Джон Китс (27)

СТРОКИ ИЗ ПИСЬМА

 

 Здесь незаметно бегут вечера.
 Налево гора,
 Направо гора,
 Река и речной песок.
 5 Можно сесть
 И со сливками съесть
 Теплого хлеба кусок.

 Один ручей
 И другой ручей
 10 Вращают колеса храбро.
 В ручье лосось,
 Чем пришлось,
 Откармливает жабры.

 Здесь дикий бор
 15 И великий простор
 Для охоты, пастьбы и порубки;
 И у всех дорог
 Золотистый дрок
 Цепляется за юбки.

 20 Бор высок,
 В бору голосок
 Нежно зовет кого-то;
 А в поздний час
 Веселье и пляс
 25 На ровном лужке у болота.

 Куда ни взгляни,
 Кусты да плетни,
 Дроздам недурная квартира.
 Осиный дом -
 30 В обрыве крутом,
 Чтоб не было слишком сыро.

 Ах и ах!
 Маргаритки во рвах!
 Примул раскрылись кубки!
 35 Тронешь бутон,
 И навстречу он
 Протягивает губки.

 Я даром отдам
 Всех лондонских дам
 40 И критиков-сморчков,
 Чтобы здесь на лугу
 Валяться в стогу
 И вспугивать пестрых сверчков.

 (Игнатий Ивановский)

ДЕВОНШИРСКОЙ ДЕВУШКЕ

 

 Погоди, недотрога! Куда ты спешишь
 С хутора по тропинке?
 Девонширская фея, расскажи мне скорее,
 Что лежит у тебя в корзинке?

 5 Мне по нраву твой мед и твои цветы,
 И творог твой сердцу дорог;
 Но, по чести признаться, втихомолку обняться
 Много слаще, чем мед или творог.

 9 Люблю я долины твои и луга
 И это мычащее стадо,
 Но из вереска - Боже! - я устроил бы ложе,
 Ничего мне другого не надо!

 13 Мы корзинку укроем густою травой,
 Шаль на ветви ивы накинем:
 Лишь анютины глазки подглядят наши ласки
 На зеленой мягкой перине.

 (Михаил Яснов)

x x x

 

 Через холмы, через ручей,
 Лугом - на ярмарку в Долиш:
 Отведать коврижек и калачей
 И так поглазеть - всего лишь!

 5 Шалунье Бетти я предложил
 (Трепал ее юбки ветер):
 "Я буду твой Джек, а ты - моя Джил", -
 И села со мною Бетти.

 9 "Кто-то идет! Кто-то идет!.."
 "Ах, Бетти, это лишь ветер!"
 И без лишних слов, без дальних забот
 На спинку упала Бетти.

 13 "Ах, погоди! Ах, погляди!.."
 "Прикуси язычок, малышка!"
 И смолкла она, внезапно хмельна,
 Свеженькая, как пышка.

 17 Ну как по пути не потерять
 С нею часок короткий?
 Как на лугу цветов не примять
 Ради такой красотки?

 (Григорий Кружков)

К ДЖ. Р.

 

 О, будь неделя веком - и тогда
 На сотни лет год растянуться б мог;
 Разлук, свиданий шла бы череда,
 Румянец встречи не сходил со щек.
 5 За миг мы вечность прожили б с тобой,
 В одном биенье наши слив сердца:
 Безмерным стал бы краткий путь дневной,
 Чтоб наше счастье длилось без конца.
 О, мчаться в среду к Индским берегам,
 10 В четверг Левант роскошный навестить!
 Исчезло б время: удалось бы нам
 В мгновении все радости вместить.

 Как исполняются мечты, мой друг,
 Вчера - вдвоем с тобой - узнал я вдруг.

 (Сергей Сухарев)

ГОМЕРУ

 

 Стою вдали, в невежестве пустынном,
 И слышу про тебя, про остров Делос,
 Как мальчуган, которому к дельфинам
 В коралловые рощи захотелось.
 5 И ты был слеп... Но ты-то был богатый:
 Зевес тебе раздвинул звездный купол,
 Нептун воздвиг волнистые палаты,
 И Пан дуплистой пчельней убаюкал.
 Есть вечный свет у черных побережий,
 10 У полночи - зачавшееся утро,
 У пропасти - росток травинки свежей,
 У слепоты - прозренье мысли мудрой.

 И ты был зряч: твой богоравный взгляд
 Постигнул землю, небеса и ад.

 (Марина Новикова)

ОДА МАЙЕ

 

ФРАГМЕНТ

 

 О мать Гермеса юная, о Майя!
 Восславить ли тебя
 Размерами, каким внимала Байя?
 Иль, простоту любя,
 5 Ты флейте улыбнешься сицилийской?
 Иль склонишь слух к отчизне эолийской
 Певцов, на мягком дерне смолкших там,
 Где стих великий отдан был немногим?
 Даруй ту силу и моим строфам -
 10 И пусть они, торжественны и строги,
 В весенней тишине,
 Средь приношений раннего цветенья,
 Умолкнут в вышине,
 Нехитрого вкусив благодаренья.

 (Сергей Сухарев)

 

x x x

 

 Ласков привет милых глаз,
 И голоса ласков привет.
 Забыты в счастливый час
 Прощанья минувших лет.

 5 К щеке прижата щека,
 И трепетна встреча рук
 На земле - той, что так далека
 И которой неведом плуг.

 (Сергей Сухарев)

НА ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛЫ БЕРНСА

 

 Кладбище, крыши, солнечный заход,
 Деревья и холмы вокруг - все мнится
 Безжизненно-прекрасным, будто снится
 Мне давний сон... И снова свет плывет
 5 Июня бледного; растоплен лед
 Знобливых зим в сиянии зарницы;
 Сквозь твердь-сапфир луч звездный чуть струится;
 Все - красота холодная. Лишь тот

 И счастлив, кто, как Минос-судия,
 10 Познал суть Красоты, свободной вечно
 От спеси и фантазии больной,
 Ее мертвящих. Бернс! О, как сердечно
 Я чту тебя! О тень! Свой лик сокрой:
 Несправедлив к твоей отчизне я!

 (Юрий Голубец)

МЭГ МЕРРИЛИЗ

 

 Старуха Мэг, цыганка,
 Жила, не зная бед:
 Постелью вереск ей служил,
 А домом - целый свет.

 5 Она могла среди болот
 Легко найти места,
 Где слаще яблока была
 Смородина с куста.

 9 Она пила в рассветный час
 Вино росы с ветвей;
 Она читала вместо книг
 Надгробья у церквей.

 13 Холмы ей были братьями,
 Сестрой родной - сосна.
 В кругу такой большой семьи
 Жила она одна.

 17 Пусть было нечего поесть
 С утра или в обед,
 Зато в час ужина над ней
 Струился лунный свет.

 21 Зато венки из таволги
 Умела делать Мэг
 И в можжевельниках густых
 Готовила ночлег.

 25 И руки смуглые ее
 В сплетеньях темных жил
 Плели цыновки из травы
 Для тех, кто в селах жил.

 29 Казалась Мэг царицею,
 А был на ней надет
 Из одеяла красный плащ,
 Соломенный берет.

 33 Да будет мир ее душе -
 Ее давно уж нет!

 (Александр Жовтис)

ПЕСНЯ О СЕБЕ САМОМ

 

 Жил мальчик озорной.
 Бродить ему хотелось.
 Вздохнув, он шел домой,
 А дома не сиделось.
 5 Взял книгу он,
 Полную
 Строчек
 И точек,
 Взял пару
 10 Сорочек.
 Не взял он колпак:
 Спать можно
 И так.
 В мешок -
 15 Гребешок,
 И носки в порядке,
 Без дырки на пятке.
 Мешок он надел
 И вокруг поглядел,
 20 На север,
 На север
 Побрел наугад,
 На север
 Побрел наугад.
 25 Мальчишка озорной
 Ничем не занимался.
 Поэзией одной
 Все время баловался.
 Перо очинил
 30 Вот такое!
 И банку чернил
 Прижимая
 Рукою,
 И еле дыша,
 35 Помчался,
 Спеша
 К ручьям
 И холмам,
 И столбам
 40 Придорожным,
 Канавам,
 Могилам,
 Чертям
 Всевозможным.
 45 К перу он прирос
 И только в мороз
 Теплей укрывался:
 Подагры боялся.
 А летом зато
 50 Писал без пальто,
 Писал - удивлялся,
 Что все не хотят
 На север,
 На север
 55 Брести наугад,
 На север
 Брести наугад.

 Мальчишка озорной
 Был вольных мыслей полон,
 60 И в бочке дождевой
 Однажды рыб развел он,
 Хотя
 Не шутя
 Ворчала
 65 Сначала
 Прислуга,
 Что с круга
 Он съедет
 И бредит.
 70 А он по пути
 Мечтал найти
 Поскорей
 Пискарей,
 Невеличку
 75 Плотвичку,
 Колюшку,
 Колюшки
 Подружку
 И прочих рыб
 80 Не крупнее
 Пальчика
 Годовалого
 Мальчика,
 Он был
 85 Не из тех,
 Кто под шум и смех
 Жадно считает
 Рыбу,
 Рыбу,
 90 Жадно считает
 Рыбу.

 Мальчишка озорной
 Шатался как придется
 Шотландской стороной,
 95 Смотрел, как там живется.
 Увидел, что стебель
 Растет из зерна,
 Что длина
 Не короче,
 100 Громче
 Поют,
 Что и тут
 Те же вишни,
 Нет лишнего
 105 Хлеба,
 И небо
 Похоже,
 И тоже
 Из дерева
 110 Двери -
 Как в Англии!
 И тогда он застыл,
 Изумленный,
 На месте застыл,
 115 Изумленный!

 (Игнатий Ивановский)

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ШОТЛАНДИИ, В ДОМИКЕ РОБЕРТА БЕРНСА

 

 Прожившему так мало бренных лет,
 Мне довелось на час занять собою
 Часть комнаты, где славы ждал поэт,
 Не знавший, чем расплатится с судьбою.
 5 Ячменный сок волнует кровь мою.
 Кружится голова моя от хмеля.
 Я счастлив, что с великой тенью пью,
 Ошеломлен, своей достигнув цели.
 И все же, как подарок, мне дано
 10 Твой дом измерить мерными шагами
 И вдруг увидеть, приоткрыв окно,
 Твой милый мир с холмами и лугами.

 Ах, улыбнись! Ведь это же и есть
 Земная слава и земная честь!

 (Самуил Маршак)

СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ В СЕВЕРНОЙ ШОТЛАНДИИ

 ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ДЕРЕВНИ БЕРНСА

 Как сладко полем проходить, где веет тишиной,
 Где слава одержала верх в бою за край родной,
 Иль - вересковой пустошью, где был друидов стан,
 А нынче мох седой шуршит и царствует бурьян.
 5 Все знаменитые места бессчетно тешат нас,
 О них сказанья повторять мы можем сотни раз,
 Но сладостней отрады нет, неведомой дотоль,
 Чем иссушающая рот божественная боль,
 Когда по торфу и песку волочится ходок
 10 И по кремням прибрежных скал бредет, не чуя ног,
 Бредет к лачуге иль дворцу, дабы воздать поклон
 Тому, кто вживе был велик и славой умерщвлен.
 Багульник, трепеща, вознес лучистые цветы,
 И солнце песенке юлы внимает с высоты,
 15 Ручьи лобзают стрелолист у плоских берегов,
 Но медленных, тоскливых вод невнятен слабый зов.
 Закат за черным гребнем гор потоки крови льет,
 Ключи сочатся из пещер, из темных недр болот,
 Как бы дремля, парят орлы средь синевы пустой,
 20 Лесные голуби кружат над гробовой плитой,
 Но вечным сном заснул поэт, и вещий взор ослеп, -
 Так пилигрим усталый спал, найдя в пустыне склеп.
 Порой, - душа еще дитя, что мудрости полно,
 Но сердце барда мир забыл, вотще стучит оно.
 25 О, если б снова мог прожить безумец полдень свой
 И до заката опочить, но все пропеть с лихвой!
 Он в трепет бы привел того, чей дух всегда в пути,
 Кто колыбель певца сумел на севере найти.
 Но краток срок, недолог взлет за грань тщеты земной,
 30 Из жизни горькой и благой, в надзвездный мир иной;
 Недолог взлет и краток срок, - там больше быть нельзя:
 Не то забудется твоя скудельная стезя.
 Как страшно образ потерять, запомненный в былом,
 Утратить брата ясный взгляд, бровей сестры излом!
 35 Вперед, сквозь ветер! И вбирай палящий колорит;
 Он жарче и мощней того, что на холстах горит!
 Виденья прошлого живят былую смоль кудрей,
 Седины скудные ярят и гонят кровь быстрей.
 Нет, нет! Не властен этот страх! И, натянув канат,
 40 Ты счастлив, чуя, как рывком тебя влечет назад.
 Блажной, на водопад воззрев, ты в следующий миг
 Заметы памяти своей уже почти постиг;
 Ты их читаешь в царстве гор, пристроясь на углу
 Замшелой мраморной плиты, венчающей скалу.
 45 Хоть прочен якорь, но всегда паломник в путь готов,
 Он мудрость в силах сохранить, бредя в стране хребтов,
 И зыбку гения сыскать средь голых, черных гор,
 И не сомкнуть глаза души, не замутить свой взор.

 (Аркадий Штейнберг)