- 1103 Просмотра
- Обсудить
Ты только скажешь: - Береги себя,- И сразу реактивные турбины Начнут работать, бешено трубя, И - под крылом березы и рябины. По облакам - отчаянный карьер... Слежу за раскалившейся форсункой, Поэзии советской дипкурьер Без багажа - С одной сердечной сумкой. Да, я готов беречь себя. Но как? Ты мне всегда иной пример являла, Бросаясь первой в кипяток атак, В огонь и в спор - На поиск идеала. По тем рецептам я себя берег, Мобилизован миром иль войною, Всегда старался вырваться вперед - Пускай снаряды рвутся за спиною. Привычной стала самолетов дрожь И пассажирам не передается. Будь щедрой, жизнь! Чем больше бережешь, Тем почему-то меньше остается. О чем была перед отлетом речь? Да, да, о том, чтобы себя беречь.
Евгений Долматовский. Все только начинается.
Стихи и песни. О светлой Африке,
о любви, фантазерах и строителях.
Москва: Советский писатель, 1961.
Коль к планете нашей приглядеться, Из ракетной различишь дали: Африка имеет форму сердца, Ярко-красен цвет ее земли. Это цвет бокситов и железа, А вернее — это крови цвет. На куски тот континент разрезан, Догола пришельцами раздет. Простодушный, чистый, ясноглазый, Добрый и доверчивый народ Был за доброту свою наказан Долгими столетьями невзгод. Сказки про гигантские растенья И зверей — глушили скорбный стон. Вот как получилось, мистер Стенли, Благородный доктор Ливингстон. Открывая дикую природу Для бессмертия своих имен, Отняли вы детскую свободу И богатства солнечных племен. Но теперь не удержать колоний В жадных склеротических руках. Дышит бурей воздух раскаленный, Власть пиратов превращая в прах. В песне о горящем Трансваале Старые, знакомые слова Нынче по-иному зазвучали, Натянувшись, словно тетива. Пойте, стрелы партизанских луков, Точно бей, кремневое ружье! Независимость родится в муках, Люди право отстоят свое. Слышу звонкий, как удары гонга, Голос независимого Конго. Не нуждается в двадцатом веке Камерун в мандатах и опеке! Хватит! Не владеть пиратам старым Занзибаром и Мадагаскаром. И на Береге Слоновой Кости Европейцы будут только гости. Ах, каких я видел в Сенегале Смелых и отчаянных парней! С этой силой справиться едва ли - Справедливость подлости сильней. Переливы пионерских горнов В молодой Гвинее слышал я. Африку пришельцы звали черной - Светлой назовем ее, друзья!
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
По Москве брожу я с негром, А вокруг белым-бело. Белым снегом, белым снегом Всю столицу замело. Друга черного встречаю И вожу смотреть Москву, Господином величаю И товарищем зову. Мне с тобой легко и странно, Как со сбывшейся мечтой. Здравствуй, государство Гана (Бывший Берег Золотой)! Я когда-то в пионерах, Возле флага, на посту, Клялся за свободу негров Жизнь отдать, как подрасту. Выполненья клятвы сроки Постепенно подошли. Были войны, были стройки, Только Африка — вдали. Лес да степь, а не саванны, Очень далеко до Ганы, Обагрился волжский плес: Кровь толчками шла из раны Не под пальмой — у берез. Годы сделались веками, И неведомой зимой Прибыл вольный африканец В город строящийся мой. Он идет, курчавый, тонкий, Сквозь снежинок кутерьму, И арбатские девчонки Улыбаются ему.
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
Под лепестками вертолета Два друга юности летят, Связала их одна забота Лет двадцать пять тому назад. Потом не то чтоб разлучила, Но жизнь их порознь повела, От встреч душевных отучила, Лишила прежнего тепла. А вот в полете этом ближе И откровенней стали мы. Внизу вихры полыни рыжей, Слоноподобные холмы. Мы смотрим вниз и вспоминаем, Кто сколько знал дорог и трасс: Чужой землей и отчим краем Немало помотало нас. Бросало нас в такие дали, Куда Макар не гнал телят. Мы воевали, заседали, Любили получать медали, Счастливчики на первый взгляд. Друг другу горькие обиды Не раз без нужды нанесли, Но сразу все они забыты, Лишь оторвешься от земли. Ты предлагаешь мне, ровесник: Хоть в вечных ручках нет чернил, Давай о нашей жизни песню На память устно сочиним. Про то, что головы седые, И сколько жить еще — бог весть. К «седые» рифма «молодые» У каждого в запасе есть. Но не выходит ни в какую Сегодня песня у двоих, И ты грустишь, и я тоскую, Что трудно стал даваться стих. А может быть, на самом деле, За лет, примерно, двадцать пять, Мы оба так помолодели, Что в пору только начинать. Дружить, бродить, шуметь охота, Острить, как прежде, невпопад... Под лепестками вертолета Два старых юноши летят.
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
В строительно-монтажном управленье Я видел планы, кальки, чертежи. Потом в степи явились нам виденья — Построенные за год миражи: Лучи широких улиц двухэтажных, И мелиоративный институт, И тот вагончик, ссохшийся от жажды, Где первую газету издают. Да, здесь в степи, где не гнездилась птица, Где было суслику не прокормиться, Где, как горячий иней, солонцы Хрустели на сухой и мертвой почве,— Фронт развернули юные бойцы, В своих домах обосновавшись прочно. Какое счастье — создавать мираж, Который не исчезнет, не растает. Товарищи! Я славлю город ваш, Где первые деревья подрастают. В строительно-монтажном управленье Висит декрет на щитовой стене, Где подписью «В. И. Ульянов (Ленин)» Давно открыт в пустыню путь весне. Цветут сады в районе Беговата, Прохладу первозданную неся. Война, потом разруха виноваты, Что степь еще освоена не вся. На приступ! Тут земля еще не знала Такого взлета стройки и страстей. Пейзаж Голодностепского канала Развернут в марсианской красоте. Курится, упираясь в небосвод, Асфальтовая новая дорога, И добродушный толстый хлопковод, Как врач, ощупывает землю строго. А на бороздке жадно воду пьет Египетского хлопка первый всход. Целинники из Главголодстепстроя (Ну и названье, господи прости!), Живя средь вас, я не искал героя — Хотелось вместе с вами мне расти. Все мелкое, как пыль, несется мимо. Мы строим, остальное — суета. Вы добровольцы сотворенья мира, А выше во вселенной нет поста. Я вас к грядущей красоте ревную, Которая не требует прикрас. ...А степи эти переименуют, Забыв, как называли их при нас.
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
Бетон, размолотый Огнем и холодом. Траву и ту скосило ураганом... Один миндаль, осколками исколотый, Остался над Малаховым курганом. Один-единственный, Стоял и выстоял, Хоть раны и сочились и болели. Он в годы мирные оделся листьями И оказался посреди аллеи. Цветеньем радуя, За юность ратуя, Как памятник победе и природе, Он встал за персональною оградою, Мешая экскурсантам на проходе. А рядом — новые Ростки кленовые, Посадки президентов и премьеров. Для сада мира стал первоосновою Миндаль, служивший мужества примером. Когда бы тополя, Березку в поле Или дубы за подвиг награждали, Миндаль я наградил бы в Севастополе, Да, он достоин боевой медали!
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
Все спуски, лестницы, откосы Сбегают к бухте, а по ним Бегут влюбленные матросы Один вприпрыжку за другим. В кульках, как дети, держат сласти, А то курчавый виноград, На корабли свои и в части К двенадцати часам спешат. А где подруги? Вот они, Уходят по домам одни. Гася поспешно папиросы, Бегут влюбленные матросы, Бегут не так, как здесь бежали В атаку прадед и отец. ...Как мирно склянки отзвучали,— Знать, увольнению конец. Веселый бег. Веселый топот, Ботинок маленький прибой! Геройский город Севастополь, Я виноват перед тобой: Ни в обороне, ни при штурме Я не был и пришел теперь, Как на кружок литературный, Где есть бои, но нет потерь. И по скрижалям белых лестниц С судьбою наперегонки Бегу, жалея, что ровесниц Не провожают моряки. Пусть самым большим в жизни горем Для воинов и их подруг Такое будет! Тишь над морем. Лишь каблуков матросских стук,
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
Низко кланяюсь вам, офицерские жены. В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы, Непреклонен устав и суровы законы, По которым живете и служите вы. Не случайно я выбрал сейчас выраженье: Соответственно воинской службе мужей, Ваша скромная жизнь — боевое служенье На охране невидимых рубежей. Все равно — лейтенантши вы иль генеральши, Есть в спокойствии вашем тревоги печать. Вам ложиться поздней, подниматься всех раньше, Ожидать и молчать, провожать и встречать. На лице ни морщинки, а вас уж солдаты Начинают не в шутку мамашами звать. Зори в Мурманске, и на Курилах закаты, Каракумский песок, белорусская гать. Каждый раз — лишь сумеешь на месте обжиться, Дети к школе привыкнут, взойдет огород,— В предписанье у мужа — другая граница, Командирские курсы иль дальний полет. Ну, а если иначе — на долгие годы Офицер остается все в том же полку, На квартире казенной, средь дикой природы, Сколько стоит вам нервов — не выдать тоску! И не часто придет грузовая машина, Чтобы в Дом офицера везти вас на бал. Запах пудры и легкий шумок крепдешина — Королевы вплывают в бревенчатый зал. Низко кланяюсь вам, офицерские жены, Это слово от сердца, поклон до земли, Жизнь и верность в стальное кольцо обороны, Как в цветочный венок, навсегда вы вплели.
Евг. Долматовский. Последний поцелуй.
Новые стихи. Серия "Поэтическая Россия".
Москва: Советская Россия, 1967.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.