Данте Алигьери. Божественная комедия
"Божественная Комедия" возникла в тревожные ранние годы XIV века из
бурливших напряженной политической борьбой глубин национальной жизни Италии.
Для будущих - близких и далеких - поколений она осталась величайшим
памятником поэтической культуры итальянского народа, воздвигнутым на рубеже
двух исторических эпох Энгельс писал: "Конец феодального средневековья,
начало современной капталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это -
итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт
новою времени" {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 22, изд. 2-е, с. 382.}.
"Суровый Дант" - так назвал творца "Божественной Комедии" Пушкин -
совершил свой великий поэтический труд в горькие годы изгнания и странствий,
на которые осудила его восторжествовавшая в 1301 году в
буржуазно-демократической Флоренции партия "черных" - сторонников папы и
представителей интересов дворянско-буржуазной верхушки богатой республики.
Во Флоренции - этом крупнейшем центре итальянской экономической и культурной
жизни средневековья - Данте Алигьери родился, вырос и возмужал в атмосфере,
раскаленной жаждой богатства и власти, раздираемой политическими страстями и
волнуемой жестокими междоусобиями. Здесь, в этом муравейнике торговли,
городе ремесленников и знатных купцов, банкиров и надменных феодальных
грандов, в городе-государстве, гордом своим достатком и давней
независимостью, своими древними цеховыми правами и своей демократической
конституцией - "Установлениями правосудия" (1293 г.), рано образуется один
из крупнейших центров того мощного общественно-культурного движения, которое
составило идейное содержание эпохи, определяемой Энгельсом как
"...величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени
человечеством.." {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 346.}.
Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, "...которая
нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и
характеру, по многосторонности и учености" {Там же.}. Творец "Божественной
Комедии" был одним из таких титанов, поэтическое наследие которого осталось
в веках величественным вкладом итальянского народа в сокровищницу мировой
культуры.
Отпрыск старой и благородной флорентийской семьи, член цеха врачей и
аптекарей, в состав которого входили лица различных интеллигентных
профессий, Данте Алигьери (1265-1321) выступает в своей жизни как типичный
для его времени и для развитого городского уклада его родины представитель
всесторонне образованной, деятельной, крепко связанной с местными
культурными традициями и общественными интересами интеллигенции.
Юность Данте протекает в блестящем литературном кругу молодой
поэтической школы "нового сладостного стиля" (doice stil nuovo),
возглавляемой его другом Гвидо Кавальканти, и в общении с выдающимся
политическим деятелем и одним из ранних флорентийских гуманистов - Брунетто
Латини. Зрелые годы автор "Божественной Комедии" проводит на службе
республики, участвуя в ее войнах, выполняя ее дипломатические поручения и,
наконец (1300 г.), состоя одним из членов правительствующего совета приоров
в дни политического господства буржуазно-демократической партии "белых".
К 1302 году - году своего изгнания и заочного осуждения на смерть
захватившими власть во Флоренции дворянско-буржуазными верхами (партией
"черных") - Данте был уже первостепенной литературной величиной.
Поэтическое становление Данте происходит в условиях переломных и
переходных от литературного средневековья к новым творческим устремлениям.
Сам поэт в этом сложном и противоречивом процессе занимает одно из
определяющих и высоких мест. Его поэтическое сознание в полной мере
предвосхищает "высочайшее развитие искусства" в эпоху, "...которая разбила
границы старого orbis и впервые, собственно говоря, открыла Землю" {К.Маркс
и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 508.}. Как последний поэт
средневековья Данте вместе с тем завершает и обобщает предшествующую
философскую и поэтическую эпоху, схоластическому миротолкованию которой он
дал столь грандиозное в своих творческих масштабах художественное
претворение.
По собственному признанию Данте, толчком к пробуждению в нем поэта
явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца Фолько
Портинари - юной и прекрасной Беатриче. Поэтическим документом этой любви
осталась автобиографическая исповедь "Новая Жизнь" ("Vita nuova"),
написанная у свежей могилы возлюбленной, скончавшейся в 1290 году. Входящие
в состав "Новой Жизни" два десятка сонетов, несколько канцон и баллада
содержат в себе утонченное философское толкование пережитого и пламенеющего
чувства, благостного образа любимой. Стихи перемежаются прозой,
комментирующей их возвышенное содержание и связывающей отдельные звенья
поэтических признаний и размышлений в последовательный автобиографический
рассказ, в дневник взволнованного сердца и анализирующего ума - первый
литературный дневник личной любви и философических чувствований в новой
европейской литературе.
В "Новой Жизни" поэтические переживания Данте облекаются в формулы
"сладостного стиля" поэзии его друзей и литературных наставников - Гвидо
Гвиницелли, Кавальканти, Чино да Пистойя и всего того круга молодых
тосканских поэтов, которые в изысканных словах и утонченных формах
философской лирики славят великие очарования вдохновенной, приобщенной к
идеальным сферам любви и воспевают волнения возвышенных и сладостных чувств.
И все же - в этом состоит немеркнущее значение "Новой Жизни" - поэтическая
формула не заслоняет ее ясной устремленности к реально значимым,
пластическим, осязаемым и действительно чувствуемым жизненным ценностям.
Сквозь мерные строфы сонетов с их усложненной философской образностью, за
метафизическими выкладками изощренной, схоластической мысли и особенно в
прозаическом рассказе об обстоятельствах своей любви Данте раскрывает перед
читателем свое живое и жизненное мироощущение, если не подчиняющее себе
книжно-поэтическую премудрость "сладостного стиля", то уже свидетельствующее
о новых направлениях лирики и о новых, жизненных источниках лирических
переживаний.
Еще в флорентийский период Данте прилежно изучал схоластическую
философию. Мысль его, естественно, попала в плен тех уродливых мистических
измышлений, которыми переполнены писания Фомы Аквинского, наиболее
реакционного и тлетворного из всех богословских "авторитетов" эпохи. И
однако, одновременно с этим, уже вступая в сферу пробуждающихся
гуманистических интересов, он усваивал наследие классической литературы во
главе со столь почитавшимся и в средние века Вергилием. В изгнании занятия
эти, видимо, расширились и углубились. Скитаясь по разным итальянским
городам, посетив даже Париж - центр философско-богословских занятий того
времени, Данте приобрел энциклопедические знания в области схоластической
науки и натурфилософии, ознакомился с некоторыми системами восточной, в
частности арабской, философской мысли и всмотрелся в широкие горизонты
общеитальянской национальной политической жизни, очертания и направления
которой вырисовывались в соперничестве папской и светской власти, в борьбе
городов-коммун с абсолютистскими притязаниями знати, в захватнических
стремлениях жадных заальпийских соседей. Движение мысли Данте к овладению
всей суммой знаний его времени не шло наперекор традициям средневекового
мышления, склонного к энциклопедическим обобщениям, но в этом движении ясно
вырисовывалась та черта, которая свидетельствовала о наступавших новых
временах, - черта непокорной и взыскательной личности, утверждающей себя и
свои предвосхищения будущего в окружении уже остановившейся в своем
историческом развитии, формальной и застывавшей культуры.
В схоластическом этико-философском трактате "Пир" и в написанном на
латинском языке пространном утопическом рассуждении "Монархия" Данте в
полной мере следует средневековым традициям мысли. Во втором из этих трудов,
став на сторону политической программы гибеллинства {Гибеллины - сторонники
власти императора и противники светской власти папы.} с его стремлениями к
универсальной феодальной империи, идеализируя эту империю как путь к
ликвидации раздробленности нации и ослабляющих ее междоусобий, Данте, при
всей практической реакционности ряда своих политических утверждений и при
всей иллюзорности своих оторванных от действительности оценок, выступает как
один из первых в итальянской литературе носителей общенационального сознания
и патриотов национального государства. Недаром деятели
национально-освободительного движения начала XIX века и борцы за объединение
Италии во главе с Джузеппе Мадзини объявляли его своим идейно-политическим
предтечей.
Национальной идеей проникнут и позднейший научно-философский, на этот
раз лингвистический и историко-литературный трактат "О народном языке",
посвященный превознесению достоинств "народного красноречия", то есть
общеитальянского языка, основой которого служит речь родной автору
Тосканской области, призванная быть орудием общеитальянского национального
сознания.