Джон Китс (55)

x x x

 

 Четыре разных времени в году.
 Четыре их и у тебя, душа.
 Весной мы пьем беспечно, на ходу
 Прекрасное из полного ковша.
 
 Смакуя летом этот вешний мед,
 Душа летает, крылья распустив.
 А осенью от бурь и непогод
 Она в укромный прячется залив.
 
 Теперь она довольствуется тем,
 Что сквозь туман глядит на ход вещей.
 Пусть жизнь идет неслышная совсем,
 Как у порога льющийся ручей.
 
 Потом - зима. Безлика и мертва.
 Что делать! Жизнь людская такова.

 Перевод С.Маршака

СТРОКИ ИЗ ПИСЬМА

 

 Здесь незаметно бегут вечера.
 Налево гора,
 Направо гора,
 Река и речной песок.
 Можно сесть
 И со сливками съесть
 Теплого хлеба кусок.
 
 Один ручей
 И другой ручей
 Вращают колеса храбро.
 В ручье лосось,
 Чем пришлось,
 Откармливает жабры.
 
 Здесь дикий бор
 И великий простор
 Для охоты, пастьбы и порубки,
 И у всех дорог
 Золотистый дрок
 Цепляется за юбки.
 
 Бор высок,
 В бору голосок
 Нежно зовет кого-то;
 А в поздний час
 Веселье и пляс
 На ровном лужке у болота.
 
 Куда ни взгляни,
 Кусты да плетни,
 Дроздам недурная квартира.
 Осиный дом -
 В обрыве крутом,
 Чтоб не было слишком сыро.

 Ах и ах!
 Маргаритки во рвах!
 Примул раскрылись кубки!
 Тронешь бутон,
 И навстречу он
 Протягивает губки.
 
 Я даром отдам
 Всех лондонских дам
 И критиков-сморчков,
 Чтобы здесь на лугу
 Валяться в стогу
 И вспугивать пестрых сверчков.

 Перевод Игн.Ивановского 

ДЕВЧОНКА ИЗ ДЕВОНА

 

 Девчонка из Девона, чем у тебя
 Набита ручная плетенка?
 Видать, со сметаны так щеки румяны,
 Не дашь ли сметаны, девчонка?
 
 Люблю я твой мед и цветы на лугах
 И очень люблю твое масло,
 Но больше, признаться, люблю целоваться, -
 О, только не дуйся напрасно!
 
 Мне сладки и долы твои, и холмы,
 И овцы кудрявые в долах,
 Но сладкого слаще средь вереска в чаще
 Валяться на травах медовых.
 
 Так что же? Повесим на иву платок,
 А рядом поставим корзинку
 И ляжем в теплыни на зыбкой перине
 Среди незабудок в обнимку.

 Перевод О.Чухонцева

x x x

 

 Что ж, по горам и по долам,
 Через ручей и в Долиш -
 Отведать пышек у пышных дам,
 К другому - не приневолишь.
 
 Надутой Бетти (чтоб я так жил) -
 Юбчонки тряслись над бездной -
 Сказал я: "Я - Джек, если ты будешь Джил".
 Села в траву любезно.
 
 "Ах, кто-то идет, кто-то идет!"
 "То - ветер", - сказал я железно.
 Без криков, гугни и прочих хлопот
 Легла на траву любезно.
 
 "Ах, кто-то здесь и кто-то т_а_м!"
 Сказал я: "Заткнись, холера!"
 И она заткнулась, и лежала без драм,
 Поддатая, как Венера.

 О, кто на ярмарку в Долиш не мчал,
 О, кто не менялся целью?
 О, кто маргаритки усердно не мял,
 Считая весь луг постелью?

 Перевод В.Широкова 

ПОСЛАНИЕ ДЖОНУ ГАМИЛЬТОНУ РЕЙНОЛЬДСУ

 

 Минувшей ночью, Рейнольдс, всякой гили
 Я снова навидался в изобилье.
 Виденья, наплывая друг на друга,
 Ко мне явились с севера и с юга.
 Бессмысленна была их оболочка:
 Глаза карги с устами ангелочка,
 Вольтер бродил с мечом, щитом и пикой,
 В ночном халате - Александр Великий,
 Старик Сократ к рубашке галстук ладил,
 Кота мисс Эджворт Хэзлитт нежно гладил,
 Там Юний Брут, жуир и выпивоха,
 Наняв карету, торопился в Сохо.
 
 Кто избавлялся от того кошмара,
 Имел, наверно, крепких крыльев пару,
 И не будил его порою ранней
 Русалки смех, истошный визг кабаний.
 Его цветы приветствуют из дола,
 И в каждом - арфа юная Эола.
 Мир - красок Тициановых смешенье.
 Сверкает нож для жертвоприношенья
 Над белой телкою. Гудят свирели.
 Вокруг царит всеобщее веселье.
 Встал парус над скалой зеленоглавой.
 Бросают якоря. Гимн величавый
 Поют на суше, подтянув матросу.
 
 Стоит Волшебный Замок на утесе
 У Озера. Волнуется дубрава:
 Урганды Меч готовит ей расправу.
 О Феб, когда б твоим заветным словом
 Воздвигнуть я бы смог на месте новом
 Волшебный Замок, чтобы от недуга
 Отвлечь внимание больного друга!
 
 Ты знаешь это место, и неплохо:
 То - Мерлинз Холл, то царство грез, и моха,
 И Озера, и синих гор скалистых,
 И Островков, и речек серебристых.
 Все вызывает гнев или улыбку,
 Все в полусне, все призрачно и зыбко.
 Холмы, вокруг рассыпанные щедро,
 Исторгли вулканические недра.
 
 Часть Зданья, Резиденцию Прелата,
 Халдей-изгнанник возводил когда-то.
 Другую часть, трудясь неутомимо,
 Построил Катберт де Сент Альдебрим, а
 Пристройка сделана грешившей тяжко
 Лапландской Ведьмой, ставшею монашкой.
 Черт, в каменщиках побывав однажды,
 Со стоном камень положил здесь каждый.
 
 Не скрипнет пол, и дверь не стукнет громко.
 Здесь будто правит Фея-экономка,
 Серебряным наполненная светом,
 Что запад освещает ночью летом
 И что стоит в глазах прекрасной девы,
 Влюбленной в наши древние напевы.
 
 Взгляни, плывет Галера тихомолком,
 Отделанная золотом и шелком.
 Три палубы выдерживает остов.
 Корабль уходит за зеленый остров
 И, достигая долгожданной цели,
 Становится под стены цитадели.
 Звучит Рожок, и эхо от Потерны
 Мотивом прелести неимоверной
 Пугает Пастуха. Перед собою
 Он стадо быстро гонит к водопою.
 Спешит с друзьями вестью поделиться,
 Но те смеются: что за небылицы!
 
 Когда бы все, чем грезилось когда-то,
 Мы озаряли пламенем заката!
 Когда бы дни души своей в печали
 Мы темнотой ночной не отмечали!
 Но мир нас бьет и мучает жестоко,
 И флаг мой - не на адмиральском штоке.
 Да не посмею я - с моей досадой -
 Пускаться в рассуждения! Наградой
 Мне ум возвышенный, увы, не будет.
 Что ни задумай, жизнь всегда принудит
 К оглядке на ее установленья.
 Иль то заносит нас воображенье
 При том, что все, что нам в избытке мнится,
 Чистилище вернет в свои границы,
 Что на земле и в небе несовместно
 С простым законом? Радость будет пресной,
 Коль наши цели нам же не по силам.
 И лето нам покажется немилым,
 От Соловья на сердце станет гадко.
 
 Читаю повесть; в ней - одни загадки.
 (О них - потом.) Я повести начало
 Прочел, взойдя на Лэмпитские скалы.

 Был вечер тих. Утесы зеленели
 От водорослей. Море еле-еле
 Серебряную пену шевелило.
 Я дома был. Так отчего мне было
 Так тягостно? Я видел, глядя в море,
 Как сильный слабых пожирает в споре.
 Я видел ясно в том кипенье ада
 Перипетии вечного распада.
 От зоркости такой и от пристрастья
 Душа моя уже на знала счастья.
 Цветы барвинка и цветы клубники
 Я собирал, чтоб от печали дикой
 Избавиться, - однако и доныне
 Стоит в глазах ужасная картина:
 Атака Ястреба, акульи игры,
 Малиновка - и та со страстью Тигра
 Червя сжирает. - Прочь, худые мысли!
 Проклятие! Как с ними распроститься?
 Уж лучше в колокол мне превратиться
 Камчатской церкви, Джон, миссионерской,
 Чем с ними оставаться в связи мерзкой!

 Перевод Е.Фельдмана

К ДЖЕЙМСУ РАЙСУ

 

 Была б неделя веком, и дана
 Была б еженедельно радость встречи,
 Утыщерилась бы годов длина,
 Ненадолго бы прерывались речи.
 
 Мы жили б долго в крошечном пространстве,
 А время приказало б долго жить,
 И яростная радость дневных странствий,
 Душе на славу стала бы служить.
 
 О, с Инда возвращаться каждый вторник!
 Лететь с Леванта каждый понедельник!
 Отправился бы в путь любой затворник,
 И вечно счастье пил любой бездельник!
 
 О друг мой, это утро и канун
 Во мне задели лучшую из струн.

 Перевод А.Парина

ГОМЕРУ

 

 Быть в стороне, как я, - удел невежд.
 Но слышу про тебя и про Киклады,
 Как домосед, исполненный надежд
 Узреть в морях коралловые клады.
 
 Да, ты был слеп, но пелену Зевес
 Сорвал, открыв тебе простор небесный.
 Пан пеньем пчел звучать заставил лес.
 Из пены Посейдон шатер чудесный
 
 Тебе соткал. На берег темноты
 Свет хлынул, пропасти - травою сочной
 Оделись, и трояким зреньем ты
 Раскрытье утра видел в час полночный.
 
 Не так ли Артемиды властный взгляд
 Пронзал три царства: небо, землю, ад?

 Перевод В.Потаповой 

ФРАГМЕНТ ОДЫ МАЙЕ,

 написанный майским днем 1818 года

 О, Мать Гермеса, вечно молодая!
 Воспеть смогу ль тебя, скажи мне, Майя?
 Как некогда тебя воспела Байя?
 По-старосицилийски воспевая,
 Добьюсь тебя ль? Или тебе понятен
 Лишь тот мотив, что грекам был приятен,
 Великий стих, что малому народу
 Их барды, умирая, завещали?
 Дай мне их силу, и, тебе в угоду,
 Я тихо пропою, чтоб услыхали
 Ее лишь примулы, кусочек неба
 И колосок на полосе несжатой,
 И в песне удалось излиться мне бы
 Одной лишь простотой своей богатой.

 Перевод Е.Фельдмана

АКРОСТИХ

 

 _Д_аруй благословение, сестра,
 _Ж_изнь заключить в оклад из серебра.
 _О_, имя дивное, - сам Аполлон
 _Р_азбужен звуками его, и он,
 _Д_ремоту отогнав, - лишь позови, -
 _Ж_елание любви зажжет в крови.
 _И_скусству дань отдав, храни завет:
 _А_лканье друга охранит от бед.
 _Н_ебесной песни чище во сто крат
 Аккорд, когда сестру лелеет брат.
 
 _А_нтропофаги, мавра монолог,
 _В_идения Улисса - лишь залог

 _Г_рядущего триумфа статных Муз.
 _У_ нас же на двоих - сердец союз.
 _С_толь нежно ни к одной из аонид
 _Т_ам, на Олимпе, чувство не манит.
 _А_ мой негромкий разговор с тобой -
 
 _К_расноречиво властвует судьбой!
 _И_мен твоих звучанье - как вино.
 _Т_ак будет же прославлено одно, -
 _С_ тех пор как нам двоим оно дано!

 Перевод О.Кольцовой

x x x

 

 Сладко тепло милых глаз,
 Голос приветливый сладок.
 Все унеслось в дальний час -
 У времени свой порядок.
 Поцелуй твой не в шутку был,
 Руки коснулись друг друга...
 Как я тебя любил
 На земле той, не ведавшей плуга!

 Перевод Г.Подольской 

НА ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛЫ БПРНСА

 

 Прекрасны луч заката и ракиты,
 Округлые холмы и городок,
 Но только сердце мучит холодок,
 Как будто повторился сон забытый.
 
 В бою с Зимой болезненной добыта
 Бескровность Лета на ничтожный срок.
 Здесь небо - хладной красоты чертог:
 Свет звезд угрюм. От скорби нет защиты!
 
 Кто, словно Минос, может оценить
 Суть Красоты не в мертвенном обличье,
 Что придают ей вымысел и спесь?
 
 О Бернс! Я громко пел твое величье,
 Но лик свой ныне тучами завесь!
 Мне горько небеса твои хулить.

 Перевод А.Парина

МЭГ МЕРРИЛИЗ

 

 Старуха Мэг, цыганка,
 Жила среди болот:
 Ей был постелью бурый дерн,
 А крышей - небосвод.
 
 Плодами были ей стручки
 Ракитова куста,
 Вином - роса, а вместо книг -
 Могильная плита.
 
 Ей братом был скалистый холм,
 Ее сестра - сосна;
 С такой семьею Мэг жила,
 Ничем не стеснена.
 
 Не есть по многу дней подряд
 Случалось ей порой,
 И вместо ужина она
 Следила за луной.
 
 Из жимолости по утрам
 Она венки плела
 И с песнями свивала тис,
 Лишь наступала мгла.
 
 Циновки дряхлою рукой
 Из тростников сплетала.
 А после их среди цветов
 Крестьянкам отдавала.
 
 Как амазонка, Мэг была
 Плечиста и сильна;
 Из прутьев капор был у ней,
 Плащ - алого сукна.
 Господь, старуху упокой, -
 Давно мертва она!

 Перевод В.Рогова