- 1005 Просмотров
- Обсудить
Над вывеской лечебницы синий пар. Щупает корову ветеринар. Марганцем окрашенная рука Обхаживает вымя и репицы плеть, Нынче корове из-под быка Мычать и, вытягиваясь, млеть. Расчищен лопатами брачный круг, Венчальную песню поет скворец, Знаки Зодиака сошли на луг: Рыбы в пруду и в траве Телец. (Вселенная в мокрых ветках Топорщится в небеса. Шаманит в сырых беседках Оранжевая оса, И жаворонки в клетках Пробуют голоса.) Над вывеской лечебницы синий пар. Умывает руки ветеринар. Топот за воротами. Поглядим. И вот, выпячивая бока, Коровы плывут, как пятнистый дым, Пропитанный сыростью молока, И памятью о кормовых лугах Роса, как бубенчики, на рогах, Из-под мерных ног Голубой угар. О чем же ты думаешь, ветеринар? На этих животных должно тебе Теперь возложить ладони свои Благословляя покой, и бег, И смерть, и мучительный вой любви (Апрельского мира челядь, Ящерицы, жуки, Они эту землю делят На крохотные куски; Ах, мальчики на качелях, Как вздрагивают суки!) Над вывеской лечебницы синий пар... Я здесь! Я около! Ветеринар! Как совесть твоя, я встал над тобой, Как смерть, обхожу твои страдные дни! Надрывайся! Работай! Ругайся с женой! Напивайся! Но только не измени... Видишь: падает в крынки парная звезда, Мир лежит без межей, Разутюжен и чист. Обрастает зеленым, Блестит, как вода, Как промытый дождями Кленовый лист. Он здесь! Он трепещет невдалеке! Ухвати и, как птицу, сожми в руке! (Звезда стоит на пороге - Не испугай ее! Овраги, леса, дороги: Неведомое житье! Звезда стоит на пороге - Смотри - не вспугни ее!) Над вывеской лечебницы синий пар. Мне издали кланяется ветеринар. Скворец распинается на шесте. Земля - как из бани. И ветра нет. Над мелкими птицами В пустоте Постукиванье булыжных планет. И гуси летят к водяной стране; И в город уходят служителя, С громадными звездами наедине Семенем истекает земля. (Вставай же, дитя работы, Взволнованный и босой, Чтоб взять этот мир, как соты, Обрызганные росой. Ах! Вешних солнц повороты, Морей молодой прибой.)
Э.Г.Багрицкий. Стихотворения.
Ленинград, "Советский Писатель", 1956.
1 Дом Хотя бы потому, что потрясен ветрами Мой дом от половиц до потолка; И старая сосна трет по оконной раме Куском селедочного костяка; И глохнет самовар, и запевают вещи, И женщиной пропахла тишина, И над кроватью кружится и плещет Дымок ребяческого сна,- Мне хочется шагнуть через порог знакомый В звероподобные кусты, Где ветер осени, шурша снопом соломы, Взрывает ржавые листы, Где дождь пронзительный (как леденеют щеки!), Где гнойники на сваленных стволах, И ронжи скрежет и отзыв далекий Гусиных стойбищ на лугах... И всё болотное, ночное, колдовское, Проклятое - всё лезет на меня: Кустом морошки, вкусом зверобоя, Дымком ночлежного огня, Мглой зыбунов, где не расслышишь шага. ...И вдруг - ладонью по лицу - Реки расхристанная влага, И в небе лебединый цуг. Хотя бы потому, что туловища сосен Стоят, как прадедов ряды, Хотя бы потому, что мне в ночах несносен Огонь олонецкой звезды,- Мне хочется шагнуть через порог знакомый (С дороги, беспризорная сосна!) В распахнутую дверь, В добротный запах дома, В дымок младенческого сна... 2 Читатель в моем представлении Во первых строках Моего письма Путь открывается Длинный, как тесьма. Вот, строки раскидывая, Лезет на меня Драконоподобная Морда коня. Вот скачет по равнине, Довольный собой, Молодой гидрограф - Читатель мой. Он опережает Овечий гурт, Его подстерегает Каракурт, Его сопровождает Шакалий плач, И пулю посылает Ему басмач. Но скачет по равнине, Довольный собой, Молодой гидрограф - Читатель мой. Он тянет из кармана Сухой урюк, Он курит папиросы, Что я курю; Как я - он любопытен: В траве степей Выслеживает тропы Зверей и змей. Полдень придет - Он слезет с коня, Добрым словом Вспомнит меня; Сдвинет картуз И зевнет слегка, Книжку мою Возьмет из мешка; Прочтет стишок, Оторвет листок, Скинет пояс - И под кусток. Чего ж мне надо! Мгновенье, стой! Да здравствует гидрограф Читатель мой! 3 Так будет Черт знает где, На станции ночной, Читатель мой, Ты встретишься со мной. Сутуловат, Обветрен, Запылен, А мне казалось, Что моложе он... И скажет он, Стряхая пыль травы: "А мне казалось, Что моложе вы!" Так, вытерев ладони о штаны, Встречаются работники страны. У коновязи Конь его храпит, За сотни верст Мой самовар кипит,- И этот вечер, Встреченный в пути, Нам с глазу на глаз Трудно провести. Рассядемся, Начнем табак курить. Как невозможно Нам заговорить. Но вот по взгляду, По движенью рук Я в нем охотника Признаю вдруг - И я скажу: "Уже на реках лед, Как запоздал Утиный перелет". И скажет он, Не подымая глаз: "Нет времени Охотиться сейчас!" И замолчит. И только смутный взор Глухонемой продолжит разговор, Пока за дверью Не затрубит конь, Пока из лампы Не уйдет огонь, Пока часы Не скажут, как всегда: "Довольно бреда, Время для труда!"
Э.Г.Багрицкий. Стихотворения.
Ленинград, "Советский Писатель", 1956.
Я в него влюблена, А он любит каких-то соловьев... Он не знает, что не моя вина, То, что я в него влюблена Без щелканья, без свиста и даже без слов. Ему трудно понять, Как его может полюбить человек: До сих пор его любили только соловьи. Милый! Дай мне тебя обнять, Увидеть стрелы опущенных век, Рассказать о муках любви. Я знаю, он меня спросит: «А где твой хвост? Где твой клюв? Где у тебя прицеплены крылья?»— «Мой милый! Я не соловей, не славка, не дрозд... Полюби меня — ДЕВУШКУ, ПТИЦЕПОДОБНЫЙ и хилый... Мой милый!»
Э.Г.Багрицкий. Стихотворения.
Ленинград, "Советский Писатель", 1956.
Я в горы ушел изумрудною ночью, В безмолвье снегов и опаловых льдин... И в небе кружились жемчужные клочья, И прыгать мешал на ремне карабин... Меж сумрачных пихт и берез шелестящих На лыжах скользил я по тусклому льду, Где гномы свозили на тачках скрипящих Из каменных шахт золотую руду... Я видел на глине осыпанных щебней Медвежьих следов перевитый узор, Хрустальные башни изломанных гребней И синие платья застывших озер... И мерзлое небо спускалось всё ниже, И месяц был льдиной над глыбами льдин, Но резко шипели шершавые лыжи, И мерно дрожал на ремне карабин... В морозном ущелье три зимних недели Я тяжкой киркою граниты взрывал, Пока над обрывом, у сломанной ели, В рассыпанном кварце зажегся металл... И гасли полярных огней ожерелья, Когда я ушел на далекий Восток... И встал, колыхаясь, над мглою ущелья Прозрачной весны изумрудный дымок... Я в город пришел в ускользающем мраке, Где падал на улицы тающий лед. Я в лужи ступал. И рычали собаки Из ветхих конур, у гниющих ворот... И там, где фонарь над дощатым забором Колышется в луже, как желтая тень, Начерчены были шершавым узором На вывеске буквы Бегущий Олень. И там, где плетет серебристые сетки Над визгом оркестра табачный дымок, Я бросил у круга безумной рулетки На зелень сукна золотистый песок... А утром, от солнца пьяна и туманна, Огромные бедра вздымала земля... Но шею сжимала безмолвно и странно Холодной змеею тугая петля.
Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта. Малая серия.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
Сжимает разбитую ногу Гвоздями подбитый сапог, Он молится грустному богу: Молитвы услышит ли бог? Промечут холодные зори В поля золотые огни... Шумят на багряном просторе Зеленые вязы одни. Лишь ветер, сорвавшийся с кручи, Взвихрит серебристую пыль, Да пляшет татарник колючий, Да никнет безмолвно ковыль. А ночью покроет дороги Пропитанный слизью туман, Протопчут усталые ноги, Тревогу пробьет барабан. Идет, под котомкой сгибаясь, В дыму погибающих сел, Беззвучно кричит, задыхаясь, На знамени черный орел. Протопчет, как дикая пляска, Коней ошалелый галоп... Опускается медная каска На влажный запыленный лоб. Поблекли засохшие губы, Ружье задрожало в руке; Запели дозорные трубы В деревне на ближней реке... Сейчас над сырыми полями Свой веер раскроет восток... Стучит тяжело сапогами И взводит упругий курок...
Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта. Малая серия.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
Ультрамариновое небо, От бурь вспотевшая земля, И развернулись желчью хлеба Шахматною доской поля. Кто, вышедший из темной дали, Впитавший мощь подземных сил, В простор земли печатью стали Прямоугольники вонзил. Кто, в даль впиваясь мутным взором, Нажатьем медленной руки Геодезическим прибором Рвет молча землю на куски. О Землемер, во сне усталом Ты видишь тот далекий скат, Где треугольник острым жалом Впился в очерченный квадрат. И циркуль круг чертит размерно, И линия проведена. Но всё ж поет, клонясь неверно, Отвеса медного струна: О том, что площади покаты Под землемерною трубой, Что изумрудные квадраты Кривой рассечены межой; Что, пыльной мглою опьяненный, Заняв квадратом ближний скат, Углом в окружность заключенный, Шуршит ветвями старый сад; Что только памятник, бессилен, Застыл над кровью поздних роз, Что в медь надтреснутых извилин Впился зеленый купорос.
Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта. Малая серия.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
Озверевший зубр в блестящем цилиндре я Ты медленно поводишь остеклевшими глазами На трубы, ловящие, как руки, облака, На грязную мостовую, залитую нечистотами. Вселенский спортсмен в оранжевом костюме, Ты ударил землю кованым каблуком, И она взлетела в огневые пространства И несется быстрее, быстрее, быстрей... Божественный сибарит с бронзовым телом, Следящий, как в изумрудной чаше Земли, Подвешенной над кострами веков, Вздуваются и лопаются народы. О Полководец Городов, бешено лающих на Солнце, Когда ты гордо проходишь по улице, Дома вытягиваются во фронт, Поворачивая крыши направо. Я, изнеженный на пуховиках столетий, Протягиваю тебе свою выхоленную руку, И ты пожимаешь ее уверенной ладонью, Так что на белой коже остаются синие следы. Я, ненавидящий Современность, Ищущий забвения в математике и истории, Ясно вижу своими всё же вдохновенными глазами, Что скоро, скоро мы сгинем, как дымы. И, почтительно сторонясь, я говорю: «Привет тебе, Маяковский!»
Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы.
Новая библиотека поэта. Малая серия.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.