Данте Алигьери. Божественная комедия (27)

 10 Так сделаны и эти, с двух сторон,
 Хоть и не столь высоко и широко
 Их создал мастер, кто бы ни был он.

 13 Уже от рощи были мы далеко,
 И сколько б я ни обращался раз,
 Я к ней напрасно устремлял бы око.

 16 Навстречу нам шли тени и на нас
 Смотрели снизу, глаз сощуря в щелку,
 Как в новолунье люди, в поздний час,

 19 Друг друга озирают втихомолку;
 И каждый бровью пристально повел,
 Как старый швец, вдевая нить в иголку.

 22 Одним из тех, кто, так взирая, шел,
 Я был опознан. Вскрикнув: "Что за диво!"
 Он ухватил меня за мой подол.

 25 Я в опаленный лик взглянул пытливо,
 Когда рукой он взялся за кайму,
 И темный образ явственно и живо

 28 Себя открыл рассудку моему;
 Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:
 "Вы, сэр Брунетто?" - молвил я ему.

 31 И он: "Мой сын, тебе не неприятно,
 Чтобы, покинув остальных, с тобой
 Латино чуточку прошел обратно?"

 34 Я отвечал: "Прошу вас всей душой;
 А то, хотите, я присяду с вами,
 Когда на то согласен спутник мой".

 37 И он: "Мой сын, кто из казнимых с нами
 Помедлит миг, потом лежит сто лет,
 Не шевелясь, бичуемый огнями.

 40 Ступай вперед; я - низом, вам вослед;
 Потом вернусь к дружине, вопиющей
 О вечности своих великих бед".

 43 Я не посмел идти равниной жгущей
 Бок о бок с ним; но головой поник,
 Как человек, почтительно идущий.

 46 Он начал: "Что за рок тебя подвиг
 Спуститься раньше смерти в царство это?
 И кто, скажи мне, этот проводник?"

 49 "Там, наверху, - я молвил, - в мире света,
 В долине заблудился я одной,
 Не завершив мои земные лета.

 52 Вчера лишь утром к ней я стал спиной,
 Но отступил; тогда его я встретил,
 И вот он здесь ведет меня домой".

 55 "Звезде твоей доверься, - он ответил, -
 И в пристань славы вступит твой челнок,
 Коль в милой жизни верно я приметил.

 58 И если б я не умер в ранний срок,
 То, видя путь твой, небесам угодный,
 В твоих делах тебе бы я помог.

 61 Но этот злой народ неблагородный,
 Пришедший древле с Фьезольских высот
 И до сих пор горе и камню сродный,

 64 За все добро врагом тебя сочтет:
 Среди худой рябины не пристало
 Смоковнице растить свой нежный плод.

 67 Слепыми их прозвали изначала;
 Завистливый, надменный, жадный люд;
 Общенье с ним тебя бы запятнало.

 70 В обоих станах, увидав твой труд,
 Тебя взалкают; только по-пустому,
 И клювы их травы не защипнут.

 73 Пусть фьезольские твари, как солому,
 Пожрут себя, не трогая росток,
 Коль в их навозе место есть такому,

 76 Который семя чистое сберег
 Тех римлян, что когда-то основались
 В гнездилище неправды и тревог".

 79 "Когда бы все мои мольбы свершались, -
 Ответил я, - ваш день бы не угас,
 И вы с людьми еще бы не расстались.

 82 Во мне живет, и горек мне сейчас,
 Ваш отчий образ, милый и сердечный,
 Того, кто наставлял меня не раз,

 85 Как человек восходит к жизни вечной;
 И долг пред вами я, в свою чреду,
 Отмечу словом в жизни быстротечной.

 88 Я вашу речь запечатлел и жду,
 Чтоб с ней другие записи сличила
 Та, кто умеет, если к ней взойду.

 91 Но только знайте: лишь бы не корила
 Мне душу совесть, я в сужденный миг
 Готов на все, что предрекли светила.