- 918 Просмотров
- Обсудить
РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \
МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\
75 Слыша, что гнев навсегда оставляет Пелид благородный.
Начал тогда говорить повелитель мужей Агамемнон,
С места восстав, где сидел, но стоять на средину не вышел:
"Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!
Вставшего надобно слушать; начавшего слово не должно
80 Перерывать: затруднится и самый искусный вития.
В шумном народном говоре можно ли что-либо слышать,
Или сказать? - заглушится вития, как ни был бы громок.
С сыном Пелеевым я объясняюся; вы же, ахейцы,
Слушайте все со вниманьем и речи мои вразумите. -
85 Часто о деле мне сем говорили ахейские мужи;
Часто винили меня, но не я, о ахейцы, виновен;
Зевс Эгиох, и Судьба, и бродящая в мраках Эриннис:
Боги мой ум на совете наполнили мрачною смутой
В день злополучный, как я у Пелида похитил награду.
90 Что ж бы я сделался Богиня могучая все совершила,
Дщерь громовержца, Обида, которая всех ослепляет,
Страшная; нежны стопы у нее: не касается ими
Праха земного; она по главам человеческим ходит,
Смертных язвя; а иного и в сети легко уловляет.
95 Древле она ослепила и Зевса, который превыше
Всех земнородных и всех небожителей: даже и Зевса
Гера, хотя и жена, но коварством своим обманула
В день, как готова была счастливая матерь Алкмена
Силу Геракла родить в опоясанных башнями Фивах.
100 Зевс, величаясь уже, говорил пред собором бессмертных:
- Слушайте слово мое, и боги небес, и богини;
Я вам поведать желаю, что в персях мне сердце внушает:
Ныне, родящих помощница, в свет изведет Илифия
Мужа, который над всеми окрестными царствовать будет,
105 Ветвь человеков великих, от крови моей исходящих.-
Зевсу, коварное мысля, вещала владычица Гера:
- Ложь, Эгиох! никогда своего не исполнишь ты слова.
Или дерзни, поклянись, Олимпиец, великою клятвой,
Что над всеми окрестными царствовать будет
110 Смертный, который в сей день упадет на колена родившей,
Ветвь человеков великих, от крови твоей исходящих.-
Так говорила, но Зевс не почувствовал козней супруги:
Клятвой поклялся святой и раскаялся, горько прельщенный.
Гера, стремительно бросаясь, оставила холмы Олимпа;
115 Быстро достигла ахейского Аргоса, где уже прежде
Знала богиня супругу царя Персеида Сфенела.
Сына царица седьмой уже месяц в утробе носила:
Гера его до срока на свет извела; но Алкмены
В срок удержала роды, удаливши помощных Илифий.
120 С вестью о том перед Зевса предстала сама и вещала:
- Зевс сребромолненный! слово тебе полагаю на сердце:
Смертный рожден знаменитый, что царствовать в Аргосе должен,
Муж Эврисфей, Персеида Сфенела геройская отрасль,
Племя твое; не будет он Аргосу царь недостойный.-
125 Так изрекла, - и жестокая горесть ударила в сердце
Зевса. Схватил он Обиду за пышноблестящие кудри,
Страшным пылающий гневом, и клялся великою клятвой,
Что на холмистый Олимп и звездами венчанное небо
Ввек не взыдет Обида, которая всех ослепляет.
130 Так произнес он, и махом десницы от звездного неба
Ринул ее, - и упала она на дела человека.
Зевс от нее же стенал, как любезного сына он видел,
Низкое иго носящего, в подвигах для Эврисфея.-
Так-то и я, как великий, шеломом сверкающий Гектор
135 Рати ахейских сынов истреблял при кормах корабельных,
Сам не мог позабыть я Обиды, меня ослепившей.
Но, как уже погрешил я и Зевс мой разум похитил,
Сам то загладить хочу и воздать многоценною мздою.
Храбрый, воздвигнись на бой, возбуди и другие дружины!
140 Что до даров, н все их представлю, какие ходивший
Прошлого дня пред тобой исчислял Одиссей благородный.
Если же хочешь, помедли ты, сколько ни жаждущий боя;
Слуги мои те дары, в корабле собравши, представят,
И увидишь ты, что я тебе, угождая, дарую".
145 Сыну Атрея ответствовал царь Ахиллес благородный:
"Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
Хочешь ли мне дары примиренья, как должно, доставить,
Иль удержать их, - ты властен; теперь же о битве помыслим
Без отлагательств: и что в рассуждениях время нам тратить?
150 Что нам здесь медлить? еще не свершилось великое дело!
Пусть, кто желает, опять впереди Ахиллеса увидит,
Медною пикой фаланги крушащего ратей троянских,
И, подобно ему, да пылает с врагами сражаться!"
Но Пелиду царю возразил Одиссей многоумный:
155 "Нет; сколь ни мужествен ты, Ахиллес, бессмертным подобный,
Воинств ахейских, голодных еще, не веди к Илиону
Биться с троянами храбрыми! Нет, не на краткое время
Битва завяжется, если троян и ахеян фаланги
В сечу сойдутся и бог им вдохнет одинакую храбрость.
160 Прежде ахейским сынам повели ты насытиться в стане
Хлебом, вином: оно человеку и бодрость и крепость.
Муж ни один во весь день, от восхода до запада солнца,
Пищею не подкрепленный, не в силах выдерживать боя.
Сердцем в груди неистомным хотя б и пылал он сражаться,
165 Члены у тощего все тяжелеют, его беспокоит
Жажда и глад, у него на пути запинаются ноги.
Но человек, укрепяся вином и насытяся пищей,
Может весь день под оружием с силой враждебных сражаться.
Дух в его персях и крепок и бодр, и усталости члены
170 Прежде не слышат, доколе с побоища все не соступят.
Так, Ахиллес! распусти аргивян и вели им готовить
Завтрак. Дары для тебя повелитель мужей Агамемнон
Пусть пред собранье народа представит, да все их данаи
Узрят очами, и сам ты свое да возрадуешь сердце.
175 Пусть поклянется тебе, пред народом восстав, что доныне
К деве на одр не всходил, не сближался с младой Брисеидой
Так, как мужам и женам свойственно меж человеков.
Ты же и сам укротися душою и будь благосклонен.
Пусть напоследок тебя угостит он торжественным пиром
180 В кущах своих, чтобы должное ты получил без урона.
Ты, Агамемнон могучий, вперед и к другому ахейцу
Сам справедливее будь: унижения нет властелину
С мужем искать примиренья, которого сам оскорбил он".
Сыну Лаэрта немедля ответствовал царь Агамемнон:
185 "Радуясь, речи твои, Лаэртид благородный, я слушал;
Истину ты говорил и о всем рассуждал справедливо.
Клятву готов произнесть я, как самое сердце велит мне,
И перед богом клятву неложную! Сын же Пелеев
Здесь между тем да останется, сколько ни жаждущий боя;
190 Здесь и другие останьтесь, ахейцы, пока из-под сеней
Придут дары и пока совершу я священные клятвы.
Дело сие, Одиссей, на тебя самого возлагаю.
Ты, благороднейших юношей в стане армейском избравши,
Все те дары, что вчера обещали мы дать Ахиллесу,
195 Сам принеси с корабля моего и жен приведи нам.
Ты ж мне, Талфибий, скорее в ахейском стане обширном
Вепря нашед, уготовь на заклание Зевсу и Солнцу".
Сыну Атрея ответствовал вновь Ахиллес быстроногий:
"Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
200 После, в другое время о том вам заботиться лучше,
В час, как отдых короткий от тягостной брани случится,
И как гнев в моем сердце не столько свирепствовать будет.
Трупы еще перед нами лежат пораженных, которых
Гектор свирепый убил, как Зевс даровал ему славу,-
205 Вы же народ приглашаете к пище! Не так бы я думал:
Я бы теперь же советовал в битву идти аргивянам,
Гладным и тощим; и только вечерний, пред западом солнца,
Пир уготовить всеобщий, когда мы отмстим поруганье.
Прежде сего никакое питье, никакая мне пища
210 Верно в уста не войдет, перед другом моим бездыханным!
Он у меня среди кущи, истерзанный медью жестокой,
Е двери ногами лежит распростертый: кругом его други
Плачут печальные! Нет, у меня в помышленьи не пища:
Битва, и кровь, и врагов умирающих страшные стоны!"
215 Вновь, обратяся к нему, говорил Одиссей многоумный:
"О Ахиллес Пелейон, величайший воитель ахейский!
Ты знаменитей меня, а не меньше того и сильнее
В битве копьем; но тебя, о герой, превзойду я далеко
Знанием: прежде родился я, больше тебя я изведал.
220 Пусть же душа у тебя укротится моим убежденьем:
Скоро сердце людей пресыщается в битве убийством,
Где уже множество класов медь по земле разостлала;
Жатва становится скудной, как скоро весы наклоняет
Зевс Эгиох, меж племен человеческих браней решитель.
225 Нет, не утробою должно ахейцам крушиться о мертвых:
Много ахейских сынов, ежедневно ряды над рядами,
Падают: кто ж и когда бы успел отдохнуть от печали?
Долг наш земле предавать испустившего дух человека,
Твердость в душе сохраняя, поплакавши день над умершим;
230 Тем же, которые живы от гибельных битв остаются,
Должно питьем и едой укрепляться, чтоб с ревностью новой
Каждому против врагов и всегда без усталости биться,
Медью покрывшися крепкою. Нет, да никто из народа
В стане не медлит, приказа для войск ожидая другого!
235 Пагубен будет приказ сей для каждого, кто б ни остался,
Между судов укрывался. Нет, на троян конеборных
Ныне мы все пойдем и воздвигнем жестокую битву! "
Рек - и с собою сынов знаменитого Нестора взял он,
Мегеса, отрасль Филея, вождя Мериона, Фоаса
240 И Меланиппа вождя с Ликомедом, Крейоновым сыном.
Вместе они поспешили царя Агамемнона к сени.
Скоро, как было сказано слово, исполнено дело:
Семь Ахиллесу обещанных в сени треножников взяли;
Двадцать блестящих лаханей, двенадцать коней пышногривых;
245 Вывели вместе и жен непорочных, работниц искусных
Семь, и осьмую румяноланитую Брисову дочерь.
С златом же сам Одиссей, отвесивши десять талантов,
Шел впереди; а юноши следом с другими дарами.
Их пред собраньем они положили. Атрид Агамемнон
250 Встал; провозвестник Талфибий, голосом богу подобный,
Вепря руками держа, предстал пред владыку народа.
Царь Агамемнон, стремительно нож обнаживши десною,
Острый, всегда у него при влагалище мечном висящий,
С вепря щетины отсек для начатков и, руки воздевши,
255 Зевсу владыке молился. Ахеяне окрест сидели
Тихо, с приличным вниманием слушая слово царево;
Он же, моляся, вещал, на пространное небо взирая:
"Зевс да будет свидетелем, бог высочайший, сильнейший!
Солнце, Земля и Эриннии, те, что в жилищах подземных
260 Грозно карают смертных, которые ложно клялися!
Я здесь клянусь, что на Брисову дочь руки я не поднял,
К ложу неволя ее, иль к чему бы то ни было нудя;
Нет, безмятежной она под моим оставалася кровом!
Если ж поклялся я ложно, да боги меня покарают
265 Всеми бедами, какими карают они вероломных!"
Рек - и гортань кабана отсекает суровою медью.
Жертву Талфибий в пучину глубокую моря седого
Рыбам на снедь, размахавши, поверг. Ахиллес быстроногий
Думен восстал и так говорил между сонма данаев:
270 "Зевс! беды жестокие ты посылаешь на смертных!
Нет, никогда б у меня Агамемнон властительный в персях
Сердца на гнев не подвиг; никаким бы сей девы коварством
Он против воли моей не похитил; но Зевс, несомненно,
Зевс восхотел толь многим ахеянам смерть уготовить!
275 К завтраку, други, спешите, и после начнем нападенье!"
Так произнесши, собрание быстрое он распускает.
Все рассеваются, к куще своей удаляется каждый.
Тою порой мирмидонцы, принявши дары примиренья,
С ними пошли к кораблю Ахиллеса, подобного богу;
280 Их положили под кущей героя, а жен посадили;
Коней погнали в табун Ахиллесовы верные слуги.
Брисова дочь, златой Афродите подобная ликом,
Только узрела Патрокла, пронзенного медью жестокой,
Вкруг мертвеца обвилась, возрыдала и с воплями стала
285 Перси терзать, и нежную выю, и лик свой прелестный.
Плача, жена, как богиня прекрасная, так говорила:
"О мой Патрокл! о друг, для меня, злополучной, бесценный!
Горе, живого тебя я оставила, сень покидая;
В сень возвратясь, обретаю мертвого, пастырь народа!
290 Так постигают меня беспрерывные бедство за бедством!
Мужа, с которым меня сочетали родитель и матерь,
Видела я перед градом пронзенного медью жестокой;
Видела братьев троих (родила нас единая матерь),
Всех одинако мне милых, погибельным днем поглощенных.
295 Ты же меня и в слезах, когда Ахиллес градоборец
Мужа сразил моего и обитель Минеса разрушил,
Ты утешал, говорил, что меня Ахиллесу герою
Сделаешь милой супругой, что скоро во фтийскую землю
Сам отвезешь и наш брак с мирмидонцами праздновать будешь.
300 Пал ты, тебя мне оплакивать вечно, юноша милый! "
Так говорила, рыдая; стенали и прочие жены,
С виду, казалось, о мертвом, но в сердце о собственном горе.
Тою порой к Ахиллесу ахейские старцы сходились,
Пищей прося укрепиться; но он отвергал их, стенящий:
305 "Други! молю вас, когда еще есть мне друг здесь послушный;
Нет, не просите меня, чтоб питьем, чтоб какой-либо пищей
Я насладился: жестокая горесть меня раздирает!
Солнце пока не зайдет, не приму, не коснуся я пищи! "
Так говоря, отпустил от себя властелинов ахейских.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.