- 963 Просмотра
- Обсудить
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\
180 Каждому старец мигал, но особенно сыну Лаэрта:
Всo б испытали, дабы преклонить Ахиллеса героя.
Мужи пошли по брегу немолчношумящего моря,
Много моляся, да землю объемлющий земледержатель
Им преклонить поможет высокую душу Пелида.
185 К сеням пришед и к судам мирмидонским, находят героя:
Видят, что сердце свое услаждает он лирою звонкой,
Пышной, изящно украшенной, с сребряной накольней сверху,
Выбранной им из корыстей, как град Этионов разрушил:
Лирой он дух услаждал, воспевая славу героев.
190 Менетиад перед ним лишь единый сидел и безмолвный
Ждал Эакида, пока песнопения он не окончит2.
Тою порою приближась, послы, Одиссей впереди их,
Стали против Ахиллеса: герой изумленный воспрянул
С лирой в руках и от места сидения к ним устремился.
195 Так и Менетиев сын, лишь увидел пришедших, поднялся.
В встречу им руки простер и вещал Ахиллес быстроногий:
"Здравствуйте! истинно други приходите! Верно, что нужда!
Но и гневному вы из ахеян любезнее всех мне".
Так произнес - и повел их дальше Пелид благородный;
200 Там посадил их на креслах, на пышных коврах пурпуровых,
И, обратясь, говорил к находящемусь близко Патроклу:
"Чашу поболее, друг Менетид, подай на трапезу;
Цельного нам раствори и поставь перед каждого кубок:
Мужи, любезные сердцу, собрались под сенью моею!"
205 Так говорил, - и Патрокл покорился любезному Другу.
Сам же огромный он лот положил у огнищного света
И хребты разложил в нем овцы и козы утучнелой,
Бросил и окорок жирного борова, туком блестящий,
Их Автомедон держал, рассекал Ахиллес благородный,
210 После искусно дробил на куски и вонзал их на вертел.
Жаркий огонь между тем разводил Менетид боговидный.
Чуть же огонь ослабел и багряное пламя поблекло,
Угли разгребши, Пелид вертела над огнем простирает
И священною солью кропит, на подпор подымая.
215 Так их обжарив кругом, на обеденный стол сотрясает.
Тою порою Патрокл по столу, в красивых корзинах,
Хлебы расставил; но яства гостям Ахиллес благородный
Сам разделил и против Одиссея, подобного богу,
Сел на другой стороне, а жертвовать жителям неба
220 Другу Патроклу велел; и в огонь он бросил начатки.
К сладостным яствам предложенным руки герои простерли;
И когда питием и пищею глад утолили,
Фениксу знак Теламонид подал; Одиссей то постигнул,
Кубок налил и приветствовал, за руку взявши, Пелида:
225 "Здравствуй, Пелид! в дружелюбных нам пиршествах нет недостатка,
Сколько под царскою сенью владыки народов Атрида,
Столько и здесь; изобильно всего к услаждению сердца
В пире твоем; но теперь не о пиршествах радостных дело.
Грозную гибель, питомец Крониона, близкую видя,
230 В трепете мы, в неизвестности, наши суда мы избавим,
Или погубим, ежели ты не одеешься в крепость!
Близко судов, под стеной уже нашею стан положили
Гордые мужи трояне и их дальноземные други;
В стане кругом зажигают огни и грозятся, что боле
235 Их не удержат, что прямо на наши суда они грянут.
Им и Зевес, благовестные знаменья вправе являя,
Молнией блещет! И Гектор, ужасною силой кичася,
Буйно свирепствует, крепкий на Зевса3; в ничто он вменяет
Смертных и самых богов, обладаемый бешенством страшным.
240 Молится, только б скорей появилась Денница святая,
Хвалится завтра срубить с кораблей кормовые их гребни,
Пламенем бурным пожечь корабли и самих нас, ахеян,
Всех перед ними избить, удушаемых дымом пожарным.
Страшно, герой, трепещу я, да гордых угроз Приамида
245 Боги ему не исполнят; а нам да не судит судьбина
Гибнуть под Троей, далoко от Аргоса, милой отчизны!
Храбрый, воздвигнись, когда ты желаешь, хоть поздно, ахеян,
Столь утесненных, избавить от ярости толпищ троянских.
После тебе самому то горестно будет, но поздно,
250 Зло допустивши, искать исправления. Лучше вовремя,
Раньше помысли, да пагубный день отвратишь от ахеян.
Друг! не тебе ли родитель, Пелей, заповедовал старец,
В день, как из Фтии тебя посылал к Атрееву сыну:
- Доблесть, мой сын, даровать и Афина и Гера богиня
255 Могут, когда соизволят; но ты лишь в персях горячих
Гордую душу обуздывай; кротость любезная лучше.
Распри злотворной, как можно, чуждайся, да паче и паче
Между ахеян тебя почитают младые и старцы.-
Так заповедовал старец; а ты забываешь. Смягчися,
260 Гнев отложи, сокрушительный сердцу! Тебе Агамемнон
Выдаст дары многоценные, ежели гнев ты оставишь.
Хочешь ли, слушай, и я пред тобой и друзьями исчислю,
Сколько даров знаменитых тебе обещал Агамемнон:
Десять талантов золота, двадцать лаханей блестящих,
265 Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать
Коней могучих, победных, стяжавших награды ристаний.
Истинно, жил бы не беден и в злате высоко ценимом
Тот не нуждался бы муж, у которого было бы столько,
Сколько Атриду наград быстроногие вынесли кони!
270 Семь непорочных жен, рукодельниц искусных, дарует,
Лесбосских, коих тогда, как разрушил ты Лесбос цветущий,
Сам он избрал, красотой побеждающих жен земнородных;
Их он дарит; и при них возвращает и ту, что похитил,
Брисову дочь; и притом величайшею клятвой клянется:
275 Нет, не всходил он на одр, никогда не сближался он с нею,
Так, как мужам и женам свойственно меж человеков.
Все то получишь ты ныне; еще же, когда аргивянам
Трою Приама великую боги дадут ниспровергнуть,
Целый корабль ты и медью и златом обильно наполни,
280 Сам наблюдая, как будем делить боевые корысти;
Сам между женами пленными выбери двадцать троянок,
После Аргивской Елены красой превосходнейших в Трое.
Если ж воротимся в Аргос Ахейский, край благодатный,
Зятем тебя назовет он и честью с Орестом сравняет,
285 С сыном одним у него, возрастающим в полном довольстве.
Трех дочерей он невест в благосозданном доме имеет:
Хрисофемису, Лаодику, юную Ифианассу.
Ты, по желанью, из оных, любезную сердцу, без вена
В отеческий дом отведи; а приданое сам он за нею
290 Славное выдаст, какого никто не давал за невестой.
Семь подарит он градов процветающих, многонародных:
Град Кардамилу, Энопу и тучную паствами Геру,
Феры, любимые небом, Анфею с глубокой долиной,
Гроздьем венчанный Педас и Эпею, град велелепный.
295 Все же они у примория, с Пилосом смежны песчаным;
Их населяют богатые мужи овцами, волами,
Кои дарами тебя, как бога, чествовать будут
И под скиптром тебе заплатят богатые дани.
Так он исполнит немедля, коль скоро вражду ты оставишь,
300 Если ж Атрид Агамемнон еще для тебя ненавистен,
Он и подарки его, - пожалей о других ты ахейцах,
В стане жестоко стесненных; тебя, как бессмертного бога,
Рати почтут; между них ты покроешься дивною славой!
Гектора ты поразишь! до тебя он приближится ныне,
305 Буйством своим обезумленный; он никого не считает
Равным себе меж данаями, сколько ни есть их под Троей!"
Рек, - и ему на ответ говорил Ахиллес быстроногий:
"Сын благородный Лаэртов, герой Одиссей многоумный!
Должен я думу свою тебе объявить откровенно,
310 Как я и мыслю и что я исполню, чтоб вы перестали
Вашим жужжаньем скучать мне4, один за другим приступая:
Тот ненавистен мне, как врата ненавистного ада,
Кто на душе сокрывает одно, говорит же другое.
Я же скажу вам прямо, что почитаю я лучшим:
315 Нет, ни могучий Атрид, ни другие, надеюсь, данаи
Сердца по мне не смягчат: и какая тому благодарность,
Кто беспрестанно, безустально бился на битвах с врагами!
Равная доля у вас нерадивцу и рьяному в битве;
Та ж и единая честь воздается и робким и храбрым;
320 Всo здесь равно, умирает бездельный иль сделавший много!
Что мне наградою было за то, что понес я на сердце,
Душу мою подвергая вседневно опасностям бранным?
Словно как птица, бесперым птенцам промышляючи корму,
Ищет и носит во рту и, что горько самой, забывает,-
325 Так я под Троею сколько ночей проводил бессонных,
Сколько дней кровавых на сечах жестоких окончил,
Ратуясь храбро с мужами и токмо за жен лишь Атридов!
Я кораблями двенадцать градов разорил многолюдных;
Пеший одиннадцать взял на троянской земле многоплодной;
330 В каждом из них и сокровищ бесценных, и славных корыстей
Много добыл; и, сюда принося, властелину Атриду
Все отдавал их; а он позади, при судах оставаясь,
Их принимал, и удерживал много, выделивал мало;
Несколько выдал из них, как награды, царям и героям:
335 Целы награды у всех; у меня ж одного из данаев
Отнял и, властвуя милой женой, наслаждается ею
Царь сладострастный! За что же воюют троян аргивяне?
Рати зачем собирал и за что их привел на Приама
Сам Агамемнон? не ради ль одной лепокудрой Елены?
340 Или супруг непорочных любят от всех земнородных
Только Атрея сыны? Добродетельный муж и разумный
Каждый свою бережет и любит, как я Брисеиду:
Я Брисеиду любил, несмотря, что оружием добыл!
Нет, как награду исторгнул из рук и меня обманул он,
345 Пусть не прельщает! Мне он известен, меня не уловит!
Пусть он с тобой. Одиссей, и с другими царями ахеян
Думает, как от судов отвратить пожирающий пламень.
Истинно, многое он и один без меня уже сделал:
Стену для вас взгромоздил, и окоп перед оною вывел
350 Страшно глубокий, широкий, и внутрь его колья уставил!
Но бесполезно! Могущества Гектора, людоубийцы,
Сим не удержит. Пока меж аргивцами я подвизался,
Боя далеко от стен начинать не отважился Гектор:
К Скейским вратам лишь и к дубу дохаживал; там он однажды
355 Встретился мне, но едва избежал моего нападенья.
Больше с божественным Гектором я воевать не намерен.
Завтра, Зевсу воздав и другим небожителям жертвы,
Я нагружу корабли и немедля спущу их на волны.
Завтра же, если желаешь и если тебя то заботит,
360 С ранней зарею узришь, как по рыбному понту помчатся
Все мои корабли, под дружиною жарко гребущей.
Если счастливое плаванье даст Посейдон мне могучий,
В третий я день, без сомнения, Фтии достигну холмистой.
Там довольно имею, что бросил, сюда я повлекшись;
365 Много везу и отселе: золота, меди багряной,
Пленных, красноопоясанных жен и седое железо;
Всo, что по жребию взял; но награду, что он даровал мне,
Сам, надо мною ругаясь, и отнял Атрид Агамемнон,
Властию гордый! Скажите ему вы, что я говорю вам,
370 Всo и пред всеми: пускай и другие, как я, негодуют,
Если кого из ахеян еще обмануть уповает,
Вечным бесстыдством покрытый! Но, что до меня, я надеюсь,
Он, хоть и нагл, как пес, но в лицо мне смотреть не посмеет!
С ним не хочу я никак сообщаться, ни словом, ни делом!
375 Раз он, коварный, меня обманул, оскорбил, и вторично
Словом уже не уловит: довольно с него! но спокойный
Пусть он исчезнет! лишил его разума Зевс промыслитель.
Даром гнушаюсь его и в ничто самого я вменяю!
Если бы в десять и в двадцать он крат предлагал мне сокровищ,
380 Сколько и ныне имеет и сколько еще их накопит,
Даже хоть всo, что приносят в Орхомен иль Фивы египтян,
Град, где богатства без сметы в обителях граждан хранятся,
Град, в котором сто врат, а из оных из каждых по двести
Ратных мужей в колесницах, на быстрых конях выезжают;
385 Или хоть столько давал бы мне, сколько песку здесь и праху,-
Сердца и сим моего не преклонит Атрид Агамемнон,
Прежде чем всей не изгладит терзающей душу обиды!
Дщери супругой себе не возьму от Атреева сына;
Если красою она со златой Афродитою спорит,
390 Если искусством работ светлоокой Афине подобна5,
Дщери его не возьму! Да найдет из ахеян другого,
Кто ему больше приличен и царственной властию выше.
Ежели боги меня сохранят и в дом возвращусь я,
Там - жену благородную сам сговорит мне родитель.
395 Много ахеянок есть и в Элладе, и в счастливой Фтии,
Дщерей ахейских вельмож, и градов и земель властелинов:
Сердцу любую из них назову я супругою милой.
Там, о, как часто мое благородное сердце алкает,
Брачный союз совершив, с непорочной супругою милой
400 В жизнь насладиться стяжаний, старцем Пелеем стяжанных.
С жизнью, по мне, не сравнится ничто: ни богатства, какими
Сей Илион, как вещают, обиловал, - град, процветавший
В прежние мирные дни, до нашествия рати ахейской;
Ни сокровища, сколько их каменный свод заключает
405 В храме Феба пророка в Пифосе, утесами грозном.
Можно всo приобресть, и волов, и овец среброрунных,
Можно стяжать и прекрасных коней, и златые треноги;
Душу ж назад возвратить невозможно; души не стяжаешь,
Вновь не уловишь ее, как однажды из уст улетела.
410 Матерь моя среброногая, мне возвестила Фетида:
Жребий двоякий меня ведет к гробовому пределу:
Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться,-
Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.
Если же в дом возвращуся я, в любезную землю родную,
415 Слава моя погибнет, но будет мой век долголетен,
И меня не безвременно Смерть роковая постигнет.
Я и другим воеводам ахенским советую то же:
В домы отсюда отплыть; никогда вы конца не дождетесь
Трои высокой: над нею перунов метатель Кронион
420 Руку свою распростер, и возвысилась дерзость народа.
Вы возвратитесь теперь и всем благородным данаям
Мой непреложно ответ, как посланников долг, возвестите.
Пусть на совете другое примыслят, вернейшее, средство,
Как им спасти и суда, и ахейскии народ, утесненный
425 Подле судов мореходных; а то, что замыслили ныне,
Будет без пользы ахеянам: я непреклонен во гневе.
Феникс останется здесь, у нас успокоится старец;
Завтра же, если захочет, - неволей его не беру я,-
Вместе со мной в кораблях отплывет он к любезной отчизне".
430 Так возразил, - и молчание долгое все сохраняли,
Речью его пораженные: грозно ее говорил он.
Между послов наконец провещал, заливаясь слезами,
Феникс, конник седой; трепетал о судах он ахейских:
"Если уже возвратиться, Пелид благородный, на сердце
435 Ты положил и от наших судов совершенно отрекся
Огнь отразить пожирающий, - гнев запал тебе в душу,-
Как, о возлюбленный сын, без тебя один я останусь?
Вместе с тобою меня послал Эакид, твой родитель,
В день, как из Фтии тебя отпускал в ополченье Атрида.
440 Юный, ты был неискусен в войне, человечеству тяжкой;
В сонмах советных неопытен, где прославляются мужи.
С тем он меня и послал, да тебя всему научу я:
Был бы в речах ты вития и делатель дел знаменитый.
Нет, мой возлюбленный сын, без тебя не могу, не желаю
445 Здесь оставаться, хотя бы сам бог обещал, всемогущий,
Старость совлекши, вновь возвратить мне цветущую младость
Годы, как бросил Элладу я, славную жен красотою,
Злобы отца избегая, Аминтора, грозного старца.
Гневался он на меня за пышноволосую деву:
450 Страстно он деву любил и жестоко бесславил супругу,
Матерь мою; а она, обнимая мне ноги, молила
С девою прежде почить, чтобы стал ненавистен ей старец.
Я покорился и сделал. Отец мой, то скоро приметив,
Начал меня проклинать, умоляя ужасных Эриний,
455 Ввек на колена свои да не примет он милого сына,
Мной порожденного6: отчие клятвы исполнили боги,
Зевс подземный и чуждая жалости Персефония.
В гневе убить я отца изощренною медью решился;
Боги мой гнев укротили, представивши сердцу, какая
460 Будет в народе молва и какой мне позор в человеках,
Ежели отцеубийцей меня прозовут аргивяне!
Но от оной поры для меня уже стало несносно,
Близко отца раздраженного, в доме с тоскою скитаться.
Други, родные мои, неотступно меня окружая,
465 Силились общей мольбой удержать в отеческом доме.
Много и тучных овец, и тяжелых волов круторогих
В доме зарезано; многие свиньи, блестящие туком,
По двору были простерты на яркий огонь обжигаться;
Много выпито было вина из кувшинов отцовских.
470 Девять ночей непрерывно они вкруг меня ночевали;
Стражу держали, сменяяся; целые ночи не гаснул
В доме огонь; один - под крыльцом на дворе крепкостенном,
И другой - в сенях, пред дверями моей почивальни.
Но когда мне десятая темная ночь наступила,
475 Я у себя в почивальне искусно створявшиесь двери
Выломал, вышел и быстро чрез стену двора перепрянул,
Тайно от всех и домовых жен, и мужей стерегущих.
После далеко бежал чрез обширные степи Эллады
И пришел я во Фтию, овец холмистую матерь,
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.