Джон Китс (3)

ВСТУПЛЕНИЕ В ПОЭМУ

 

 О рыцарях я должен рассказать!
 С плюмажей белопенных ли начать?
 Мне видятся волшебные извивы
 Пера, изысканны и горделивы:
 5 Молочную волну склоняет вниз
 И трепетно колеблет легкий бриз.
 Жезл Арчимаго властью чудодейной
 Не мог бы сотворить изгиб лилейный
 Слепяще белоснежного пера...
 10 Сравню ли с ним я наши кивера?
 О рыцарях я должен рассказать!
 Вот в битву устремляется опять
 Отважное копье. С высокой башни
 Взирает дева, как герой бесстрашный
 15 Разит ее обидчика: она,
 Восторженного трепета полна,
 Защитника приветствует с отрадой,
 В плащ кутаясь от утренней прохлады.
 Когда ж усталый рыцарь крепко спит,
 20 Его копье вода отобразит
 Под ясенем, средь неприметных гнезд:
 Их в гущине листвы свивает дрозд.
 Но буду ли рассказывать о том,
 Как мрачный воин яростным копьем,
 25 Насупив брови, грозно потрясает,
 Как древко в гневе бешено сжимает?
 Иль, войнам предпочтя суровый мир,
 Влеком он зовом чести на турнир,
 Где, зрителей искусством покоряя,
 30 Метнет копье рука его стальная?
 Нет, нет! Минуло все... И как дерзну
 Я тронуть лютни слабую струну,
 Чье эхо слышу меж камней замшелых
 И в темных залах замков опустелых?
 35 Сумею ль пир прославить - и вина
 Бутыли, осушенные до дна?
 А на стене - доспехов мирный сон
 Под сенью шелком вышитых знамен;
 И славное копье, и шлем с забралом,
 40 И щит со шпорою на поле алом?
 Красавицы походкою неслышной
 Кругом обходят зал, убранством пышный,
 Иль стайками, беседуя, толпятся:
 Так в небесах созвездия роятся.
 45 Но не о них я должен рассказать!
 Вот смелый конь - он рыцарю под стать,
 И гордый всадник хваткою могучей
 Обуздывает нрав его кипучий.

 О Спенсер! На возвышенном челе
 50 Лишь лавр напоминает о земле;
 Приветлив взгляд и взмах бровей свободен
 Как ясный Феб, твой облик благороден.
 Твоим огнем душа озарена
 И трепетом возвышенным полна.
 55 Великий бард! Мне дерзости хватило
 Призвать твой дух, чтоб благость осенила
 Мою стезю. Пусть, милостивый, он,
 Внезапностью смущен,
 Не возревнует, что другой поэт
 60 Пройдет тропой, где лучезарный след
 Либертас твой возлюбленный оставил.
 Я вымолю, чтоб он меня представил
 Смиренным в дерзновеньях новичком
 И преданным тебе учеником.
 65 Услышь его! Надеждой окрыленный,
 Я буду жить мечтой, что скоро склоны
 Зеленые увижу я холмов
 И цитадели в зарослях цветов.

 (Светлана Шик.)

КАЛИДОР

 ФРАГМЕНТ

 По озеру веселый Калидор
 Скользит в челне. Пирует юный взор,
 Впивая прелесть мирного заката;
 Заря, как будто негою объята,
 5 Счастливый мир покинуть не спешит
 И запоздалый свет вокруг струит.
 Он смотрит ввысь, в лазурный свод прохладный,
 Душой взволнованной вбирая жадно
 Весь ясный окоем... пока, устав,
 10 Не погрузится взглядом в зелень трав
 На взгорьях и дерев, к воде склоненных
 В изысканных поклонах.
 Вот снова быстрый взгляд его летит
 За ласточкой: с восторгом он следит
 15 Ее полет причудливый и резкий
 И черных крыл коротенькие всплески,
 Где к озеру она прильнула вдруг,
 И по воде за кругом легкий круг...

 Челн острогрудый мягко рассекает
 20 Волну и с тихим плеском проникает
 В толпу кувшинок: листья их крупны,
 Соцветья снежной, влажной белизны,
 Как чаши, к небесам обращены
 И до краев полны росою чистой.
 25 Их защищает островок тенистый
 Средь озера. Здесь юноше открыт
 На всю округу несравненный вид.
 Любой, кто наделен душой и зреньем,
 Взирал бы с трепетом и восхищеньем,
 30 Как всходит лес по склонам синих гор
 К седым вершинам. Юный Калидор
 Приветствует знакомые картины.
 А по краям темнеющей долины
 Закатный свет играет золотой
 35 На каждой кроне, пышной и густой.
 Там кружат сойки, вспархивая с веток
 На крылышках затейливых расцветок.
 Средь леса башня ветхая стоит
 И, гордая, о прошлом не скорбит;
 40 Ее густые ели заслоняют,
 Что жесткие плоды с ветвей роняют.
 Невдалеке, увитая плющом,
 Виднеется часовенка с крестом;
 Там чистит перышки в оконной нише
 45 Сребристый голубь, что взмывает выше
 Пурпурных туч... А здесь от смуглых ив
 Тень зыбкая пересекла залив.
 Кой-где в укромном сумраке полянки
 Покажется бубенчик наперстянки,
 50 Созвездье незабудок над водой
 Ручья - и ствол березы молодой
 Изящно-стройный... Долго сей красою
 Наш рыцарь любовался: уж росою
 Кропилися цветы, когда вокруг
 55 Серебряной трубы разнесся звук.
 О радость! В замке страж со стен высоких
 Узрел в долине всадников далеких
 На белых скакунах: тот звук сулит
 С друзьями встречу! Калидор спешит
 60 Челн оттолкнуть и мчит к желанной цели,
 Не слыша первой соловьиной трели,
 Не замечая спящих лебедей,
 Стремясь увидеть дорогих гостей.

 Вот лодка обогнула мыс зеленый -
 65 Скорей, чем облетел бы шмель-сластена
 Два спелых персика,- и замерла
 У лестницы гранитной, что вела
 К угрюмым стенам замка. С нетерпеньем
 Взлетает юный рыцарь по ступеням,
 70 Толкает створы тяжкие дверей,
 Бежит меж залов, сводов, галерей -
 Скорей, скорей!
 Стук, топот, звон - о, сколько звуков милых!
 Волшебной пляской фей лазурнокрылых
 75 Не так был очарован Калидор,
 Как этой музыкой! В мощеный двор
 Он выбежал: два скакуна ретивых
 И две лошадки стройных и игривых
 Свой славный груз легко несут вперед,
 80 Под грозной аркой поднятых ворот.
 С каким смятением благоговейным,
 Пылая, он припал к рукам лилейным
 Прекрасных дам! Как обмерла душа,
 Когда, спустить их наземь не спеша,
 85 Он нежные ступни сжимал руками...
 С приветными словами
 К нему склонялись всадницы с седла,
 И то ль у них на локонах была
 Роса - иль это влагу умиленья
 90 Щекою ощутил он... В упоенье
 Он прелесть вешнюю благословлял,
 Что бережно в руках держал.
 Нежнее пуха, облака свежее
 Рука лежала у него на шее
 95 Подобьем белоснежного вьюнка -
 Прекрасная, округлая рука;
 И к ней прильнув счастливою щекою,
 Он замер, полон негой неземною...
 Но добрый старый рыцарь Клеримон
 100 Окликнул юношу. Очнулся он -
 И сладостную ношу осторожно
 Спустил на землю. Быстро и тревожно
 Струилась кровь по жилам жарких рук,
 Но радость новую в нем вызвал звук
 105 Родного голоса. Ко лбу с почтеньем
 Прижал он длань, что гибнущим спасенье
 Дарила и на славные дела
 Его юнцом безвестным подняла.

 Меж тем среди пажей, лаская гриву
 110 Могучего коня, стоял красивый
 Изящный рыцарь: статен и высок,
 Плюмажем пышным он сшибить бы мог
 С верхушки гроздь рябины горьковатой
 Или задеть Гермеса шлем крылатый.
 115 Его искусно скованные латы
 Так плавно, гибко тело облегли -
 Нигде на свете их бы не сочли
 Стальной бронею, панцирем суровым:
 Казалось, что сияющим покровом
 120 Одетый, лучезарный серафим,
 Сойдя с небес, предстал очам земным.
 "Вот рыцарь Гондибер!" - младому другу
 Сэр Клеримон сказал. Стопой упругой
 Блестящий воин к юноше шагнул
 125 И, улыбаясь, руку протянул
 В ответ на взгляд, горевший восхищеньем,
 И жаждой подвигов, и нетерпеньем.
 А Калидор, уже вводя гостей
 Под своды замка, не сводил очей
 130 С откинутого грозного забрала
 Над гордым лбом, со стали, что сверкала
 И вспыхивала, холодно-ярка,
 При свете ламп, свисавших с потолка.

 И вот в уютном зале все расселись,
 135 И гостьи милые уж нагляделись
 На розовые звездочки вьюна,
 Что густо обвился вокруг окна;
 Сэр Гондибер блестящие доспехи
 Сменил на легкий плащ - и без помехи
 140 Блаженствует; его почтенный друг
 С улыбкой ласковой глядит вокруг;
 А юноша историй жаждет славных
 О подвигах, победах, о неравных
 Боях с нечистой силой и о том,
 145 Как рыцарским избавлена мечом
 Красавица от гибели ужасной...
 При этом Калидор приник так страстно
 К рукам прелестных дев, и взор младой
 Такой горел отвагою мужской,
 150 Что в изумленье те переглянулись -
 И разом лучезарно улыбнулись.

 Прохладный ветерок в окне вздыхал
 И пламя свечки тихо колыхал;
 В ночи сливались филомелы пенье,
 155 Медвяных лип душистое цветенье,
 И странный клич трубы, и тишина,
 И в ясном небе полная луна,
 И мирный разговор людей счастливых,
 Как хор созвучный духов хлопотливых,
 160 Что на закате освещают путь
 Звезде вечерней... Безмятежен будь
 Их сон!..

 (Марина Бородицкая)

К НЕКИМ МОЛОДЫМ ЛЕДИ

 

 Пусть я не сопутствую вам и не знаю
 Диковинных троп, куда след ваш проник,
 Не слышу, как речи звучат, восславляя
 Им дружески внемлющей Цинтии лик.

 5 Но сердцем отзывчивым с вами брожу я
 Над кручей, низвергшей хрустальный поток,
 Смотрю, как он хлещет, как буйствуют струи,
 Как свеж под их брызгами дикий цветок.

 9 Что ж медлить в пути, не пройдя половины?
 Что сталось? Вам снятся блаженные сны?
 О нет, - вы услышали плач соловьиный,
 Взывающий к сильфам при блеске луны.

 13 А утром, едва лишь цветы оросились,
 Вам взморье предстало, к прогулке маня,
 И словно я вижу, как вы наклонились
 И бережно подняли дар для меня.

 17 Когда б херувим на серебряных крыльях
 Камею принес, украшавшую рай,
 И сквозь его смех - торжества и всесилья -
 Мне весть подала сладкогласная Тай, -

 21 Не дал бы тот миг мне полнее блаженства,
 О милые нимфы, чем ваш талисман, -
 Из раковин донных само совершенство
 К прекрасным ногам положил океан.

 25 Воистину светел восторг обладанья
 (Счастливец, к кому снизойти он готов!) -
 Не быть обойденным толикой вниманья
 Высоких, изящных и чистых умов.

 (Людмила Петричук.)

НА ПОЛУЧЕНИЕ ДИКОВИННОЙ МОРСКОЙ РАКОВИНЫ

 И РУКОПИСИ СТИХОВ ОТ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ЛЕДИ

 Не твой ли алмаз из Голконды слывет
 Блестящим, как льдинка с высокой вершины,
 Как перья колибри, когда он вспорхнет
 В лучах, преломленных сквозь брызги стремнины?

 5 Не твой ли тот кубок, отлитый на славу,
 Тот кубок для темных, искрящихся вин,
 Где, в золоте явлен, Армиду лукаву
 Лобзает Ринальдо, гроза сарацин?

 9 Не твой ли горячий скакун густогривый?
 Не твой ли тот меч, что врагов не щадит?
 Не твой ли тот рог, чьи так мощны призывы?
 Тебе ль Бритомартис вручила свой щит?

 13 Фиалки и розы на шарфе твоем
 Кто вышил по шелку, о юный воитель?
 Склонялась ли дама твоя над шитьем?
 Куда ты спешишь? Не в ее ли обитель?

 17 О доблестный рыцарь, светла твоя младость,
 Ты взыскан Фортуной и славой покрыт.
 Послушай же песню про светлую радость,
 Что властью поэзии счастье дарит.

 21 Вот свиток, где списана почерком тонким
 Лучистая песня про цепь и венок.
 Дано этим строкам - и светлым, и звонким -
 Мой дух исцелять от недуга тревог.

 25 Сей купол изваян в обители фей,
 И здесь предавался тоске и смятенью,
 Покинут Титанией милой своей,
 Король Оберон под причудливой сенью.

 29 И лютни его безыскусный напев
 В ночи соловьев зачаровывал хоры,
 И духи внимали ему, онемев,
 И слезы блестели в очах у Авроры.

 33 Навек сохранит этот маленький свод
 Щемящих и нежных мелодий томленье.
 В нем лютня вздыхает и тихо поет,
 Бессмертно вовек заунывное пенье.

 37 И если я счастья и неги алкаю,
 То, сладостным запахом роз упоен,
 Я песню про цепь и венок повторяю
 И сходит на душу пленительный сон.

 41 Прощай, храбрый Эрик! Светла твоя младость,
 Ты взыскан Фортуной и славой покрыт.
 Мне тоже ниспослана светлая радость:
 Мне чудо поэзии счастье дарит.

 (Елена Дунаевская)

 К ***

 Если б ты во время оно
 Родилась - о, как влюбленно
 Славила б тебя молва!
 Но опишут ли слова
 5 Нежный облик твой чудесный,
 Ослепительно-небесный?
 Над лучистыми глазами
 Брови тонкими чертами,
 Словно молнии, легли:
 10 Чернотой они б могли
 Спорить с ворона крылами
 Над равнинными снегами.
 Темных локонов извивы,
 Словно лозы, прихотливы,
 15 Вяжут пышные узлы;
 И за каждым клубом мглы,
 Будто тайны откровенье -
 Перлов дивное явленье.
 Пряди мягкою волной
 20 Ниспадают смоляной,
 На концах змеясь упрямо,
 Точно кольца фимиама
 Ясным днем. А сладкозвучный
 Голос, с лаской неразлучный!
 25 А точеность легких ног!
 Дерзкий взор едва бы смог
 Проскользнуть к ступням желанным
 Под покровом тонкотканным,
 Где случается влюбленным
 30 Подстеречь их купидонам.
 Но порой они видны
 В блеске утренней волны,
 Подражая белизной
 Двум кувшинкам над водой.
 35 Если б ты в те дни блистала,
 Ты б десятой Музой стала.
 Тайну всем узнать пора:
 Талия - твоя сестра.
 Пусть отныне в этом мире
 40 Будет Грации четыре!

 Кем бы ты была тогда,
 В баснословные года
 Дивных рыцарских деяний?
 Серебристой легкой ткани
 45 Прихотливые узоры
 Не скрывали бы от взора
 Белизну груди твоей,
 Если б - нет судьбины злей! -
 Панцирь не покрыл бы тайной
 50 Красоты необычайной.
 Косы шлем сокрыл: средь туч
 Так гнездится солнца луч.
 Твой плюмаж молочно-пенный -
 Как над вазой драгоценной
 55 Лилий хрупких лепестки,
 Белоснежны и легки.

 Вот слуга твой горделиво
 Белой встряхивает гривой,
 Величаво выступая,
 60 Сбруей огненной блистая.
 Вижу я: в седле ты снова,
 К бранным подвигам готова;
 Срубит твой могучий меч
 Голову дракона с плеч -
 65 И конец коварным чарам!
 Но волшебников недаром
 Ты щадишь: смертельный яд
 И твои глаза таят.

 (Светлана Шик)