Чехов Антон Павлович (38)

БРАК ЧЕРЕЗ 10-15 ЛЕТ    На этом свете всё совершенствуется: шведские спички, оперетки, локомотивы, вина Депре и человеческие отношения. Совершенствуется и брак. Каков он был и каков теперь, вы знаете. Каков он будет лет через 10-15, когда вырастут наши дети, угадать не трудно. Вот вам схема романов этого близкого будущего.    В гостиной сидит девица лет 20-25. Одета она по последней моде: сидит сразу на трех стульях, причем один стул занимает она сама, два другие -- ее турнюр. На груди брошка, величиной с добрую сковороду. Прическа, как и подобает образованной девице, скромная: два-три пуда волос, зачесанных кверху, и на волосах маленькая лестница для причесывающей горничной. Тут же на пианино лежит шляпа девицы. На шляпе искусно сделанная индейка на яйцах в натуральную величину.    Звонок. Входит молодой человек в красном фраке, узких брюках и в громадных, похожих на лыжи, башмаках.    -- Честь имею представиться, -- говорит молодой человек, расшаркиваясь перед девицей, -- помощник присяжного поверенного Балалайкин!..    -- Очень приятно... Чем могу быть полезна?    -- Меня направило к вам "Общество заключения счастливых браков".    -- Очень приятно... Садитесь!    Балалайкин садится и говорит:    -- "Общество" указало мне на несколько невест, но думаю, что ваши условия для меня будут самыми подходящими. Из этой вот записки, данной мне секретарем "Общества", видно, что вы приносите с собой мужу дом на Плющихе, 40 тысяч деньгами и тысяч на пять движимого имущества... Так ли это?    -- Нет... За мною идет только 20 000, -- кокетничает девица.    -- В таком случае, сударыня, виноват... извините за беспокойство... честь имею кланяться...    -- Нет, нет... я пошутила! -- смеется девица. -- В вашей записке всё верно... Деньги, дом и движимое... В "Обществе" вам, конечно, говорили, что ремонт дома будет производиться на счет мужа... и... и... -- я ужасно застенчива! -- и деньги муж получает не всё сразу, а с рассрочкой на три года...    -- Нет, сударыня, -- вздыхает Балалайкин, -- нынче с рассрочкой никто не женится! Если уж вы так настаиваете на рассрочке, то извольте, я дам вам год...    Девица и Балалайкин начинают торговаться. Девица в конце концов сдается и довольствуется годом рассрочки.    -- Теперь позвольте узнать ваши условия! -- говорит она. -- Вам сколько лет? Где служите?    -- Собственно говоря, я не сам женюсь, а хлопочу за своего клиента... Я комиссионер...    -- Но ведь я просила "Общество" не присылать ко мне комиссионеров! -- обижается девица.    -- Вы, сударыня, не сердитесь... Клиент мой человек пожилой, страдающий ревматизмом, сырой... Ходить по невестам, хлопотать у него нет сил, так что volens-nolens {волей-неволей (лат.).} ему приходится действовать через третье лицо. Но вы не беспокойтесь, я дорого не возьму...    -- Условия вашего клиента?    -- Мой клиент -- мужчина 52 лет... Несмотря на такой возраст, он еще имеет людей, которые дают ему взаймы. Так, у него два портных, шьющих на него в кредит. В лавочках отпускают ему по книжке сколько угодно. Никто лучше его не может уходить от извозчиков в проходные ворота и т. д. Не стану распространяться в похвалах его деловитости, скажу только для полной характеристики, что он ухитряется даже в аптеке забирать в кредит.    -- Он только и живет займами?    -- Займы -- это его главное занятие. Но, как натура широкая, не узкая, он не довольствуется одною только этою деятельностью... Без преувеличения можно сказать, что лучше его никто не сбудет с рук фальшивого купона... Кроме того, он состоит опекуном своей племянницы, что дает ему около трех тысяч в год... Далее, в театрах он выдает себя за рецензента и таким образом получает от актеров бесплатные ужины и контрамарки... Два раза он судился за растрату и ныне еще под судом за подлог...    -- Разве еще существует суд?    -- Да, как остаток не совсем еще отжившей средневековой морали... Но можно надеяться, сударыня, пройдет еще год-два, и культурный человек расстанется и с этим устаревшим обрядом... Так какой ответ прикажете передать моему клиенту?    -- Скажите, что я подумаю...    -- О чем же думать, сударыня? Не смею советовать вам, но, желая вам добра, не могу не выразить своего удивления... Человек порядочный, блестящий во всех отношениях и... и вдруг вы не соглашаетесь сразу, зная, как гибельна может быть для вас проволочка. Ведь пока вы будете думать, он войдет в соглашение с другой невестой!    -- Это правда... В таком случае я согласна...    -- Давно бы так! Позволите получить с вас задаток?    Девица дает комиссионеру 10-20 рублей. Тот берет, расшаркивается и идет к двери.    -- А расписку? -- останавливает его девица.    -- Mille pardons, {Тысяча извинений (франц.)} сударыня! Я совсем забыл! Ха-ха...    Балалайкин пишет расписку, шаркает еще раз и уходит, девица же закрывает лицо и падает на диван.    -- Как я счастлива! -- восклицает она, охваченная новым, неведомым ей доселе чувством. -- Как я счастлива! Я... люблю и любима!!    Конец. Такова свадьба близкого будущего. А давно ли, читатель, невесты ходили в кринолинах, а женихи щеголяли в полосатых брюках и во фраках с искрой? Давно ли жених, прежде чем влюбиться в невесту, должен был переговорить с ее папашей и мамашей?    Соловьи, розы, лунные ночи, душистые записочки, романсы... всё это ушло далеко-далеко... Шептаться в темных аллейках, страдать, жаждать первого поцелуя и проч. теперь так же несвоевременно, как одеваться в латы и похищать сабинянок. Всё совершенствуется!