ФРИДРИХ НИЦШЕ. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА (25) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

100994 Просмотра

ГНОСЕОЛОГИЯ ( 1 ) ( 2 ) ( 3 ) ( 4 ) / ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ
ГРУППА / ГРУППОВОЕ / КОЛЛЕКТИВ / КОЛЛЕКТИВНОЕ / СОЦИАЛЬНЫЙ / СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ
ПСИХИКА / ПСИХИЧЕСКИЙ / ПСИХОЛОГИЯ / ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ / ПСИХОАНАЛИЗ
ФИЛОСОФИЯ / ЭТИКА / ЭСТЕТИКА / ФИЛОСОФ / ПСИХОЛОГ / ПОЭТ / ПИСАТЕЛЬ
РИТОРИКА \ КРАСНОРЕЧИЕ \ РИТОРИЧЕСКИЙ \ ОРАТОР \ ОРАТОРСКИЙ

FRIEDRICH WILHELM NIETZSCHE / ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ НИЦШЕ

НИЦШЕ / NIETZSCHE / ЕССЕ HOMO / ВОЛЯ К ВЛАСТИ / К ГЕНЕАЛОГИИ МОРАЛИ / СУМЕРКИ ИДОЛОВ /
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА / ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА / ЗЛАЯ МУДРОСТЬ / УТРЕННЯЯ ЗАРЯ /
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ / СТИХИ НИЦШЕ / РОЖДЕНИЕ ТРАГЕДИИ

Фридрих Вильгельм Ницше

ФРИДРИХ НИЦШЕ
ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА
"Also Sprach Zarathustra"

21 Я люблю храбрых; но недостаточно быть рубакой -- надо также знать, кого рубить! И часто бывает больше храбрости в том, чтобы удержаться и пройти мимо -- и этим сохранить себя для более достойного врага! Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие, чтобы их презирать. Надо, чтобы вы гордились своим врагом, -- так учил я уже однажды. Для более достойного врага должны вы беречь себя, о друзья мои; поэтому должны вы проходить мимо многого, -- -- особенно мимо многочисленного отребья, кричащего вам в уши о народе и народах. Сохраняйте свои глаза чистыми от их "за" и "против"! Там много справедливого, много несправедливого: кто заглянет туда, негодует. Заглянуть и рубить -- это дело одной минуты: поэтому уходите в леса и вложите свой меч в ножны! Идите своими дорогами! И предоставьте народу и народам идти своими! -- поистине, темными дорогами, не освещаемыми ни единой надеждой! Пусть царствует торгаш там, где все, что еще блестит, -- есть золото торгаша! Время королей прошло: что сегодня называется народом, не заслуживает королей. Смотрите же, как эти народы теперь сами подражают торгашам: они подбирают малейшие выгоды из всякого мусора! Они подстерегают друг друга, они высматривают что-нибудь друг у друга, -- это называют они "добрым соседством". О блаженное далекое время, когда народ говорил себе: "Я хочу над народами -- быть господином!" Ибо, братья мои, лучшее должно господствовать, лучшее и хочет господствовать! И где учение гласит иначе, там -- нет лучшего. 22 Если бы эти -- имели хлеб даром, увы! о чем кричали бы они! Их пропитание -- вот настоящая пища для их разговоров; и пусть оно трудно достается им! Они хищные звери: в их слове "работать" -- слышится еще и грабить, в их слове "заработать" -- слышится еще и перехитрить! Поэтому пусть оно трудно достается им! Так должны они стать лучшими хищными зверями, более хитрыми, более умными, более похожими на человека: ибо человек есть самый лучший хищный зверь. У всех зверей человек уже ограбил добродетели их; поэтому из всех зверей человеку наиболее трудно достается пропитание его. Только еще птицы выше его. И если бы человек научился еще и летать, увы! -- куда бы не залетала хищность его! 23 Я хочу видеть мужчину и женщину: одного способным к войне, другую способную к деторождению, но обоих способными к пляске головой и ногами. И пусть будет потерян для нас тот день, когда ни разу не плясали мы! И пусть ложной назовется у нас всякая истина, у которой не было смеха! 24 Заключение ваших браков: смотрите, чтобы не вышло оно плохим заключением! Вы заключили слишком быстро: отсюда следует -- осквернение брака! И лучше еще осквернить брак, чем изогнуть брак, изолгать брак! -- говорила мне одна женщина: "Да, я осквернила брак, но сперва брак осквернил -- меня!" Плохих супругов находил я всегда самыми мстительными: они мстят целому миру за то, что уже не могут идти каждый отдельно. Поэтому я хочу, чтобы честные говорили друг другу: "мы любим друг друга; посмотрим, можем ли мы продолжать любить друг друга! Или обещание наше будет недосмотром?" -- "Дайте нам срок и недолгий союз, чтобы видели мы, годимся ли мы для долгого союза! Великое дело -- всегда быть вдвоем!" Так советую я всем честным; и чем была бы любовь моя к сверхчеловеку и ко всему, что должно наступить, если бы я советовал и говорил иначе! Расти не только вширь, но и ввысь -- о братья мои, да поможет вам сад супружества! 25 Кто умудрен в старых источниках, смотри, тот будет в конце концов искать родников будущего и новых источников. -- О братья мои, еще недолго, и возникнут новые народы, и новые родники зашумят, ниспадая в новые глубины. Ибо землетрясение -- засыпает много колодцев и создает много томящихся жаждою; но оно же вызывает на свет внутренние силы и тайны. Землетрясение открывает новые родники. При сотрясении старых народов вырываются новые родники. И кто тогда восклицает: "Смотри, здесь единый родник для многих жаждущих, единое сердце для многих томящихся, единая воля для многих орудий", -- вокруг того собирается народ, т. е. много испытующих. Кто умеет повелевать, кто должен повиноваться -- это испытуется там! Ах, каким долгим исканием, удачей и неудачею, изучением и новыми попытками! Человеческое общество: это попытка, так учу я, -- долгое искание; но оно ищет повелевающего! -- -- попытка, о братья мои! Но не "договор"! Разбейте, разбейте это слово сердец мягких и нерешительных и людей половинчатых! 26 О братья мои! В ком же лежит наибольшая опасность для всего человеческого будущего? Не в добрых ли и праведных? -- -- не в тех ли, кто говорит и в сердце чувствует: "Мы знаем уже, что хорошо и что праведно, мы достигли этого; горе тем, кто здесь еще ищет!" И какой бы вред ни нанесли злые, -- вред добрых -- самый вредный вред! И какой был вред ни нанесли клеветники на мир, -- вред добрых -- самый вредный вред. О братья мои, в сердце добрых и праведных воззрел некогда тот, кто тогда говорил: "Это -- фарисеи". Но его не поняли. Самые добрые и праведные не должны были понять его; их дух в плену у их чистой совести. Глупость добрых неисповедимо умна. Но вот истина: добрые должны быть фарисеями, -- им нет другого выбора! Добрые должны распинать того, кто находит себе свою собственную добродетель! Это -- истина! Вторым же, кто открыл страну их, страну, сердце и землю добрых и праведных, -- был тот, кто тогда вопрошал: "Кого ненавидят они больше всего?" Созидающего ненавидят они больше всего: того, кто разбивает скрижали и старые ценности, разрушителя, -- кого называют они преступником. Ибо добрые -- не могут созидать: они всегда начало конца -- -- они распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях, они приносят себе в жертву будущее, -- они распинают все человеческое будущее! Добрые -- были всегда началом конца. 27 О братья мои, поняли ли вы также и это слово? И что сказал я однажды о "последнем человеке"? -- В ком же лежит наибольшая опасность для всего человеческого будущего? Не в добрых ли и праведных? Разбейте, разбейте добрых и праведных! -- О братья мои, поняли ли вы также и это слово? 28 Вы бежите от меня? Вы испуганы? Вы дрожите при этом слове? О братья мои, когда я велел вам разбить добрых и скрижали добрых, -- тогда впервые пустил я человека плыть по его открытому морю. И теперь только наступает для него великий страх, великая осмотрительность, великая болезнь, великое отвращение, великая морская болезнь. Обманчивые берега и ложную безопасность указали вам добрые; во лжи добрых были вы рождены и окутаны ею. Добрые все извратили и исказили до самого основания. Но кто открыл землю "человек", открыл также и землю "человеческое будущее". Теперь должны вы быть мореплавателями, отважными и терпеливыми! Ходите прямо вовремя, о братья мои, учитесь ходить прямо! Море бушует; многие нуждаются в вас, чтобы снова подняться. Море бушует: все в море. Ну что ж! вперед! вы, старые сердца моряков! Что вам до родины! Туда стремится корабль наш, где страна детей наших! Там, на просторе, более неистово, чем море, бушует наша великая тоска! -- 29 "Зачем так тверд! -- сказал однажды древесный уголь алмазу. -- Разве мы не близкие родственники?" -- Зачем так мягки? О братья мои, так спрашиваю я вас: разве вы -- не мои братья? Зачем так мягки, так покорны и уступчивы? Зачем так много отрицания, отречения в сердце вашем? Так мало рока во взоре вашем? А если вы не хотите быть роковыми и непреклонными, -- как можете вы когда-нибудь вместе со мною -- победить? А если ваша твердость не хочет сверкать и резать и рассекать, -- как можете вы когда-нибудь вместе со мною -- созидать? Все созидающие именно тверды. И блаженством должно казаться вам налагать вашу руку на тысячелетия, как на воск, -- -- блаженством писать на воле тысячелетий, как на бронзе, -- тверже, чем бронза, благороднее, чем бронза. Совершенно твердо только благороднейшее. Эту новую скрижаль, о братья мои, даю я вам: станьте тверды! -- 30 О воля моя! Ты избеганье всех бед, ты неизбежность моя! Предохрани меня от всяких маленьких побед! Ты жребий души моей, который называю я судьбою! Ты во мне! Надо мною! Предохрани и сохрани меня для единой великой судьбы! И последнее величие свое, о воля моя, сохрани для конца, -- чтобы была ты неумолима в победе своей! Ах, кто не покорялся победе своей! Ах, чей глаз не темнел в этих опьяняющих сумерках! Ах, чья нога не спотыкалась и не разучалась в победе -- стоять! Да буду я готов и зрел в великий полдень: готов и зрел, как раскаленная добела медь, как туча, чреватая молниями, и как вымя, вздутое от молока, -- -- готов для себя самого и для самой сокровенной воли своей: как лук, пламенеющий к стреле своей, как стрела, пламенеющая к звезде своей; -- как звезда, готовая и зрелая в полдне своем, пылающая, пронзенная, блаженная перед уничтожающими стрелами солнца; -- как само солнце и неумолимая воля его, готовая к уничтожению в победе! О воля, избеганье всех бед, ты неизбежность моя! Сохрани меня для единой великой победы! Так говорил Заратустра.