Данте Алигьери. Божественная комедия (44)

 130 Лежавший рыло вытянул в пыли,
 А уши, убывая еле зримо,
 Как рожки у улитки, внутрь ушли.

 133 Язык, когда-то росший неделимо
 И бойкий, треснул надвое, а тот,
 Двойной, стянулся, - и не стало дыма.

 136 Душа в обличье гадины ползет
 И с шипом удаляется в лощину,
 А тот вдогонку, говоря, плюет.

 139 Он, повернув к ней новенькую спину,
 Сказал другому: "Пусть теперь ничком,
 Как я, Буозо оползет долину".

 142 Так, видел я, менялась естеством
 Седьмая свалка; и притом так странно,
 Что я, быть может, прегрешил пером.

 145 Хотя уж видеть начали туманно
 Мои глаза и самый дух блуждал,
 Те не могли укрыться столь нежданно,

 148 Чтоб я хромого Пуччо не узнал;
 Из всех троих он был один нетронут
 С тех пор, как подошел к подножью скал;

 151 Другой был тот, по ком в Гавилле стонут.


ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

 1 Гордись, Фьоренца, долей величавой!
 Ты над землей и морем бьешь крылом,
 И самый Ад твоей наполнен славой!

 4 Я пять таких в собранье воровском
 Нашел сограждан, что могу стыдиться,
 Да и тебе немного чести в том.

 7 Но если нам под утро правда снится,
 Ты ощутишь в один из близких дней,
 К чему и Прато, как и все, стремится;

 10 Поэтому - тем лучше, чем скорей;
 Раз быть должно, так пусть бы миновало!
 С теченьем лет мне будет тяжелей.

 13 По выступам, которые сначала
 Вели нас вниз, поднялся спутник мой,
 И я, влекомый им, взошел устало;

 16 И дальше, одинокою тропой
 Меж трещин и камней хребта крутого,
 Нога не шла, не подсобясь рукой.

 19 Тогда страдал я и страдаю снова,
 Когда припомню то, что я видал;
 И взнуздываю ум сильней былого,

 22 Чтоб он без добрых правил не блуждал,
 И то, что мне дала звезда благая
 Иль кто-то лучший, сам я не попрал.

 25 Как селянин, на холме отдыхая, -
 Когда сокроет ненадолго взгляд
 Тот, кем страна озарена земная,

 28 И комары, сменяя мух, кружат, -
 Долину видит полной светляками
 Там, где он жнет, где режет виноград,

 31 Так, видел я, вся искрилась огнями
 Восьмая глубь, как только с двух сторон
 Расщелина открылась перед нами.

 34 И как, конями поднят в небосклон,
 На колеснице Илия вздымался,
 А тот, кто был медведями отмщен,

 37 Ему вослед глазами устремлялся
 И только пламень различал едва,
 Который вверх, как облачко, взвивался, -

 40 Так движутся огни в гортани рва,
 И в каждом замкнут грешник утаенный,
 Хоть взор не замечает воровства.

 43 С вершины моста я смотрел, склоненный,
 И, не держись я за одну из плит,
 Я бы упал, никем не понужденный;

 46 И вождь, приметив мой усердный вид,
 Сказал мне так: "Здесь каждый дух затерян
 Внутри огня, которым он горит".

 49 "Теперь, учитель, я вполне уверен, -
 Ответил я. - Уж я и сам постиг,
 И даже так спросить я был намерен:

 52 Кто в том огне, что там вдали возник,
 Двойной вверху, как бы с костра подъятый,
 Где с братом был положен Полиник?"

 55 "В нем мучатся, - ответил мой вожатый, -
 Улисс и Диомед, и так вдвоем,
 Как шли на гнев, идут путем расплаты;

 58 Казнятся этим стонущим огнем
 И ввод коня, разверзший стены града,
 Откуда римлян вышел славный дом,

 61 И то, что Дейдамия в сенях Ада
 Зовет Ахилла, мертвая, стеня,
 И за Палладий в нем дана награда".

 64 "Когда есть речь у этого огня,
 Учитель, - я сказал, - тебя молю я,
 Сто раз тебя молю, утешь меня,

 67 Дождись, покуда, меж других кочуя,
 Рогатый пламень к нам не подойдет:
 Смотри, как я склонен к нему, тоскуя".

 70 "Такая просьба, - мне он в свой черед, -
 Всегда к свершенью сердце расположит;
 Но твой язык на время пусть замрет.

 73 Спрошу их я; то, что тебя тревожит,
 И сам я понял; а на твой вопрос
 Они, как греки, промолчат, быть может".

 76 Когда огонь пришел под наш утес
 И место "и мгновенье подобало,
 Учитель мой, я слышал, произнес:

 79 "О вы, чей пламень раздвояет жало!
 Когда почтил вас я в мой краткий час,
 Когда почтил вас много или мало,

 82 Слагая в мире мой высокий сказ,
 Постойте; вы поведать мне повинны,
 Где, заблудясь, погиб один из вас".

 85 С протяжным ропотом огонь старинный
 Качнул свой больший рог; так иногда
 Томится на ветру костер пустынный,

 88 Туда клоня вершину и сюда,
 Как если б это был язык вещавший,
 Он издал голос и сказал: "Когда

 91 Расстался я с Цирцеей, год скрывавшей
 Меня вблизи Гаэты, где потом
 Пристал Эней, так этот край назвавший, -

 94 Ни нежность к сыну, ни перед отцом
 Священный страх, ни долг любви спокойный
 Близ Пенелопы с радостным челом

 97 Не возмогли смирить мой голод знойный
 Изведать мира дальний кругозор
 И все, чем дурны люди и достойны.

 100 И я в морской отважился простор,
 На малом судне выйдя одиноко
 С моей дружиной, верной с давних пор.

 103 Я видел оба берега, Моррокко,
 Испанию, край сардов, рубежи
 Всех островов, раскиданных широко.

 106 Уже мы были древние мужи,
 Войдя в пролив, в том дальнем месте света,
 Где Геркулес воздвиг свои межи,

 109 Чтобы пловец не преступал запрета;
 Севилья справа отошла назад,
 Осталась слева, перед этим, Сетта.

 112 "О братья, - так сказал я, - на закат
 Пришедшие дорогой многотрудной!
 Тот малый срок, пока еще не спят

 115 Земные чувства, их остаток скудный
 Отдайте постиженью новизны,
 Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!

 118 Подумайте о том, чьи вы сыны:
 Вы созданы не для животной доли,
 Но к доблести и к знанью рождены".

 121 Товарищей так живо укололи
 Мои слова и ринули вперед,
 Что я и сам бы не сдержал их воли.

 124 Кормой к рассвету, свой шальной полет
 На крыльях весел судно устремило,
 Все время влево уклоняя ход.