Егор Исаев (9)

1

Мои осенние поля... 
Как пусто в них! Ни журавля, 
Ни аиста в холодном небе, 
Ни даже вздоха там о хлебе, 
Давно сошедшем в закрома. 
И где-то там уже зима 
Готовит белую угрозу, 
И дни одной щекой к морозу 
Идут, снижая облака... 

И вот уж с вешалки рука 
Снимает плащ, и чья-то воля 
Из одного в другое поле 
Ведёт меня. Зачем? Куда? 
Какая странная звезда 
Сокрыта там, в седом тумане? 
Хоть не видать её, а манит, 
Как донный вздох из камыша... 

И вот уже щемит душа 
В моей груди и там, во поле, 
Как боль сама и эхо боли, 
Чужая чья-то и своя - 
Зовёт, и я иду в поля. 

2

Иду в осенние поля, 
Не рву рывком с плеча ружья, 
Не целюсь в бедного зайчишку, 
Пускай себе живёт, трусишка, 
Пускай бежит за горизонт 
И всё, что поле даст, грызёт. 
А я, где пахотой, где пожней, 
Иду и в полдний час, и в поздний 
В литых отцовских сапогах, 
Не тороплю усталый шаг, 
Души своей не тороплю 
И говорю себе: люблю. 

До слёз люблю такую пору, 
Когда и сам, под стать простору, 
Раскидан весь и отворён, 
Как взрыв, и тут же взят в полон 
Тоской полей остро и хватко 
До узелка... 

 Но вот загадка: 
Куда иду? И почему? 
Подал бы руку - но кому? 
Сказал бы слово - но о чём? 
Плечо бы чьё своим плечом 
Доукрепил... Да только жаль, 
Во все концы немая даль 
Крестом лежит сквозно и мглисто... 
И никого - ни тракториста, 
Ни конюха, ни овчара, 
Лишь я один, как и вчера. 
Один, но мне не одиноко, - 
Во мне самом идёт дорога 
Особой меты и длины - 
Дорога в память той войны 
И в сторону того омёта, 
Что, словно кто открыл ворота 
Из августа в предзимний день, 
Стоит и отрицает тень. 

3

И я иду в его зарю 
И, подойдя, благодарю 
За приглашенье в летний полдень, 
За свет, которым он наполнен, 
За то, что он жилой такой... 

И я прилёг, прильнув щекой 
К нему, как к печке русской, дома... 
И слышу вдруг, как через дрёму 
Совет мне кто-то подаёт: 
- Ты встань и постучись в омёт. 

И я не пренебрёг советом, - 
Встаю, стучусь, как будто это 
И в самом деле чей-то дом. 
А раз есть дом, то в доме том 
Должны же быть и домочадцы. 
Чего бы к ним не постучаться? 

Стучусь. И сам себе не верю: 
Передо мной раскрылись двери, 
Мол, раз уж надо - заходи 
И всё, что можешь, огляди. 

4

И я ступил в омёт. Да только 
Где тут хоромы со светёлкой?.. 
Таких тут и в помине нет, - 
Тут не хоромы - целый свет. 

Но свет не то чтобы всевышний, 
Как белый наш, а летописный, 
Бестеневой, упавший ниц, 
Как тот, с пергаментных страниц. 

И не такой уж чтобы светлый, - 
В нём что-то есть не то от пепла, 
Не то от праха что-то есть, - 
Такой он запредельный весь. 

5

Зато вокруг всё то же поле, 
Но в нём - другое время, что ли? - 
Не те косилки, трактора... 
В разгаре страдная пора 
Косьбы и сенозаготовки, - 
Там грабли вон, а тут литовки 
Вонзились в жаркие валки... 
А бабы где? Где мужики? 

И сразу стало сердцу трудно: 
Покос в степи, а так безлюдно? 
Такого, нет, не может быть. 
Кому-то ж надо пособить? 

И я, невольно озираясь, 
Тревожным взглядом упираюсь 
То вон в ходки, то в хомуты. 
То в ту вон, полную воды, 
Дубовую сырую кадку... 
Ну, что за чёрт - и тут загадка, 
Хоть самого себя казни!.. 

И вдруг - ах, вон где все они! - 
Увидел их - и сердце радо, - 
В лесопосадке всей бригадой 
Они сидят, здоровяки, - 
Швытковы, Шпаки, Рудаки, 
Чинилины и Ивановы, 
Кондрашины и Острецовы... 
Безусые, но не юнцы, 
Плечом и статью - молодцы, 
И все едят сливную кашу, 
И все молчат. А что тут скажешь? 
Обед, брат, он и есть обед. 

Но почему здесь женщин нет, 
Красавиц, в ком души не чаю? 
Меня такое удручает. 
Ни кротких нет, ни озорных... 
Ну, а какой покос без них? 
Без них покоса не бывает, 
Без них охота убывает 
Валки валить до той межи... 
А целоваться с кем, скажи? 

Но факт есть факт. А в чём причина? - 
Об этом лучше знать мужчинам, 
Но те сидят себе, молчат 
Про жён своих и про девчат. 

Вдруг обожгла меня забота, 
В их лицах что-то есть от фото 
Тех давних, довоенных лет... 
Какой-то запредельный свет? 

Но я беспечным быть стараюсь, 
К ним подхожу и улыбаюсь, 
Безмолвным землякам своим, 
И - здрасте! - говорю всем им. 
А Рудяку привет особый: 
- Как поживаешь, дядя Стёпа? - 
И отдаю ему поклон, 
Как старшему из всех, 
А он... А он - как эхо из окопа: 
- Какой тебе я дядя Стёпа? 
По возрасту - ты дядя мне. 
А по своей по седине 
Уже сойдёшь и за папашу. 
Ты лет на сорок всех нас старше. 
Не веришь? Зеркало бы дал, 
Да бабой я ещё не стал. 

Так и сказал, как подытожил. 
А у меня мороз по коже 
От слов, не ясных мне вполне. 
- А что сказать твоей жене, 
Такой хорошей тёте Нюре? 
- А то скажи, что вот покурим, 
Докосим клевер и - придём... 

6

В лицо ударило дождём, - 
И я открыл глаза, опомнясь: 
Была уже сырая полночь, 
Шёл туч растрёпанный свинец... 
И только там я наконец 
Пришёл в себя и сердцем понял, 
Какой же верой я наполнен 
В то, что они ещё живут, - 
Докосят клевер и - придут, 
Придут в конце моей строки, 
Всем похоронкам вопреки. 

1986