Егор Исаев (7)

7

Кто всем числом ушёл на фронт, 
Как тот райком? 
А наш мужской, колхозный род - 
Весь целиком. 
В семнадцать лет и в пятьдесят, 
Минуя бронь, 
Мужик-солдат, мужик-сержант - 
Туда, в огонь. 
Туда. И там - в огне с огнём - 
Скажи, не так? - 
Он - и пехота в основном, 
И он же - танк. 
Везде по всей передовой, 
За рядом - ряд. 
Чья пуля первая? Его. 
А чей снаряд? 
Его. У Волги ль, под Москвой, 
Везде, где фронт, - 
Он вполовину лёг, мужской 
Колхозный род. 
Лёг - и уже не отпросить 
В обратный ход. 

А тут нам атомом грозить 
Стал берег тот. 
И базы, базы - по кольцу, 
Чтоб нас достать... 

8

И снова городу-отцу 
Деревня-мать 
Свой уступила интерес - 
В который раз! - 
Подрост, какой он ни на есть, - 
В рабочий класс, 
В науку, в спорт... Нельзя поврозь 
Среди людей. 

Колхоз без города - что воз 
Без лошадей. 
Плуги, цемент, машины там, 
Товары все - 
Как ток живой по проводам, 
К нам - по шоссе, 
По большаку - на общий круг. 
И - наконец! - 
Пришёл и к нам он, ситный друг, 
Рубль-молодец. 
Пришёл и сразу же сместил, 
Снял трудодень. 
«Ещё, - как лектор известил, - 
Одна ступень 
Вперёд...» 
Ну, то есть на подъём. 
И нет, не врал. 

Ты погляди, какой я дом 
Срубил-сыграл, 
Поднял! И чуть ли не с нуля. 
Ступень? Ступень. 
Рубль, он - силач! Но у рубля 
Есть тоже тень. 
А в той тени, хоть путь и прям, - 
Остерегись! - 
Там их, родимых, дыр и ям - 
Что нор от крыс 
В подспуд, где с той ещё поры 
Дух тех времён... 

Вот из одной такой дыры 
И выполз он, 
Тот самый змей, ему бы в пасть 
Хо-ороший кляп. 
А он - зигзагом - в барду шасть 
И - как да кап! 
И - бульк да бульк! - как из онуч, 
В змеевики. 
Ну а потом - ох и вонюч! - 
За кадыки 
Из стаканов, а иногда 
Так - из горла... 

Когда б не он, я б никогда 
Не снял с крыла 
Такую птицу. Что я - зверь 
Иль злобный враг? 
Вот и казню себя теперь. 
А было как? 

9

Всё расскажу про ту беду, 
Лексаныч-друг, 
Да только дай переведу 
Немного дух. 
Дай, как малому, по складам 
Собраться мне. 

Уж год, а я всё в мыслях там, 
В том самом дне, 
Стою на вырубке - продрог - 
И впрямь как пень. 
Добыча - тьфу! - один чирок 
За целый день. 
Один чирок на целый лес 
Ещё с утра. 
А день уже считай что весь. 
Домой пора. 
Закат в дожде всё гас и гас - 
Светил едва... 

Я флягу с пояса - и раз 
Глотнул и два... 
И телом слышу: потеплел. 
Ожил казак. 
И только это я успел, 
Гляжу: косяк 
Углом и прямо на меня: 
Куда?! Назад! 
Но где там. Лес тому судья: 
Хмельной азарт 
Опередил рассудок мой 
Путём ствола 
И кучной дробью по прямой 
В излом угла, 
В грудь головного журавля 
Ударил - ах! - 
И словно с мачты корабля 
Высокий флаг 
Сорвал... 

 И стал я самому 
Себе - не свой. 
Двустволку бросил - и к нему. 
Гляжу: живой. 
Живой! Поднял его к плечу 
И так вот с рук 
Туда, назад отдать хочу: 
Лети, мол, друг. 
Такое, нет, не позабыть, 
Дышу пока. 
Хочу, как на печь, подсадить 
На облака. 
«Ну, милый, ну... - Я так, я сяк. - 
Ну, серый, ну...» 

И вот уж, вижу, сам косяк 
Скрал вышину 
И каруселью по кольцу 
То вверх, то вниз, - 
И ветром крыльев по лицу 
Хлобысть, хлобысть. 
За кругом круг всё «кру» да «кру», 
Труба к трубе... 

И стало мне уж вот как, друг, 
Не по себе. 
Все трубы в крик один слились, 
В крик всей родни, - 
Так жалковать умеют лишь 
Одни они. 
«Кру-кру!.. Кру-кру!..» - над головой, 
Мороз в душе. 

И я застыл, как сам не свой. 
А ночь уже. 
Уже не видно птиц самих 
Сквозь морок-мрак... 

А тут - представь! - он с рук моих, 
Он - их вожак - 
Раз протрубил, два протрубил 
И в третий раз. 
И до меня дошло: то был 
Сигнал, приказ 
Лететь - держать всё тот же курс 
По той звезде 
И землю нашу, нашу Русь, 
Всегда, везде 
Любить - в гостях ли, не в гостях - 
И век, и миг... 

И не ослушался косяк - 
Ушёл, затих, 
Истаял ветром вдалеке, 
В дожде, в ночи... 

И вдруг я слышу: на руке 
Оно стучит, 
Сердечко пленное его, 
Туда-сюда, 
Как у внучонка моего, 
Когда беда, 
Когда ударит над избой 
Нежданный гром... 

И я где чащей, где тропой 
Бегом, бегом, 
Как из огня, с передовой, 
Быстрей, быстрей, 
И Нюрке - на руки его, 
Как медсестре. 
А сам - была, мол, не была - 
Ни врач, ни бог, 
Обломок правого крыла 
В обжим, в лубок, 
И на денник - подранка. Там 
Хоть - небосвод. 
Насыпал проса к воротам, 
Вдруг поклюёт. 
И лишь потом уткнулся в сон, 
Как в синь-туман... 

10

А из тумана, вижу, он, 
Мой брат Иван, 
Идёт. 
 В петлицах - кубари 
На голубом, 
Идёт, касается зари 
Высоким лбом, 
Как будто с неба, где был сбит, 
Из-за Днепра, 
И прямо в сердце мне глядит: 
«Ты что же, брат, 
В своих-то бьёшь. Нехорошо. 
Ты что, фашист?..» 
И отодвинулся, ушёл, - 
Высок, плечист. 
Ушёл посмертно молодой, 
Во цвете лет... 
А я - за ним. Кричу: постой! 
Во двор, в рассвет. 
Он - на денник, и я за ним. 
Рад и не рад. 
Гляжу, а он уж недвижим, 
Мой журка-брат, 
Лежит - крылами на восток - 
Как в пепле весь... 

Вот с той поры я не ходок 
В тот самый лес. 
Там суд идёт. - Он глянул вверх, 
В пустую синь. 

- Не царь природы человек, 
Не царь, а сын. 

1988