Гомер. Илиада (54)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

145  К валу тому насыпному Геракла, подобного богу,
        В поле; который герою троянские мужи с Афиной
        Древле воздвигли, чтоб он от огромного кита спасался,
        Если ужасный за ним устремлялся от берега в поле.
        Там Посейдон черновласый и прочие боги воссели.
 150  Окрест рамен распростершие непроницаемый облак;
         Боги другие напротив, по калликолонским вершинам,
        Окрест тебя, Аполлон, и громителя твердей Арея.
        Так на обеих странах небожители-боги сидели,
        Думая думы; печальную брань начинать олимпийцы
 155  Медлили те и другие; но Зевс от небес возбуждал их.
 
        Ратями поле наполнилось всo, засияло от меди
        Боев, коней, колесниц; задрожала земля под стопами
        Толп, устремлявшихся к бою; но два знаменитые мужа
        Войск обоих на среду выходили, пылая сразиться,
 160  Славный Эней Анхизид и Пелид Ахиллес благородный.
        Первый Эней выступал, угрожающий; страшно качался
        Тяжкий шелом на главе Анхизидовой; щит легкометный
        Он перед грудью держал и копьем потрясал длиннотенным.
        Против него Ахиллес устремился, как лев истребитель,
 165  Коего мужи-селяне решася убить непременно,
         Сходятся, весь их народ; и сначала он, всех презирая,
        Прямо идет; но едва его дротиком юноша смелый
        Ранит,- напучась он к скоку, зияет; вкруг страшного зева
        Пена клубится; в груди его стонет могучее сердце;
 170  Гневно косматым хвостом по своим он бокам и по бедрам
        Хлещет кругом и себя самого подстрекает на битву;
         Взором сверкает и вдруг, увлеченный свирепством, несется
        Или стрельца растерзать, или в толпище первым погибнуть,-
        Так поощряла Пелида и сила и мужество сердца
 175  Противостать возвышенному духом Энею герою.
         Чуть соступились они, устремляяся друг против друга,
        Первый к нему взговорил Ахиллес, бессмертным подобный:
        "Что ты, Эней, на такое пространство отшедши от рати,
        Стал? Не душа ли тебя сразиться со мной увлекает
 180  В гордой надежде, что ты над троянами царствовать будешь,
        Чести Приама наследник? Но, если б меня и сразил ты,
        Верно, Приам не тебе свое достояние вверит.
        Есть у него сыновья; и в намереньях тверд он, незыбок.
         Или троянцы тебе обещают удел знаменитый,
 185  Лучшее поле для стада и пашен, чтоб им обладал ты,
        Если меня одолеешь? Тяжел, я надеюся, подвиг!
        Ты уж и прежде, я помню, бежал пред моим Пелиасом.
        Или забыл, как, тебя одного изловив я у стада,
        Гнал по Идейским горам, и с какой от меня быстротою
 190  Ты убегал? И назад оглянуться не смел ты, бегущий!
        С гор убежал ты и в стены Лирнесса укрылся; но в прах я
        Град сей рассыпал, ударив с Афиной и Зевсом Кронидом;
         Множество жен полонил и, лишив их жизни свободной,
        В рабство увлек; а тебя от погибели спас громовержец.
 195  Ныне тебя не спасет он, надеюсь, как ты полагаешь
        В сердце своем! Но прими мой совет и отсюда скорее
        Скройся в толпу; предо мною не стой ты, пока над тобою
        Горе еще не сбылося: событие зрит и безумный!"
 
            Но Эней знаменитый ответствовал так Ахиллесу:
 200  "Сын Пелеев! напрасно меня, как младенца, словами
        Ты застращать уповаешь: так же легко и свободно
        Колкие речи и дерзости сам говорить я умею.
        Знаем взаимно мы род и наших родителей знаем,
        Сами сказания давние слыша из уст человеков;
 205  Но в лицо, как моих ты, равно и твоих я не ведал.
        Ты, говорят, благородного мужа Пелея рожденье;
         Матерь - Фетида тебе, лепокудрая нимфа морская.
        Я же единственным сыном высокого духом Анхиза
        Славлюся быть; а матерь моя Афродита богиня.
 210  Те иль другие должны неизбежно сегодня оплакать
        Сына любезного: ибо не мню я, чтоб детские речи
        Нас развели и чтоб с бранного поля мы так разошлися.
        Если ж ты хочешь, скажу я тебе и об роде, чтоб знал ты
        Наш знаменитый род: человекам он многим известен.
 215  Нашего предка Дардана Зевс породил громовержец:
         Он основатель Дардании; сей Илион знаменитый
        В поле еще не стоял, ясноречных народов обитель;
         Жили еще на погориях Иды, водами обильной.
        Славный Дардан Эрихфония сына родил, скиптроносца,
 220  Мужа, который меж смертных властителей был богатейший:
         Здесь у него по долинам три тысячи коней паслося,
        Тучных, младых кобылиц, жеребятами резвыми гордых.
        К ним не раз и Борей разгорался любовью на паствах;
         Многих из них посещал, набегая конем черногривым;
 225  Все понесли, и двенадцать коней от Борея родили.
        Бурные, если они по полям хлебородным скакали,
         Выше земли, сверх колосьев носилися, стебля не смявши;
         Если ж скакали они по хребтам беспредельного моря,
        Выше веды, сверх валов рассыпавшихся, быстро летали.
 230  Царь Эрихфоний родил властелина могучего Троса;
         Тросом дарованы свету три знаменитые сына:
         Ил, Ассарак и младой Ганимед, небожителям равный.
        Истинно, был на земле он прекраснейший сын человеков!
        Он-то богами и взят в небеса, виночерпцем Зевесу,
 235  Отрок прекрасный, дабы обитал среди сонма бессмертных.
        Илом почтенным рожден непорочный душой Лаомедон;
         Царь Лаомедон родил знаменитых: Тифона, Приама,
        Клития, Лампа и отрасль Арееву, Гикетаона.
        Капис, ветвь Ассарака, родил властелина Анхиза;
 240  Я От Анхиза рожден, от Приама - божественный Гектор.
        Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся!
        Доблесть же смертных властительный Зевс и величит и малит,
        Как соизволит провидец: зане он единый всесилен.
        Но довольно о сем; разговаривать больше, как дети,
 245  Стоя уже на средине гремящего боя, не будем.
        Нам обоим легко насказать оскорблений взаимных
        Столько, что тяжести их не подымет корабль стоскамейный,
        Гибок язык человека; речей для него изобильно
        Всяких; поле для слов и сюда и туда беспредельно.
 250  Что человеку измолвишь, то от него и услышишь.
        Но к чему нам послужат хулы и обидные речи,
        Коими, стоя, друг друга в лицо мы ругаем, как жены.
        Жены одни, распылавшися злостью, сердце грызущей,
         Шумно ругаются между собою, на улицу вышед;
 255  Правду и ложь расточают; гнев до чего не доводит!
        Ты от желанного боя словами меня не отклонишь,
        Прежде чем медью со мной не сразишься. Начнем и скорее
        Силы один у другого на острых изведаем копьях!"
 
        Рек он - и медною пикою в щит и чудесный и страшный
 260  Мощно ударил,- и весь он, огромный, взревел под ударом.
        Быстро Пелид и далеко рукою дебелой от персей
        Щит отклонил устрашася; он думал, что дрот длиннотенный
         Может пробиться легко, устремленный могучим Энеем:
        Он, неразумный, о том ни душой, ни умом не размыслил,
265  Что не может легко небожителей дар благородный
         Смертным мужам уступать, ни могучестью их сокрушаться.
        Пущенный сильным Энеем щита досточудного бурный
        Дрот не пробил, обессиленный златом, божественным даром.
         Две полосы просадил он; но три их еще оставалось;
270  Пять в нем полос сочетал хромоногий художник небесный:
         Две для поверхности медяных, две оловянных в средине
        И одну золотую: она-то копье удержала.-
        После герой Ахиллес послал длиннотенную пику
        И ударил противника в щит его вьпуклобляшный,
 275  Около обода, где и тончайшая медь оббегала,
         Где и тончайшая кожа лежала воловья: насквозь их
        Ясень прорвал пелионский; весь щит затрещал под ударом.
        Сгорбясь, приникнул Эней и стремительно щит над собою
        В страхе поднял; и копье, засвистев у него над спиною,
 280  Стало, вонзившися в землю, насквозь прохватившее оба
        Плотные круги щита. Ускользнув от убийственной меди,
        Стал Анхизид, и в очах его черная мгла разлилася
        С ужаса, как недалoко от смерти он был. Ахиллес же
        Пламенный, крикнувши страшно и выхватив меч изощренны
 285  Бросился; но сопротивник рукой подхватил уже камень,
        Страшное дело, какого не подняли б два человека,
        Ныне живущих; а он и один им размахивал быстро.
        Тут Ахиллеса напавшего - камнем Эней поразил бы
        В шлем или в щит, но они от него отразили бы гибель;
 290  Сын же Пелеев мечом у Энея исторгнул бы душу,
        Если б того не узрел Посейдон, потрясающий землю.
        Быстро к бессмертным богам устремил он крылатое слово:
         "Боги! печаль у меня о возвышенном духом Энее!
        Скоро герой, Ахиллесом сраженный, сойдет к Аидесу,
 298  Ложных советов послушав царя Аполлона, который
        Сам, безрассудный, его не избавит от гибели грозной.
         Но за что же теперь, неповинный, он бедствовать будет?
        Казнь понесет за вины чужие? Приятные жертвы
        Часто приносит богам он, на небе великом живущим.
 300  Боги, решимся и сами его из-под смерти исторгнем.
        Может, и Зевс раздражится, когда Ахиллес у Энея
        Жизнь пресечет: предназначено роком - Энею спастися,
        Чтобы бесчадный, пресекшийся род не погибнул Дардана,
        Смертного, Зевсу любезного более всех человеков,
 305  Коих от крови его породили смертные жены;
         Род бо Приама владыки давно ненавидит Кронион.
        Будет отныне Эней над троянами царствовать мощно,
        Он, и сыны от сынов, имущие поздно родиться".
 
        Быстро ему отвечала богиня верховная Гера:
 310  "Землю колеблющий, собственным разумом сам размышляй ты,
        Должно ль избавить тебе иль оставить троянца Энея
        Пасть под рукой Ахиллеса великого, как он ни славен.
         Мы, Посейдаон, богини, и я и Паллада Афина,
        Тысячу крат перед всеми бессмертными клятвой клялися
315  Трои сынов никогда не спасать от грозящей напасти,
        Даже когда Илион пожирающим пламенем бурным
        Весь запылает, зажженный светочьми храбрых данаев".
 
        Геры услышавши речь, Посейдаон, земли колебатель,
        Встал, устремился сквозь шумную битву и трескот оружий
 320  К месту, где храбрый Эней и герой Ахиллес подвизались.
        Быстро, как бог, разлил он ужасную тьму пред очами
        Сына Пелеева; ясень пелийский, сияющий медью,
        Вырвавши сам из щита у высокого духом Энея,
        Тихо его положил близ Пелидовых ног, а Энея
 325  Мощной рукою поднял от земли и по воздуху бросил:
        Многие толпища воинов, многие толпища коней
        Быстро Эней перепрянул, рукой божества устремленный.
        Он долетел до пределов кипящего битвою поля,
        Где ополченья кавконов готовились двинуться в сечу.
 330  Там Анхизиду предстал Посейдаон, колеблющий землю,
        И к нему возгласил, устремляя крылатые речи:
         "Кто из бессмертных, Эней, тебя ослепил и подвигнул
        С сыном Пелеевым бурным сражаться и мериться боем?
        Он и сильнее тебя, и любезнее жителям неба.
 335  С ним и вперед повстречавшися, вспять отступай перед грозным;
         Или, судьбе вопреки, низойдешь ты в обитель Аида.
        После, когда Ахиллес рокового предела достигнет,-
         Смело геройствуй, Эней, и в рядах первоборных сражайся
        Ибо другой из ахеян с тебя не похитит корыстей".
 
340  Так Посейдон заповедав, на месте оставил Энея.
        В то же мгновение бог от очей Ахиллеса рассеял
        Облак чудесный; и, ясно прозрев, он кругом оглянулся,
        Гневно вздохнул и вещал к своему благородному сердцу:
         "Боги! великое чудо моими очами я вижу:
345  Дрот предо мною лежит на земле; но не зрю человека,
        Против которого бросил, которого свергнуть пылал я!
        Верно, и сей Анхизид божествам олимпийским любезен!
        Он, полагал я, любовию их напрасно гордится.
        Пусть он скитается! Мужества в нем, чтоб со мною сразиться,
 350  Больше не будет; и ныне он рад, убежавши от смерти.
        Но устремимся; данаев воинственных рать возбудивши, Противостанем
врагам и других мы троян испытаем".
 
        Рек он - и прянул к рядам и мужей возбуждал, восклицай:
         "Днесь вы не стойте вдали от троян, аргивяне герои!
 355  Муж против мужа иди и без отдыха пламенно бейся!
        Трудно мне одному, и с великою силой моею,
        Столько воюющих толп обойти и со всеми сражаться!
        Нет, ни Арей, невзирая, что бог, ни Афина Паллада
        Бездны сражений такой не могли б обойти, подвизаясь!
 360  Сколько, однако ж, смогу я, руками, ногами и силой
         Действовать буду и в рвении, льщусь, ни на миг не ослабну;
         Прямо везде сквозь ряды я пройду; и никто из дарданцев
        Весел не будет, который подступит к копью Ахиллеса!"
 
        Так возбуждал их герой; а троян шлемоблещущий Гектор
 365  Криком бодрил и грозился идти он против Ахиллеса;
         "Храбрые Трои сыны! не страшитеся вы Пелейона.
        Сам я словами готов и противу бессмертных сразиться;
        Но копьем тяжело: божества человеков сильнее.
        Речи не все и Пелид приведет в исполнение, гордый;
 370  Но одни совершит, а другие, не кончив, оставит.
        Я на Пелида иду, хоть огню его руки подобны,
        Руки подобны огню, а душа и могучесть-железу!"
 
        Рек он, - и грозно трояне в противников подняли копья;
         Храбрость смесилась мужей, и воинственный крик их раздался.
375  Тут, явившися Гектору, Феб возгласил сребролукий:
        "Гектор! еще не дерзай впереди с Ахиллесом сражаться.
        Стой меж рядов, поражай из толпы, да тебя и далoко
        Он не уметит копьем или близко мечом не ударит".
 
        Рек он, - и Гектор опять погрузился в волны народа,
 380  С трепетом сердца услышавши голос вещавшего бога.
        Тут Ахиллес на троян, облеченный всей силою духа,
        С криком ударил: и первого он Ифитиона свергнул,
        Храброго сына Отринтова, сильных дружин воеводу;
         Нимфа наяда его родила градоборцу Отринту,
 385  Около снежного Тмола, в цветущем селении Гиды.
        Прямо летящего в встречу, его Ахиллес быстроногий
        В голову пикою грянул, и надвое череп расселся.
        С громом на землю он пал, и вскричал Ахиллес, величаясь:
         "Лег ты, Отринтов сын, ужаснейший между мужами!
 390  Умер ты здесь, на чужбине! а родину бросил далoко,
        Возле Гигейского озера, бросил отцовские нивы,
        Около рыбного Гилла и быстропучинного Герма!"
 
        Так величался, а очи сражoнного тьма осенила;
         Тело же кони ахеян колесами вкруг истерзали,
 395  Павшее в первом ряду. Ахиллес Демолеона там же,
        В брани противника сильного, славную ветвь Антенора,
        Пикой в висок поразил, сквозь шелом его медноланитный:
         Крепкая медь не сдержала удара; насквозь пролетела
        Пика могучая, кость проломила и, в череп ворвавшись,
 400  С кровью смесила весь мозг и смирила его в нападенье.
        Вслед Гипподама, который, на дол соскочив с колесницы,
        Бросился в бег перед ним, поразил он копьем в междуплечье;
        Он, испуская свой дух, застонал, как вол темночелый
        Стонет, кругом алтаря геликийского мощного бога
 405  Юношей силой влекомый, и бог Посейдон веселится,-
        Так застонал он, и дух его доблестный кости оставил.
        Тот же с копьем полетел на питомца богов Полидора,
        Сына Приамова. Старец ему запрещал ратоборство;
         Он из сынов многочисленных был у Приама юнейший,