Данте Алигьери. Божественная комедия (93)

 76 При виде счастья и согласья их,
 Любовь, умильный взгляд и удивленье
 Рождали много помыслов святых.

 79 Бернарда первым обуяло рвенье,
 И он, разутый, вслед спеша, был рад
 Столь дивное настичь упокоенье.

 82 О, дар обильный, о, безвестный клад!
 Эгидий бос, и бос Сильвестр, ступая
 Вслед жениху; так дева манит взгляд!

 85 Отец и пестун из родного края
 Уходит с нею, теми окружен,
 Чей стан уже стянула вервь простая;

 88 Вежд не потупив оттого, что он-
 Сын Пьетро Бернардоне и по платью
 И по лицу к презреннейшим причтен,

 91 Он царственно все то, что движет братью,
 Раскрыл пред Иннокентием, и тот
 Устав скрепил им первою печатью.

 94 Когда разросся бедненький народ
 Вокруг того, чья жизнь столь знаменита.
 Что славу ей лишь небо воспоет,

 97 Дух повелел, чтоб вновь была повита
 Короной, из Гонориевых рук,
 Святая воля их архимандрита.

 100 Когда же он, томимый жаждой мук,
 Перед лицом надменного султана
 Христа восславил и Христовых слуг,

 103 Но увидал, что учит слишком рано
 Незрелых, и вернулся, чтоб во зле
 Не чахла италийская поляна, -

 106 На Тибр и Арно рознящей скале
 Приняв Христа последние печати,
 Он их носил два года на земле.

 109 Когда даритель столькой благодати
 Вознес того, кто захотел таким
 Смиренным быть, к им заслуженной плате,


 112 Он братьям, как наследникам своим,
 Возлюбленную поручил всецело,
 Хранить ей верность завещая им;

 115 Единственно из рук ее хотела
 Его душа в чертог свой отойти,
 Иного гроба не избрав для тела.

 118 Суди ж, каков был тот, кто с ним вести
 Достоин был вдвоем ладью Петрову
 Средь волн морских по верному пути!

 121 Он нашей братьи положил основу;
 И тот, как видишь, грузит добрый груз,
 Кто с ним идет, его послушный слову.

 124 Но у овец его явился вкус
 К другому корму, и для них надежней
 Отыскивать вразброд запретный кус.

 127 И чем ослушней и неосторожней
 Их стадо разбредется, кто куда,
 Тем у вернувшихся сосцы порожней.

 130 Есть и такие, что, боясь вреда,
 Теснятся к пастуху; но их так мало,
 Что холст для ряс в запасе есть всегда.

 133 И если внятно речь моя звучала
 И ты вослед ей со вниманьем шел
 И помнишь то, что я сказал сначала,

 136 Ты часть искомого теперь обрел;
 Ты видишь, как на щепки ствол сечется
 И почему я оговорку ввел:

 139 "Где тук найдут все те, кто не собьется".


ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

 1 Едва последнее промолвил слово
 Благословенный пламенник, как вдруг
 Священный жернов закружился снова;

 4 И, прежде чем он сделал полный круг,
 Другой его замкнул, вовне сплетенный,
 Сливая с шагом шаг, со звуком звук,

 7 Звук столь певучих труб, что, с ним сравненный,
 Земных сирен и муз не ярче звон,
 Чем рядом с первым блеском - отраженный.

 10 Как средь прозрачных облачных пелен
 Над луком лук соцветный и сокружный
 Посланницей Юноны вознесен,

 13 И образован внутренним наружный,
 Похож на голос той, чье тело страсть,
 Как солнце - мглу, сожгла тоской недужной,

 16 И предрекать дается людям власть, -
 Согласно с божьим обещаньем Ною, -
 Что вновь на мир потопу не ниспасть,

 19 Так вечных роз гирляндою двойною
 Я окружен был с госпожой моей,
 И внешняя скликалась с основною.

 22 Когда же пляску и, совместно с ней,
 Торжественное пенье и пыланье
 Приветливых и радостных огней

 25 Остановило слитное желанье,
 Как у очей совместное всегда
 Бывает размыканье и смыканье, -

 28 В одном из новых пламеней тогда
 Раздался голос, взор мой понуждая
 Оборотиться, как иглу звезда,

 31 И начал так: "Любовь, во мне сияя,
 Мне речь внушает о другом вожде,
 Как о моем была здесь речь благая.

 34 Им подобает вместе быть везде,
 Чтоб нераздельно слава озаряла
 Объединенных в боевом труде.

 37 Христова рать, хотя мечи достала
 Такой ценой, медлива и робка
 За стягом шла, и ратных было мало,

 40 Когда царящий вечные века,
 По милости, не в воздаянье чести,
 Смутившиеся выручил войска,

 43 Послав, как сказано, своей невесте
 Двух воинов, чье дело, чьи слова
 Рассеянный народ собрали вместе.

 46 В той стороне, откуда дерева
 Живит Зефир, отрадный для природы,
 Чтоб вновь Европу облекла листва,

 49 Близ берега, в который бьются воды,
 Где солнце, долго идя на закат,
 Порою покидает все народы,

 52 Есть Каларога, благодатный град,
 Хранительным щитом обороненный,
 В котором лев принижен и подъят.

 55 И в нем родился этот друг влюбленный
 Христовой веры, поборатель зла,
 Благой к своим, с врагами непреклонный.

 58 Чуть создана, душа его была
 Полна столь мощных сил, что, им чревата,
 Пророчествовать мать его могла.

 61 Когда у струй, чье омовенье свято,
 Брак между ним и верой был свершен,
 Взаимным благом их даря богато,

 64 То восприемнице приснился сон,
 Какое чудное исполнить дело
 Он с верными своими вдохновлен.

 67 И, чтобы имя суть запечатлело,
 Отсюда мысль сошла его наречь
 Тому подвластным, чьим он был всецело.

 70 Он назван был Господним; строя речь,
 Сравню его с садовником Христовым,
 Который призван сад его беречь.

 73 Он был посланцем и слугой Христовым,
 И первый взор любви, что он возвел,
 Был к первым наставлениям Христовым.

 76 В младенчестве своем на жесткий пол
 Он, бодрствуя, ложился, молчаливый,
 Как бы твердя: "Я для того пришел".

 79 Вот чей отец воистину Счастливый!
 Вот чья воистину Иоанна мать,
 Когда истолкования правдивы!

 82 Не ради благ, манящих продолжать
 Нелегкий путь Остийца и Фаддея,
 Успел он много в малый срок познать,

 85 Но лишь о манне истинной радея;
 И обходил дозором вертоград,
 Чтоб он, в забросе, не зачах, седея;

 88 И у престола, что во много крат
 Когда-то к истым бедным был добрее,
 В чем выродок воссевший виноват,

 91 Не назначенья в должность поскорее,
 Не льготу - два иль три считать за шесть,
 Не decimas, quae sunt pauperum Dei,