Есенин Сергей Собрание сочинений (116)

1 МАЯ

Есть музыка, стихи и танцы,

Есть ложь и лесть...

Пускай меня бранят за "Стансы"

В них правда есть.

Я видел праздник, праздник мая

И поражен.

Готов был сгибнуть, обнимая

Всех дев и жен.

Куда пойдешь, кому расскажешь

На чье-то "хны",

Что в солнечной купались пряже

Балаханы?

Ну как тут в сердце гимн не высечь,

Не впасть как в дрожь?

Гуляли, пели сорок тысяч

И пили тож.

Стихи! стихи! Не очень лефте!

Простей! Простей!

Мы пили за здоровье нефти

И за гостей.

И, первый мой бокал вздымая,

Одним кивком

Я выпил в этот праздник мая

За Совнарком.

Второй бокал, чтоб так, не очень

Вдрезину лечь,

Я гордо выпил за рабочих

Под чью-то речь.

И третий мой бокал я выпил,

Как некий хан,

За то, чтоб не сгибалась в хрипе

Судьба крестьян.

Пей, сердце! Только не в упор ты,

Чтоб жизнь губя...

Вот потому я пил четвертый

Лишь за себя.

--------------------------------------------

x x x

Неуютная жидкая лунность

И тоска бесконечных равнин,

Вот что видел я в резвую юность,

Что, любя, проклинал не один.

По дорогам усохшие вербы

И тележная песня колес...

Ни за что не хотел я теперь бы,

Чтоб мне слушать ее привелось.

Равнодушен я стал к лачугам,

И очажный огонь мне не мил,

Даже яблонь весеннюю вьюгу

Я за бедность полей разлюбил.

Мне теперь по душе иное.

И в чахоточном свете луны

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной стороны.

Полевая Россия! Добольно

Волочиться сохой по полям!

Нищету твою видеть больно

И березам и тополям.

Я не знаю, что будет со мною...

Может, в новую жизнь не гожусь,

Но и все же хочу я стальною

Видеть бедную, нищую Русь.

И, внимая моторному лаю

В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,

Ни за что я теперь не желаю

Слушать песню тележных колес.

--------------------------------------------

x x x

Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.

Я смотрю широкими глазами.

В Персии такие ж точно куры,

Как у нас в соломенной Рязани.

Тот же месяц, только чуть пошире,

Чуть желтее и с другого края.

Мы с тобою любим в этом мире

Одинаково со всеми, дорогая.

Ночи теплые, - не в воле я, не в силах,

Не могу не прославлять, не петь их.

Так же девушки здесь обнимают милых

До вторых до петухов, до третьих.

Ах, любовь! Она ведь всем знакома,

Это чувство знают даже кошки,

Только я с отчизной и без дома

От нее сбираю скромно крошки.

Счастья нет. Но горевать не буду

Есть везде родные сердцу куры,

Для меня рассеяны повсюду

Молодые чувственные дуры.

С ними я все радости приемлю

И для них лишь говорю стихами:

Оттого, знать, люди любят землю,

Что она пропахла петухами.

Июль 1925

--------------------------------------------

x x x

Я иду долиной. На затылке кепи,

В лайковой перчатке смуглая рука.

Далеко сияют розовые степи,

Широко синеет тихая река.

Я - беспечный парень. Ничего не надо.

Только б слушать песни - сердцем подпевать,

Только бы струилась легкая прохлада,

Только б не сгибалась молодая стать.

Выйду за дорогу, выйду под откосы,

Сколько там нарядных мужиков и баб!

Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы.

"Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?

На земле милее. Полно плавать в небо.

Как ты любишь долы, так бы труд любил.

Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?

Размахнись косою, покажи свой пыл".

Ах, перо не грабли, ах, коса не ручка

Но косой выводят строчки хоть куда.

Под весенним солнцем, под весенней тучкой

Их читают люди всякие года.

К черту я снимаю свой костюм английский.

Что же, дайте косу, я вам покажу

Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,

Памятью деревни я ль не дорожу?

Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.

Хорошо косою в утренний туман

Выводить по долам травяные строчки,

Чтобы их читали лошадь и баран.

В этих строчках - песня, в этих строчках - слово.

Потому и рад я в думах ни о ком,

Что читать их может каждая корова,

Отдавая плату теплым молоком.