Аполлон Александрович Григорьев (5)

Страданий, страсти и сомнений
Мне суждено печальный след
Оставить там, где добрый гений
Доселе вписывал привет...

Стихия бурная, слепая,
Повиноваться я привык
Всему, что, грудь мою сжимая,
Невольно лезет на язык...

Язык мой - враг мой, враг издавна...
Но, к сожаленью, я готов,
Как христианин православный,
Всегда прощать моих врагов.
И смолкнет он по сей причине,
Всегда как колокол звуча,
Уж разве в "метеорском чине"
Иль под секирой палача...

Паду ли я в грозящей битве
Или с "запоя" кончу век,
Я вспомнить в девственной молитве
Молю, что был де человек,
Который прямо, беззаветно
Порывам душу отдавал,
Боролся честно, долго, тщетно
И сгиб или усталый пал.
16 февраля 1858, Флоренция
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

И все же ты, далекий призрак мой,
В твоей бывалой, девственной святыне
Перед очами духа встал немой,
Карающий и гневно-скорбный ныне,

Когда я труд заветный кончил свой.
Ты молнией сверкнул в глухой пустыне
Больной души... Ты чистою струей
Протек внезапно по сердечной тине,

Гармонией святою вторгся в слух,
Потряс в душе седалище Ваала -
И все, на что насильно был я глух,

По ржавым струнам сердца пробежало
И унеслось - "куда мой падший дух
Не досягнет" - в обитель идеала.
26 июля 1864
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

Вечер душен, ветер воет,
 Воет пес дворной;
Сердце ноет, ноет, ноет,
 Словно зуб больной.

Небосклон туманно-серый,
 Воздух так сгущен...
Весь дыханием холеры,
 Смертью дышит он.

Все одна другой страшнее
 Грезы предо мной;
Все слышнее и слышнее
 Похоронный вой.

Или нервами больными
 Сон играет злой?
Но запели: "Со святыми,-
 Слышу,- упокой!"

Все сильнее ветер воет,
 В окна дождь стучит...
Сердце ломит, сердце ноет,
 Голова горит!

Вот с постели поднимают,
 Вот кладут на стол...
Руки бледные сжимают
 На груди крестом.

Ноги лентою обвили,
 А под головой
Две подушки положили
 С длинной бахромой.

Тёмно, тёмно... Ветер воет...
 Воет где-то пес...
Сердце ноет, ноет, ноет...
 Хоть бы капля слез!

Вот теперь одни мы снова,
 Не услышат нас...
От тебя дождусь ли слова
 По душе хоть раз?

Нет! навек сомкнула вежды,
 Навсегда нема...
Навсегда! и нет надежды
 Мне сойти с ума!

Говори, тебя молю я,
 Говори теперь...
Тайну свято сохраню я
 До могилы, верь.

Я любил тебя такою
 Страстию немой,
Что хоть раз ответа стою...
 Сжалься надо мной.

Не сули мне счастье встречи
 В лучшей стороне...
Здесь - хоть звук бывалой речи
 Дай услышать мне.

Взгляд один, одно лишь слово...
 Холоднее льда!
Боязлива и сурова
 Так же, как всегда!

Ночь темна и ветер воет,
 Глухо воет пес...
Сердце ломит, сердце ноет!..
 Хоть бы капля слез!..
<1857>
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

"Надежду!"- тихим повторили эхом
Брега, моря, дубравы... и не прежде
Конрад очнулся. "Где я?- с диким смехом
Воскликнул он.- Здесь слышно о надежде!
Но что же песня?.. Помню без того я
Твое, дитя, счастливое былое...
Три дочери у матери вас было,
Тебе судьба столь многое сулила...
Но горе к вам, цветы долины, близко:
В роскошный сад змея уже проникла,
И все, чего коснулась грудью склизкой,
Трава ль, цветы ль - краса и прелесть сада,-
Все высохло, поблекло и поникло,
И замерло, как от дыханья хлада...
О, да! стремись к минувшему мечтою,
Припоминай те дни, что над тобою
Неслись доселе б весело и ясно,
Когда б... молчишь?.. Запой же песнь проклятья:
Я жду ее, я жду слезы ужасной,
Что и гранит прожечь, упавши, может...
На голову ее готов принять я:
Пусть падает, пускай палит чело мне,
Пусть падает! Пусть червь мне сердце гложет,
И пусть я все минувшее припомню
И все, что ждет в аду меня, узнаю!"

- "Прости, прости! я виновата, милый!
Пришел ты поздно, ждать мне грустно было:
Невольно песнь какая-то былая...
Но прочь ее!.. Тебя ли упрекну я?
С тобой, о мой желанный, прожила я
Одну минуту... но и той одною
Не поменялась бы с людской толпою
На долгий век томлений и покоя...
Сам говорил ты, что судьба людская
Обычная - судьба улиток водных:
На мутном дне печально прозябая,
В часы одних волнений непогодных,
Однажды в год, быть может, даже реже,
Наверх они, на вольный свет проглянут,
Вдохнут в себя однажды воздух свежий,
И вновь на дно своей могилы канут...
Не для такой судьбы сотворена я:
Еще в отчизне, девочкой, играя
С толпой подруг, о чем-то я, бывало,
Вздыхала тайно, смутно тосковала...
Во мне тревожно сердце трепетало!
Не раз, от них отставши, я далеко
На холм один взбегала на высокой
И, стоя там, просила со слезами,
Чтоб божьи пташки по перу мне дали
Из крыл своих - и, размахнув крылами,
Порхнула б я к небесной синей дали...
С горы бы я один цветок с собою,
Цвет незабудки унесла, высоко
За тучи, с их пернатою толпою
Помчалася - и в вышине далекой
Исчезла!.. Ты, паря над облаками,
Услышал сердца пылкое желанье
И, обхватив орлиными крылами,
Унес на небо слабое созданье!
И пташек не завидую я доле...
Куда лететь? исполнено не все ли,
Чего просили сердца упованья?
Я божье небо в сердце ощутила,
Я человека на земле любила!"
<1857>
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

* * *

Ничем, ничем в душе моей
Заветной веры ты не сгубишь...
Ты можешь полюбить сильней,
Но так легко ты не разлюбишь.
Мне вера та - заветный клад,
Я обхватил его руками...
И, если руки изменят,
Вопьюсь в безумии зубами.
Та вера - жизнь души моей,
Я даром не расстанусь с ней.

Тебя любил я так смиренно,
Так глубоко и так полно,
Как жизнью новой озаренной
Душе лишь раз любить дано.
Я все, что в сердце проникало
Как мира высшего отзыв,
Что ум восторгом озаряло,-
Передавал тебе, бывало,
И ты на каждый мой порыв
Созвучьем сердца отвечала.

Как в книге, я привык читать
В душе твоей и мог по воле
Всем дорогим мне наполнять
Страницы, белые дотоле.
И с тайной радостью следил,
Как цвет и плод приносит ныне
То, что вчера я насадил
В заветной, девственной святыне.

Я о любви своей молчал,
Ее таил, как преступленье...
И жизни строгое значенье
Перед тобой разоблачал.
А все же чувствовали сами
Невольно оба мы не раз,
Что душ таинственная связь
Образовалась между нами.
Тогда... хотелось мне упасть
К твоим ногам в порыве страсти...
Но сила непонятной власти
Смиряла бешеную страсть.

Нет! Не упал бы я к ногам,
Не целовал бы след твой милый,
Храня тебя, хранимый сам
Любви таинственною силой...
Один бы взгляд, один бы звук,
Одно лишь искреннее слово -
И бодро я пошел бы снова
В путь одиночества и мук.

Но мы расстались без прощанья,
С тоской суровой и немой,
И в час случайного свиданья
Сошлись с холодностью сухой;
Опущен взгляд, и чинны речи,
Рука как мрамор холодна...
А я, безумный, ждал той встречи,
Я думал, мне простит она
Мою тоску, мои мученья,
Невольный ропот мне простит
И вновь в молитву обратит
Греховный стон ожесточенья!
<1857>
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.

ЦЫГАНСКАЯ ВЕНГЕРКА

Две гитары, зазвенев,
 Жалобно заныли...
С детства памятный напев,
 Старый друг мой - ты ли?

Как тебя мне не узнать?
На тебе лежит печать
 Буйного похмелья,
 Горького веселья!

Это ты, загул лихой,
Ты - слиянье грусти злой
С сладострастьем баядерки -
 Ты, мотив венгерки!

Квинты резко дребезжат,
 Сыплют дробью звуки...
Звуки ноют и визжат,
 Словно стоны муки.

Что за горе? Плюнь, да пей!
 Ты завей его, завей
Веревочкой горе!
 Топи тоску в море!

Вот проходка по баскам
 С удалью небрежной,
А за нею - звон и гам
 Буйный и мятежный.

Перебор... и квинта вновь
 Ноет-завывает;
Приливает к сердцу кровь,
 Голова пылает.

Чибиряк, чибиряк, чибиряшечка,
С голубыми ты глазами, моя душечка!

Замолчи, не занывай,
 Лопни, квинта злая!
Ты про них не поминай...
 Без тебя их знаю!
В них хоть раз бы поглядеть
 Прямо, ясно, смело...
А потом и умереть -
 Плевое уж дело.
Как и вправду не любить?
 Это не годится!
Но, что сил хватает жить,
 Надо подивиться!
Соберись и умирать,
 Не придет проститься!
Станут люди толковать:
 Это не годится!
Отчего б не годилось,
 Говоря примерно?
Значит, просто все хоть брось...
 Оченно уж скверно!
Доля ж, доля ты моя,
 Ты лихая доля!
Уж тебя сломил бы я,
 Кабы только воля!
Уж была б она моя,
 Крепко бы любила...
Да лютая та змея,
 Доля,- жизнь сгубила.
По рукам и по ногам
 Спутала-связала,
По бессонныим ночам
 Сердце иссосала!
Как болит, то ли болит,
 Болит сердце - ноет...
Вот что квинта говорит,
 Что басок так воет.

. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
Шумно скачут сверху вниз
 Звуки врассыпную,
Зазвенели, заплелись
 В пляску круговую.
Словно табор целый здесь,
 С визгом, свистом, криком
Заходил с восторгом весь
 В упоеньи диком.
Звуки шепотом журчат
 Сладострастной речи...
Обнаженные дрожат
 Груди, руки, плечи.
Звуки все напоены
 Негою лобзаний.
Звуки воплями полны
 Страстных содроганий...
Басан, басан, басана,
Басаната, басаната,
Ты другому отдана
Без возврата, без возврата...
Что за дело? ты моя!
Разве любит он, как я?
 Нет - уж это дудки!
Доля злая ты моя,
 Глупы эти шутки!
Нам с тобой, моя душа,
 Жизнью жить одною,
Жизнь вдвоем так хороша,
 Порознь - горе злое!
Эх ты, жизнь, моя жизнь...
К сердцу сердцем прижмись!
На тебе греха не будет,
А меня пусть люди судят,
 Меня бог простит...

Что же ноешь ты, мое
 Ретиво сердечко?
Я увидел у нее
 На руке колечко!..
Басан, басан, басана,
Басаната, басаната!
Ты другому отдана
Без возврата, без возврата!
Эх-ма, ты завей
 Веревочкой горе...
Загуляй да запей,
 Топи тоску в море!
Вновь унылый перебор,
 Звуки плачут снова...
Для чего немой укор?
 Вымолви хоть слово!
Я у ног твоих - смотри -
 С смертною тоскою,
Говори же, говори,
 Сжалься надо мною!
Неужель я виноват
 Тем, что из-за взгляда
Твоего я был бы рад
 Вынесть муки ада?
Что тебя сгубил бы я,
 И себя с тобою...
Лишь бы ты была моя,
 Навсегда со мною.
Лишь не знать бы только нам
Никогда, ни здесь, ни там
 Расставанья муки...
Слышишь... вновь бесовский гам,
 Вновь стремятся звуки...
В безобразнейший хаос
 Вопля и стенанья
Все мучительно слилось.
 Это - миг прощанья.
Уходи же, уходи,
 Светлое виденье!..
У меня огонь в груди
 И в крови волненье.
Милый друг, прости-прощай,
 Прощай - будь здорова!
Занывай же, занывай,
 Злая квинта, снова!
Как от муки завизжи,
 Как дитя от боли,
Всею скорбью дребезжи
 Распроклятой доли!
Пусть больнее и больней
 Занывают звуки,
Чтобы сердце поскорей
 Лопнуло от муки!
<1857>
Аполлон Григорьев. Избранные стихотворения. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1959.