* * * Καὶ εἷδον οὐρανὸν καινὸν κα ὶ γῆν καινήν ὁ γὰρ πρῶος οὐρανὸς κα ὶ ἡ πρώτή γῆ παρ ῆ λϑε, κα ὶ ἡ ϑάλασσα οὐκ ἔστιν ἔ τι. Καὶ τὴν πόλιν τὴν ἁγιαν, Ἱερουσαλὴμ καιν ὴ ν, εἷδον καταβαίνουσαν ἐν τοῦ οὐρανοῦ απὸ τοῦ ϑεοῦ, ἡ τοιμασμένημ ώς νύμφην κεκοσμημένην τῷ ἀνδρ ὶ ἀυτῆς. Ἀποκάλυψις, κα, 1-2 {И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего. Апокалипсис, <гл. 2>, 1-2 (греч.). - Ред.} Мы истомились в безмерности. Вот мои песни - и дни. Речи задумчивой верности - Не сочтены ли они? Нет. Еще всё не измерено. Всё еще чую красу. Знамя блаженства потеряно. Я отыскал - и несу! Страшные клятвы победные, Невероятные сны. Звуки могучие, медные, Стоны моей глубины! Что же? В последнем пылании Ярче и громче обман! Если не будет свидания, - Пусть пролетит ураган! Облако! Тени придвинулись! Вот - бездыханность близка. Мы над землей опрокинулись, Нам промечтались века!.. Дева! Астарта! Невнятное! Близко - и весело там! Ах! Стережет необъятное. Вот он - белеющий храм!.. О, неизбежное, милое... О, Лучезарная, Ты? Над незарытой могилою Как побелели цветы! Крики умолкли. В смятении Нам промечтались века... Смерть ли? О, нет, об успении Дума уже высока... Всё отступило из времени. Сила пределов мертва. Память проклятого семени Смыла Иная Молва. Где вы, обильные матери С грудью Сидонских богинь? Пламень, бушующий в кратере, Гибель цветущих пустынь?! Знаменье - риза струящая Неиссякающий свет. Это - Жена восходящая - Поздний, но верный ответ. 21 июня 1902 * * * Они идут - туманные С мерцаньями в глазах. На них одежды странные, Вокруг - печаль и страх. Несут обетования, Но шаг их мерно-тих. Ужасные желания Когда-то были в них. Они сердца кровавили, Их слезы запеклись. Кровавый ток оставили И улетели в высь. Теперь идут туманные, Одежды их белы. Но чудные, но странные, Исполненные мглы. 23 июня 1902 Канун Иванова дня * * * Я помню тихий мрак и холод с высоты. Там своды мрачные задумчиво чернели. Там нити прочные сплетались, как мечты, Здесь - думы грешные, сплетаясь, пламенели. Там - лестницы взбегали к куполам, И образа мерцали странным светом. Недосягаемым тогда казалось нам Предаться пламенеющим обетам... 29 июня 1902 * * * Ушли в туман мечтания, Забылись все слова. Вся в розовом сиянии Воскресла синева. Умчались тучи грозные, И пролились дожди. Великое, бесслезное!.. Надейся, верь и жди. 30 июня 1902 * * * Вот снова пошатнулись дали, Бегут, синеющие, в высь. Открыли всё, что закрывали, И, засмеявшись, вновь слились... Пускай же долго без просвета Клубятся тяжко облака. Ты неизбежна, Дева Света, Душа - предчувствием легка. Она займется в час вечерний, В прохладном таинстве струи, И скроет свой восторг безмерный В одежды белые Твои. Июнь 1902 * * * Хоронил я тебя, и, тоскуя, Я растил на могиле цветы, Но в лазури, звеня и ликуя, Трепетала, блаженная, ты. И к родимой земле я клонился, И уйти за тобою хотел, Но, когда я рыдал и молился, Звонкий смех твой ко мне долетел. Похоронные слезы напрасны - Ты трепещешь, смеешься, жива! И растут на могиле прекрасной Не цветы - огневые слова! Июнь 1902 * * * Когда смыкаешь ты ресницы, Твоя душа себе берет Прекрасный образ белой птицы И в нем взрезает глади вод. Июнь - июль 1902 * * * Замерла береговая песня; В стоне чайки - белоснежный зов. В тишине - еще, еще чудесней Дуновенья снежных облаков. Июнь - июль 1902 * * * Для меня возможны все желания, И великие и малые мечты. Мне понятны бездны, содрогания, Тишина, и день, и ночь, и ты. 5 июля 1902 * * * Исчезла, отлетела в высь. Замолкла в сферах отдаленных. Стезей лазурной поднимись На крыльях светлых и влюбленных. Там подними ее покров. На стон ответствуй равным стоном. Страну видений и духов Могучим пронизай законом. Лови, лови ее ответ. Ты лучшие проводишь годы. Там - впереди - ни звуков нет, Ни снов, ни страсти, ни свободы. Проснулся дремлющий орел И к солнцу обратил зеницы. И там, тоскующий, нашел Стезю мятежной голубицы. 11 июля 1902