- 860 Просмотров
- Обсудить
Довольно... я решен: люблю тебя... люблю. Давно признанию удобный миг ловлю, И с уст трепещущих слететь оно готово, Но взглянешь ты - смущаюсь я И в сердце робкое скрываю от тебя Всё бытие мое вмещающее слово. Бегу тебя... вотще!.. полна Безумная душа тобою, В мечтах бессонницы и в жарких грезах сна, Неотразимая! ты всюду предо мною. Прилично ль это мне?- Прошла, прошла пора Тревожным радостям и бурным наслажденьям, Потухла в сумраке весны моей заря; Напрасно предаюсь привычным заблужденьям, Напрасно!- мне ль тебя любить? Мне ль сердце юное к взаимности склонить? Увы, не в сединах сердца обворожаешь! Всё правда!.. но вчера... ты знаешь... Могу ли позабыть наш тайный разговор! Ты резвостью мила; но вздох, но томный взор, Но что задумчивость твоя мне обещают? Сказать ли всё тебе? Уж в свете примечают, Что ты не так резва, беспечна и меня Безмолвно слушаешь. Вчера рука твоя Моей не покидала, Она в руке моей горела, трепетала, И ты глядела - на кого? Глядела на меня, меня лишь одного... Я видел всё... да, я любим тобою! Как выражу восторг я сердца моего? Теперь заранее нам должно меж собою Согласно начертать сердечный договор; Мы тем предупредим семейственный раздор, Неудовольствия и неизбежны споры. Вот первая статья: Мы будем жить одни, глаз на глаз, ты да я. Здесь тьма насмешников, которых разговоры Кипят злословием; ехидных языков Я, право, не боюсь; но модных болтунов, Кудрявых волокит, с лорнетами, с хлыстами, С очками на носу, с надутыми брыжжами - Как можно принимать?- Нет, без обиняков, Нет, нет, решительно: отказ им невозвратный! И для чего нам свет и чопорный и знатный, Рой обожателей и шайка сорванцов? К чему, скажи ты мне, менять нам тихий кров И мирную любви обитель На шумный маскарад нахалов и шутов? Бог с ними! что до них! я обществ не любитель И враг любезникам. Могу ль переносить И угождения и в дружбе уверенья Вертлявых шаркунов? Имеешь позволенье Раз в месяц... два раза - принять и угостить Мне с детства моего знакомого соседа Семидесяти лет. О, как его беседа Полезна для души! Какой он явный враг Всем ветреным забавам, развлеченьям, Пирам и праздникам и светским угожденьям! Итак, мой сделан первый шаг, И первая статья написана. Вторая: Прошу театр не посещать. Но - это жертва не большая: Ах! нам ли время убивать, За наслаждением искусственным стремиться? Миг дорог для любви! Мой друг, мой юный друг, Минута праздная чем может наградиться? К тому ж, что видим мы в театрах?- Малый круг Разумных критиков, а прочие - зеваки, Глупцы, насмешники, невежды, забияки. Открылся занавес: неистовый герой Завоет на стихах и в бешенстве жеманном Дрожащую княжну дрожащею рукой Ударит невпопад кинжалом деревянным; Иль, небу и земле отмщением грозя, Пронзает грудь свою и, выпуча глаза, Весь в клюквенном соку, кобенясь, умирает... И ужинать домой с княжною уезжает. Комедия тебя неужто веселит? Чему учиться в ней?- лукавствовать, смеяться Над добрыми людьми? Но можно ль забавляться Несчастьем ближнего?- Там старичок смешит, Что поздно полюбил,- но кто повелевает Волнением страстей? Там мужа наряжает Прической модною прелестная жена, И муж бодается; насмешка не одна Язвит любовников ревнивых!.. Что тут веселого?- К тому ж не вижу ль я Опять соборища слепцов многоречивых! Куда деваться мне? куда укрыть тебя От жадных взглядов их и уст медоточивых? Уж вот они - шумят! Уж в ложе - боже мой!.. Уж пять наездников меж мною и тобой... И вот еще один теснится с извиненьем... И я у притолки!- Любезные слова Их слушать осужден с досадой, с нетерпеньем... Молчу! Что делать мне?- Супружние права Теряют действие в собраньях многолюдных. Но зрелищу конец, и мы идем с толпой К подъезду... ах, и тут не легче жребий мой: И тут я сволочью нахалов безрассудных Затолкан до смерти! Они спешат, летят, Усердствуют тебе и руку предлагают... Возможно ль отказать? Учтивость, говорят, Отказам первый враг. Глаза мои теряют Тебя средь моря шуб, капотов, сюртуков И шляп с султанами, и шапок и чепцов! Не черти ли назло мне путь пересекают, Везде препятствия!- и я один брожу... Нет! именем любви тебя прошу Забыть навек театр, любви моей опасный. Не всё, не всё еще: танцуешь ты прекрасно, Я знаю; но тебе на балах не бывать. Как? Будешь ты на бал заране наряжаться, С намереньем приготовляться, Чтоб нравиться другим, прельщать, обворожать?.. Так, стало, для других и локоны волнисты Завьются? Для других и яхонты огнисты, Алмазы яркие зажгутся в волосах, Всё это для других?- И в золоте, в лучах, Богиня празднества, кадимая жрецами И упоенная мольбами и хвалами, Из жалости одной взор бросишь на того, Кто более всех любит,- и кого Ты не нарядами, не блеском привлекаешь, Но сердцем, но умом, но скромностью пленяешь!.. Но вальсы начались. На вальс тебя просить Подходит юноша. Он, с видом боязливым, Бродящим взором, торопливым, Окинул общество и взор остановить Решился на тебе... И кто не восхитится, Увидевши тебя! Уж он с тобой вертится... Злодей! Уж он, обняв твой гибкий, стройный стан, Летает... до полу из милости касаясь, И ты лицо с лицом! А я?.. я, разрываясь, Опять у притолки! А я? Опять в обман Попался! Думал быть с тобою неразлучен, Ждал удовольствия - теперь несносен, скучен, В отчаянье, взбешен!- Но вальса вихрь утих, И ты спешишь ко мне, чтоб перевесть дыханье: Я ожил, я забыл и горе и страданье, Но, ах! надолго ли?- Рой франтов молодых В погоне за тобой, и ты с одним из них - Прекраснейшим, любезнейшим... Нет, полно! Нет, балы позабудь!.. Утешь меня!.. Довольно Измучен уже я одной мечтой моей!.. Для рассудительных, бесчувственных людей Я странен, может быть? Что ж делать, друг мой милой, Могу ли быть тебе несносен от того? Не я виновен в том. Я сердца моего Могу ль избавиться? Какою силой Дам чувства новые ему? Мне скажут: я тебя на скуку осуждаю, Твой дом - в безлюдную тюрьму, Столицу - в монастырь пустынный обращаю... О нет! я сам хочу, чтоб всюду за тобой Утехи, радости стремилися толпой... Но я покой люблю, но скромность обожаю... И потому тебя в деревню призываю. Огромны здания не нужны нам с тобой: Чертог, украшенный искусною рукой, Очаровательный, чудесный, Не так мне нравится, как сельский домик тесный, Но светлый и простой: я тесноту люблю: Боюсь далеко жить от той, с кем жизнь делю! В одной же горнице - кто шепчет, кто вздыхает, Кто стукнет, заскрыпит, на цыпочках ступает,- Я вижу, слышу, знаю всё,- И сердце от того спокойнее мое. Чего ж еще желать блаженства к дополненью? Во вкусе английском, простом, Я рощу насажу, она окружит дом, Пустыню оживит, даст пищу размышленью; Вдоль рощи побежит струистый ручеек; Там ивы гибкие беседкою сплетутся; Березы над скамьей, развесившись, нагнутся; Там мшистый, темный грот, там светленький лужок,- И даже огород приманит нас порою Своей роскошною и скромной простотою. Мы будем счастливы природой и собой!.. Не далеко межа пустынников владенью... Но сколько места в нем живому наслажденью! Бог с ними, с благами роскошных гордецов! Им мир и блеск мирской - нам угол и любовь. Друзья, товарищи трудов моих смиренных - Кто будут? Жители села с простым умом; Ум стоит остроты: в невежестве своем Они почтеннее людей высокомерных, Которых называть опасно... Замолчу!.. Итак, с тобою я в деревню полечу, Забывши светские печальные забавы, И общежитие, и модные уставы. О, сколько радостей нас ожидает там! Скитаться будем мы по рощам, по горам, Куда глаза глядят... Но только всё со мною, Не разлучаяся, рука с рукою. Найдем красивый вид: мы, восхищаясь им, Приостановимся и взоры усладим, И сердце сладкими наполнится мечтами... Но вечереет день, уж солнце за горами, И сумрак стелется; мы тихою стопой Идем, задумавшись, с растроганной душой, Спокойны, счастливы. Деревню переходим, Но мимо хижины убогой не проходим; Там скорбь безмолвную ты в рубище найдешь... Смотри: мать бледная с детьми к тебе теснится; Ты всем несчастным друг - ты помощь им даешь, И жаркая слеза из глаз твоих катится. Так дни проводишь ты. Там щедрою рукой Даришь приданое невесте молодой; Там старца дряхлого ты лета уважаешь: Почетную скамью на свадьбе уступаешь; И в скромном платьице, без вычурных чудес, Ты всем являешься посланницей небес. Так - в радостях любви мы дней не замечаем; Так - жизнь летящую в блаженство обращаем. Ратификации трактату моему Я с нетерпеньем жду. Доверься своему Ты другу,- подпиши статьи первоначальны; Доволен будет он. Со временем ему Осенни вечера, мечты, прогулки дальны - Внушат важнейшие. Придет счастливый час - И тайные статьи явятся напоказ.
Примечания
Вольный перевод элегии французского поэта Виже (1768—1820) «Мои договоры».
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
А кто он?— Француз, германец, Франт, философ, скряга, мот, То шаллив, как ярый кот, То труслив, как робкий заяц; То является томим Чувством горестно-унылым — То бароном легкокрылым, То маркизом пудовым.
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
В любезности его неодолимый — груз, В нем не господствуют ни соль, ни — перец, Я верю: может быть, для немок он — француз, Но для француженок он — немец.
Примечания
Bout-rime — Буриме (франц.). — Ред.
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Шутка Как интересна наша Маша! Как исстрадалася по Мише! Но отчего же ехать к Маше Так медлит долговязый Миша? Быть может, занимаясь Машей, На сахарном заводе Миша Готовит карамельки Маше, — Но станется и то, что Миша Забыл о нашей бедной Маше. И, может быть, неверный Миша Целует уж другую Машу, Вы знаете какую, — Миша! Опомнись, Миша! — наша Маша Жива лишь памятью о Мише, А новая красотка Маша Грызет одни конфеты Миши — Грызет, как их грызут все Маши В провинциях, где ныне Миша, И в ус не дует эта Маша, Что слаще их лобзанья Миши! Когда, когда же к нашей Маше Ты возвратишься, длинный Миша, И сквозь очки увидишь Машу — Глядящую в лорнет на Мишу?..
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
«О ты, убивший жизнь в ученом кабинете, Скажи мне: сколько чуд считается на свете?» — «Семь». — «Нет: осьмое — ты, педант мой дорогой; Девятое — твой нос, нос сизо-красноватый, Что, так спесиво приподнятый, Стоит, украшенный табачною ноздрей!»
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Нет, кажется, тебе не суждено Сразить врага; твой враг — детина чудный; В нем совесть спит спокойно, непробудно. Заставить бестию стыдиться — мудрено; Заставить покраснеть — не трудно!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Что пользы мне в твоем совете, Когда я съединил и пламенно люблю Весь божий мир в одном предмете — В едином чувстве — жизнь мою!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Тебе легко — ты весела, Ты радостна, как утро мая, — Ты резвишься, не вспоминая, Какую клятву мне дала!.. Ты права. Как от упоенья, В чаду кадильниц, не забыть Обет, который, может быть, Ты бросила от нетерпенья. А я?.. Я жалуюсь безжалостной судьбе, Я плачу, как дитя, приникнув к изголовью, Мечусь по ложу сна, терзаемый любовью, И мыслю о тебе... и об одной тебе!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Люблю тебя, как сабли лоск, Когда, приосенясь фуражкой, С виноточивою баклажкой Идешь в бивачный мой киоск! Когда, летая по рядам, Горишь, как свечка, в дыме бранном; Когда в б.....е окаянном Ты лупишь сводню по щекам. Киплю, любуюсь на тебя, Глядя на прыть твою младую: Так старый хрыч, цыган Илья, Глядит на пляску удалую, Под лад плечами шевеля. О рыцарь! идол усачей! Гордись пороками своими! Чаруй с гусарами лихими И очаровывай б....й!
Примечания
Строфа 3 принадлежит Пушкину
(записана на обороте автографа его рукой в несколько иной редакции).
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Счастлив, кто заплатил щедротой за щедроту, — Счастливей, кто расквасил харю Роту.
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Под камнем сим лежит М<асальский> тощий, Он весь был в немощи: теперь попал он в мощи.
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Он с цветочка на цветок, С стебелька на стебелек Мотыльком перелетает, Но как рок его суров! Все растенья он лобзает, Кроме... лавровых листов!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Так правосудная Россия награждает! О зависть, содрогнись, сколь бренен твой оплот! Пожарский оживает — Смоленский оживет!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Пустыня тихая, сует уединенна, В тебе я позабыл все горести мои! Но будь ты на холмах Аи, — Тогда была бы совершенна!
Денис Давыдов. Стихи и проза.
Москва, "Детская литература", 1977.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.