Данте Алигьери. Божественная комедия (88)

 31 Всю правоту тебе живописуя
 Тех, кто подвигся на священный стяг,
 Его присвоив или с ним враждуя.

 34 Взгляни, каким величьем всякий шаг
 Его сиял; чтоб он владел державой,
 Паллант всех прежде кровию иссяк.

 37 Ты знаешь, как он в Альбе величавой
 Три века ждал, чтоб на ее полях
 Три против трех вступили в бой кровавый;

 40 И что он сделал при семи царях,
 От скорби жен сабинских до печали
 Лукреции, в соседях сея страх;

 43 Что сделал он, когда его вздымали
 На Бренна и на Пирра и подряд
 Властителей и веча покоряли, -

 46 За что косматый Квинций, и Торкват,
 И Деции, и Фабии доныне
 Прославлены, и я почтить их рад.

 49 Он ниспроверг арабов в их гордыне,
 Вслед Ганнибалу миновавших склон,
 Откуда, По, ты держишь путь к равнине.

 52 Он видел, как Помпеи и Сципион
 Повиты юной славой и крушима
 Вершина, под которой ты рожден.

 55 Пока то время близилось незримо,
 Когда свой облик твердь земле дала,
 Им Цезарь овладел, по воле Рима.

 58 От Вара к Рейну про его дела
 Спроси волну Изары, Эры, Сенны
 И всех долин, что Рона приняла.

 61 А что он сделал, выйдя из Равенны
 И минув Рубикон, - то был полет,
 Ни словом, ни пером не изреченный.

 64 Он двинул на Испанию поход;
 Затем к Дураццо; и в Фарсал вонзился,
 Исторгнув стон у жарких Нильских вод;

 67 Антандр и Симоэнт, где встарь гнездился,
 Увидел вновь, и Гекторов курган,
 И вновь, на горе Птолемею, взвился.

 70 На Юбу пал, как грозовой таран,
 И вновь пошел на запад ваш, где к брани
 Опять взывали трубы помпеян.

 73 О том, чем был он в следующей длани,
 Брут лает с Кассием в Аду, скорбят
 Перузий с Мутиной, полны стенаний.

 76 И до сих пор отчаяньем объят
 Дух Клеопатры, спасшейся напрасно,
 Чтоб смерть ей дал змеиный черный яд.

 79 Он долетел туда, где море красно;
 Он подарил земле такой покой,
 Что Янов храм был заперт повсечасно.

 82 Но все, что стяг, превозносимый мной,
 Свершил дотоле и свершил в грядущем
 Для подданной ему страны земной, -

 85 Мрак и ничто, когда умом нелгущим
 И ясным оком взглянем на него
 При третьем кесаре, его несущем.

 88 Живая Правда, в длани у того,
 Ему внушила славный долг - сурово
 Исполнить мщенье гнева своего.

 91 Теперь дивись, мое услышав слово:
 Он с Титом вновь пошел и отомстил
 За отомщение греха былого.

 94 Когда же лангобардский зуб язвил
 Святую церковь, под его крылами
 Великий Карл, разя, ее укрыл.

 97 Суди же сам о тех, кто с их грехами
 Помянут мной, суди об их делах,
 Первопричине всех несчастий с вами.

 100 Тот - всенародный стяг втоптал во прах
 Для желтых лилий, тот - себе присвоил;
 Чей хуже грех - не взвесишь на весах.

 103 Уж пусть бы гибеллин себе устроил у
 Особый стяг! А этот - не для тех,
 Кто справедливость и его - раздвоил!

 106 И гвельфам нет надежды на успех
 С их новым Карлом; львы крупней ходили,
 А эти когти с них сдирали мех!

 109 Уже нередко дети слезы лили
 За грех отца; и люди пусть не ждут,
 Что бог покинет герб свой ради лилий!

 112 А эта малая звезда - приют
 Тех душ, которые, стяжать желая
 Хвалу и честь, несли усердный труд.

 115 И если цель желаний - лишь такая
 И верная дорога им чужда,
 То к небу луч любви восходит, тая.

 118 Но в том - часть нашей радости, что мзда
 Нам по заслугам нашим воздается,
 Не меньше и не больше никогда.

 121 И в этом так отрадно познается
 Живая Правда, что вовеки взор
 К какому-либо злу не обернется.

 124 Различьем звуков гармоничен хор;
 Различье высей в нашей жизни ясной -
 Гармонией наполнило простор.

 127 И здесь внутри жемчужины прекрасной
 Сияет свет Ромео, чьи труды
 Награждены неправдой столь ужасной.

 130 Но провансальцам горестны плоды
 Их происков; и тот вкусит мытарства,
 Кому чужая доблесть злей беды.

 183 Рамондо Берингьер четыре царства
 Дал дочерям; а ведал этим всем
 Ромео, скромный странник, враг коварства.

 136 И все же, наущенный кое-кем,
 О нем, безвинном, он повел дознанье;
 Тот на десять представил пять и семь.

 139 И, нищ и древен, сам ушел в изгнанье;
 Знай только мир, что в сердце он таил,
 За кусом кус прося на пропитанье, -

 142 Его хваля, он громче бы хвалил!"


ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ

 1 Osanna, sanctus Deus sabaoth,
 Superillustrans claritate tua
 Felices ignes horum malacoth!"

 4 Так видел я поющей сущность ту
 И как она под свой напев поплыла,
 Двойного света движа красоту.

 7 Она себя с другими в пляске слила,
 И, словно стаю мчащихся огней,
 Внезапное пространство их укрыло.

 10 Колеблясь, я: "Скажи, скажи же ей, -
 Твердил себе. - Ты, жаждой опаленный,
 Скажи об этом госпоже твоей!"

 13 Но даже в БЕ и в ИЧЕ приученный
 Святыню чтить, я, голову клоня,
 Поник, как человек в истоме сонной.

 16 Она, таким не потерпев меня,
 Сказала, улыбнувшись мне так чудно,
 Что счастлив будешь посреди огня:

 19 "Как я сужу, - а мне понять нетрудно, -
 Ты тем смущен, что праведная месть
 Быть может отомщенной правосудно.

 22 Твои сомненья мне легко расплесть;
 А ты внимай, и то, чего не ведал,
 В моих словах ты будешь рад обресть.

 25 За то, что тот, кто не рождался, не дал
 Связать свой произвол, себе на зло, -
 Прокляв себя, он всех проклятью предал;

 28 И человечество больным слегло
 На долгие века во тьме растленной,
 Пока господне Слово не сошло

 31 В мир, где природу, от творца вселенной
 Отпавшую, оно слило с собой
 Могуществом Любви неизреченной.

 34 На то, что я скажу, глаза открой!
 Была природа эта, с ним слитая,
 Как в миг созданья, чистой и благой;

 37 Но все же - тою, что обитель Рая
 Утратила, в преступной слепоте
 Путь истины и жизни презирая.

 40 Поэтому и кара на кресте,
 Свершаясь над природой восприятой,
 Была превыше всех по правоте;

 43 Но также и неправеднейшей платой,
 Когда мы взглянем, с чьим лицом слилась
 Природа эта и кто был распятый.

 46 Так эта смерть, в последствиях делясь,
 И бога, и евреев утолила:
 Раскрылось небо, и земля встряслась.

 49 И я тебе отныне разъяснила,
 Как справедливость праведным судом
 За праведное мщенье отомстила.