Данте Алигьери. Божественная комедия (111)

 121 Там близь и даль давать и брать не властны:
 К тому, где бог сам и один царит,
 Природные законы непричастны.

 124 В желть вечной розы, чей цветок раскрыт
 И вширь, и ввысь и негой благовонной
 Песнь Солнцу вечно вешнему творит,

 127 Я был введен, - как тот, кто смолк, смущенный, -
 Моей владычицей, сказавшей: "Вот
 Сонм, в белые одежды облеченный!

 130 Взгляни, как мощно град наш вкруг идет!
 Взгляни, как переполнены ступени
 И сколь немногих он отныне ждет!

 133 А где, в отличье от других сидений,
 Лежит венец, твой привлекая глаз,
 Там, раньше, чем ты вступишь в эти сени,

 136 Воссядет дух державного средь вас
 Арриго, что, Италию спасая,
 Придет на помощь в слишком ранний час.

 139 Так одуряет вас корысть слепая,
 Что вы - как новорожденный в беде,
 Который чахнет, мамку прочь толкая.

 142 В те дни увидят в божием суде
 Того, кто явный путь и сокровенный
 С ним поведет по-разному везде.

 145 Но не потерпит бог, чтоб сан священный
 Носил он долго; так что канет он
 Туда, где Симон волхв казнится, пленный;

 148 И будет вглубь Аланец оттеснен".


ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

 1 Как белой розой, чей венец раскрылся,
 Являлась мне святая рать высот,
 С которой агнец кровью обручился;

 4 А та, что, рея, видит и поет
 Лучи того, кто дух ее влюбляет
 И ей такою мощной быть дает,

 7 Как войско пчел, которое слетает
 К цветам и возвращается потом
 Туда, где труд их сладость обретает,

 10 Витала низко над большим цветком,
 Столь многолистным, и взлетала снова
 Туда, где их Любви всевечный дом.

 13 Их лица были из огня живого,
 Их крылья - золотые, а наряд
 Так бел, что снега не найти такого.

 16 Внутри цветка они за рядом ряд
 Дарили миром и отрадой пыла,
 Которые они на крыльях мчат.

 19 То, что меж высью и цветком парила
 Посереди такая густота,
 Ни зрению, ни блеску не вредило;

 22 Господня слава всюду разлита
 По степени достоинства вселенной,
 И от нее не может быть щита.

 25 Весь этот град, спокойный и блаженный,
 Полн древнею и новою толпой,
 Взирал, любя, к одной мете священной.

 28 Трехликий свет, ты, что одной звездой
 Им в очи блещешь, умиротворяя,
 Склони свой взор над нашею грозой!

 31 Раз варвары, пришедшие из края,
 Где с милым сыном в высях горних стран
 Кружит Гелика, день за днем сверкая,

 34 Увидев Рим и как он в блеск убран,
 Дивились, созерцая величавый
 Над миром вознесенный Латеран, -

 37 То я, из тлена в свет небесной славы,
 В мир вечности из времени вступив,
 Из стен Фьоренцы в мудрый град и здравый,

 40 Какой смущенья испытал прилив!
 Душой меж ним и радостью раздвоен,
 Я был охотно глух и молчалив.

 43 И как паломник, сердцем успокоен,
 Осматривает свой обетный храм,
 Надеясь рассказать, как он устроен, -

 46 Так, в ярком свете дав блуждать очам,
 Я озирал ряды ступеней стройных,
 То в высоту, то вниз, то по кругам.

 49 Я видел много лиц, любви достойных,
 Украшенных улыбкой и лучом,
 И обликов почтенных и спокойных.

 52 Когда мой взор, все обошед кругом,
 Воспринял общее строенье Рая,
 Внимательней не медля ни на чем,

 55 Я обернулся, волей вновь пылая,
 И госпожу мою спросить желал
 О том, чего не постигал, взирая.

 58 Мне встретилось не то, что я искал;
 И некий старец в ризе белоснежной
 На месте Беатриче мне предстал.

 61 Дышали добротою безмятежной
 Взор и лицо, и он так ласков был,
 Как только может быть родитель нежный.

 64 Я тотчас: "Где она?" - его спросил;
 И он: "К тебе твоим я послан другом,
 Чтоб ты свое желанье завершил.

 67 Взглянув на третий ряд под верхним кругом,
 Ее увидишь ты, еще светлей,
 На троне, ей суждением по заслугам".

 70 Я, не ответив, поднял взоры к ней,
 И мне она явилась осененной
 Венцом из отражаемых лучей.

 73 От области, громами оглашенной,
 Так отдален не будет смертный глаз,
 На дно морской пучины погруженный,

 76 Как я от Беатриче был в тот час;
 Но это мне не затмевало взгляда,
 И лик ее в сквозной среде не гас.

 79 "О госпожа, надежд моих ограда,
 Ты, чтобы помощь свыше мне подать,
 Оставившая след свой в глубях Ада,

 82 Во всем, что я был призван созерцать,
 Твоих щедрот и воли благородной
 Я признаю и мощь и благодать.

 85 Меня из рабства на простор свободный
 Они по всем дорогам провели,
 Где власть твоя могла быть путеводной.

 88 Хранить меня и впредь благоволи,
 Дабы мой дух, отныне без порока,
 Тебе угодным сбросил тлен земли!"

 91 Так я воззвал; с улыбкой, издалека,
 Она ко мне свой обратила взгляд;
 И вновь - к сиянью Вечного Истока.

 94 И старец: "Чтоб свершился без преград
 Твой путь, - на то и стал с тобой я рядом,
 Как мне и просьба и любовь велят, -

 97 Паря глазами, свыкнись с этим садом;
 Тогда и луч божественный смелей
 Воспримешь ты, к нему взлетая взглядом.

 100 Владычица небес, по ком я всей
 Горю душой, нам всячески поможет,
 Вняв мне, Бернарду, преданному ей".

 103 Как тот, кто из Кроации, быть может,
 Придя узреть нерукотворный лик,
 Старинной жаждой умиленье множит

 106 И думает, чуть он пред ним возник:
 "Так вот твое подобие какое,
 Христе Исусе, господи владык!" -

 109 Так я взирал на рвение святое
 Того, кто, окруженный миром зла,
 Жил, созерцая, в неземном покое.

 112 "Сын милости, как эта жизнь светла,
 Ты не постигнешь, если к горней сени, -
 Так начал он, - не вознесешь чела.

 115 Но если взор твой минет все ступени,
 Он в высоте, на троне, обретет
 Царицу этих верных ей владений".

 118 Я поднял взгляд; как утром небосвод
 В восточной части, озаренной ало,
 Светлей, чем в той, где солнце западет,

 121 Так, словно в гору движа из провала
 Глаза, я увидал, что часть каймы
 Все остальное светом побеждала.