Фридрих Шиллер (5)

К ЭММЕ

 Ты вдали, ты скрыто мглою,
Счастье милой старины,
Неприступною звездою
Ты сияешь с вышины!
Ах! звезды не приманить!
Счастью бывшему не быть!

 Если б жадною рукою
Смерть тебя от нас взяла,
Ты была б моей тоскою,
В сердце всё бы ты жила!
Ты живешь в сиянье дня!
Ты живешь не для меня!

 То, что нас одушевляло,
Эмма, как то пережить?
Эмма, то, что миновало,
Как тому любовью быть!
Небом в сердце зажжено,
Умирает ли оно!

Пер. В.Жуковского.
1796

Фридрих Шиллер. Лирика. 
Москва, "Художественная 
Литература", 1964.

ПОЛИКРАТОВ ПЕРСТЕНЬ

На кровле он стоял высоко
И на Самос богатый око
С весельем гордым преклонял:
«Сколь щедро взыскан я богами!
Сколь счастлив я между царями!»—
Царю Египта он сказал.

«Тебе благоприятны боги;
Они к твоим врагам лишь строги
И всех их предали тебе;
Но жив один, опасный мститель;
Пока он дышит... победитель,
Не доверяй своей судьбе».

Еще не кончил он ответа,
Как из союзного Милета
Явился присланный гонец:
«Победой ты украшен новой;
Да обовьет опять лавровый
Главу властителя венец;

Твой враг постигнут строгой местью;
Меня послал к вам с этой вестью
Наш полководец Полидор».
Рука гонца сосуд держала:
В сосуде голова лежала;
Врага узнал в ней царский взор.

И гость воскликнул с содроганьем:
«Страшись! Судьба очарованьем
Тебя к погибели влечет.
Неверные морские волны
Обломков корабельных полны:
Еще не в пристани твой флот».

Еще слова его звучали...
А клики брег уж оглашали,
Народ на пристани кипел;
И в пристань, царь морей крылатый,
Дарами дальних стран богатый,
Флот торжествующий влетел.

И гость, увидя то, бледнеет.
«Тебе Фортуна благодеет...
Но ты не верь, здесь хитрый ков,
Здесь тайная погибель скрыта:
Разбойники морские Крита
От здешних близко берегов».

И только выронил он слово,
Гонец вбегает с вестью новой:
«Победа, царь! Судьбе хвала!
Мы торжествуем над врагами:
Флот критский истреблен богами;
Его их буря пожрала».

Испуган гость нежданной вестью...
«Ты счастлив; но судьбины лестью
Такое счастье мнится мне:
Здесь вечны блага не бывали,
И никогда нам без печали
Не доставалися оне.

И мне все в жизни улыбалось;
Неизменяемо, казалось,
Я силой вышней был храним;
Все блага прочил я для сына...
Его, его взяла судьбина;
Я долг мой сыном заплатил.

Чтоб верной избежать напасти,
Моли невидимые власти
Подлить печали в твой фиал.
Судьба и в милостях мздоимец:
Какой, какой ее любимец
Свой век не бедственно кончал?

Когда ж в несчастье рок откажет,
Исполни то, что друг твой скажет:
Ты призови несчастье сам.
Твои сокровища несметны:
Из них скорей, как дар заветный,
Отдай любимое богам».

Он гостю внемлет с содроганьем:
«Моим избранным достояньем
Доныне этот перстень был;
Но я готов властям незримым
Добром пожертвовать любимым...»
И перстень в море он пустил.

Наутро, только луч денницы
Озолотил верхи столицы,
К царю является рыбарь:
«Я рыбу, пойманную мною,
Чудовище величиною,
Тебе принес в подарок, царь!»

Царь изъявил благоволенье...
Вдруг царский повар в исступленье
С нежданной вестию бежит:
«Найден твой перстень драгоценный,
Огромной рыбой поглощенный,
Он в ней ножом моим открыт».

Тут гость, как пораженный громом,
Сказал: «Беда над этим домом!
Нельзя мне другом быть твоим;
На смерть ты обречен судьбою:
Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою...»
Сказал и разлучился с ним.
1797

Примечания
Перевод В.Жуковского.

Фридрих Шиллер. Лирика. 
Москва, "Художественная 
Литература", 1964.

НАДОВЕССКИЙ ПОХОРОННЫЙ ПЛАЧ

Вот сидит он на циновке,
Выстлавшей вигвам,
Как живой, посажен ловко,
Величав и прям.

Но кулак уж не сожмется,
На устах — замок.
К горним духам не взовьется
Трубочный дымок.

Где, скажите, взор соколий,
Что, на след напав,
Не терял его в раздолье,
В колыханье трав.

Ноги скрещены покорно —
Не пуститься в бег
С быстротой косули горной
Сквозь буран и снег.

Жизнь ушла из этих вяло
Свесившихся рук,
Не согнуть уж, как бывало,
Им упругий лук.

Он ушел для лучшей доли
В край бесснежный тот,
Где маис на тучном поле
Сам собой растет,

Где леса богаты дичью,
Реки рыб полны,
С каждой ветки песни птичьи
Звонкие слышны.

Духи с ним пируют вместе
В солнечной дали.
Нас оставил он, чтоб с честью
Тело погребли!

Все, что может быть отрадой
Воину в пути,
С похоронным плачем надо
В дар ему снести.

Сложим здесь, у изголовья,—
Путь его далек,—
Мы топор, облитый кровью,
И медвежий бок.

Острый нож положим с краю.
Он сверкал не раз,
С головы врага сдирая
Скальп в возмездья час.

Горстку краски в руку вложим,—
С нею погребен,
Пусть предстанет краснокожим
В мире духов он.
1797

Примечания
Перевод Т.Спендиаровой.

Фридрих Шиллер. Лирика. 
Москва, "Художественная 
Литература", 1964.

РЫЦАРЬ ТОГЕНБУРГ

«Сладко мне твоей сестрою,
 Милый рыцарь, быть;
Но любовию иною
 Не могу любить:
При разлуке, при свиданье
 Сердце в тишине —
И любви твоей страданье
 Непонятно мне».

Он глядит с немой печалью —
 Участь решена;
Руку сжал ей; крепкой сталью
 Грудь обложена;
Звонкий рог созвал дружину;
 Все уж на конях;
И помчались в Палестину,
 Крест на раменах.

Уж в толпе врагов сверкают
 Грозно шлемы их;
Уж отвагой изумляют
 Чуждых и своих.
Тогенбург лишь выйдет к бою:
 Сарацин бежит...
Но душа в нем все тоскою
 Прежнею болит.

Год прошел без утоленья...
 Нет уж сил страдать;
Не найти ему забвенья —
 И покинул рать.
Зрит корабль — шумят ветрилы,
 Бьет в корму волна —
Сел и поплыл в край тот милый,
 Где цветет она.

Но стучится к ней напрасно
 В двери пилигрим;
Ах, они с молвой ужасной
 Отперлись пред ним:
«Узы вечного обета
 Приняла она;
И, погибшая для света,
 Богу отдана».

Пышны праотцев палаты
 Бросить он спешит;
Навсегда покинул латы;
 Конь навек забыт;
Власяной покрыт одеждой,
 Инок в цвете лет,
Неукрашенный надеждой
 Он оставил свет.

И в убогой келье скрылся
 Близ долины той,
Где меж темных лип светился
 Монастырь святой:
Там — сияло ль утро ясно,
 Вечер ли темнел —
В ожиданье, с мукой страстной,
 Он один сидел.

И душе его унылой
 Счастье там одно:
Дожидаться, чтоб у милой
 Стукнуло окно,
Чтоб прекрасная явилась,
 Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
 Ангел тишины.

И дождавшися, на ложе
 Простирался он;
И надежда: завтра то же!
 Услаждала сон.
Время годы уводило...
 Для него ж одно:
Ждать, как ждал он, чтоб у милой
 Стукнуло окно;

Чтоб прекрасная явилась;
 Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
 Ангел тишины.
Раз — туманно утро было —
 Мертв он там сидел,
Бледен ликом, и уныло
 На окно глядел.
1797

Примечания
Перевод В.Жуковского.

Фридрих Шиллер. Лирика. 
Москва, "Художественная 
Литература", 1964.