Гомер. Одиссея (29)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

 220 Первым бросаясь вперед, поражал я копьем моим острым
        В поле противника, мне уступавшего ног быстротою.
        Был таким я в боях. Полевых же работ не любил я,
        Как и домашних забот, процветание детям несущих.
        Многовесельные были всегда корабли мне желанны,
 225 Битвы, и гладкие копья, и острые медные стрелы.
        Грозные ужасы эти, других приводящие в трепет, -
        Мне они нравились. Боги любовь к ним вложили мне в сердце.
        Люди несходны: те любят одно, а другие - другое.
        Прежде еще, чем ахейцев сыны появились под Троей,
 230 Девять уж раз на судах быстроходных с мужами ходил я
        В страны мужей чужеземных. И там добывал я немало:
        Много и сам выбирал из добычи, по жребию также
       Многое мне доставалось. И дом у меня умножался.
       Страх и почтение стал вызывать я повсюду на Крите.
 235 После ж того как Зевес протяженно гремящий замыслил
        Гибельный этот поход, колени расслабивший многим,
        Славному Идоменею и мне с ним поручено было
        К Трое вести корабли. Отказаться никак не возможно
        Было бы мне: пересуды и толки пошли бы в народе.
 240 Девять лет мы, ахейцев сыны, воевали под Троей.
        В год же десятый, как город высокий Приама мы взяли,
       Морем домой мы отплыли, и бог всех ахейцев рассеял.
       Мне, несчастному, злое замыслил Кронид-промыслитель.
       Месяц лишь дома провел я с детьми и с законной женою,
 245 Радуясь сердцем на них, на богатства мои. А чрез месяц
        Вдруг потянуло меня в Египет поехать, хороших
        В путь заготовив судов и товарищей взяв богоравных.
        Девять судов снарядил я. Народ собирался недолго.
        Шесть после этого дней они у меня непрерывно
 250 Пир пировали. И жертвенный скот доставлял в изобильи
        Я и для жертвы богам и на пищу товарищам милым.
        В день же седьмой, взойдя на суда, от пространного Крита
        Мы при попутном поплыли стремительном северном ветре.
        Как по теченью, легко мы неслись. Никаких повреждений
 255 Не потерпели суда. Безопасны, спокойны, сидели
        Мы на скамьях. Рулевые и ветер суда направляли.
        Дней через пять мы достигли прекрасных течений Египта.
        Там, на Египте-реке, с кораблями двухвостыми стал я.
        Прочим спутникам верным моим приказал я на берег
 260 Вытащить все корабли и самим возле них оставаться,
        А соглядатаев выслал вперед, на дозорные вышки.
        Те же в надменности духа, отваге своей отдаваясь.
        Ринулись с вышек вперед, прекрасные нивы египтян
        Опустошили, с собой увели их супруг и младенцев,
 265 Их же самих перебили. До города крики достигли.
        Крики эти услышав, египтяне вдруг появились
        С ранней зарею. Заполнилось поле сверканием меди,
        Пешими, конными. Зевс-молнелюбец трусливое бегство
        В сердце товарищам бросил. Никто не посмел оставаться.
 270 Ставши лицом ко врагу. Отовсюду беда нам грозила.
        Многих из нас умертвили они заостренною медью,
        Многих живьем увели, чтоб трудились на них подневольно.
        Мне же в сердце вложил сам Зевс такое решенье.
        О, почему не настиг меня смерти погибельный жребий
 275 Там же, в Египте! Готовилось мне уже новое горе!
        Прочно сработанный шлем немедленно снял с головы я,
        Снял и щит свой с плеча, копье медноострое бросил,
        Кинулся быстро навстречу царевым коням и колени
        Начал царю целовать. Меня пожалел, защитил он
 280 И, проливавшего слезы, увез к себе в дом в колеснице.
        Многие смерти меня порывались предать, набегая
        С острыми копьями. Злы на меня они были безмерно.
        Но защитил меня царь, трепеща перед гневом Кронида-
        Гостеприимца, который жестоко карает нечестье.
 285 Семь непрерывно я пробыл там лет, и немало сокровищ
        Между египтян собрал. Давали они мне охотно.
        После того же как год и восьмой, приближаясь, пришел к нам,
        Прибыл в Египет тогда финикиец коварный и лживый,
        Плут, от которого очень немало людей пострадало.
 290 Умною речью меня убедил он, чтоб с ним в Финикию
        Все мы отправились, где у него и дома и богатства.
        Жил я там у него в продолжение целого года.
        Месяц один за другим протекал, и дни убегали,
        Год свой круг совершил, и снова весна воротилась.
 295 В Ливию взял он меня на своем корабле мореходном,
        Выдумав, будто затем, чтоб помочь ему груз переправить,
        Вправду ж затем, чтоб меня там продать за огромную плату.
        Хоть и предчувствовал я, но все ж поневоле поехал.
        Быстро корабль наш бежал под Бореем прекрасным и сильным.
 300 Мимо Крита он плыл. Но Зевс им задумал погибель:
        После того как оставили Крит позади мы и больше
        Не было видно земли никакой, а лишь небо да море,
        Черную тучу внезапно простер молневержец Кронион
        Над кораблем нашим полым. И море под ней потемнело.
 305 Бешено Зевс загремел и молнию бросил в корабль наш.
        Молнией Зевса сраженный, в волнах наш корабль закрутился.
        В воздухе серой запахло. Попадали спутники в море.
        Словно вороны, вокруг корабля они стаей носились
        В бурных волнах. Божество возвращенья домой их лишило.
 310 Мне же Зевс - от ужаса сам я совсем растерялся -
       От корабля черноносого мачту огромную в руки
        Быстро подсунул, чтоб мог я несчастья еще раз избегнуть.
        К ней я прильнул, и меня подхватили губящие ветры.
        Девять носился я дней, на десятый же, черною ночью,
 315 В землю феспротов меня пригнали огромные волны.
        Был радушно я принят царем их, героем Федоном, -
        Даром. Набрел на меня его сын, когда на песке я,
        Окоченевший, лежал, смиренный усталостью смертной.
        Под руку взял он меня и довел до отцовского дома.
 320 В доме он тотчас вручил мне и плащ и хитон, чтоб одеться.
        Об Одиссее я там услыхал. Федон сообщил мне,
        Что Одиссей у него здесь гостил по дороге в отчизну.
        Мне и богатства, какие собрал Одиссей, показал он:
        Золото, медь и железо, для выделки трудное. Это
 325 Десять могло бы кормить поколений у мужа иного, -
        Столько в дому у него лежало сокровищ владыки.
        Про Одиссея ж сказал, что сам он в Додону поехал,
        Чтоб из священного дуба услышать вещание Зевса:
        Как вернуться ему на тучные земли Итаки, -
 330 Явно ли, тайно ли, раз он так долго на родине не был?
        Мне самому поклялся он, свершив возлияние в доме,
        Что и корабль уже спущен и люди совсем уж готовы,
        Чтоб отвезти Одиссея в желанную землю родную.
        Раньше, однако, меня он отправил. Случайно в то время
 335 Ехал феспротский корабль в Дулихий, богатый пшеницей.
        Им поручил он меня доставить к владыке Акасту
        Бережно. Злая, однакоже, мысль в отношеньи меня им
        Сердце прельстила... До грани мои не дошли еще беды!
        Только что наш мореходный корабль от земли удалился,
 340 Тотчас замыслили мне они рабские дни приготовить.
        Всю одежду с меня - и плащ и хитон мой - сорвали,
        Бросив на плечи другой мне хитон и дрянные лохмотья
        Рваные - видишь и сам ты теперь их своими глазами.
        Вечером прибыл корабль к издалека заметной Итаке.
 345 Тут связали они в корабле прочнопалубном крепко
        Прочно сплетенной веревкой меня. Торопливо спустились
        На берег сами и ужинать стали близ самого моря.
        Сами боги, однако, веревки на мне развязали
        Очень легко. К голове лохмотья свои привязавши,
 350 По рулевому веслу с корабля я спустился и в воду
        Грудь погрузил. И, руками обеими гладь рассекая,
        Поплыл. Скоро я был уж далеко от них и из моря
        Вышел, где в роще цветущей кустарник густой простирался.
        Там я, приникши, лежал. Они невдали пробегали,
 355 Громко крича. Наконец показалося им бесполезным
        Дальше искать. Воротились обратно они на корабль свой.
        Сами бессмертные боги меня от погони укрыли
        Очень легко. И меня привели они прямо к жилищу
        Мужа разумного. Видно, не время еще умирать мне!"
 360         Так, ему отвечая, Евмей свинопас, ты промолвил:
                 "Сильно меня взволновал ты, меж странников самый
несчастный,
        Все рассказавши, и как ты страдал и как ты скитался!
        Про Одиссея же, думаю я, рассказал ты неправду,
        Разубедить меня в этом не сможешь. И что за охота
 365 Так тебе на ветер врать? Прекрасно и сам ведь я знаю:
        Мой не вернется хозяин. Жестоко его ненавидят
        Боги: его укротили они не в бою средь троянцев,
        Не на руках у друзей он скончался, с войны воротившись.
        Был бы насыпан тогда всеахейцами холм над умершим,
 370 Сыну б великую славу на все времена он оставил.
        Ныне ж сделался он бесславной добычею Гарпий.
        Уединенно я возле свиней тут живу. Не хожу я
        В город, - разве когда Пенелопа разумная в дом свой
        Мне явиться велит, чтоб пришедшие вести послушать.
375 Гостя обсевши, его засыпают вопросами жадно
        Те, кто от сердца скорбит об отсутствии долгом владыки,
        Также и те, кто богатства его поедает бесплатно.
        Мне ж эти спросы-расспросы немилы с тех пор, как однажды
        Лживым рассказом своим обманул меня муж-этолиец.
 380 Он человека убил, по различнейшим землям скитался,
        В дом мой пришел, и его я радушно, как странника, принял.
        С Идоменеем на Крите он будто б видал Одиссея.
        Там свои корабли он чинил, поврежденные бурей.
        Он уверял, что иль к лету, иль к осени к нам он вернется,
 385 Много сокровищ везя, и товарищи все его с ним же.
        Раз уж, несчастный старик, и тебя божество мне послало,
        Ложью мне не мечтай угодить, не морочь головы мне.
        Я тебя не за это почту, не за это привечу,
        Но о тебе сожалея и Зевса страшась гостелюбца".
 390         Так свинопасу в ответ сказал Одиссей многоумный:
                 "Вот до чего ведь в груди у тебя недоверчиво сердце!
        Не убедить мне тебя. Даже клятвой тебя я не сдвинул!
        Ну, так давай заключим договор, и пускай нам обоим
        Вечные боги, владыки Олимпа, свидетели будут:
 395 Если в жилище свое сюда господин твой вернется,
        В плащ ты оденешь меня и в хитон и доставишь возможность
        Мне на Дулихий попасть, куда собрался я поехать.
        Если же он, вопреки утвержденьям моим, не вернется,
        Слуг собери и вели им с высокой скалы меня сбросить,
 400 Чтоб ни один попрошайка вперед не посмел надувать вас".
                 Так Одиссею в ответ свинопас божественный молвил:
                 "Странник, хорошую б славу меж всеми людьми получил я
        За добродетель свою - и теперь и в грядущее время, -
        Если бы, в дом свой приняв и гостинцев тебе подаривши,
 405 Вслед бы за этим тебя умертвил я и духа лишил бы!
        С чистым бы сердцем тогда я молился Крониону-Зевсу!..
        Ужинать время. Скорей бы товарищи с поля вернулись!
        Вкусный ужин тогда мы в хижине здесь приготовим".
                 Так Одиссей и Евмей меж собою вели разговоры.
 410 Скоро пришли со своими стадами мужи-свинопасы.
        Стали свиней для ночевки они загонять. С несказанным
        Визгом и хрюканьем свиньи, тесняся, вбегали в закуты.
        Кликнув товарищей, так свинопас им божественный молвил:
                 "Дайте-ка борова нам пожирнее! Его я зарежу,
 415 Чтоб угостить чужеземца. А с ним угостимся и сами!..
        Из-за свиней белозубых немало трудов тут несем мы.
        Все же наши труды, не платя, поедают другие!"
                 Кончивши, начал колоть он дрова некрушимою медью.
        Был приведен пятилетний от сала лоснящийся боров.
 420 Близ очага пастухи поместили его. Свинопас же
        Не позабыл о бессмертных: имел он хорошие мысли.
        Волосы срезал со лба белозубого борова, бросил
        Их, как начатки, в огонь и всем помолился бессмертным,
        Чтобы вернулся в отчизну к себе Одиссей многоумный.
 425 Борова после того он дубовым поленом ударил.
        Прочь отлетела душа. Прикололи его, опалили,
        Быстро рассекли на части. Тогда свинопас, по кусочку
        Мяса сырого от каждого члена на жир положивши,
        Все это бросил в огонь, посыпав ячменной мукою.
 430 Прочее все на куски разделили, наткнули на прутья,
        Сжарили их осторожно и, с прутьев потом поснимавши,
        Кучею бросили их на столы. Свинопас же поднялся
        Мясо делить: он. обычаев был знатоком превосходным.
        На семь частей разделив, разложил он готовое мясо.
 435 Часть одну отложил, помолившись, для нимф и Гермеса,
        Сына Майи, а прочие шесть поделил меж сидевших.
        А Одиссею длиннейшей хребетною частью кабаньей
        Честь особо воздал и порадовал сердце владыке.
        Громко к нему обратясь, сказал Одиссей многоумный:
 440         "О, если б стал ты, Евмей, родителю нашему Зевсу
        Столько же милым, как мне, что такой мне почет воздаешь ты!"
                Ты, Евмей свинопас, ему отвечая, промолвил:
                 "Ешь-ка, странный мой гость, и тем, что стоит пред тобою,
        Дух услаждай свой. Одно нам дает, а другого лишает
 445 Бог по воле своей и желанию: все ведь он может".
                В жертву вечно живущим богам принес он начатки
        И, совершив возлиянье из чаши вином искрометным,
        Чашу вручил Одиссею и сел перед собственной долей.
        Хлеб разделил между ними Месавлий, которого куплей
 450 Сам свинопас приобрел в небытность хозяина дома,
        У госпожи не спросясь, не спросясь и у старца Лаэрта.
        Он за собственный счет его приобрел у тафосцев.
        Руки немедленно к пище готовой они протянули.
        После того как желанье питья и еды утолили,
 455 Хлеб Месавлий убрал. Насытившись мясом и хлебом,
        Все пастухи поднялись и стали ко сну собираться.
                 Ночь плохая пришла, без луны. Дождил непрерывно
        Зевс. И западный ветер ярился, всегда дожденосный.
        И сказал Одиссей, испытать свинопаса желая,
 460 Не принесет ли ему он плаща - иль с себя его снявши,
       Или с кого из других: ведь о госте он пекся усердно.
                 "Слушай, Евмей, и послушайте все вы, товарищи! Делом
        Я перед вами одним похвалиться желаю. Разум
        Мне замутило вино. Заставляет оно и разумных
 465 Петь, блаженно смеяться, пускаться в веселую пляску
        И говорить про такое, про что помолчать надлежало б.
        Раз я, однако, уж начал болтать, то все расскажу вам.
        О, если б молод я был и был бы силен, как в то время,
        Как мы под Троей засаду устроили целым отрядом!