Дмитрий Владимирович Веневитинов (3)

ПОСЛАНИЕ К Р[ОЖАЛИ]НУ

Я молод, друг мой, в цвете лет,
Но я изведал жизни море,
И для меня уж тайны нет
Ни в пылкой радости, ни в горе.
Я долго тешился мечтой,
Звездам небесным слепо верил
И океан безбрежный мерил
Своею утлою ладьей.
С надменной радостью, бывало,
Глядел я, как мой смелый челн
Печатал след свой в бездне волн.
Меня пучина не пугала:
"Чего страшиться?- думал я.-
Бывало ль зеркало так ясно,
Как зыбь морей?" Так думал я
И гордо плыл, забыв края.
И что ж скрывалось под волною?
О камень грянул я ладьею,
И вдребезги моя ладья!
Обманут небом и мечтою,
Я проклял жребий и мечты...
Но издали манил мне ты,
Как брег призывный улыбался,
Тебя с восторгом я обнял,
Поверил снова наслажденьям
И с хладной жизнью сочетал
Души горячей сновиденья.

Русская поэзия XIX века. 
Библиотека всемирной литературы. 
Серия 2-я. Литература XIX века. 
Москва: Художественная литература, 1974.


К ПУШКИНУ

Известно мне: доступен гений
Для гласа искренних сердец.
К тебе, возвышенный певец,
Взываю с жаром песнопений.
Рассей на миг восторг святой,
Раздумье творческого духа
И снисходительного слуха
Младую музу удостой.
Когда пророк свободы смелый,
Тоской измученный поэт,
Покинул мир осиротелый,
Оставя славы жаркий свет
И тень всемирный печали,
Хвалебным громом прозвучали
Твои стихи ему вослед.
Ты дань принес увядшей силе
И славе на его могиле
Другое имя завещал.
Ты тише, слаще воспевал
У муз похищенного галла.
Волнуясь песнею твоей,
В груди восторженной моей
Душа рвалась и трепетала.
Но ты еще не доплатил
Каменам долга вдохновенья:
К хвалам оплаканных могил
Прибавь веселые хваленья.
Их ждет еще один певец:
Он наш - жилец того же света,
Давно блестит его венец;
Но славы громкого привета
Звучней, отрадней глас поэта.
Наставник наш, наставник твой,
Он кроется в стране мечтаний,
В своей Германии родной.
Досель хладеющие длани
По струнам бегают порой,
И перерывчатые звуки,
Как после горестной разлуки
Старинной дружбы милый глас,
К знакомым думам клонят нас.
Досель в нем сердце не остыло,
И верь, он с радостью живой
В приюте старости унылой
Еще услышит голос твой,
И, может быть, тобой плененный,
Последним жаром вдохновенный,
Ответно лебедь запоет
И, к небу с песнию прощанья
Стремя торжественный полет,
В восторге дивного мечтанья
Тебя, о Пушкин, назовет.

* См. Пушкин.

Русская поэзия XIX века. 
Библиотека всемирной литературы. 
Серия 2-я. Литература XIX века. 
Москва: Художественная литература, 1974.


[К С[КАРЯТИНУ]

При посылке ему водевиля]

 Не плод высоких вдохновений
 Певец и друг тебе приносит в дар;
 Не пиэрид небесный жар,
 Не пламенный восторг, не гений
 Моей душою обладал:
Нестройной песнию моя звучала лира,
 И я в безумьи променял
 Улыбку муз на смех сатира.
 Но ты простишь мне грех безвинный мой;
 Ты сам, прекрасного искатель,
 Искусств счастливый обожатель,
Нередко для проказ забыв восторг живой,
 Кидая кисть - орудье дарованья,
 Пред музами грешил наедине
 И смелым углем на стене
Чертил фантазии игривые созданья.
 Воображенье без оков,
 Оно как бабочка игриво:
 То любит над блестящей нивой
 Порхать в кругу земных цветов,
 То к радуге, к цветам небесным мчится.
 Не думай, чтоб во мне погас
К высоким песням жар! Нет, он в душе таится,
Его пробудит вновь поэта мощный глас,
 И, смелый ученик Байрона,
 Я устремлюсь на крылиях мечты
К волшебной стороне, где лебедь Альбиона
 Срывал забытые цветы.
 Пусть это сон! меня он утешает,
 И я не буду унывать,
 Пока судьба мне позволяет
 Восторг с друзьями разделять.
 О друг! мы разными стезями
 Пройдем определенный путь:
Ты избрал поприще, покрытое трудами,
 Я захотел зараней отдохнуть;
 Под мирной сению оливы
Я избрал свой приют; но жребий мой счастливый
 Не должен славою мелькнуть:
 У скромной тишины на лоне
 Прокрадется безвестно жизнь моя,
Как тихая вода пустынного ручья.
 Ты бодрый дух обрек Беллоне
 И, доблесть сильных возлюбя,
 Обрек свой меч кумиру громкой славы -
Иди!- Но стана шум, воинские забавы,
 Всё будет чуждо для тебя,
 Как сна нежданные виденья,
 Как мира нового явленья.
 Быть может, на брегу Днепра,
 Когда в тени подвижного шатра
Твои товарищи, драгуны удалые,
 Кипя отвагой боевой,
Сберутся вкруг тебя шумящею толпой,
И громко застучат бокалы круговые,-
Жалея мыслию о прежней тишине,
Ты вспомнишь о друзьях, ты вспомнишь обо мне;
 Чуждаясь новых сих веселий,
 О списке вспомнишь ты моем
Иль, взор нечаянно остановив на нем,
Промолвишь про себя: мы некогда умели
Шалить с пристойностью, проказничать с умом.

Д.В.Веневитинов. 
Полное собрание стихотворений. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1950.


К ДРУЗЬЯМ

Пусть искатель гордой славы
Жертвует покоем ей!
Пусть летит он в бой кровавый
За толпой богатырей!
Но надменными венцами
Не прельщен певец лесов:
Я счастлив и без венцов
С лирой, с верными друзьями.

Пусть богатства страсть терзает
Алчущих рабов своих!
Пусть их златом осыпает,
Пусть они из стран чужих
С нагруженными судами
Волны ярые дробят:
Я без золота богат
С лирой, с верными друзьями.

Пусть веселий рой шумящий
За собой толпы влечет!
Пусть на их алтарь блестящий
Каждый жертву понесет!
Не стремлюсь за их толпами -
Я без шумных их страстей
Весел участью своей
С лирой, с верными друзьями.

Д.В.Веневитинов. 
Полное собрание стихотворений. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1950.


[ЗНАМЕНИЯ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ ЦЕЗАРЯ
(ОТРЫВОК ИЗ ВЕРГИЛИЕВЫХ "ГЕОРГИК")]

О Феб! тебя ль дерзнем обманчивым назвать?
Не твой ли быстрый взор умеет проникать
До глубины сердец, где возникают мщенья
И злобы бурные, но тайные волненья.
По смерти Цезаря ты с Римом скорбь делил,
Кровавым облаком чело твое покрыл;
Ты отвратил от нас разгневанные очи,
И мир, преступный мир, страшился вечной ночи.
Но всё грозило нам - и рев морских валов,
И вранов томный клик, и лай ужасный псов.
Колькраты зрели мы, как Этны горн кремнистой
Расплавленны скалы вращал рекой огнистой
И пламя клубами на поле изрыгал.
Германец трепетный на небеса взирал;
Со треском облака сражались с облаками,
И Альпы двигались под вечными снегами.
Священный лес стенал; во мгле густой ночей
Скитался бледный сонм мелькающих теней.
Медь потом залилась (чудесный знак печали!),
На мраморах богов мы слезы примечали.
Земля отверзлася, Тибр устремился вспять,
И звери, к ужасу, могли слова вещать;
Разлитый Эридан кипящими волнами
Увлек дремучий лес и пастырей с стадами.
Во внутренности жертв священный взор жрецов
Читал лишь бедствия и грозный гнев богов;
В кровавые струи потоки обращались;
Волки, ревучие средь стогн, во мгле скитались;
Мы зрели в ясный день и молнию, и гром,
И страшную звезду с пылающим хвостом.
И так вторицею орлы дрались с орлами.
В полях Филипповых под теми ж знаменами
Родные меж собой сражались вновь полки,
И в битве падал брат от братниной руки;
Двукраты рок велел, чтоб римские дружины
Питали кровию фракийские долины.
Быть может, некогда в обширных сих полях,
Где наших воинов лежит бездушный прах,
Спокойный селянин тяжелой бороною
Ударит в шлем пустой и трепетной рукою
Поднимет ржавый щит, затупленный булат,-
И кости под его стопами загремят.

Д.В.Веневитинов. 
Полное собрание стихотворений. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1950.


ВЕТОЧКА

[Из Грессе]

В бесценный час уединенья,
Когда пустынною тропой
С живым восторгом упоенья
Ты бродишь с милою мечтой
В тени дубравы молчаливой,-
Видал ли ты, как ветр игривый
Младую веточку сорвет?
Родной кустарник оставляя,
Она виется, упадая
На зеркало ручейных вод,
И, новый житель влаги чистой,
С потоком плыть принуждена.
То над струею серебристой
Спокойно носится она,
То вдруг пред взором исчезает
И кроется на дне ручья;
Плывет - всё новое встречает,
Всё незнакомые края:
Усеян нежными цветами
Здесь улыбающийся брег,
А там пустыни, вечный снег
Иль горы с грозными скалами.
Так далей веточка плывет
И путь неверный свой свершает,
Пока она не утопает
В пучине беспредельных вод.
Вот наша жизнь!- так к верной цели
Необоримою волной
Поток нас всех от колыбели
Влечет до двери гробовой.

Д.В.Веневитинов. 
Полное собрание стихотворений. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1950.