Ершов Петр Павлович (20)

 В АЛЬБОМ С. П. Ж<ИЛИНОЙ>

 Как часто с родственным участьем
 Об вас задумчиво я небо вопрошал,
 Вас оделял возможным в мире счастьем
 И счастье тихое в глазах у вас читал.
 Да, вас судьба благословила,
 Вам душу мирную дала,
 Во взоре ясность засветила
 И в сердце радость низвела.
 Вам суждено без непогоды
 Земное море пережить,
 Цветами дней отметить годы
 И, быв любимой, жизнь любить.
 О, тот счастлив, кто вас узнает,
 Кто вас полюбит от души:
 Он полным сердцем испытает
 Весь рай семейственной души

 1840


 НА ОТЪЕЗД А. П. И С. П. Ж<ИЛИНЫХ>

 Счастливый путь! Счастливый путь!
 Привет, всех благ вам на дорогу!
 Скрепите трепетную грудь
 В прощальный час молитвой к богу.

 И он вас в путь благословит
 Всемощным манием десницы,
 И в легком отблеске денницы
 Пред вами ангел полетит.

 Крылом отвеет ваши слезы,
 Пробудит радости в груди
 И утешительные розы
 Рассыплет всюду на пути.

 Когда ж порой во мраке ночи
 Заснете вы отрадным сном,
 Представит он пред ваши очи
 В мечте родительский ваш дом.

 И вас коснется звук священный
 Благословения отца,
 И голос матери бесценный
 Проникнет радостью сердца...

 Но вот ямщик уж у порога...
 Скрепите ж трепетную грудь!..
 Привет, всех благ вам на дорогу!
 Счастливый путь! Счастливый путь!

 14 июня 1841


 <ЭКСПРОМТЫ НА НОВЫЙ 1842 ГОД>

 1

 Новый год! Новый год!
 Что забот, что хлопот
 Полон лоб, полон рот!
 Так ревет весь народ
 Натощак в Новый год.

 2

 Двенадцать бьет! Двенадцать бьет!
 И канул в вечность старый год
 Под ношей суетных стремлений
 И прозаических забот.
 Миг ожидания... и вот,
 Как некий дух, как светлый гений,
 Вступает новый, юный год
 С надеждой божеских щедрот
 И утешительных видений.

 1 января 1842


 * * *

 Не тот любил, любви кто сведал сладость,
 Кому любовь была на радость;
 Но тот любил, кто с первых дней любви
 Елеем слез поил палящий жар крови;
 Кто испытал все муки и терзанья
 Любви отвергнутой; кто в сердце схоронил
 Последний луч земного упованья,
 А в глубине души молился и любил!

 1843 (?)


 ГРУСТЬ

 В вечерней тишине, один с моей мечтою
 Сижу измученный безвестною тоскою.
 Вся жизнь прошедшая, как летопись годов,
 Раскрыта предо мной: и дружба, и любовь,
 И сердцу сладкие о днях воспоминанья
 Мешаются во мне с отравою страданья.
 Желал бы многое из прошлого забыть
 И жизнью новою, другою пережить.
 Но тщетны поздние о прошлом сожаленья:
 Мне их не возвратить, летучие мгновенья!
 Они сокрылися и унесли с собой
 Все, все, чем горек был и сладок мир земной...
 Я точно как пловец, волной страстей влекомый,
 Из милой родины на берег незнакомый
 Невольно занесен: напрасно я молю
 Возврата сладкого на родину мою,
 Напрасно к небесам о помощи взываю
 И плачу, и молюсь, и руки простираю...
 Повсюду горестный мне слышится ответ:
 "Живи, страдай, терпи - тебе возврата нет!"

 1843


 * * *

 Рано утром под окном,
 Подпершися локотком,
 Дочка царская сидела,
 Вдаль задумчиво глядела;
 И порою, как алмаз,
 Слезка капала из глаз.
 А пред ней ширинкой чудной
 Луг пестрелся изумрудный,
 А по лугу ручеек
 Серебристой лентой тек.
 Воздух легкий так отрадно
 Навевал струей прохладной!
 Солнце утра так светло
 В путь далекий свой пошло!
 Все юнело, все играло,
 Лишь царевна тосковала
 Под косящатым окном,
 Подпершися локотком.
 Наконец она вздохнула,
 Тихо ручками всплеснула,
 И, тоски своей полна,
 Так промолвила она:
 "Всех пространней царство наше,
 Всех девиц я в свете краше
 Бела личика красой,
 Темно-русою косой,
 Нежной шеей лебединой,
 Речью звонкой соловьиной;
 Дочь единая отца,
 Я краса его дворца..."

 1845 (?) 177


 ВОСПОМИНАНИЕ

 Я счастлив был. Любовь вплела
 В венок мой нити золотые,
 И жизнь с поэзией слила
 Свои движения живые.
 Я сердцем жил. Я жизнь любил,
 Мой путь усыпан был цветами,
 И я веселыми устами
 Мою судьбу благословил.

 Но вдруг вокруг меня завыла
 Напастей буря, и с чела
 Венок прекрасный сорвала
 И цвет за цветом разронила.
 Все, что любил, я схоронил
 Во мраке двух родных могил.
 Живой мертвец между живыми,
 Я отдыхал лишь на гробах.
 Красноречив мне был их прах,
 И я сроднился сердцем с ними.

 Дни одиночества текли,
 Как дни невольника. Печали,
 Как глыбы гробовой земли,
 На грудь болезненно упали.
 Мне тяжко было. Тщетно я
 В пустыне знойного страданья
 Искал струи воспоминанья:
 Горька была мне та струя!
 Она души не услаждала,
 А жгла, томила и терзала.
 Хотя бы слез ниспал поток
 На грудь, иссохшую в печали;
 Но тщетно слез глаза искали,
 И даже плакать я не мог!

 Но были дни: в душе стихало
 Страданье скорби. Утро дня
 В душевной ночи рассветало,
 И жизнь сияла для меня.
 Мечтой любви, мечтой всесильной
 Я ниспускался в мрак могильный,
 Труп милый обвивал руками,
 Сливал уста с ее устами
 И воплем к жизни вызывал.
 И жизнь на зов мечты являлась,
 В забвенье страсти мне казалось -
 Дышала грудь, цвели уста
 И в чудном блеске открывалась
 Очей небесных красота...
 Я плакал сладкими слезами,
 Я снова жил и жизнь любил,
 И, убаюканный мечтами,
 Хотя обманом счастлив был.

 1845


 ТРИ ВЗГЛЯДА

 Когда ты взглянешь на меня
 Звездами жизни и огня -
 Твоими черными глазами:
 Глубоко в грудь твой взор падет,
 Забьется сердце и замрет,
 Как будто птичка под сетями.

 Но новый взгляд твоих очей, -
 И в тот же миг в груди моей
 Цветок надежды расцветает:
 И светит сердцу свет сквозь тьму,
 И сладок милый плен ему,
 И цепи милые лобзает.

 Но что ж, когда в твоих глазах
 Сквозь тучи, в молнийных огнях
 Любовь заблещет роковая?
 О сердце, сердце! Этот взгляд
 Осветит блеском самый ад
 И разольет блаженство рая...

 1846


 ОПРАВДАНИЕ

 Толпа любовь мою винит,
 И между тем она согласна,
 Что мной избранная прекрасна.
 О чем же буйная шумит?
 Ужели чувство - преступленье?
 Ужели должен я просить,
 Как подаянья, позволенья
 И ненавидеть, и любить?
 "Она твоею быть не может!"
 Я знаю сам и не хочу
 Покой души ее тревожить,
 И чувство в сердце заключу.
 Сдержу желаний пылких волю,
 Мятежный жар сомну в крови,
 Но и в забвенье не позволю
 Прорваться слову о любви.
 И не узнает, не услышит
 Она о тайне от меня -
 Что ею только сердце дышит,
 Что ею только мил свет дня.
 Но для чего же мне неволить
 Влеченье чистое мое
 И молчаливо не позволить
 Мне любоваться на нее?
 Но для чего же мне украдкой
 Волшебных взглядов не ловить,
 Не услаждаться речью сладкой,
 Дыханья уст ее не пить?..
 О, сколько раз в толпе бесстрастной,
 Томимый жаждой красоты,
 Я. не сводил очей с прекрасной,
 Лелея светлые мечты!
 Сдержав тревожное дыханье,
 Забыв себя, забыв людей,
 Я погружался в созерцанье
 Любви возвышенной моей.
 Минуты чудные! Казалось,
 Перед возвышенной душой
 Мне небо света открывалось
 С своею вечной красотой.
 О, только лишь художник-гений,
 Ловя чудесный идеал,
 В часы божественных видений
 Подобный образ создавал!
 И помню я: как тополь стройный,
 Во цвете лет, облечена
 Красой и гордой, и спокойной,
 Стояла царственно она.
 Волнисто-чудной диадимой,
 В гирлянде жемчуга и роз,
 Вился изгиб неуловимый
 Благоухающих волос.
 Сияло мыслию высокой
 Ее лилейное чело,
 И все лицо, как день Востока,
 И ясно было, и светло.
 Во влаге блещущей эмали,
 Под дымкой шелковых ресниц,
 Глаза пленительно сияли
 Красою северных зарниц.
 И переменно отражались
 На них мечты живой игрой:
 То блеском полдня разгорались,
 То в сумрак ночи погружались,
 Блистая звездною слезой.
 А эти розы щек живые!
 А эти - прелесть, красота,
 Любви созданье - огневые,
 Нектарно-влажные уста!
 Могучей силы чарованья
 На них положена печать,
 И может их одно лобзанье
 И вдунуть жизнь, и жизнь отнять.
 А плеч роскошные разбеги
 В сиянье млечной белизны!
 А груди пышной, полной неги,
 Две чародейские волны!
 В них жизнь всю полноту излила,
 А прелесть формы обвела...
 А страсти пламенная сила
 Их горделиво подняла...
 Все, все в ней было обольщенье,
 И мне казалось, что она
 Олимпа древнего явленье,
 Героподобная жена!

 1846


 МОЯ ЗВЕЗДА

 Ночь несчастий потушила
 Свет живительного дня,
 И отвсюду окружила
 Мраком гибельным меня.

 Без надежды на спасенье
 Я блуждал во тьме ночной,
 Вера гибла, гроб сомненья
 Раскрывался предо мной.
 . . . . . . . . . . . . .
 . . . . . . . . . . . . .
 . . . . . . . . . . . . .
 . . . . . . . . . . . . .
 Вдруг увитая лучами,
 Мрачной ночи красота,
 Воссияла пред очами
 Неба новая звезда.

 Лучезарною одеждой
 Как царица убрана,
 Умиленьем и надеждой
 Взору светится она.

 Очарован, околдован
 Дивной прелестью лучей,
 Жадно взор мой к ней прикован,
 Сердце рвется встречу к ней...

 О, гори передо мною,
 Ненаглядная моя!
 Для меня теперь с тобою
 Ночь пленительнее дня!

 1846


 ХРАМ СЕРДЦА

 Когда, покинув мир мечты,
 В свое я сердце погружаюсь,
 Я поневоле ужасаюсь
 Его печальной пустоты.
 Как храм оставленный в пустыни,
 Оно забвенью предано,
 Без фимиама, без святыни...
 В нем все и дико, и темно!
 Лишь ядовитый змей страданья
 Ползет тропой воспоминанья
 И на поблекшие цветы
 Рано потерянного счастья
 Отраву льет шипучей пастью
 Во мраке скорбной темноты.
 Везде печальные гробницы
 Надежд и радостей былых,
 И редко, редко луч денницы,
 Как лепту, бросит свет на них.

 А было время: чудным зданьем
 Здесь возвышался жизни храм
 И сладких чувств благоуханьем
 Курился сердца фимиам.
 Надежды чистого елея
 Лампада дней была полна,
 И все отрадней, все свежее
 Горела счастием она.
 Но миг - и все восколебалось!
 Алтарь любви повержен в прах!
 На опустевших ступенях
 Воспоминанье лишь осталось.
 И день и ночь оно с тоской
 Чего-то ищет меж гробами,
 И роет пепел гробовой,
 И плачет горькими слезами.

 1846


 * * *

 Печальны были наши дни;
 В заботах жизни обиходной,
 Как смутный сон, текли они
 Чредой бесцветной и бесплодной.

 Но Вы являетесь средь нас
 С волшебной пальмою искусства,
 И жизнь души отозвалась
 На чудный звук порывом чувства.

 И все, что сердца в глубине
 Затаено святого было,
 По звуку вещему струны
 В живой аккорд заговорило.

 30 августа 1849