Гомер. Илиада (56)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

135 Коих у черных судов без меня вы избили на сечах!"
 
       Так говорил он,- и Ксанф на него раздражался жестоко;
        Стал волноваться он думами, как удержать от свирепства
        Бурного сына Пелея, спасая троян от убийства.
        Но Пелейон между тем, потрясая копьем длиннотенным,
 140 Прянул ужасный, убить пылающий Астеропея,
        Ветвь Пелегона, которого Аксий широкотекущий
        С юной родил Перибоей, Акессаменовой дщерью
        (Старшею: с нею поток сочетался глубокопучинный) .
        Быстро Пелид устремлялся, а тот из реки на Пелида
 145 Вышел, двумя потрясающий копьями: дух пеонийцу
        Ксанф возбуждал: раздражался бессмертный за юношей красных,
        Коих в пучинах его Ахиллес убивал без пощады.
        Чуть соступились они, устремляяся друг против друга,
        Первый к Астеропею вскричал Ахиллес быстроногий:
 150 "Кто ты, откуда ты, смертный, дерзающий встречу мне выйти?
        Дети одних несчастных встречаются с силой моею!"
 
       И ему отвечал воинственный сын Пелегонов:
        "Сын знаменитый Пелеев, почто вопрошаешь о роде?
        Я из Пеонии муж, из страны плодоносной, далекой;
 155 Вождь я пеонян огромнокопейных. Двенадцатый день мне
        Светит с оной поры, как пришел я в Приамову Трою.
        Родоначальник мой славный - Аксий широкотекущий,
        Аксий, водою прекраснейшей недра земные поящий:
        Он Пелегона родил; от него, копьеносца, вещают,
 160 Я порожден. Но сразися со мной, Ахиллес благородный! "
 
       Так он, грозя, говорил; и занес Ахиллес быстроногий
        Крепкий свой ясень пелийский; но дротами вдруг обоими
        Сын Пелегонов пустил: копьеборец он был оборучный:
        В щит Ахиллесов одним угодил, но сквозь щит не проникнул
 165 Дрот медножальный, удержанный златом, божественным даром.
        Дротом другим, близ локтя пронесшимся, ссаднил десную:
        Черная кровь заструилась, и дрот позади Ахиллеса
        В землю вонзился, горящий насытиться телом героя.
        Вслед Пелейон Ахиллес, размахнув прямолетный свой ясень,
 170 В Астеропея пустил, сопостата низвергнуть пылая;
        Но, не попав в Пелегонида, в берег высокий ударил
        И вогнал до средины огромное дерево в берег.
        Сам между тем, исторгнувши меч из влагалища острый,
        Яр на противника прянул, а тот Ахиллесовский ясень
 175 Вырвать из берега тщетно рукой напрягался дебелой.
        Трижды его колыхал, из стремнины исторгнуть пылая,
        Трижды силы терял; но в четвертый он раз лишь рванулся,
        Чая согнуть и сломить Эакидов убийственный ясень,-
        Тот налетел и мечом у надменного душу исторгнул:
 180 Чрево близ пупа ему разрубил, и из чрева на землю
        Вылилась внутренность вся, и ему, захрипевшему, очи
        Смертная тьма осенила; Пелид же, на грудь его бросясь,
        Пышные латы срывал и вещал, величаясь победой:
        "В прахе лежи! Тебе тяжело всемогущего Зевса
 185 Спорить с сынами, хотя и рожден ты рекою великой!
        Ты от реки широкой своим величаешься родом;
        Я от владыки бессмертных, от Зевса, рождением славлюсь.
        Жизнь даровал мне герой, мирмидонян владыка державный,
        Отрасль Эака, Пелей; Эак же рожден от Зевеса.
 190 Сколько Зевес многомощнее рек, убегающих в море,
        Столько пред чадами рек многомощнее чада Зевеса!
        Здесь, пред тобой - и река могучая; пусть испытает
        Помощь подать: невозможно сражаться с Кронионом Зевсом.
        С ним, громовержцем, ни царь Ахелой не дерзает равняться,
 195 Ни, могуществом страшный, седой Океан беспредельный,
        Тот, из которого всякий источник и всякое море,
        Реки, ключи и глубокие кладези все истекают;
        Но трепещет и он всемогущего Зевса перунов
        И ужасного грома, когда от Олимпа он грянет".
 
200 Рек - и из брега стремнистого вырвал огромную пику.
        Бросил врага, у которого гордую душу исторгнул,
        В прахе простертого: там его залили мутные волны;
        Вкруг его тела и рыбы и угри толпой закипели,
        Почечный тук обрывая и жадно его пожирая.
 205 Сын же Пелеев пошел на пеонян, воинов конных,
        Кои по берегу Ксанфа пучинного бросились в бегство,
        Чуть лишь увидели мужа сильнейшего, в битве ужасной
        Мощно сраженного грозной рукой и мечом Ахиллеса.
        Там он убил Ферсилоха, Эния вождя и Мидона,
 210 Сверг Астипила и Фразия, сверг Офелеста и Мнесса.
        Многих еще бы пеонян сразил Ахиллес быстроногий,
        Если бы голоса в гневе Скамандр пучинный не поднял.
        В образе смертного бог возгласил из глубокой пучины:
       "О, Ахиллес! и могуществом сил и грозою деяний
215 Выше ты смертного! Боги всегда по тебе поборают.
       Если Кронион троян на погибель всех тебе предал,
       Выгони их из меня и над ними ты в поле свирепствуй.
       Трупами мертвых полны у меня светлоструйные воды;
       Более в море священное волн проливать не могу я,
 220 Трупами спертый троянскими: ты истребляешь, как гибель!
        О, воздержись! и меня изумляешь ты, пастырь народа!"
 
       Ксанфу немедля ответствовал царь Ахиллес быстроногий:
       "Будет, как ты заповедуешь, Ксанф, громовержцев питомец!
        Я перестану троян истреблять, но не прежде, как гордых
 225 В стены вобью, и не прежде, как Гектора мощь испытаю,
        Он ли меня укротит, иль надменного сам укрощу я".
        Так говоря, на троян устремился ужасный, как демон.
        К Фебу тогда возопила река из пучины глубокой:
        "Бог сребролукий, Крониона сын, не блюдешь ты заветов
230 Зевса Кронида! Не он ли тебе повелел, Олимпиец,
        Трои сынов защищать неотступно, пока не прострется
        Сумрак вечерний и тенью холмистых полей не покроет".
 
       Так говорила; Пелид же бесстрашный в средину пучины
        Прянул с крутизны. Река поднялася, волнами бушуя.
 235 Вся, всклокотавши, до дна взволновалась и мертвых погнала,
        Коими волны ее Ахиллес истребитель наполнил;
        Мертвых, как вол ревущая, вон извергла на берег;
        Но, живых укрывая в пучинных пещерах широких,
        Их защитила своими катящимись пышно водами.
 240 Страшное вкруг Ахиллеса волнение бурное встало;
        Зыблют героя валы, упадая на щит; на ногах он
        Боле не мог удержаться; руками за вяз ухватился
        Толстый, раскидисто росший; и вяз, опрокинувшись с корнем,
        Берег обрушил с собой, заградил быстротечные воды
 245 Ветвей своих: густотой и, как мост, по реке протянулся,
        Весь на нее опрокинясь. Герой, исскоча из пучины,
        Бросился в страхе долиной лететь на ногах своих быстрых.
        Яростный бог не отстал; но, поднявшись, за ним он ударил
        Валом черноголовым, горя обуздать Ахиллеса
 250 В подвигах бранных и Трои сынов защитить от убийства.
        Он же, герой, проскакал на пространство копейного лoта,
        Быстро, как мощный орел, черноперый ловец поднебесный,
        Самый сильнейший и самый быстрейший из рода пернатых:
        Равный орлу он стремился; блестящая медь всеоружий
 255 Страшно вкруг персей звучала; бежа от реки, он бросался
        Вбок, а река по следам его с ревом ужасным крутилась.
        Словно когда водовод от ключа, изобильного влагой,
        В сад, на кусты и растения, ров водотечный проводит,
        Заступ острый держа и копь от препон очищая;
 260 Рвом устремляется влага; под нею все мелкие камни
        С шумом катятся; источник бежит и журчит, убыстренный
        Местом покатистым; он и вождя далеко упреждает,-
        Так непрестанно преследовал вал черноглавый Пелида,
        Сколько ногами ни быстрого: боги могучее смертных.
 265 Несколько раз покушался герой Ахиллес быстроногий
        Противостать и увидеть, не все ли его уже боги
        Гонят, не всo ль на него ополчилось великое небо?
        Несколько раз его вал излиянного Зевсом Скамандра,
        Сверху обрушася, в плечи хлестал; негодуя, высоко
270 Прядал Пелид, но река удручала могучие ноги,
        Бурная под ноги била и прах из-под стоп вырывала.
        Крикнул Пелид наконец, на высокое небо взирая:
        "Зевс! так никто из богов милосердый меня не предстанет
        Спасть из реки злополучного? После и все претерпел бы...
 275 Но кого осуждаю я, кто из небесных виновен?
        Матерь единая, матерь меня обольщала мечтами,
        Матерь твердила, что здесь, под стенами троян броненосных,
        Мне от одних Аполлоновых стрел быстролетных погибнуть;
        Что не убит я Гектором! Сын Илиона славнейший,
 280 Храброго он бы сразил и корыстью гордился бы, храбрый!
        Ныне ж бесславною смертью судьбой принужден я погибнуть;
        Лечь в пучинах реки, как младой свинопас, поглощенный
        Бурным потоком осенним, который хотел перебресть он! "
 
       Так говорил,- и незапно ему Посидон и Афина
 285 Вместе явились, приближились, образ приняв человеков;
        За руку взяли рукой и словами его уверяли.
        Первый к нему провещал Посидон, потрясающий землю:
        "Храбрый Пелид! ничего не страшися, ничем не смущайся.
        Мы от бессмертных богов, изволяющу Зевсу Крониду,
 290 Мы твои покровители, я и Паллада Афина.
        Роком тебе не назначено быть побежденным рекою;
        Скоро она успокоится, бурная, сам ты увидишь.
        Мы же, когда ты послушаешь, мудрый совет предлагаем:
        Рук не удерживай ты от убийства и общего боя
 295 Прежде, доколе троян не вобьешь в илионские стены
        Всех, кто спасется; и после ты, Гектора душу исторгнув,
        В стан возвратися; дадим мы тебе вожделенную славу".
 
       Так возгласивши, бессмертные вновь удалились к бессмертным.
        Он полетел, беспредельно глаголом богов ободренный,
 300 В поле; а поле водою разлившеюсь все понималось.
        Множество пышных оружий, множество юношей красных
        Плавало мертвых. Высоко скакал он, бежа от стремленья
        Прямо гонящихся волн разъяренных; не мог его больше
        Бурный поток удержать, облеченного в крепость Афиной.
 305 Но и Скамандр не обуздывал гнева; против Ахиллеса
        Пуще свирепствовал бог; захолмивши валы на потоке,
        Он воздымался высоко и с ревом вопил к Симоису:
        "Брат мой, воздвигнися! Мужа сего совокупно с тобою
       Мощь обуздаем; иль скоро обитель владыки Приама
 310 Он разгромит; устоять перед грозным трояне не могут!
       Помощь скорее подай мне; поток свой наполни водами
       Быстрых источников горных, и все ты воздвигни потоки!
       Страшные волны поставь, закрути с треволнением шумным
        Бревна и камни, чтобы обуздать нам ужасного мужа!
 315 Он побеждает теперь и господствует в брани, как боги!
        Но не помогут, надеюсь, ему ни краса, ни могучесть,
        Ни оружия пышные, кои в болоте глубоком
        Лягут и черной покроются тиною, ляжет и сам он.
        Я и его под песком погребу и громадою камней
 320 Страшной кругом замечу; не сберут и костей Ахиллеса
        Чада ахеян: такой самого его тиной покрою!
        Там и могила его, и не нужно ахеянам будет
        Холма над ним насыпать, воздавая надгробную почесть! "
 
       Рек - и напал на него, клокоча и высоко бушуя,
 325 С ревом бросая и пеной, и кровью, и трупами мертвых.
        Быстро багровые волны реки, излиявшейся с неба,
        Стали стеной, обхватили кругом Пелейона героя.
        Крикнула Гера богиня, страшась, чтоб Пелеева сына
        В хляби свои не умчала река, излиянная Зевсом;
 330 Быстро к Гефесту, любезному сыну, она возгласила:
        "В бой, хромоногий! воздвигнись, о сын мой! С тобою сразиться
        Мы почитаем достойным глубокопучинного Ксанфа.
        Противостань и скорее открой пожирающий пламень!
        Я же иду, чтобы Зефира ветра и хладного Нота
 335 Быстро от брега морского жестокую бурю воздвигнуть;
        Буря сожжет и главы и доспехи троян ненавистных,
        Страшный пожар разносящая. Ты по брегам у Скамандра
        Жги дерева и на воду огонь устреми; не смягчайся
        Ласковой речью его, не смущайся угрозами бога;
 340 И не смиряй ты пламенной силы, пока не подам я
        Знаменья криком; тогда укротишь ты огонь неугасный".
 
       Так повелела,- и сын устремил пожирающий пламень.
        В поле сперва разгорался огонь, и тела пожирал он
        Многих толпами лежащих троян, Ахиллесом убитых.
 345 Поле иссохло, и стали в течении светлые воды.
        Словно как в осень Борей вертоград, усыренный дождями,
        Скоро сушит и его удобрятеля радует сердце, -
        Так иссушилося целое поле, тела погорели.
        Бог на реку обратил разливающий зарево пламень.
 350 Вспыхнули окрест зеленые ивы, мирики и вязы;
        Вспыхнули влажные трости, и лотос, и кипер душистый,
        Кои росли изобильно у Ксанфовых вод светлоструйных;
        Рыбы в реке затомились, и те по глубоким пучинам
        Те по прозрачным струям и сюда и туда заныряли,
 355 В пламенном духе томясь многоумного Амфигиея.
       Вспыхнул и самый поток, и, пылающий, так возопил он:
        "Нет, о Гефест, ни единый бессмертный тебя не осилит!
       Нет, никогда не вступлю я с тобой, огнедышащим, в битву!
       Кончи ты брань! А троян хоть из града Пелид быстроногий