Фауст. Гете ( Иоганн Вольфганг Гете ) (50)

 Мефистофель

 О да, вас помню я!
Вы всё студент, хотя и поседелый,
Обросший мхом! Так точно век свой целый
Учёный муж корпит, своим трудом
Весь поглощён,- не может он иначе!
Так понемножку карточный свой дом
Он созидает; да еще притом,
Хотя б владел великим он умом,
Он до конца не справится с задачей.
Но ваш учитель - вот кто молодец!
Почтенный доктор Вагнер, всем известный,
В ученом мире первый он мудрец,
Авторитет имеет повсеместный.
Один в себе вместил все знанья он
И ежедневно мудрость умножает.
Зато его, сойдясь со всех сторон,
Рой жаждущих познанья окружает.
Он с кафедры один свет яркий льёт;
Как Петр святой, ключами он владеет.
Что в небесах, что на земле живёт -
Всё знает он, всё объяснить умеет.
Всех мудрецов он славу посрамил,
Сияет он, блестит необычайно,
Он то открыл, что для других есть тайна,
И даже имя Фауста затмил!

 Фамулус

Почтенный муж, прошу я извиненья,
Что возразить решусь на ваши мненья.
В нем, право, нет о том и помышленья:
Он скромностью всегда был одарён.
Куда исчез, где находиться может
Великий муж, ума он не приложит:
Всё только ждет, чтоб воротился он,
И молится об этом возвращенье,
Как о едином светлом утешенье;
И комната осталась взаперти,
С тех пор как Фауст вдруг исчез нежданно,
И ждет владельца прежнего; сохранно
В ней всё - я сам едва посмел войти.
Но что за час чудесной перемены
Несут нам звезды? Даже сами стены
Как будто в страхе: лопнули замки,
Дверные расшатались косяки,
А то и вы сюда бы не попали.

 Мефистофель

Но где же сам учитель ваш? Нельзя ли
Пройти к нему? Быть может, он бы мог
Прийти сюда?

 Фамулус

 Боюсь я: слишком строг
Его запрет; великим занят делом,
В немой тиши, по месяцам он целым
В своей рабочей комнате сидит.
Из всех ученых был он самым чистым,
А ныне смотрит сущим трубочистом.
Совсем теперь чумазым он глядит:
Глаза его распухли, покраснели
От раздуванья жаркого огня,
А нос, и лоб, и уши почернели;
Щипцами да ретортами звеня,
Он ждёт открытия день ото дня.

 Мефистофель

Ужель он мне откажет, станет спорить?
Его удачу я бы мог ускорить.

 Фамулус уходит.
Мефистофель с важностью усаживается.

Едва успел усесться я - и вот
Уж новый гость, знакомый мне, идёт;
Но этот - молодого поколенья
И будет страшно дерзок, без сомненья.

 Бакалавр
(шумно приближаясь по коридору)

 Двери настежь! Наконец-то
 Есть теперь надежде место,
 Что людская грудь живая
 Здесь не будет, изнывая,
 Чахнуть, гибнуть в этой гнили,
 Точно заживо в могиле!

 Эти стены и строенья
 Накренились, ждут паденья;
 Прочь уйти, а то, пожалуй,
 Быть здесь страшному обвалу.
 Несмотря на всю отвагу,
 Дальше я туда ни шагу!

 Что-то я теперь узнаю?
 Здесь как раз - припоминаю -
 Первокурсником невинным
 Я внимал урокам длинным,
 Бородатым веря слепо,
 Вздору радуясь нелепо.

 Что из книг старинных брали
 И что знали - всё мне врали,
 Ничему не веря сами,
 Жизнь лишь портя пустяками
 И себе и мне. Однако -
 Кто там в дымке полумрака?

 Что я вижу? В том же длинном
 Меховом плаще старинном
 Он сидит, всё тот же самый,
 Как расстались с ним тогда мы.
 Он тогда хитер был, ловок,
 Я ж не мог понять уловок;
 Ну, теперь иное дело:
 На него обрушусь смело!
Почтенный! Если волны мутной Леты
Не все ещё понятья и предметы
Из вашей хмурой лысой головы
Умчали, не припомните ли вы
Ученика? Но ныне мыслью вольной
Он перерос лозу науки школьной;
Вы тот же всё, каким я видел вас,
Но я совсем другой на этот раз.

 Мефистофель

Я вас ценил и в прежнем вашем виде.
Я рад, что вас мой звон сюда привлёк.
В простой личинке, в нежной хризалиде
Уж будущий таится мотылек.
Вы в кружевном воротничке ходили
И в локонах кудрявых: как дитя,
Вы в том себе забаву находили;
Косы ж, насколько в силах вспомнить я,
Вы не носили. Ныне же, без лоска,
У вас простая шведская причёска;
Резолютивен ваш отважный вид,
Но абсолютность всё же вам вредит.

 Бакалавр

Здесь то же место, ментор мой; но знайте,
Что время ныне стало уж не тем.
Двусмысленных речей не расточайте:
Ведь мы в других условиях совсем.
Легко юнца вам было озадачить,
Над мальчиком наивным свой язык
Потешить: труд был очень невелик;
Теперь никто не смеет нас дурачить.

 Мефистофель

Когда всю правду скажем мы юнцу,
Не угодим беспёрому птенцу;
Впоследствии ж, когда промчатся годы,
На шкуре собственной узнает он невзгоды
И мнит, что сам он до всего дошел,
И говорит: учитель был осел.

 Бакалавр

А может быть, и плут! Вы мне скажите
И хоть один пример мне укажите:
Какой учитель только правду нам
В лицо открыто скажет, смел и прям?
Один прибавит, а другой убавит,
Тот с важностью, тот в шутках всё представит,
А дети - верь подобранным словам.