ПСИХОЛОГИЯ КРЕАТИВНОЙ ЛИЧНОСТИ (3)

Торренс очень близко подошел к пониманию роли мотивации, то есть энергетического обеспечения креативной деятельности, но, судя по всему, был склонен рассматривать эту мотивацию как обладающую своеобразным автономным источником питания, с одинаковой интенсивностью поставляющим энергию на протяжении всей жизни.Чтобы охватить как можно большее количество сторон психической деятельности, Торренс сгруппировал свои тесты в вербальную, изобразительную, звуковую и двигательную батареи, отражая различные проявления креативности в показателях беглости (скорости), гибкости, оригинальности и разработанности идей и предполагал использование в практике обследований таких батарей в целом. Выполнение каждого теста оценивалось в баллах, начисляемых по общебиологическому разделению на нормативность и ненормативность: например, оценка оригинальности происходила следующим образом: если меньше чем пять процентов испытуемых давали одинаковый ответ, то он оценивался одним баллом, если меньше двух процентов – двумя баллами.К показателям креативности Торренс отнес:Беглость – отражающую способность к порождению большого числа идей, выраженных в словесных формулировках или в виде рисунков, и измеряемая числом результатов, соответствующих требованиям задания. Этот показатель помогает понять некоторые другие показатели. Импульсивные, банальные и даже глупые ответы позволяют получить высокий балл по этой шкале. Однако такие ответы приводят к низким показателям гибкости, оригинальности и разработанности. Низкие значения беглости могут быть связаны с детальной разработанностью ответов в рисуночных заданиях, но могут также наблюдаться у заторможенных, инертных или недостаточно мотивированных испытуемых.Как пример возможности выдвигать различные идеи можно привести автобиографические данные Сальвадора Дали, который в своих дневниках пишет: «Мои возможности извлекать из всего пользу поистине не знают границ». Когда Дали на берегу увидел разбросанные китовые позвонки, – «и часа не прошло, как я насчитал целых шестьдесят два различных способа применения этих самых китовых позвонков, в их числе был балет, фильм, картина, философия, терапевтическое украшение, магический эффект, психологическое средство вызвать зрительные галлюцинации у лилипутов, страдающих так называемой страстью ко всему внушительному, морфологический закон, пропорции, выходящие за рамки человеческих мерок, новый способ мочиться и новый вид кисти. И все это в форме китового позвонка» (144).Следует обратить внимание, что для креативной деятельности характерен не столько «веерообразный» поиск решений проблемы, сколько «веерообразная» постановка проблем. Креативная личность умеет найти сто проблем там, где нормальный человек не видит ничего кроме обычного естественного хода вещей. Ведь никто не ставил перед Сальвадором Дали задачу вызвать у лилипутов зрительные галлюцинации. Он сам ее поставил и решил.Гибкость – оценивает способность выдвигать разнообразные идеи, переходить от одного аспекта проблемы к другому, использовать разнообразные стратегии решения проблем. «Способность к необыкновенным сочетаниям элементов и понятий» – называет эту важную характеристику креативности Роджерс. Низкие показатели гибкости могут свидетельствовать о ригидности (вязкости) мышления, низкой информированности, ограниченности интеллектуального развития или низкой мотивации. Высокие значения предполагают противоположные характеристики, но чрезвычайно высокая гибкость может отражать «метание» испытуемого от одного аспекта к другому и неспособность придерживаться единой линии в мышлении. Интерпретация этого показателя одинакова и в вербальных и невербальных тестах, однако гибкость во взглядах и действиях с образами не связана с легкостью смены аспектов в словесной сфере.Симона, сестра Сент–Экзюпери, пишет в своих воспоминаниях, что брат «обладал даром чуть ли не мгновенно уловить связь между двумя явлениями, по видимости совершенно не сходными, и обнаружить общий закон управляющий множеством частных случаев».Следующий показатель креативности по Торренсу – оригинальность – характеризует способность к выдвижению идей, отличающихся от очевидных, банальных или твердо установленных. Этот фактор считается одним из основных для характеристики креативной деятельности. На это указывал еще Гилфорд, говоря, что творческое мышление всегда порождает неожиданные, небанальные и непривычные решения (Guilford, 1967). Те, кто получают высокие баллы по оригинальности, обычно характеризуются высокой интеллектуальной активностью и неконформностью. Они способны делать большие умственные «скачки» или «срезать углы» при построении решения, но это не означает импульсивности, оригинальность решений предполагает способность избегать очевидных и тривиальных ответов.Чтобы показать, каким образом оригинальность проявляется в реальной жизни, можно привести еще одно воспоминание, касающееся Антуана де Сент–Экзюпери. Его друг описывает, как в пору военных действий Сент–Экзюпери совершал ночной тренировочный полет и нужно было приземлиться на затемненном аэродроме с редкими и слабыми посадочными огнями. Когда Экзюпери повел свою машину на посадку, на пути у него внезапно появился вспомогательный прожектор – сооружение в два с половиной метра. Самолет был уже у самой земли, когда Экзюпери в темноте различил прямо перед собой этот незажженный прожектор. До него оставались буквально считанные метры. «Любой другой пилот рванул бы ручку на себя, – пишет Жорж Пелисье, – а Сент–Экзюпери, отдал ручку, коснулся земли, оттолкнулся, точно от трамплина, и перескочил через препятствие. Это было против всяких правил. Попытайся он скабрировать, самолету бы не уцелеть» (210). Это решение требовало моментальной перестройки практически автоматизированного навыка поведения для стандартной посадки самолета и характеризовалось не только оригинальностью, но и ярко выраженной гибкостью мышления. К менее значимым факторам креативности относится разработанность – показатель детализации идей. Этот фактор используется только для оценки фигурных тестов, но многие исследователи считают его довольно полезным. Высокие значения этого показателя характерны для учащихся с высокой успеваемостью, для тех, кто способен к изобретательской и конструктивной деятельности.Считается, что, возможно, разработанность ответов отражает своеобразный тип продуктивного творческого мышления, связанный не столько с изобретательской, сколько с рационализаторской деятельностью и может быть как преимуществом, так и недостатком, в зависимости от того, как она проявляется.Различие между двумя аспектами творчества может быть представлено, с одной стороны, как творчество в области создания новых идей и, с другой стороны, – как творчество в их разработке – создании новых производств и видов деятельности. Так, изобретатель предлагает оригинальный способ решения технической или другой проблемы, а предприниматель реально воплощает его и находит ему рыночное применение (72).В России тесты Торренса впервые были адаптированы только в 1991 году. В 1995 году на базе фигурного субтеста был создан Краткий Тест творческого мышления, в котором существенно сокращены и упрощены процедуры тестирования и обработки результатов при сохранении основных показателей творческого мышления. В настоящее время из всех известных тестов Торренса наиболее широкое распространение получили вербальные и фигурные тесты.Помимо тестов Торренса достаточно широко используется за рубежом тест Медника, который исследовал творчество в свете ассоциативной теории и считал, что суть креативности заключается в формировании новых комбинаций ассоциативных элементов, которые должны соответствовать определенным требованиям, связанным с пригодностью, полезностью и т.п. Чем более отдаленные элементы новых комбинаций используются, тем более креативным является решение. Тест, предложенный Медником, – тест отдаленных ассоциаций (Renute Associations Test) предлагает испытуемым в тестовых заданиях три слова, к которым надо подобрать четвертое таким образом, чтобы оно объединяло первые три. Это слово не должно быть найдено логическим, рациональным способом, а должно возникнуть как бы просто по ассоциации.Аналогичные работы проводились Воллахом и Коганом, разработавшими несколько креативных тестов для детей в возрасте 10–12 лет.Для работы с группой лиц творческих профессий Баррон использовал несколько тестов на креативность. Испытуемые должны были отобрать из большого количества нарисованных фигур (около 60), те, которые им больше нравятся. Как правило, более творческие люди предпочитают сложные асимметрические рисунки, напоминающие произведения художников–абстракционистов простым симметричным геометрическим фигурам. Тест создавался на основе исследования, проведенного над большими группами художников и людей других профессий. Оказалось, что этот тест позволяет очень эффективно отделить художников от не–художников. Интересно, что выявляемые этим тестом эстетические предпочтения художников и оригинальных ученых совпадают.В библиографии, опубликованной фондом творческого образования (Creative Educational Foundation) уже перечисляется 4176 работ по психологии креативности, из них 3000 вышли после 50–х годов.5Я уже упоминал, что исследования, приведшие к выделению самостоятельного раздела психологии – психологии креативности, проводились не только профессиональными психологами. Проблемам креативной и творческой деятельности уделялось большое внимание в работах многих философов, социологов, искусствоведов, писателей, как одному из аспектов гениальности.Само понятие гениальности существует тысячелетия. Философы античности понимали гениальность как нечеловеческое качество, как божественную одаренность (от латинского «genius» – «дух»), а гения – как человеческое воплощение этой божественной силы.Понятие гения стало привычным и общераспространенным в эпоху Возрождения. Немецкий музыкальный теоретик Глареан (1488 – 1563) один из разделов в своем сочинении назвал «О гении композитора» (36) Понятие гения далее распространилось и на другие области: религиозную, научную, политическую, военную). Длительное время существовали разногласия по поводу того, в каких областях человеческой деятельности возможно применение понятия гениальности. Кант считал, что гений, как явление мистическое, не поддающееся ни объяснению, ни овладению, возможен только в сфере искусства, поскольку только здесь свободная игра художественного духа, сверхчувственного и непостижимого, порождает гениев. В отличие от искусства науки основаны на передаче и проверке опыта и достижений, на повторяемости результатов, поэтому творцы науки, даже выдающиеся, не имеют права называться гениями. Гегель также отрицал не только понятие научной гениальности, но и понятие научный талант.По мнению Дугласа, культ гения, возникший в эпоху Возрождения и проявлению которого способствовала деятельность таких титанов, как Леонардо да Винчи, в период романтизма достиг своего апогея, и к настоящему моменту практически изжил себя (145).Были попытки более рационалистического объяснения этого феномена, приводившие к излишне смелым заявлениям, что «гениальность спит в каждом человеке» и попытки вообще отрицать феномен гениальности как уникального явления.Немецкий просветитель Лихтенберг писал, что «каждый человек может быть гениальным по крайней мере раз в год», а Дуглас утверждал, что для того, чтобы стать гениальным, необходимо всего две вещи: умение трудиться и бить в одну точку.Известный историк науки Поль де Крюи писал, что «титул гения раздают с легкостью биографы, слишком ленивые для того, чтобы выяснить обычные свойства ума и характера, которые в соединении с удачей или случайностью сделали необычными этих людей» (37) и поэтому он считал необходимым избегать термина «гений» как неудачного.В литературе о гениальности к настоящему времени выкристаллизовались два направления: элитарное, рассматривающее гениальности как уникальный феномен, и эгалитарное, рассматривающее гениальность как сочетание обычной работоспособности и удачи.Большое хождение имеет представление о гениях, как квинтэссенции человеческой популяции. Овчаренко Н. В. в монографии «Гений в искусстве и науке» пишет, что творчество гениев – вершина достижений мировой культуры, по их идеям, произведениям и поступкам мы можем, якобы, судить о том, к чему стремились люди той или иной эпохи, каким было их мировоззрение, что представляли собой их цели, идеалы, вкусы, нравственный мир (37).Этот принцип был обозначен Гюставом Лебоном в работе «Психология народов и масс» как закон пирамиды. Цивилизованный народ Лебон рассматривает как своего рода пирамиду со ступенями, основание которой занято темными массами населения, средние ступени – образованными слоями и высшие ступени, т.е. вершина пирамиды, – небольшим отрядом ученых, изобретателей, артистов, писателей – «очень ничтожной группой в сравнении с остальной частью населения» (179). Но, в отличие от многих до него и после него существовавших взглядов на эту вершину, как на некую квинтэссенцию, благородный и прекрасный цвет человечества, Лебон замечательно подметил, что большие интеллектуальные превосходства являются «ботаническими уродливостями» нежизнеспособными сами по себе.«В действительности верхушка социальной пирамиды, – пишет он, – может существовать только под условием постоянного заимствования своих продуктивных сил у элементов, помещающихся под нею. Если собрать на уединенном острове всех индивидов, составляющих этот цвет, то можно образовать путем их скрещиваний расу, пораженную всевозможными формами вырождения и, следовательно, осужденную на скорое исчезновение» (179). Столь зрелый подход отнюдь не характерен для большинства философов и социологов.Бертран Рассел писал, что если бы в XVII веке сто выдающихся личностей погибли бы в детстве, то современный мир не стал бы таким, каков он есть. «Если творческая потенция всего лишь ста человек имеет такое значение для мировой истории, то можно представить себе, – продолжает его мысль Вайнцвейг, – какое прекрасное будущее ждало бы нас, если бы целый миллиард личностей стал обладателем полноценного образования и свободы, чтобы получить возможность самовыражения и развития своих природных способностей» (214). Да уж, можно представить. Подход, конечно, совершенно детский – из области детских фантазий: как хорошо было бы, если бы съесть целую тонну мороженого и сто килограмм конфет. Миллиард выдающихся личностей! Человечество не смогло бы пристроить и миллион подобных экземпляров.Все эти идеи выходят из старой теории общественной статики и динамики Г. Тарда, согласно которой прогресс складывается из изобретений гениальных людей и подражаний бездумной массы. Сюда же можно отнести некоторые идеи Штирнера об единственном, Ницше – о сверхчеловеке, Шпенглера – о цезаризме, Дьюи – об избранных, Богардуса – о лидерстве, Гука – о героях, Гумилева – об пассионариях и т.п.Все исследователи гениальности со своей стороны, равно как и психологи со своей, неоднократно пытались не только каузально объяснить природу гениальности, но и описать ее обязательные атрибутивные свойства.