Сияет горестным, но строгим приговором,
И то же бледное, высокое чело,
Как изваянное, недвижно и светло,
Отмечено клеймом божественной печати,
Подъемлется полно дарами благодати -
Сознания борьбы, отринувшей покой,
И року вечному покорности немой.
1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

К ***

Мой друг, в тебе пойму я много,
Чего другие не поймут,
За что тебя так судит строго
Неугомонный мира суд...
Передо мною из-за дали
Минувших лет черты твои
В часы суда, в часы печали
Встают в сиянии любви,
И так небрежно, так случайно
Спадают локоны с чела
На грудь, трепещущую тайно
Предчувствием добра и зла...
И в робкой деве влагой томной
Мечта жены блестит в очах,
И о любви вопрос нескромный
Стыдливо стынет на устах...
1843
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ПАМЯТИ ОДНОГО ИЗ МНОГИХ

В больной груди носил он много, много
Страдания,- но было ли оно
В нем глубоко и величаво-строго,
Или в себя неверия полно -
Осталось тайной. Знаем мы одно,
Что никогда ни делом, ниже словом
Для нас оно не высказалось новым...

Вопросам, нас волнующим, и он,
Холодности цинизма не питая,
Сочувствовал. Но, видимо страдая,
Не ими он казался удручен.
Ему, быть может, современный стон
Передавал неведомые звуки
Безвременной, но столь же тяжкой муки.

Хотел ли он страдать, как сатана,
Один и горд - иль слишком неуверен
В себе он был,- таинственно темна
Его судьба; но нас, как письмена,
К себе он влек, к которым ключ потерян,
Которых смысл стремимся разгадать
Мы с жадного надеждой - много знать.

А мало ль их, пергаментов гнилых,
Разгадано без пользы? Что ж за дело!
Пусть ложный след обманывал двоих,
Но третий вновь за ним стремится смело...
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Таков удел, и в нем затаено
Всеобщей жизни вечное зерно.

И он, как все, он шел дорогой той,
Обманчивой, но странно-неизбежной.
С иронией ли гордою и злой,
С надеждою ль, волнующей мятежно,
Но ей он шел; в груди его больной
Жила одна, нам общая тревога...
Страдания таилось много, много.

И умер он - как многие из нас
Умрут, конечно,- твердо и пристойно;
И тень его в глубокой ночи час
Живых будить не ходит беспокойно.
И над его могилою цветут,
Как над иной, дары благой природы;
И соловьи там весело поют
В час вечера, когда стемнеют воды
И яворы старинные заснут,
Качаяся под лунными лучами
В забвении зелеными главами.
<1844>
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.