ДИОНИСИЙСКИЕ ДИФИРАМБЫ (4) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

969 Просмотров

ГНОСЕОЛОГИЯ ( 1 ) ( 2 ) ( 3 ) ( 4 ) / ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ
ГРУППА / ГРУППОВОЕ / КОЛЛЕКТИВ / КОЛЛЕКТИВНОЕ / СОЦИАЛЬНЫЙ / СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ
ПСИХИКА / ПСИХИЧЕСКИЙ / ПСИХОЛОГИЯ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ / ПСИХОАНАЛИЗ
ФИЛОСОФИЯ / ЭТИКА / ЭСТЕТИКА / ФИЛОСОФ / ПСИХОЛОГ / ПОЭТ / ПИСАТЕЛЬ
РИТОРИКА \ КРАСНОРЕЧИЕ \ РИТОРИЧЕСКИЙ \ ОРАТОР \ ОРАТОРСКИЙ

FRIEDRICH WILHELM NIETZSCHE / ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ НИЦШЕ

НИЦШЕ / NIETZSCHE / ЕССЕ HOMO / ВОЛЯ К ВЛАСТИ / К ГЕНЕАЛОГИИ МОРАЛИ / СУМЕРКИ ИДОЛОВ /
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА / ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА / ЗЛАЯ МУДРОСТЬ / УТРЕННЯЯ ЗАРЯ /
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ / СТИХИ НИЦШЕ / РОЖДЕНИЕ ТРАГЕДИИ

Фридрих Вильгельм Ницше

ФРИДРИХ НИЦШЕ
ДИОНИСИЙСКИЕ ДИФИРАМБЫ

ЖАЛОБА АРИАДНЫ

Кто согреет меня, кто по-прежнему любит меня?
Протяните горячие руки!
Протяните черные угли сердец!
Ибо простерта я и содрогаюсь,
как замерзший до полусмерти, когда ему греют ноги,
ибо бьет меня дрожь неведомых лихорадок,
колют острые ледяные стрелы мороза,
мысль не дает покоя!
Тот, чьего имени не произносят! Скрытый! Ужасный!
Ловец, притаившийся за облаками!
Молниями ты блещешь навстречу мне,
насмешливый взор из глубокой тьмы!
И вот лежу я,
гнусь, бьюсь, мучаюсь
вечным и бесконечным мучением.
поймана
тобой, беспощадный ловец,
тобой, Неизвестный Бог…
Так порази меня глубже!
Так порази еще раз!
Исколи, изорви мне сердце!
К чему мученье
зазубренных, затупленных стрел?
Зачем ты взираешь вновь,
не сыт человеческой мукой,
убийственным молниесущим господним взглядом?
Не убиваешь, а хочешь
Вечно мучить?
Но для чего – меня,
убийственный неизвестный Бог?
Сквозь слезы смеюсь!
Ты подкрался
и нынешней ночью?..
Чего тебе надо?
Ответь!
Ты теснишь меня, давишь,
ты притискиваешься ко мне!
Ты слышишь мое дыханье,
ты вслушиваешься в сердце,
ревнивец!
Но к чему ж ты ревнуешь?
Прочь! прочь!
К чему тебе лесенка,
Если хочешь внутрь
сердца войти,
в мои сокровеннейшие
мысли проникнуть?
Бесстыдник! Неизвестный! Вор!
На что ты позарился?
Чего добиваешься?
Что выпытываешь
своею пыткой!
Не Бог – палач!
Или прикажешь мне
ластиться перед тобой, как собачка?
В избытке преданности
вилять хвостом,
вне себя от счастья?
Не дождешься!
Коли,
чудовищная игла!
Не собака я, а добыча
твоя, о страшный ловец!
Твоя самая гордая пленница,
разбойник заоблачный!
Заговори наконец!
Спрятанный в молнии! Неизвестный! Заговори!
Чего – от меня – тебе нужно, о путепроводчик!
Чего?
Отступного?
Но что ты возьмешь отступным?
Многого требуй, подсказывает гордыня,
и не тяни – так гордыня другая велит!
Чего?
Меня?
Ты хочешь меня?
Меня – целиком?..
И ради этого
ты, о глупец, истерзал меня
и растерзал мою гордость?
Люби же меня – кто согреет меня другой!
Кто полюбит меня другой?
Протяни мне горячие руки,
протяни черные угли сердца,
протяни мне, в моем одиночестве,
одетом льдом – ах! – семикратным льдом,
в одиночестве, научившемся
презирать любую вражду,
протяни, протяни мне,
ужасный враг,
протяни мне – себя!..
Вот оно как!
Улетел прочь!
Мой единственный собеседник,
мой величайший враг,
мой неизвестный мучитель,
мой Бог-палач!..
Нет!
Возвращайся!
Со всеми твоими пытками!
Все мои слезы рвутся
тебе навстречу,
последнее пламя сердца
горит навстречу тебе.
Возвращайся же,
мой неизвестный Бог! Моя боль!
Мое последнее счастье!
Вспышка молнии. Дионис предстает в изумрудном
Величии

Д и о н и с:

Опамятуйся, Ариадна!
Я даровал тебе слух, я даровал тебе свой слух –
услышь же меня! –
Ежели не возненавидишь себя, себя не полюбишь.
Я – твой лабиринт…

СЛАВА И ВЕЧНОСТЬ

1

Не засиделся ли ты вдвоем
со своим несчастьем?
Смотри не высиди
яйцо,
яйцо василиска
в гнезде вековечной скорби!
Зачем Заратустра обходит изножье горы?
Недоверчив, скор на слово, мрачен,
несговорчивый собеседник, и вдруг –
молния! яркая! страшная!
удар
по небесам из бездны:
даже чрево самой горы
трясется от страха…
Там, где сливаются молния с ненавистью
в едином проклятье, -
там, на вершинах, бушует теперь Заратустров гнев,
тучею бродит он вдоль по свету.
Ежели есть одеяло – накройся им с головою!
Прячьтесь в постель, неженки!
Гром грохочет над крышей и сотрясает
своды и стены, мелькают молнии,
сернисто-желтые истины, -
таково проклятие Заратустры,,,

2

А эта монета в ходу
на всем белом свете –
слава, -
рукою в перчатке беру ее,
топчу в отвращении каблуком.
Кого можно купить?
Лишь того, кто продастся…
Вон как он выставился,
жирными руками
ловя вселенски-звонкую мелочь славы!
И вот его ты хочешь купить?
Такие продажны все.
Не поскупись только,
тряхни набитой мошной, -
а если пожадничаешь,
ты укрепишь их так называемую неподкупность.
Все они неподкупны.
Неподкупность и слава рифмуются,
правда, не по звучанию.
Но, покуда стоит мир,
орут искатели славы,
берут неподкупные –
и мир живет этим шумом…
Неподкупные и невинные,
я назову себя виновным,
виновным во всех смертных грехах!
Мое честолюбие заползет червем
в ушные раковины здешней славы:
среди таких, как вы, мне угодно
прослыть презреннейшим…
И эту монету, в ходу
на всем белом свете, -
славу –
рукою в перчатке беру ее,
топчу в отвращении каблуком.

3

Тихо!
Встречаясь с великим – а я встречаюсь, -
надо молчать
или заговорить вровень с ним:
заговори вровень с ним, моя восхищенная мудрость!
Гляжу наверх –
и там накатываются друг на друга
валы световых морей:
О ночь, о молчанье, о шум, убивающий тишину!
Вижу знак –
из наидальней дали,
медленно рассыпая искры, нисходит ко мне звезда.

4

Высокое созвездье Бытия!
Скрижаль вековых письмен!
Ты ли это?
Или то, чего не видал никто,
твоя неизреченная красота.
Более не бежит от моих взоров?
Щит необходимости!
Скрижаль вековых письмен!
Не тебе ведомо:
единственно я люблю
то, что внушает ужас всем:
вечность твою,
необходимость твою!
Ибо любовь моя вечно воспламеняется
только от искры необходимости.
Щит необходимости!
Высокое созвездье Бытия!
Не достигнутое ни единым желаньем,
не запятнанное ни единым отказом,
вечное согласие Бытия,
вечное согласие Бытия – это я,
ибо я люблю тебя, Вечность!