Евгений Абрамович Баратынский (15) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

1311 Просмотров

Войной журнальною бесчестит без причины
 Он дарования свои.
Не так ли славный вождь и друг Екатерины —
Орлов — еще любил кулачные бои?

1825

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

* * *

О, верь: ты, нежная, дороже славы мне;
Скажу ль? мне иногда докучно вдохновенье:
Мешает мне его волненье
Дышать любовью в тишине!
Я сердце предаю сердечному союзу:
Приди, мечты мои рассей,
Ласкай, ласкай меня, о друг души моей!
И покори себе бунтующую музу.

<1831-1832>

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

К АМУРУ

Тебе я младость шаловливу,
О сын Венеры! посвятил;
Меня ты плохо наградил,
Дал мало сердцу на разживу!
Подобно мне любил ли кто?
И что ж я вспомню, не тоскуя?
Два, три, четыре поцелуя!..
Быть так; спасибо и за то.

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

А.А. ФУКСОВОЙ

 Вы ль дочерь Евы, как другая,
 Вы ль, перед зеркалом своим
Власы роскошные вседневно убирая,
Их блеском шелковым любуясь перед ним,
 Любуясь ясными очами,
 Обворожительным лицом
 Блестящей грации, пред вами
Живописуемой услужливым стеклом,
Вы ль угадать могли свое предназначенье?
 Как, вместо женской суеты,
 В душе довольной красоты
 Затрепетало вдохновенье?
Прекрасный, дивный миг! возликовал Парнас,
Хариту, как сестру, камены окружили,
От мира мелочей вы взоры отвратили:
 Открылся новый мир для вас.
 Сей мир свободного мечтанья,
 В который входит лишь поэт,
Где исполнение находят все желанья,
 Где сладки самые страданья
 И где обманов сердцу нет.
Мы встретилися в нем. Блестящими стихами
Вы обольстительно приветили меня.
Я знаю цену им. Дарована судьбами
 Мне искра вашего огня.
Забуду ли я вас? забуду ль ваши звуки?
В душе признательной отозвались они.
 Пусть бездну между нас раскроет дух разлуки,
 Пускай летят за днями дни:
 Пребудет неразлучна с вами
 Моя сердечная мечта,
Пока пленяюся я лирными струнами,
Покуда радует мне душу красота.

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

РИФМА

 Когда на играх Олимпийских,
 На стогнах греческих недавних городов,
 Он пел, питомец муз, он пел среди валов
 Народа, жадного восторгов мусикийских,—
 В нем вера полная в сочувствие жила.
 Свободным и широким метром,
 Как жатва, зыблемая ветром,
 Его гармония текла.
Толпа вниманием окована была,
 Пока, могучим сотрясеньем
Вдруг побежденная, плескала без конца
 И струны звучные певца
 Дарила новым вдохновеньем.
 Когда на греческий амвон,
 Когда на римскую трибуну
Оратор восходил, и славословил он
Или оплакивал народную фортуну,
И устремлялися все взоры на него,
 И силой слова своего
Вития властвовал народным произволом,—
 Он знал, кто он; он ведать мог,
 Какой могучий правит бог
 Его торжественным глаголом.
 Но нашей мысли торжищ нет,
 Но нашей мысли нет форума!..
 Меж нас не ведает поэт,
 Высок полет его иль нет,
 Велика ль творческая дума.
 Сам судия и подсудимый,
 Скажи: твой беспокойный жар —
 Смешной недуг иль высший дар?
 Реши вопрос неразрешимый!
 Среди безжизненного сна,
 Средь гробового хлада света,
 Своею ласкою поэта
 Ты, рифма! радуешь одна.
 Подобно голубю ковчега,
 Одна ему, с родного брега,
 Живую ветвь приносишь ты;
 Одна с божественным порывом
 Миришь его твоим отзывом
 И признаешь его мечты!

<1840>

Чувствительны мне дружеские пени1,
Но искренне забыл я Геликон
И признаюсь: неприхотливой лени
Мне нравится приманчивый закон;
Охота петь уж не владеет мною:
Она прошла, погасла, как любовь.
Опять любить, играть струнами вновь
Желал бы я, но утомлен душою.
Иль жить нельзя отрадою иною?
С бездействием любезен мне союз;
Лелеемый счастливым усыпленьем,
Я не хочу притворным исступленьем
Обманывать ни юных дев, ни муз.

1823

Напрасно мы, Дельвиг1, мечтаем найти
 В сей жизни блаженство прямое:
Небесные боги не делятся им
 С земными детьми Прометея.

Похищенной искрой созданье свое
 Дерзнул оживить безрассудный;
Бессмертных он презрел — и страшная казнь
 Постигнула чад святотатства.

Наш тягостный жребий: положенный срок
 Питаться болезненной жизнью,
Любить и лелеять недуг бытия
 И смерти отрадной страшиться.

Нужды непреклонной слепые рабы,
 Рабы самовластного рока!
Земным ощущеньям насильственно нас
 Случайная жизнь покоряет.

Но в искре небесной прияли мы жизнь,
 Нам памятно небо родное,
В желании счастья мы вечно к нему
 Стремимся неясным желаньем!..

Вотще! Мы надолго отвержены им!
 Сияет красою над нами,
На бренную землю беспечно оно
 Торжественный свод опирает...

Но нам недоступно! Как алчный Тантал
 Сгорает средь влаги прохладной,
Так, сердцем постигнув блаженнейший мир,
 Томимся мы жаждою счастья.

О своенравная София!
От всей души я вас люблю,
Хотя и реже, чем другие,
И неискусней вас хвалю.
На ваших ужинах веселых,
Где любят смех и даже шум,
Где не кладут оков тяжелых
Ни на уменье, ни на ум,
Где, для холопа иль невежды
Не притворяясь, часто мы
Браним указы и псалмы,
Я основал свои надежды
И счастье нынешней зимы.
Ни в чем не следуя пристрастью,
Даете цену вы всему:
Рассудку, шалости, уму,
И удовольствию, и счастью;
Свет пренебрегши в добрый час
И утеснительную моду,
Всему и всем забавить вас
Вы дали полную свободу;
И потому далёко прочь
От вас бежит причудниц мука
Жеманства пасмурная дочь,
Всегда зевающая скука.
Иной порою, знаю сам,
Я вас браню по пустякам.
Простите мне мои укоры;
Не ум один дивится вам,
Опасны сердцу ваши взоры;
Они лукавы, я слыхал,
И, всё предвидя осторожно,
От власти их, когда возможно,
Спасти рассудок я желал
Я в нем теперь едва ли волен,
И часто, пасмурный душой,
За то я вами недоволен,
Что недоволен сам собой.

<1823>

Люблю деревню я и лето:
И говор вод, и тень дубров,
И благовоние цветов;
Какой душе не мило это?
Быть так, прощаю комаров!
Но признаюсь — пустыни житель,
Покой пустынный в ней любя,
Комар двуногий, гость-мучитель,
Нет, не прощаю я тебя!

Ты ропщешь, важный журналист,
На наше модное маранье:
«Всё та же песня: ветра свист,
Листов древесных увяданье...»
Понятно нам твое страданье:
И без того освистан ты,
И так, подвалов достоянье,
Родясь, гниют твои листы.

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

ДЕЛЬВИГУ

Дай руку мне, товарищ добрый мой,
Путем одним пойдем до двери гроба,
И тщетно нам за грозною бедой
Беду грозней пошлет судьбины злоба.
Ты помнишь ли, в какой печальный срок
Впервые ты узнал мой уголок?
Ты помнишь ли, с какой судьбой суровой
Боролся я, почти лишенный сил?
Я погибал — ты дух мой оживил
Надеждою возвышенной и новой.
Ты ввел меня в семейство добрых муз;
Деля досуг меж ими и тобою,
Я ль чувствовал ее свинцовый груз
И перед ней унизился душою ?
Ты сам порой глубокую печаль
В душе носил, но что? не мне ли вверить
Спешил ее? И дружба не всегда ль
Хоть несколько могла ее умерить?
Забытые фортуною слепой,
Мы ей назло друг в друге всё имели
И, дружества твердя обет святой,
Бестрепетно в глаза судьбе глядели.

О! верь мне в том: чем жребий ни грозит,
Упорствуя в старинной неприязни,
Душа моя не ведает боязни,
Души моей ничто не изменит!
Так, милый друг! позволят ли мне боги
Ярмо забот сложить когда-нибудь
И весело на светлый мир взглянуть,
По-прежнему ль ко мне пребудут строги,
Всегда я твой. Судьей души моей
Ты должен быть и в вёдро и в ненастье,
Удвоишь ты моих счастливых дней
Неполное без разделенья счастье;
В дни бедствия я знаю, где найти
Участие в судьбе своей тяжелой;
Чего ж робеть на жизненном пути?
Иду вперед с надеждою веселой.
Еще позволь желание одно
Мне произнесть: молюся я судьбине,
Чтоб для тебя я стал хотя отныне,
Чем для меня ты стал уже давно.

Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

К[НЯГИНЕ] 3. А. ВОЛКОНСКОЙ

Из царства виста и зимы,
Где, под управой их двоякой,
И атмосферу и умы
Сжимает холод одинакой,
Где жизнь какой-то тяжкий сон,
Она спешит на юг прекрасный,
Под Авзонийский небосклон —
Одушевленный, сладострастный,
Где в кущах, в портиках палат
Октавы Тассовы звучат;
Где в древних камнях боги живы,
Где в новой, чистой красоте
Рафаэль дышит на холсте;
Где все холмы красноречивы,
Но где не стыдно, может быть,
Герои, мира властелины,
Ваш Капитолий позабыть
Для Капитолия Коринны;
Где жизнь игрива и легка,
Там лучше ей, чего же боле?
Зачем же тяжкая тоска
Сжимает сердце поневоле?
Когда любимая краса
Последним сном смыкает вежды,
Мы полны ласковой надежды,
Что ей открыты небеса,
Что лучший мир ей уготован,
Что славой вечною светло
Там заблестит ее чело;
Но скорбный дух не уврачеван,
Душе стесненной тяжело,
И неутешно мы рыдаем.
Так, сердца нашего кумир,
Ее печально провожаем
Мы в лучший край и лучший мир.

Мне с упоением заметным
Глаза поднять на вас беда:
Вы их встречаете всегда
С лицом сердитым, неприветным.
Я полон страстною тоской,
Но нет! рассудка не забуду
И на нескромный пламень мой
Ответа требовать не буду.
Не терпит бог младых проказ
Ланит увядших, впалых глаз.
Надежды были бы напрасны,
И к вам не ими я влеком.
Любуюсь вами, как цветком,
И счастлив тем, что вы прекрасны.
Когда я в очи вам гляжу,
Предавшись нежному томленью,
Слегка о прошлом я тужу,
Но рад, что сердце нахожу
Еще способным к упоенью.
Меж мудрецами был чудак1:
«Я мыслю,— пишет он,— итак,
Я, несомненно, существую».
Нет! любишь ты, и потому
Ты существуешь,— я пойму
Скорее истину такую.
Огнем, похищенным с небес,
Япетов сын2 (гласит преданье)
Одушевил свое созданье,
И наказал его Зевес
Неумолимый, Прометея
К скалам Кавказа приковал,
И сердце вран ему клевал3;
Но, дерзость жертвы разумея,
Кто приговор не осуждал?
В огне волшебных ваших взоров
Я занял сердца бытие:
Ваш гнев достойнее укоров,
Чем преступление мое,
Но не сержусь я, шутка водит
Моим догадливым пером.
Я захожу в ваш милый дом,
Как вольнодумец в храм заходит.
Душою праздный с давних пор,
Еще твержу любовный вздор,
Еще беру прельщенья меры,
Как по привычке прежних дней
Он ароматы жжет без веры
Богам, чужим душе своей.

Между январем и июнем 1824

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.