Данте Алигьери. Божественная комедия (23)

 109 Вот этот, с черной шерстью, - пресловутый
 Граф Адзолино; светлый, рядом с ним, -
 Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты

 112 Родимым сыном истреблен своим".
 Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный:
 "Здесь он да будет первым, я - вторым".

 115 Потом мы подошли к неотдаленной
 Толпе людей, где каждый был покрыт
 По горло этой влагой раскаленной.

 118 Мы видели - один вдали стоит.
 Несс молвил: "Он пронзил под божьей сенью
 То сердце, что над Темзой кровь точит".

 121 Потом я видел, ниже по теченью,
 Других, являвших плечи, грудь, живот;
 Иной из них мне был знакомой тенью.

 124 За пядью пядь, спадал волноворот,
 И под конец он обжигал лишь ноги;
 И здесь мы реку пересекли вброд.

 127 "Как до сих пор, всю эту часть дороги, -
 Сказал кентавр, - мелеет кипяток,
 Так, дальше, снова под уклон отлогий

 130 Уходит дно, и пучится поток,
 И, полный круг смыкая там, где стонет
 Толпа тиранов, он опять глубок.

 133 Там под небесным гневом выю клонит
 И Аттила, когда-то бич земли,
 И Пирр, и Секст; там мука слезы гонит,

 136 И вечным плачем лица обожгли
 Риньер де'Пацци и Риньер Корнето,
 Которые такой разбой вели".

 139 Тут он помчался вспять и скрылся где-то.


ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ

 1 Еще кентавр не пересек потока,
 Как мы вступили в одичалый лес,
 Где ни тропы не находило око.

 4 Там бурых листьев сумрачен навес,
 Там вьется в узел каждый сук ползущий,
 Там нет плодов, и яд в шипах древес.

 7 Такой унылой и дремучей пущи
 От Чечины и до Корнето нет,
 Приют зверью пустынному дающей.

 10 Там гнезда гарпий, их поганый след,
 Тех, что троян, закинутых кочевьем,
 Прогнали со Строфад предвестьем бед.

 13 С широкими крылами, с ликом девьим,
 Когтистые, с пернатым животом,
 Они тоскливо кличут по деревьям.

 16 "Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, -
 Так начал мой учитель, наставляя, -
 Знай, что сейчас мы в поясе втором,

 19 А там, за ним, пустыня огневая.
 Здесь ты увидишь то, - добавил он, -
 Чему бы не поверил, мне внимая".

 22 Я отовсюду слышал громкий стон,
 Но никого окрест не появлялось;
 И я остановился, изумлен.

 25 Учителю, мне кажется, казалось,
 Что мне казалось, будто это крик
 Толпы какой-то, что в кустах скрывалась.

 28 И мне сказал мой мудрый проводник:
 "Тебе любую ветвь сломать довольно,
 Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг".

 31 Тогда я руку протянул невольно
 К терновнику и отломил сучок;
 И ствол воскликнул: "Не ломай, мне больно!"

 34 В надломе кровью потемнел росток
 И снова крикнул: "Прекрати мученья!
 Ужели дух твой до того жесток?

 37 Мы были люди, а теперь растенья.
 И к душам гадов было бы грешно
 Выказывать так мало сожаленья".

 40 И как с конца палимое бревно
 От тока ветра и его накала
 В другом конце трещит и слез полно,

 43 Так раненое древо источало
 Слова и кровь; я в ужасе затих,
 И наземь ветвь из рук моих упала.

 46 "Когда б он знал, что на путях своих, -
 Ответил вождь мой жалобному звуку, -
 Он встретит то, о чем вещал мой стих,