- 1208 Просмотров
- Обсудить
Пусть бога-мстителя могучая рука На теме острых скал, под вечными снегами За ребра прикует чугунными цепями Того, кто изобрел ревнивого замка Закрепы звучные и тяжкими вратами, За хладными стенами1, Красавиц заточил в презрении к богам! Где ты, рожденная к восторгам, торжествам И к радостям сердец, и к счастью юной страсти, Где ты скрываешься во цвете ранних лет, Ты, дева горести, воспитанница бед, Смиренная раба неумолимой власти! Увижу ли тебя, услышу ль голос твой? И долго ль в мрачности ночной Мне с думой горестной, с душой осиротелой Бродить вокруг обители твоей, Угадывать окно, где ты томишься в ней, Меж тем как снежный вихрь крутит среди полей И свищет резкий ветр в власах оледенелых! Ах! может быть, к окну влекомая судьбой Или предчувствием каким неизъяснимым, Ты крадешься к нему, когда мучитель2 твой, Стан гибкий обхватя, насильственной рукой Бросает трепетну к подругам торопливым! Восстань, о бог богов! Да пламенной рекой Твой гнев жестокой и правдивой, Обрушится с небес на зданье горделиво, Темницу адскую невинности младой; И над строптивою преступника главой Перуны ярые со треском разразятся! Тот, кто осмелится бесчувственно касаться До юных прелестей красавицы моей, Тот в буйной дерзости своей И лик священный твой повергнет раздробленный И рушит алтари, тебе сооруженны! А ты, любимица богов, Ты бедствий не страшись - невидимый покров Приосенит тебя от бури разъяренной, Твой спутник - бог любви: стезею потаенной Он провести прекрасную готов От ложи горести до ложа наслажденья... О, не чуждайся ты благого поученья Бессмертного вождя! Учись во тьме ночной, Как между стражами украдкой пробираться, Как мягкою стопой чуть до полу касаться И ощупью идти по лестнице крутой; Дерзай! Я жду тебя, кипящий нетерпеньем! Тебе ль, тебе ль платить обидным подозреньем Владыке благ земных? Ты вспомни, сколько раз От бдительных моих и ненасытных глаз Твой аргус в трепетном смущеньи Тебя с угрозой похищал И тайным влек путем обратно в заточенье!.. Всё тщетно! Я ему стезю пересекал. Крылатый проводник меня предупреждал И путь указывал мне прежде неизвестный. Решись без робости, о сердца друг прелестный! Не медли: полночь бьет, И угасающи лампады закурились, И стражи грозные во мраке усыпились... И руку бог любви прекрасной подает!
Примечания
Эта элегия посвящена Александре Ивановне Ивановой (1795—1855) — балерине,
позднее водевильной и оперной артистке. Подражание элегии римского поэта Альбия Тибулла
(ок. 60—19 г. до н. э.), идеализировавшего сельскую жизнь вдвоем с возлюбленной.
1. Хладные стены — театральное училище, где воспитывалась балерина Иванова.
2. Мучитель — надзиратель-актер.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
О милый друг, оставь угадывать других Предмет, сомнительный для них, Тех песней пламенных, в которых, восхищенный, Я прославлял любовь, любовью распаленный! Пусть ищут, для кого я в лиру ударял, Когда поэтов в хоре Российской Терпсихоре Восторги посвящал! Но ты не в заблужденья, Кого в воображенья Я розами венчал, Чьи длинные ресницы Звук стройныя цевницы Потомству предавал! И мне ли огнь желанья В других воспламенять, Мне ль нового искать В любви очарованья? Я страстен лишь тобой!.. Под именем другой Тебя лишь славят струны, И для тебя одной Бросаю в вражий строй Разящие перуны1! Восторгом упоен, Века предупреждаю И, миртом осенен, Бессмертие вкушаю.
Примечания
Эта элегия посвящена Александре Ивановне Ивановой
(1795—1855) — балерине, позднее водевильной и оперной артистке.
1. Разящие перуны — здесь: выстрелы.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
(Ф. И. Толстому) Болтун красноречивый, Повеса дорогой! Оставим свет шумливый С беспутной суетой. Пусть радости игривы, Амуры шаловливы И важных муз синклит И троица харит Украсят день счастливый! Друг милый! вечерком Хоть на часок покинем Вельмож докучный дом И к камельку подвинем Диваны со столом, Плодами и вином Роскошно покровенным И гордо отягченным Страсбургским пирогом. К нам созван круг желанный Отличных сорванцов, И плющем увенчанны, Владельцы острых слов, Мы Вакховых даров Потянем сок избранный! Прошу тебя забыть Нахальную уловку, И крепс, и понтировку, И страсть: людей губить, А лучше пригласить Изменницу, плутовку, Которую любить До завтра, может быть, Вчера ты обещался. Проведавши мой зов, На пир ко мне назвался Эрот, сей бог богов, Веселых шалунов Любимец и любитель, Мой грозный повелитель До сребряных власов. Я место назначаю Почетное ему, По сану и уму: Прекрасного сажаю Близ гостьи молодой И тяжкий кубок мой Чете препоручаю. И пробка полетит До потолка стрелою, И пена зашумит Сребристою струею Под розовой рукою Резвейшей из харит! Так время пробежит Меж радостей небесных,- А чтоб хмельнее быть, Давай здоровье пить Всех ветрениц известных!
Примечания
Шутливое подражание стихотворению К. Батюшкова «Мои пенаты».
Обращено к Ф. И. Толстому-Американцу (1782—1846), приятелю
Давыдова, Вяземского, Жуковского и других литераторов; сильная,
разносторонне одаренная натура, полная противоречивых качеств — отчаянной храбрости
и великодушия, циничности, обжорства и тонкого литературного вкуса.
Он был картежник и дуэлянт. С А. С. Пушкиным сначала поссорился, потом подружился.
Участник кругосветного плавания Крузенштерна,— за какие-то выходки на корабле
был высажен на Алеутских островах и вернулся в Москву через Сибирь.
Участник войн с 1808 по 1812 год, был ранен в Бородинской битве.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
Что она?- Порыв, смятенье, И холодность, и восторг, И отпор, и увлеченье, Смех и слезы, черт и бог, Пыл полуденного лета, Урагана красота, Исступленного поэта Беспокойная мечта! С нею дружба - упоенье... Но спаси, создатель, с ней От любовного сношенья И таинственных связей! Огненна, славолюбива; Я ручаюсь, что она Неотвязчива, ревнива, Как законная жена!
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
Вы хотите, чтоб стихами Я опять заговорил, Но чтоб новыми стезями Верх Парнаса находил: Чтобы славил нежны розы, Верность женския любви, Где трескучие морозы И кокетства лишь одни! Чтоб при ташке в доломане Посошок в руке держал И при грозном барабане Чтоб минором воспевал. Неужель любить не можно, Чтоб стихами не писать? И любя, ужели должно Чувства в рифмы оковать? По кадансу кто вздыхает, Кто любовь в цветущий век Лишь на стопы размеряет, Тот - прежалкий человек! Он влюбился - и поспешно Славит милую свою; Возрыдал безутешно, Говорит в стихах: "Пою!" От парнасского паренья Беспокойной головы Скажет также, без сомненья, И жестокая: "Увы!" Я поэзией небесной Был когда-то вдохновен. Дар божественный, чудесный, Я навек тебя лишен! Лизой душу занимая, Мне ли рифмы набирать? Ах, где есть любовь прямая, Там стихи не говорят!..
Примечания
Обращено к Елизавете Антоновне Злотницкой (1800—1864),
на которой поэт собирался жениться. Ей посвящены также
элегии IV, V, VI, VII, «Вольный перевод из Парни» и «Неверной».
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
Всё тихо! и заря багряною стопой По синеве небес безмолвно пробежала... И мгла, что гор хребты и рощи покрывала, Волнуясь, стелется туманною рекой По лугу пестрому и ниве молодой. Блаженные часы! Весь мир в отдохновеньи! Еще зефиры спят на дремлющих листах, Еще пернатые покоятся в кустах, И всё безмолвствует в моем уединеньи... Но боги! неужель вы с мира тишиной И чувств души моей порывы усмирили? Ужели и во мне господствует покой?.. Уже, о счастие! не вижу пред собой Я призрак грозный, вечно милый, Которого нигде мой взор не покидал... Нигде! ни в шумной сече боя, Ни в бранных игрищах военного покоя!.. О ты, что я в тоске на помощь призывал, Бесчувствие! о дар рассудка драгоценной, Ты, вняв мольбе моей смиренной, Нисходишь наконец спасителем моим. Я погибал... Тобой одним Достигнул берега, и с мирныя вершины Смотрю бестрепетно, грозою невредим, На шумные валы бездонныя пучины!.. А ты, с кем некогда делился я душой И кем душа моя в мученьях истощилась... Утешься: ты забыта мной!.. Но, ах, почто слезой ланита окропилась?. О слезы пламенны, теките! Я свои Минуты радости от сих минут считаю И вас не от любви, Но от блаженства проливаю!
Примечания
Обращено к Елизавете Антоновне Злотницкой (1800—1864),
на которой поэт собирался жениться.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
О ты, смущенная присутствием моим, Спокойся: я бегу в пределы отдаленны!- Пусть избранный тобой вкушает дни блаженны, Пока судьбой храним. Но, ах! не мысли ты, чтоб новые восторги И спутник счастливый твоих весенних дней Изгладили меня из памяти твоей!.. О нет! есть суд небес, и справедливы боги! Душевны радости, делимые со мной, Воспоминания протекших упований И сладкие часы забвенья и мечтаний, И я, я сам явлюсь тревожить твой покой! Но уж не в виде том, как в дни мои счастливы, Когда - смущенный, торопливый - Я плакал без укор, без гнева угрожал И за вину твою - любовник боязливый - Себе у ног твоих прощения искал! Нет, нет! явлюсь опять, но как посланник мщенья, Но как каратель преступленья, Свиреп, неумолим везде перед тобой: И среди общества блистательного круга, И средь семьи твоей, где ты цветешь душой, В уединении, в объятиях супруга, Везде, везде в твоих очах Грозящим призраком, с упреком на устах! Но нет!.. О, гнев меня к упрекам не принудит: Чья мертвая душа тобой оживлена, Тот благости твои век, век не позабудет! Его богам молитва лишь одна: "Да будет счастлива она!.."- Но вряд ли счастие твоим уделом будет!
Примечания
Обращено к Елизавете Антоновне Злотницкой (1800—1864),
на которой поэт собирался жениться. Вольный перевод элегии Парни.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
Нет! полно пробегать с улыбкою любви Перстами легкими цевницу золотую; Пускай другой поет и радости свои, И жизни счастливой подругу дорогую... Я одинок,- как цвет степей, Когда, колеблемый грозой освирепелой, Он клонится к земле главой осиротелой И блекнет средь цветущих дней! О боги, мне ль сносить измену надлежало! Как я любил!- В те красные лета, Когда к рассеянью всё сердце увлекало, Везде одна мечта, Одно желание меня одушевляло, Всё чувство бытия лишь ей принадлежало! О Лиза! сколько раз на Марсовых полях, Среди грозы боев я, презирая страх, С воспламененною душою Тебя, как бога, призывал И в пыл сраженья мчал Крылатые полки железною стеною!.. Кто понуждал меня, скажи, От жизни радостной на жадну смерть стремиться? Одно, одно мечтание души, Что славы луч моей на милой отразится, Что, может быть, венок, приобретенный мной В боях мечом нетерпеливым, Покроет лавром горделивым Чело стыдливое подруги молодой! Не я ли, вдохновен, касался струн согласных И пел прекрасную!.. Еще Москва полна Моих, в стихах, восторгов страстных; И если ты еще толпой окружена Соперниц, завистью смущенных, И милых юношей, любовью упоенных,- Неблагодарная! не мне ль одолжена Ты торжеством своим?.. Пусть пламень пожирает, Пусть шумная волна навеки поглощает Стихи, которыми я Лизу прославлял!.. Но нет! Изменницу весь мир давно узнал,- Бессмертие ее уделом остается: Забудут, что покой я ею потерял, И до конца веков, средь плесков и похвал, Неверной имя пронесется! А я?- Мой жребий пасть в боях Мечом победы пораженным; И, может быть, врагом влеченным на полях, Чертить кремнистый путь челом окровавленным... Так! Я паду в стране чужой, Далеко родины, изгнанником невинным: Никто не окропит холодный труп слезой... И разбросает ветр мой прах с песком пустынным!
Примечания
Обращено к Елизавете Антоновне Злотницкой (1800—1864),
на которой поэт собирался жениться.
Д.Давыдов. Стихотворения.
Москва, "Советская Россия", 1979.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.